Меня не возьмут ни в Рай, ни в Ад...

— Знаешь, Сэмми, пожалуй, я больше всего боюсь потерять свою благодать… — Да, именно так начался один из очередных разговоров утром-днем-вечером-ночью, чёрт, Сэм даже не знает какое сегодня число, не говоря уже о времени. Время Сэма уже давно вышло. Мальчик из Стэнфорда смотрит на Сэма из Ада пустыми глазницами. Его время тоже вышло, только он отдыхает в Райских кущах — там таким мальчикам-мученикам-защитникам людей от, чёрт бы её побрал, нечисти самое место, тем временем как Сэму-который ничем не хуже той самой нечисти здесь находиться необходимо также, как и воздух человеку. Тело почти разложилось, а плоть гнилыми кусками падает в лужи крови Сэма-существа с кровью демона. — Почему же? — хрипит Сэм, словно на последнем издыхании, хотя, впрочем он давно должен был сдохнуть из-за Желтоглазого, так какая разница когда он сдохнет сегодня или завтра? Или может малыш-Сэмми должен был сдохнуть при родах и тогда Дину, Джону и Мэри, да и остальному миру в придачу стало бы лучше. Он бы очистил мир от большой скверны, если бы не Дин. Если бы не Сделка. Если бы не Ад. Да-да, милый Сэмми. Дин — чистая душа, которая является первой печатью, а ты адская тварь, коих миллиарды по всему миру. Сэм должен сгореть на костре с Адским пламенем. Чёрт, какое же сегодня число? Лишь бы вспомнить! Вчера ему вспороли живот и намотали кишки на руку. Или это было на прошлой неделе? Или позавчера? Так какое же сегодня число? — Меня не возьмут ни в Рай, ни в Ад… — как ни в чем ни бывало говорит Люцифер. Чуть позже он закидывает голову к тому, что должно было быть небом, или потолком по крайней мере — или это всё-таки пол? — и заливисто, чуть лающе, смеётся. Сэму кажется, что он смеётся над фразой, или ситуацией, или даже над папочкиным солдатиком Михаилом, который так похож и не похож одновременно на Дина, а теперь сидит там, куда Бог, словно мальчик решивший сварить куклу и посмотреть, что с ней будет, приказал солдатику посадить непослушного сыночка в клетку. — Меня тоже… — шепчет Сэм и вторит ему, срываясь на хрип и бульканье иногда из-за обильного количества крови во рту. Он уже давно не достоин Рая, а его Ад находится на Земле. Люцифер смотрит на него глазами мученика-Ника, которому в жизни досталось не мало, но Бог решил добить его Сатаной в его, Ника, теле. Архангел смотрит на Сэмюэля нечитаемым взглядом и крепко целует, обнимая и притягивая к себе. Одежда Ника в крови Сэма. «У Сатаны своё понимание любви», — невесело думает смертный. Не сказать, что ему не нравится. Сэм обнимает изгнанного архангела в ответ и прикусывает нижнюю губу дьявола. Люцифер испускает удивленный стон, который заглушает Винчестер. Сэм, словно извиняясь, лижет место укуса. Сатана исцеляет его. Опять. Каждый раз. Мнимая забота, которую падший архангел оправдывает одной фразой: «Не хочу, чтобы моя игрушка сломалась слишком рано». Хэй, парень, а ничего, что мы в Аду? Сэмми-игрушка не может сломаться. Хотя очень хочет. Сэм хочет исчезнуть. Испариться. Не быть. — Дин тоже тебя предал? — сначала Сэм думает, что Люцифер спросил, но это скорее как утверждение некого факта, чем вопрос. А Дьявол глазами несчастного смотрит выжидательно и Сэм понимает, что надо ответить. Он мог бы заткнуть Светоносного поцелуем или хорошим трахом, как делал много раз, но ему интересно почему тот, кто знает многое задал такой вопрос. — Я сам сказал ему не искать меня. Он достоин нормальной жизни, — Сэм говорит уверенно, но Люцифер в ответ лишь насмешливо приподнимает бровь. Он смеётся над верой Сэма в Мир, Дружбу и то, что в бумажках которые вкладывают в жвачках «Love is…» пишут правду. Смех, правда, вышел истеричный. Сэм гладит его по голове, перебирая короткие светлые волосы. Странно, что он выбрал такой временный Вессель. Обычно ангелов изображают голубоглазыми блондинами — опустим детей в подгузниках с крыльями — а здесь Дьявол, который порвет любой шаблон. — Я бы искал Михаила, — задумчиво тянет Сатана, — Если бы он меня не предал, — Люцифер заканчивает фразу зло, сжимая Сэма в объятьях. Хэй, Дьяволу нужны обнимашки! Сатана не поддаётся логике. Злой маленький мальчик, которого отец отдал в приют. Недоласканный, недолюбленный, преданный мальчик. И тут — нет, вы представляете?! — к нему подселили такого же, как и он. Старший архангел скрылся куда-то, но он где-то в Клетке. Бедняга Адам. Оказаться в Аду из-за двух сводных братьев, которых он в жизни видел пару раз. Отказаться от Рая из-за Дьявола, как и его тезка, изгнанный из Эдема. Несправедливо, не так ли? Это Жизнь. — Хорошо, — удовлетворенно говорит Сэм, поглаживая Люцифера по спине. Этакий психолог для Дьявола. А Сатана льнет в человеку как большой кот, разве что не мурлыкая. Люцифер целует Сэма, а тот ему отвечает, перетягивая главенство на себя. Дьявол холодный — Сэм его согреет. Мужчина опускает руку ниже, что Люцифер очень одобряет, прикусывая губу Сэма и отстраняясь, говоря: — Трахни меня. «Грешники. Грешники. Грешники», — раскачиваясь, звонят колокола церквей. И Сэм смеётся. Они горят в Адском пламени, чьи языки лижут их души, доставая до самых потаенных уголков. Винчестер кивает и скидывает инструменты для пыток со стола на то, что вроде как должно быть полом — или это всё-таки потолок? — и начинает раздевать Дьявола. Тот раздевает его в ответ, что мешает обоим. Хотя Сатана мог бы раздеть их щелчком пальцев, но согласитесь, что-то в раздевании партнёра есть сексуальное. Они кое-как раздеваются и Люцифер поворачивается к столу, нагнувшись, упирается руками, которые скользят по крови Сэма. Ни смазки, ни презервативов — Люцифер шутит, — он ещё как умеет шутить, не знали? — что так он чувствует себя так, как будто его трахает не человек. Вообще, Сэм сначала удивился, что трахает он, а не его. Всё-таки намного лучше трахать Дьявола, чем если этот Дьявол тебя пытает. Так что Сэм был готов на все, лишь бы пытки прекратились. А гей он или не гей — не так уж и важно. Сэм подносит руку ко рту Люцифера и немного надавливает, поглаживая, на губы Дьявола. Он понимает намёк и послушно открывает рот, уже через секунду старательно смачивая слюной пальцы, посасывая. Вставший член Сэма выпускает капельку смазки при виде открывшегося зрелища. Винчестер вынимает руку из рта — О, этот рот может делать восхитительные минеты! — и вставляет палец в анус Дьявола на одну флангу, разминая. Вторая, третья, ещё один палец, а Сэм продолжает надрачивать член Люцифера, — скорее Ника — хотя очень хочет подрочить себе. Люциферу не нужно показывать, что уже пора — Сэм сам знает когда он будет готов. Дьявол любит перекладывать ответственность на других. Любит когда к нему прикасаются, не боясь холода. Когда заботятся. Как Сэм. Сэм входит аккуратно, нежно. Он обязан возместить этому существу хоть каплю тепла. Расширяет расслабленные мышцы Люцифера, поглаживая рукой по животу и переставая дрочить. Тесно. Жарко — удивительно! — Мягко. Он вводит член до середины — «Удивительно! Я трахаю того, кто забрал у меня всех!» — думает Сэм. И ничего не чувствует. Только пустоту. — и резко толкается до конца, отчего Люцифер стонет и шипит от боли. — Полееегчее! — Сэм целует несчастного, сражаясь словно на войне с раздвоенным как у змеи языком Дьявола. Оба отстраняется только чтобы начать дышать. Один из минусов Клетки — ты должен дышать. Даже Дьявол здесь должен дышать, спать, есть. Все минусы так ненавидимого им человечества. Они могут заняться сексом, поговорить, Сэм может пытать Дьявола. Все зависит от игры. Сэм начинает двигаться. Он помнит где находится простата Дьявола и сразу начинает попадать в неё. Винчестер видит, что от такой ебли Люцифер может кончить сразу по изменяющимся ноткам в почти непрерывных стонах: появляются просящие нотки, мол, быстрее двигай рукой и членом, он до белых костяшек вцепляется в стол и резко вдыхает при толчках, выдыхая при выходе. — Сээээм! — стонет Люцифер, подмахивая и насаживаясь на трахающий его член. Пот течёт по спине, вскипая по дороге и превращаясь в пар. Сэм стонет в ответ. Он чувствует — вот, вот, и он кончит, поэтому ускоряет движения руки и входит — нет, выходит. Замечательно выходит! — быстрее, сильней. Сверкает пара белоснежных крыльев, человек и архангел стонут в унисон и Люцифер обмякает в руках Сэма, прикрыв глаза в божественном забытьи. Сэм придерживает его одной рукой, другой перебирая переливающиеся всеми оттенками белого крылья. Люцифер смотрит на Винчестера и улыбается. А потом прячет своё сокровище — Крылья. — Хэй, Сэмми, знаешь, секунду я был на Небесах! — и целует чуть удивленного смертного. А Сэм думает, что, наверное, Люцифер был в чем-то прав и они действительно в чем-то похожи. Если они выберутся из Ада и разрушат Клетку — обратно их не примут. В Рай им путь заказан. Будут гулять между Адом и Раем двое — архангел и человек.