Предчувствуя неизбежность

Лиз сидела на заднем сиденье Форда и смотрела в окно, Марк молчаливо играл роль таксиста. Спустя двадцать минут машина остановилась у подъезда Фрэнсис Скотт Хей Холл и Марк так же молча открыл перед ней дверь. — Спасибо, Марк. — Элизабет ему улыбнулась желая казаться дружелюбной, его внезапное молчание ее слегка смущало. — Не за что, Лиз. Хорошего дня. Лиз не стала зацикливаться по поводу его поведения, сегодня и так было много непонятных эмоциональных моментов; настроение и поведение охранника-водителя были для нее не в приоритете. Открывая дверь своей квартиры девушка прислушивалась к голосам внутри, голосов не было. Переступив порог, Лиз сразу направилась к себе в комнату, бросая на ближайшую поверхность вещи, сделав несколько шагов к кровати она с разбегу плюхнулась на нее, прямо лицом в подушку. — Явилась? Милхон, ты где была? — Лиз не ожидала увидеть Самар, не предполагала ее присутствия в квартире, но чувствовала по ее голосу, что сейчас подруга устроит ей разнос. — Лиз, ты сказала, что берешь с собой телефон просто так, да? Я звонила тебе! — Привет, Самар. — Лиз села на кровать. — Извини, наверно он сел. — Мира рассказала, что случилось вчера… Том — скотина! — Самар прошла в комнату и села на край кровати рядом с ней. — Ты из-за него ушла? — Не совсем. Со мной все хорошо, правда. — Лиз посмотрела на нее. — Извини за телефон, я действительно не слышала. Самар скептически окинула подругу взглядом. — Где ты провела ночь? И что это за одежда? — Лиз посмотрела на себя и вздохнула собираясь с мыслями. — На тебе мужская одежда… и чья она? — Допрос? Самар… Давай не сейчас… — Элизабет встала и подошла к шкафу, нужно было спрятать лицо. — Ты все узнаешь в свое время! Самар встала позади нее скрестив руки на груди. — Извини, мне нужно переодеться. Звонил Реддингтон, он вернулся и попросил помочь ему с работами студентов. Он скоро приедет за мной.  — Реддингтон звонил? Хм… Ладно, есть будешь? — Девушка буквально слышала как Самар расплывается в улыбке. — Не-а, спасибо. — Лиз рылась в шкафу имитируя бурные поиски. — Но от кофе я не откажусь. — Хорошо. Сейчас сделаю. — Ее соседка вышла из комнаты закрывая за собой дверь. — И поставь телефон на зарядку, тот кто должен тебя забрать наверняка захочет позвонить когда подъедет… хотя, видимо, Реддингтон умеет это делать с выключенным телефоном. Элизабет услышав щелчок двери прислонилась лбом к дверце шкафа и закрыла глаза. Да, Рэймонд был прав, она не готова отвечать на вопросы. Хотя, что тут рассказывать? Достав телефон из сумки Лиз посмотрела на дисплей — телефон сел и выключился. Подключив его к зарядке она переоделась в свою одежду и сложила одежду Рэймонда в стопку, решила, что отдаст чуть позже. На кухне стояла чашка с кофе, Самар у стола делала сэндвичи напевая себе что-то под нос. Когда Лиз села за стол, ее подруга в своей манере начала делиться своими впечатлениями от вчерашнего мероприятия и Лиз немного напряглась, ожидая от нее новой волны вопросов, но их не было. Спустя двадцать минут Лиз опять лежала на своей кровати и смотрела в потолок. После перекуса Самар ушла в свою комнату готовиться к предстоящим семинарам. Лиз взяла мобильный телефон и включила его, посыпались сообщения о пропущенных звонках: Самар, снова Самар, неизвестный номер, Арам, тетя Мэй… Лиз задавалась вопросом: почему ей звонила тетя Мэй? — Алло… Здравствуйте, тетя Мэй! — На другом конце было сильное шипение и помехи. — Тетя Мэй? Вы звонили? — Элизабет! Алло… Алло! Да, да… Элизабет, тебе срочно нужно приехать к отцу! Ты меня слышишь? — Что случилось? Тетя Мэй, не пугайте меня! С ним все хорошо? — Элизабет села на кровать, сердце от волнения и страха быстро заколотилось. — Тетя Мэй! — Нет… ну да, он жив! — Лиз выдохнула. — Но тебе стоит приехать! — Я не понимаю… Что-то случилось? — Поведение тети было ей непонятным, но она решила, что это капризы пожилого человека. — Нет-нет… Так, ты приедешь? Аа? — Лиз замотала головой и улыбнулась, по правде говоря она собиралась на этих выходных поехать к отцу, но планы резко поменялись. — Да! Тетя Мэй, я приеду на следующих выходных. — Ладно-ладно… хорошо, дорогая, но позвони отцу! Старик скучает! — Лиз улыбнулась и пообещав, что позвонит отцу положила трубку. Решив не откладывать звонок Элизабет набрала домашний номер в Балтиморе, но ей не ответили. Поставив напоминалку в телефоне: «набрать отца», Лиз легла на кровать и закрыла глаза. Спустя несколько минут на телефон пришло смс от Реддингтона: «Буду через 40 минут.» Она встала и стала собирать сумку с оставшимися работами и учебниками не зная, что может пригодиться. — Самар, мне пора! — Лиз постучалась в ее комнату и вошла. — Реддингтон с минуту на минуту подъедет. — Угу, — Самар не подняла голову от тетради. — Лиз, прошу тебя, будь осторожна, то что я не задаю вопросов не означает, что их у меня нет. Я знакома с твоим отцом, он считает, что мы друг за другом присматриваем, что я за тобой присматриваю… — Самар… — Всё, пока, Лиз. Увидимся! Если экономика меня не убьет… — До встречи, Самар! Машины Реддингтона нигде не было видно, Лиз разочарованно мотала головой из стороны в сторону. На телефон пришло сообщение: Черная Toyota Corolla. Да, действительно на углу 20-й и Ф-Стрит стояла черная машина. Увидев, что она практически подошла к машине, Реддингтон вышел из-за водительского места обошел машину и открыл перед ней дверь. — Добрый день, мисс Милхон. Как поживаете? — Он подмигнул ей улыбаясь. — Добрый день, профессор. Спасибо, хорошо. А вы? — Элизабет ему подыграла. — Тоже, хорошо. Реддингтон сел в машину и они поехали обратно в его дом в Бетесде. Во время поездки Реддингтон постоянно задавал вопросы: спрашивал про лекции, про ее впечатления об отдельных предметах и преподавателях, спрашивал интересовалась ли Самар ее отсутствием этой ночью и что она ответила ей. Про учебу Лиз сказала чистую правду: ей очень нравились предметы по психологии, все преподаватели замечательные. А вот про Самар ей пришлось немного приврать, сказала что подруга была под впечатлением от вчерашнего вечера. Признавать, что он был прав, в том что она не совсем готова к распросам, не хотелось. Ее легкий обман, конечно, был Реддингтоном замечен, но остался без комментариев. Когда они доехали, то он так же галантно, как и всегда, открыл перед ней дверь и подал руку предлагая ей помощь. Элизабет еще с самого начала их знакомства очень смущалась из-за всех этих жестов, но потом поняла что ей нравится. Переступив порог дома она почувствовала легкое волнение и что-то сродни радости, ведь это первый раз когда она входит в дом по-нормальному, запланировано. Непроизвольно у Лиз вырвался легкий смешок. — Что смешного? — Спросил мужчина закрывая входную дверь на замок. — Впервые я тут по официальному приглашению. — Элизабет сняла кожаную куртку прежде чем он помог ей раздеться и улыбнулась, когда увидела его застывшие в воздухе руки. — Тебе не обязательно постоянно вокруг меня танцевать, о’кей? — Танцевать? — Реддингтон недоуменно поднял брови. — Ну, открывать дверь, раздевать-одевать меня… Это не обязательно, я уже поняла, что ты, хм, джентльмен… короче, ты не обязан напрягаться. — Танцевать, напрягаться — какие интересные эпитеты. — Мужчина улыбнулся. — Лиззи, я не напрягаюсь, это просто воспитание, ты — женщина, а я, как ты сама выразилась — джентльмен, мужчина. Это и предполагает определенную модель поведения. Пойдем, я тебе покажу где мой кабинет, он прямо по коридору. Кабинет располагался слева от лестницы, сразу за кухней. Внутри комнаты стоял большой массивный деревянный стол, на нем стояла лампа и письменные принадлежности, справа и слева на столе стопками лежали бумаги. Кресло с высокой спинкой было обшито кожей коньячного цвета и выглядело удобным, уютным и презентабельным. Сама комната была темновата, в ней явно не хватало еще одного окна, потому что окно, что было в комнате точно не справлялось, но вид из него был потрясающий. Лиз подошла к нему и отодвинув занавеску ахнула от золотого великолепия листвы; в окне она увидела желто-бурый лес, который в солнечном свете казался просто волшебным. Возле окна стоял небольшой диванчик с темно-бордовым пледом на подлокотнике. Лиз уже заметила, что пледы в этом доме были повсюду: в спальне, в гостиной, а теперь и в кабинете, они создавали уют и тепло только одним своим присутствием в комнате. Еще в комнате было много книг, кроме двух книжных шкафов, что представляли собой сплошную стену от пола до потолка разделенную лишь тумбочкой с торшером, книги были повсюду: стопка лежала возле дивана, пару книг на столе, стопка на подоконнике единственного окна. Некоторые книги были раскрыты, в некоторых закрытых было много закладок с пометками. Элизабет еще раз подметила, что как и в гостиной, тут тоже отсутствовали фотографии. — Я дам тебе время осмотреться без моего присутствия. — Мужчина стоял у стола. — Ты можешь брать любые книги, не стесняйся. Я пойду заварю чайник, а ты располагайся здесь. — Как я могу Вам помочь, профессор? Что мне делать? — Лиз поставила сумку возле дивана.— Рэймонд, я не понимаю чем могу быть тебе полезна. — Мы разделим все работы пополам и ты будешь вслух мне их читать, вот и все. Только рассортируй всё по предметам, работы лежат вон там на столе. — Хорошо. Пока Рэймонд заваривал чай она быстро разложила работы стопками. Потом она решила осмотреться: Лиз ходила по комнате рассматривая книги на полках, к ее удивлению у него была довольно обширная библиотека разной литературы на разных языках, а вот книг по теории государства и права всего несколько и то совсем свежие. Такие же книги были у нее самой, она взяла их в библиотеке. Лиз подошла к его столу и стала рассматривать вещи, что лежали на нем: там стоял лоток для бумаг, в котором лежали уже открытые письма, серебристый нож с массивной металлической ручкой для вскрывания конвертов, небольшая лупа, настольная лампа с витражным стеклом в абажуре, банка со скрепками и другие канцелярские мелочи, что были необходимы в работе с документами. В комнате еще стоял проигрыватель виниловых пластинок, но не древний, как в антикварных магазинах, а современный — с прозрачным квадратным колпаком и корпусом сделанный из хромированной стали, а сверху была деревянной столешница, она блестела на свету от лака. Серебристыми буквами на ней было выгравировано название производителя Thorens* и даже не зная возможную стоимость проигрывателя, Лиз понимала, что он дорогой, вполне возможно по стоимости как его машина. Рядом с проигрывателем стояла полка с выдвижными ящиками в которых Лиз обнаружила виниловые пластинки. — Любишь винил? — В комнату тихо вошел Рэймонд неся на подносе чайник с чашками. — Не особо, вернее — я не знаю. — Лиз смутившись положила пластинку на место и задвинула ящик. — Я никогда даже не слушала пластинки, у нас дома нет проигрывателя. — О, Лиззи, это нужно исправить! La música es la más bella forma de lo bello. Что означает — музыка лучшее проявление прекрасного. Хотя глядя на тебя я б поспорил с уважаемым Хосе*. — Он подмигнул ей и поставил поднос на столик возле дивана. — Но сначала нам нужно поработать. Выяснилось, что ее задача действительно была простая — просто читать вслух работы, Рэймонд параллельно тоже читал свою стопку, но молча. Он сидел за столом, а Лиз на диване, периодически он делал какие-то пометки у себя и кое-что переспрашивал. Лиз не понимала, как он умудряется читать и слушать ее одновременно. Делая пятиминутные остановки на отдых, она пила чай и смотрела на него, а когда на улице стемнело они включили точечный свет по всей комнате: настольную лампу и пару торшеров. Теплый свет придал обстановке домашнего тепла и уюта. Лиз была благодарна судьбе, что ей ни разу не попалась ее собственные работы и не пришлось читать их вслух, но зато ей попались все работы Арама и Тома. Когда она начала читать работу мистера Кина, Рэймонд оторвался от листиков и внимательно ее слушал. Лиз было очень интересно что за пометки он сделал по работе Тома и по ее собственной, но спросить она не решилась. Около восьми они закончили читать и отложив последний листок белой бумаги мужчина встал: — Время ужинать! Но сначала немного музыки. — Он вышел из-за стола и подошел к ящику с пластинками. — Для твоего первого раза нужно что-то спокойное и лирическое… ничего вычурного. Что скажешь, Лиззи? — Не знаю. — Лиз встала с дивана отложив работы в сторону. — Если, позволишь я сам выберу. — Он достал две пластинки и вынув их из упаковки установил в проигрыватель. — Думаю эти две песни подойдут. Секундное шипение и зазвучала музыка, Лиз узнала голос Элвиса Пресли, но не саму песню: Evening shadows make me blue Вечерний полумрак навевает на меня тоску, When each weary day is through Еще один утомительный день подошел к концу. How I long to be with you, my happiness Как же мне хочется быть с тобой, счастье моё. Мужчина подошел к ней протягивая руку: — Потанцуем? Пожалуйста, Лиззи. Взяв ее за руку и подойдя к ней вплотную, он положил вторую руку на ее талию. Слегка покачиваясь под мелодию он наклонился к ее уху повторяя слова из песни: Every day I reminisce Каждый день я вспоминаю прошлое, Dreaming of your tender kiss Мечтая о твоих нежных поцелуях Always thinking how I miss my happiness И думая о том, как же мне не хватает тебя, счастье моё. — Это первая запись 18-летнего Элвиса, первая пластинка. Тогда он даже не мог ее послушать — дома не было проигрывателя, так говорит легенда. Песня называется «Счастье моё»*. Долгое время копия записи хранилась у семьи его приятеля Эда Лика. — Откуда у тебя эта пластинка? Она ведь наверно жутко дорогая! — Элизабет посмотрела на него, а он лишь пожал плечами и улыбнулся. — Это длинная история для другого раза, лучше давай насладимся мелодией. Whether skies are grey or blue Под серым небом или голубым, Any place on Earth will do Где угодно на Земле, Just as long as I’m with you, my happiness Лишь бы быть рядом с тобой, счастье моё. Вслед за ней заиграла знакомая всем мелодия «Love Me Tender» и Лиз закрыла глаза наслаждаясь теплом и нежностью атмосферы, чувствуя, как тело парит в его руках, как его запах, который она уже полюбила, окутал ее с ног до головы; она ощущала себя одурманенной, но было спокойно и безопасно. Когда песня закончилась, Реддингтон медленно отпустил ее руку и сказав, что будет на кухне, вышел из комнаты. Элизабет так же молча пошла собирать разложенные работы. Собирая на столе работы, ее взгляд упал на лоток для бумаг, в нем лежала обычная туристическая открытка с панорамным видом на столицу Гондураса — Тегусигальпу. Взяв ее в руки, Лиз поднесла открытку ближе к настольной лампе, желая рассмотреть ее при лучшем освещении: на фоне из голубого неба, пальм и моря красовалось белое здание с коричневой крышей из глиняной черепицы. На вид обычная открытка для посткроссинга, Лиз сама подобным увлекалась в детстве. Но примечательное в ней оказалась подпись на обратной стороне: «Рождество здесь? Рэд, может лучше Флоренция? целую, Мэделин, 2003 г.» Элизабет села на стул и посмотрела на открытку в руке, картинка в руке слегка мерцала, но это скорее всего из-за того, что держащая ее рука дрожала от резкого выброса адреналина в кровеносную систему хозяйки. Девушка положила открытку и стала перебирать содержимое лотка: счета, документы из университета с расписанием групп, еще счета, разные университетские бланки, пустые конверты без писем… Лиз стала просматривать конверты, но ничего интересного не обнаружив, она сложила все обратно в лоток и встала из-за стола. Ее разбирало любопытство: кто такая Мэделин? Реддингтон собирается праздновать с ней Рождество? Она называет его Рэд, а не Рэймонд это имеет значение? Спустя минуту она успокоилась решив, что подобный текст она и сама могла написать Дону или Араму. Осознав свою излишнюю импульсивность, она улыбнулась самой себе и замотав головой поставила чашки и чайник обратно на поднос. — Лиззи, это ты там гремишь посудой? — Громко прокричал Рэймонд из кухни стоило ей переступить порог кабинета, — Ты вовремя, ужин почти готов. На ужин гостеприимный хозяин приготовил отбивные и овощной салат с каким-то мудреным соусом, девушка пыталась отказаться от десерта, к слову это был шоколадный кусочек торта политый шоколадом, но опомнилась лишь когда его доедала. Реддингтон выглядел довольным и расслабленным. Поблагодарив мужчину за прекрасный ужин Лиз мысленно собралась прощаться и видимо читая ее мысли Рэймонд предложил ее подвести, отказываться никто не собирался. Уже выезжая из Бетесды у нее запиликал телефон — напоминание позвонить Сэму. — Привет, пап! — Лиз решила сразу набрать отца, ведь с Реддингтоном она легко отвлекалась и мысль позвонить отцу могла через минуту улетучиться. — Алло! Пап? — В трубке, которую отец прикрыл рукой, девушка услышала сильный грудной кашель. — Элизабет, тыковка, привет! — Между словами отец коротко кашлял, видимо говорить он мог с трудом. — Как у тебя дела? — Пап, что такое? Ты заболел? — Она проигнорировала его вопрос, голос Элизабет был очень беспокойным. — Пап, не молчи! — Я в больнице, эти мучители положили меня в больницу. — Делая передышку Сэм продолжил. — Говорят, что возможно это пневмония. Анализы делают, черт бы их побрал! — Пневмония?! — Лиз в ужасе вскрикнула, — Ты, что запустил простуду? Почему сразу к врачу не обратился? — Да, не болел я! — От волнения Сэм стал кашлять еще больше. — Оно само как-то! — Пап, я приеду! Ты в нашей городской больнице? Да? — Да, милая… — Отец совсем раскашлялся и мог говорить только короткими фразами. — Да, все нормально, пару дней и домой. Не волнуйся, милая! — Я завтра приеду! И не спорь! — Ладно-ладно… не спорю. Элизабет повесила трубку и отвернулась к окну, в ее голове создавался план утренней поездки в Балтимор. — Лиззи, что случилось? Что-то с отцом? — Реддингтон выждал минуту и поняв, что она не собирается рассказывать что-либо решил все выяснит сам. — Тебе срочно нужно домой в Балтимор? — Сэма положили в больницу. — Она вздохнула. — Я завтра на утреннем автобусе поеду, сегодня я уже опоздала на последний рейс. Черт, надо было раньше его набрать! Элизабет ударила рукой по бедру от злости на саму себя и отвернулась к окну. Мужчина взял ее руку и сжал: — Лиззи, давай мы сейчас заедем к тебе — ты соберешься, возьмешь все необходимое, и мы сразу поедем в Балтимор. Сегодня, пусть и ночью, но ты уже будешь в дома, а утром встанешь и пойдешь к отцу. Что скажешь? — Нет-нет, Рэймонд… Я не могу тебя просить об этом. — Элизабет смотрела на спокойное лицо мужчины. — Как настоящий джентльмен, ты просто вынужден предложить мне свою помощь, поскольку слышал мой разговор. Спасибо, но я утром поеду на автобусе, все нормально. — Тебе компания незнакомых попутчиков предпочтительней чем моя? — Он повернулся к ней и посмотрел обижено. — Я настолько плох, мм? — Конечно, нет! — Она засмеялась и игриво ударила его по плечу. — Хотя, на утренних рейсах водителем работает парень Миду, он красавчик! Мне нужно подумать… — Я могу подкупить тебя чем-то? Я мастер делать выгодные предложения. — Ты меня уже купил тем шоколадным кусочком торта… Боже, где ты его достал? — Поставщиков не выдаю. Ну, тогда договорились? — Да, спасибо. Ты действительно не обязан этого делать. — Лиззи… — Он посмотрел на нее умоляюще и тема была закрыта. *Thorens — В первые десятилетия 20 века Thorens выпустила первый в мире проигрыватель с прямым приводом диска (патент Thorens 1929 года), комбинированные аудиоустройства (которые сейчас мы называем ресиверами) «Miratonal-Radio», граммофоны «Discophones» и даже MM-звукосниматель «Omnix» (запатентован в 1933 году), который отличался небольшой прижимной силой и обеспечивал для своего времени исключительную точность звука. Источник: http://www.thorens-rus.ru/ ** Хосе Марти — кубинский поэт, писатель, публицист, переводчик, философ и революционер, лидер освободительного движения Кубы от Испании. На родине он считается национальным героем, прозван «Апостолом независимости» ***В июне 1953 года 18-летний Пресли пришел в студию звукозаписи «Сан» городе Мемфис (штат Теннесси), заплатил четыре доллара и записал на ацетатную грампластинку две песни — «My Happiness» и «That’s When Your Heartaches Begin». Происхождение записи, которая затем появлялась на различных компиляциях, — пока еще предмет спора. Одна из часто подвергающихся сомнениям историй гласит, что Пресли записал диск в подарок своей матери; но впоследствии певец передал эту пластинку своему другу Эду Лику, который утверждает, что это он одолжил Элвису четыре доллара для оплаты студийной сессии. (http://www.rollingstone.ru)