Охота на меня.

*Pov: Автор (утка)*

***

             Девушка подскочила в кровати. Слёзы на глазах, рот искривленный в немом крике. Её била крупная дрожь, а колени предательски тряслись. Она согнулась пополам и начала плакать. Она плакала. И плакала. Плакала долго, час или больше, пока сил не осталось на всхлипы. В дверь поскреблись.       — Открыто! — буркнула девушка, хлюпая носом. В дверь зашёл надсмотрщик. Он достал было шприц, чтобы вколоть пациентке успокоительное, как на него неожиданно прыгнула другая пациентка, но из той же палаты. Она вгрызлась мужчине в горло, заливая пол алой кровью. А девушка сидела и тихо плакала, не обращая внимание на умирающего. Соседняя кровать заскрипела, и вторая соседка тоже села. Спокойно глянув на вполне обыденную ситуацию, для палаты номер 13, женщина встала, и подошла к плачущей.       — Что случилось? Кать?       — Да не Катя я! Не Катя! — навзрыд плакала девушка. В палату вбежали санитары и начали оттаскивать «каннибалку» от тела. Нет он был жив, только знатно покусан. Эта пациентка считала себя вампиром и настолько вжилась в «роль», что при первой же возможности пыталась кого-нибудь покусать. В ряды этих «кого-нибудь» не входило только два человека. Елена. Старшая в 13 палате. Женщина с биполярным расстройством личности, и большими проницательными глазами, серого цвета, причём это был тёплый цвет, согревающий каждого кто смотрел в её глаза. Помимо биполярного расстройства, у неё были зачатки раздвоения личности, и было довольно тяжело понять, это просто её бзик или вторая личность. Ещё была Катерина, та самая девушка, которая сейчас плакала, совсем обычная, максимум, что выделяло девочку из толпы, так это вены на шее, они сильно выделялись, и как не многие знали, при гневе, который был для Кати не редкостью, вены на шее вздувались и чернели. Один из «медбратов» которые заглядывали туда, куда не нужно, стал пациентом этой же клиники.             Через полтора часа, всё унялось. Кате, которая чуть ли не орала, что она не Катя, а Катариада, вкололи успокоительного. Елена тихо сидела на своей кровати, а Элизабет, кровососку со стажем, привязали к кровати с двойной дозой успокоительного. Катя спала бурно. Наморщив свой носик, и сжавшись в позу эмбриона, она что-то бормотала сквозь сон.       

*Дохрена назад*       — Ты не можешь так просто уйти! Ты не можешь! — Коша устало пожала плечами. Эмили скривился. — Ты понимаешь, что твои лёгкие, могут не выдержать? Чего молчишь! — Эмили вскочила в воздухе и схватила Катариаду за ворот кофты. Та безэмоционально глядело в пустоту.       — И что? Ты думаешь меня это заботит? — Голос как у робота, тело как у шарнирной куклы. Эмили выдохнула и опустила Кошу на пол.        Тьма заискрилась и вместо пустого, чёрного как ворово крыло пространство, как назвала это место Эмили, это была «Бездна», у неё не было ни начало не конца, не было стен, потолка, пола. Куда бы ты не пошёл, ты всё равно наткнёшься на Демона. Только демонам, высшего уровня или доверенный кому-то, разрешалось заходить в бездну, тут никто не услышит, никто не увидит, никто не осудит… Это место было любимым у Коши, она любила находиться здесь во снах. Бездна была неким насосом, она высасывала как Дементор, всю радость, то есть, …люди сами её отдавали, за возможность оказаться где-нибудь. И сейчас, бездна поставила их в больничную палату. Коша ненавидела это место. Считала его мерзким и противным, где разбиваются о пол, мечты тысячи людей, но как бы она не ненавидела это место, она чем-то ему была обязана. Оно могло так же создать искорку радости, или костёр безумия… Вот и сейчас… Костерок безумия засиял в зелёных глазах. Она вымученно глянула на своё же тело, лежащее, какой год, в этой палате… Комп, вот уже как два года… И она всё остаётся в этой тьме, глядя, на своих близких, как из-за прозрачной стены… Она видела Рая, с длинным порезом на шее, от которого остался только шрам. Она видела уставшую, разбитую в пух и прах мать. Видела врачей, видела всё! А её никто… Коша подошла к самой же себе и устало погладила свою же, ладонь. Физическое тело, сильно побледнела, исхудала, и вообще была похожа на покойника. Вот только… Волосы. Если бы они потускнели, если бы они выпали, Коше было бы менее больно. Они действительно сделались тёмными, почти чёрными, шелковистыми и блестящими на солнце, которое лишь иногда проскальзывало в окно полаты.       — Почему… Я не могу проснуться? — обратилась девочка к собеседнику, который успел сесть на край кровати.       — Лёгкие… Я с помощью регенерации, сдерживала осложнения с ними, а сейчас… Хах. Дорогуша моя. — Та потянулась и потрепала Кошу по щеке, раньше они были пухленькими, и до безумия мягкими, а сейчас, тонкие, холодные…- Ты попыталась покончить с собой, безумная ты моя.       — Я не безумная. — Тихо сказала Коша, глядя на шею, где когда-то торчал скальпель.       — Если бы не то помутнение, то ты бы точно вонзила скальпель себе в сонную артерию. — Эмили дотронулась до шеи «спящей». — И ты, солнышко моё, не смей, называть себя адекватной.       — Я нормальная! — Коша повысила голос. Эмили, вдруг вымученно улыбнулась и погладила, тихо всхлипывающего дитя к себе, растворяя палату.       — Хорошо малыш…только потом не жалуйся, вот только. — Женщина подняла заплаканное лицо Коши, за подбородок, поцеловала её в лоб. — Мне придётся стереть на время твои воспоминания… Скорее всего они вернуться к тебе, года через два, а теперь, спи моя краса. Спи моя принцесса… Спи и наблюдай сны, которые надеюсь никогда не станут реальностью. THE END! (To be continued)