Филин и тэнгу

Новое обиталище приходится Фуме Котаро по душе. Здесь хватает людей, но пустующих помещений всё равно больше, поэтому всегда тихо и будто немного пусто; при этом много интересного, везде можно бывать и на всё можно смотреть (а то, что нельзя трогать - так что ж он, дурак, не понимает?). Первые дни тэнгу за этим и проводит - изучает Тамонияму с пола первого этажа до потолка последнего, попутно присматривая себе уголок потише для сна и попросторней - для тренировок. И то, и другое он находит под самой крышей, и, уточнив у нового господина, действительно ли там можно хозяйничать, вьёт гнездо и начинает потихоньку перетаскивать в него свой арсенал, погребённый под руинами Одавары. Да, Фума Котаро может позволить себе обзавестись всем новым, и это уж точно не отразится на качестве его работы, но - жалко. Он привык к старому оружию, знакомому до последней выщерблинки на острие; когда ты одиночка, у тебя вообще небогатый выбор, к чему привыкать и привязываться, поэтому Фума вполне способен понять, отчего Мацунаге Хисахиде так дорога его коллекция - у него ведь тоже никого нет. Мацунага, между прочим, за его деятельностью наблюдает: периодически, возвращаясь с очередной порцией скарба (самочувствие ещё далеко от идеального, приходится беречь силы и не таскать помногу), Фума ощущает его следы на своей территории, но не протестует. Во-первых - "своя" эта территория очень условно, во-вторых - что шиноби скрывать от господина, степень заправленности футона? Так заправлен, и даже ровно, Фума вообще аккуратист - приучили в своё время... За всеми этими хлопотами выздоровление наступает незаметно, и вот уже можно возобновлять тренировки, чему Фума и отдаётся со всем энтузиазмом - и разум, и тело соскучились по нормальным нагрузкам. Мацунага время от времени приходит посмотреть - не иначе как убедиться, что не зря тратил время и лекарства, и Фума опять-таки не возражает, принимая это как должное. Но вскоре господину всё же удаётся его удивить. - При твоём обучении основной акцент делали на скорость, верно? - вместо приветствия переходит Мацунага сразу к делу. Фума вопросительно наклоняет голову, глядя на катану у него на поясе и неопознанный фарфоровый предмет в руках, потом спохватывается - кивает, отвечая на вопрос. Господин не любит, когда ему не отвечают, это Фума усвоил в числе первых. - Разумно, учитывая твою легкость. Но, - предмет аккуратно ставят на пол, снимают крышку и щелкают над ним пальцами. Осыпаются искры, взвивается пока ещё тонкая струйка серебристого дыма. - ...я хочу увидеть, на что ты способен, будучи лишённым основного преимущества. Подойди. Фума без лишней поспешности выполняет распоряжение. Дым набирает силу, у него горьковато-сладкий запах, оседающий в горле; Фума не думает, что его стали бы травить после стольких затраченных на него усилий, но всё-таки машинально задерживает дыхание. Глупо было бы надеяться, что это останется незамеченным. - Дыши, - в обычной своей манере не менять интонации, чтобы отдать приказ, тем не менее приказывает Мацунага. Фума послушно делает вдох, а после поднимает на господина старательно вопрошающий взгляд. - Для здоровья не опасно, - ответствует отравитель по образованию и учёный по натуре. - Выспишься, и всё придёт в норму. Фуме очень интересно, что подразумевается под "всем" - но Мацунага не выказывает желания продолжать разъяснения, и приходится просто ждать и вслушиваться в себя, пока затянутые в белую перчатку пальцы перебирают его волосы в какой-то совершенно равнодушной ласке. Хотя всё равно приятно. Фума прикрывает глаза. Что-то не так. Точно не так. Как-то всё... медленно. Будто ощущениям приходится преодолевать какое-то препятствие на пути к осознанию. Мацунага с удовлетворённым хмыканьем убирает руку. - А теперь - к бою, Котаро. И вот теперь Фума ощущает себя по-настоящему удивлённым. Нанимателей он сменил больше, чем можно подумать, судя о возрасте по внешности, но такого ему точно ещё не предлагал. С другой стороны - почему нет... Он отступает к стойке с оружием и снимает с неё катану. Насколько он успел заметить, Мацунага тоже обычно пользуется другим оружием, так что в плане непривычности оного они сейчас будут на равных... а всё остальное можно проверить только опытным путём. В самом начале поединка Мацунага ещё придерживает руку, позволяя Фуме окончательно адаптироваться к изменениям восприятия. Потом уже нет. У него непривычная манера боя - она, конечно, у всех разная, но чтобы так - Фума вообще никогда не видел. Мацунага идёт в наступление, держа оружие наизготовку, но атаковать не спешит - давит на психику, чтоб противник не выдержал и ударил первым, а после даже не отбивает выпады - отмахивается от них с силой, неожидаемой от человека, столько раз на дню сетующего на возраст. Не то чтобы Фума на это купился, конечно, но, тем не менее... ещё и эта замедленность реакции - приходится нелегко. Если люди всё время воспринимают именно так, им можно только посочувствовать. Но - интересно. Очень. За столько лет одиночества Фума изрядно позабыл, как это - когда дерёшься не ради победы или выживания, а ради самого процесса. ...А Мацунага Хисахиде - действительно мастер своего дела. При всей заторможенности связки тело-разум на мыслительный процесс серебристый дым не влияет вообще: голова ясная, анализ происходящего идёт в стандартном режиме. Фума меняет тактики, импровизирует, пытается обратить манеру противника против него самого, пару раз ему даже удаётся задеть Мацунагу - но тот не остаётся в долгу, и с рукавом юкаты приходится попрощаться. Спасибо, конечно, что не с рукой. Под треск ткани Фума изворачивается, проскальзывая под чужим клинком, бьёт по ногам, но Мацунага успевает блокировать удар. Скрежещет по металлу металл, сыплются искры, Фума почти всерьёз ожидает, что его сейчас отбросят простым пинком - уж слишком удобная диспозиция, но Мацунага просто отдёргивает катану, разрывая контакт клинков, и Фуме приходится приложить недюжинные усилия, чтобы не дать инерции повстречать острие его оружия с полом, а сразу уйти в следующую атаку. Непроницаемо-спокойные глаза напротив явственно отблескивают одобрением. Фума успевает улыбнуться в ответ, а потом на его клинок обрушивается тяжесть чужого. Вот в чём главное преимущество Мацунаги - он не сильнее, но тяжелее, да ещё и эта его манера боя - удар расслабленной рукой всегда сильнее, чем напряжённой, этому ещё самого Фуму учили... А ведь запястья уже ноют. Да и голове не очень хорошо, отвыкла она так напрягаться во время простого фехтования... Но сдаваться... нет, от Фумы не убудет, гордость шиноби - это в точности выполненные задания и ничего боле, но, всё-таки, не рано ли? Фума не хочет разочаровывать такого интересного нанимателя, вот в чём дело. Поэтому - держит, держит удар, стиснув зубы, держит - хотя всё явственнее тяжесть в руках, держит - хотя так просто сейчас даже не опустить клинок, а только чуть ослабить напор, позволить впечатать себя в стену и тогда уже с полным на то основанием признать себя побеждённым. - Достаточно, - роняет Мацунага, и Фума с облегчением подчиняется приказу. Вот это уже окончательно - усталость, затянутый серебристой дымкой мир норовит расплыться перед глазами... Фума переступает, силясь удержать равновесие, но его подводит замедленность восприятия - момент упущен, он уже падает... упал бы, если бы не подхватили. Фума инстинктивно вцепляется в неожиданную опору свободной рукой и на долю секунды позволяет себе прижаться к чужому теплу и не шевелиться. Над ухом раздаётся почти мягкий смешок, а следом вопрос: - Жив, юноша? Фума кивает. - Хорошо. Идём, - ему помогают добраться до футона и лечь. Фума перекатывается на бок, тянется к столику с письменными принадлежностями - то, что хочется высказать, знаками не донесёшь. Мацунага с заинтересованным видом придвигает к нему искомое. Фума привстаёт на локте, цапает кисточку, выводит старательно-читаемо: "Эксперимент удался?" - и получает в ответ почти нормальную человеческую улыбку. Что удивительно - до сего момента Фума видел в исполнении Мацунаги только широкий спектр усмешек и ухмылок и уверился, что по-другому тот не умеет. - Я бы не сказал, что эксперимент закончен, однако ход его меня покамест удовлетворяет... за одним моментом. Но об этом мы поговорим завтра. А пока - ложись и спи. Фума опускает ресницы в знак согласия - кивать, когда так кружится голова, он уже не рискует, - и сворачивается клубком. И прикосновение к волосам рукою без перчатки ему, наверное, уже просто снится. 2017 г.