ГивитеВельт: знакомство

Днем в гареме было решительно нечем заняться. Омеги в этой стране, все кроме авкальпов, были необразованны, так что книг им не полагалось . Разнообразные колюще-режущие предметы, по типу ножниц или иголок для вышивания, им не доверяли. Еду приносили слуги, они же приносили одежду, помогали мыться и убирались. В целом здесь было невероятно скучно, наверное так чувствует себя мышь, заключенная в клетку со всеми удобствами и колесом. Ребята почти всегда были заняты болтовней и уходом за собой. Вливаться в их компанию не было желания, да и если бы оно все же появилось, то ничего бы не вышло. Что он что Лисе обладали чертой заставляющей омег оскорбленно сторониться обоих. И если Мише они еще были немного рады, так как он забирал на себя почти все время старика, но вот на Лисе смотрели исключительно с завистью. Причем причина такого отношения была, как показалось Мише, мелочной и абсурдной. Вся загвоздка была в волосах. Как оказалось в империи омеги, опять же таки кроме авкальпов, были единственной кастой которой запрещалось носить волосы. Так что все омеги империи были поголовно лысые. Связано это было с особенностями религии царствующей на территории страны. В прямом смысле царствующей, так как страна оказалась крайне религиозной. Причем, к сожалению, вера была отнюдь не безобидной, пусть сначала и вызвала у Миши смех. В этой весьма агрессивной стране поклонялись вымершим женщинам, именуя их - Огненные Богини Войны. Звучало, до ужаса, смешно, но Огненные Богини, в лице жрецов или, как иногда их называли, красных священников, были весьма кровожадны и нетерпимы. Воинственные девы требовали нескончаемых воин, создания единой, мировой империи Расаэр и жертв. Много жертв. Именно частые жертвоприношения обуславливали цвет плащей священников. Алые, кровавые подтеки были меньше видны на красной материи и лишь добавляли цвету глубины. Чем больше жертв, чем насыщеннее цвет жреческого одеяния, тем выше стоит сам жрец в запутанной сановной иерархии. Так вот жрецы в один голос кричали, что женщины никуда не исчезали. Им просто надоело быть обычными людьми и они вознеслись на небеса, что бы стать божествами. Как в это можно было поверить и, самое главное, как до этого можно было додуматься, Миша не представлял. Но факт оставался фактом — на этом континенте религия была повсеместной и неоспоримой. Хотя, возможно ее неоспоримость была связана с тем, что все несогласные давно отправились на жертвенный алтарь. Предполагалось, что все кто живет в нынешнем мире - потомки женщин. И все они делятся на два вида: достойные и не достойные. Достойными считались воины, в основном это были альфы и беты, а так же жрецы, исключительно беты. Им разрешалось носить длинные косы и они являлись практически неприкосновенными. Не достойную часть населения составляли омеги. Им запрещалось носить длинные косы, считалось что таким образом они оскорбляли память женщин, и они не обладали правами в принципе. Что самое печальное, в хорошо промытых мозгах местного населения не возникало и мысли протеста. Не малую роль в этом играли и авкальпы, наглядно демонстрирующие мощь культа. Созданные жрецами, воспитанные в полной преданности религии и императору и невероятно могущественные. Им, не смотря на пол, разрешалось носить косы, так как они отказывались от мерзкого омежьего начала в себе и посвящали жизнь искуплению вины за свое рождение. Само искупление состояло в служении Огненным Богиням и Императору до конца жизни. Миша был куплен как раз в качестве раба похожего на авкальпа, соответственно и волосы ему не стригли, а наоборот расчесывали и тщательно намывали, всякими шампунями и масками. Все для удовольствия хозяина. Сейчас волосы почти достигли низа лопаток и вызывали у гарема волны зависти. У Лисе волосы были почти такой же длинны, так как отращивать он их начал только попав в гарем. Старику было интересно какие волосы у такого синеглазого омеги, вот он и запретил его обривать. Выяснилось, что волосы растут роскошными золотыми волнами, пряди были тонкими и невероятно мягкими. Старик остался доволен, а Лисе потерял все шансы на нормальные отношения внутри гарема. Так и вышло что ребята остались особняком и часто проводили время вместе. Если были силы конечно. Сегодня у Миши сил не было ни на что. Тело налилось свинцовой тяжестью, болели синяки и ссадины. От каждого движения боль в заднем проходе простреливала аж до поясницы и приходилось, то и дело, замирать. Миша с трудом дождался пока принесут завтрак, вернее уже обед, и попросил принести ему заживляющую мазь. Незаменимая вещь если ты любимая игрушка садиста. Раб попался расторопный, все принес и помог нанести. Стало значительно легче. Но как только ушла, по крайней мере стала менее заметной, физическая боль, усилилось неясное внутренне волнение. Миша и проснулся-то именно по этой причине. Ему снилось, что-то хорошее и приятное, но под конец в сон пробрался страх и по пробуждению он только нарастал. Найти причину Миша не мог и от этого становилось только хуже. Он пролежал так почти до вечера, Лисе не заходил, а в общей комнате было непривычно пусто. Поэтому когда пришло время ужина он даже обрадовался слуге так как появилась возможность с кем-то поговорить. Но оказалось что ужина сегодня не будет. Миша увидел веснушчатое лицо немого раба, приставленного к нему для подготовки к играм, и отрицательно замотал головой. Нет. Сегодня еще рано. Он должен был прийти только завтра. Старик всегда давал день отдыха, с уставшей игрушкой было не интересно развлекаться. Парень сочувственно покивал головой и показал, что надо идти. Миша зажмурился, пытаясь пересилить подступающую к горлу истерику. Надо просто немного потерпеть, еще чуть-чуть и все закончится. Он выдохнул и осторожно встал. Действие мази почти прошло и он едва держался на ногах от усталости и боли. Миша потянулся за привычным костюмом авкальпа, но раб остановил его. Отрицательно повел головой из стороны в сторону и указал на обычные легкие штаны из плотного шелка, которые Миша носил в гареме. Это настораживало. Обычно Сарик всегда хотел видеть его в форме авкальпа, разве что слюной не заливая кожаный костюм. Что же сегодня изменилось? Ему надоело? Тогда почему его не одевают в красивые пестрые наряды как других омег, а отправляют в повседневной одежде? Гадать можно было долго и безрезультатно. Миша одел штаны и пошел за рабом. Предстояло еще вымыться перед встречей с хозяином. Но в купальни они не пошли, а сразу направились в комнату для игр, что немало насторожило. Раб как-то странно поежился, подходя к комнате и, остановившись у дверей, замялся. Он пристально посмотрел своими медовыми глазами на Мишу и осторожно, как-то сочувствующие, погладил его по руке. -В чем дело? - Спросил не на шутку перепуганный Миша, но парень проигнорировал его вопрос и взялся за позолоченные, дверные ручки. Створки распахнулись Миша, не медля, вошел внутрь и замер. Ноги неожиданно ослабели, сердце заколотилось как бешенное, а к горлу подкатил тошнотворный ком. Старик сидел на привычном месте, в центре комнаты, а сбоку от него валялся избитый и израненный Лисе. Вокруг него в беспорядке лежали, грубо отрезанные, золотистые пряди. Сзади подошли двое стражников и грубо схватили за руки. Миша отмер. Он закричал и принялся вырываться, безуспешно, но отчаянно. Служащие не имели права бить его, поэтому просто терпеливо тащили извивающегося омегу к хозяину. Тот встал и со скучающим видом достал кнут. Надо сказать что не смотря на свой возраст и габариты управлялся он с ним просто мастерски. Старик замахнулся и воздух со свистом разрезало кожаное орудие. Удар пришелся точно в скулу, вскользь обжег грудь, но даже не зацепил охранников. Дальнейшие удары посыпались один за другим. Единственное что смог сделать Миша это сжаться и поднять ноги, повиснув на руках у охранников, в инстинктивном стремлении защитить живот. Когда старик закончил, Миша только плакал и жалобно постанывал. Он так устал от всего этого. Особенно от того, что каждая его попытка сбежать всегда заканчивается так плачевно. -Дорогой мой Малыш. Вы с Синеглазкой расстроили меня. Вы меня разочаровали. Вы меня предали. Но. Но. - Он поднял палец вверх и сделал короткую паузу. - Мои глаза донесли, что это именно он начал противоестественные поползновения. - Указующий перст направился в сторону лежащего на полу Лисе. - Мои глаза так же доложили, что ты, мой драгоценный, не проявлял инициативы. Но и не сопротивлялся! Он размахнулся и залепил Мише пощечину, затем снова успокоился и улыбнулся. -Но я великодушен. И, к тому же, я ценю тебя. - Он погладил пострадавшую щеку и с нажимом провел пальцами по губам Миши. - Поэтому я решил, что прощу. Но только тебя и только при определенном условии, конечно же. Миша недоверчиво посмотрел на старика. Чего-чего а благородства и добродушия за ним не водилось. Ни одна человеческая эмоция не освещала эту темную душу. -Свяжите его покрепче. И прикуйте к кольцу возле мисок. И раздеть не забудьте. Миша сглотнул. Миски стояли в дальнем углу и предназначались для игр с ульвами, местными собаками. Руки связывались за спиной, на шею крепился ошейник с короткой цепью, сама цепь приковывалась к кольцу в полу. В таком положении можно было только стоять на коленях и все равно будешь пригибаться. Мишу так приковывали всего один раз. Тогда на него спустили ульва, но, к счастью, собака была просто агрессивной и совсем не хотела трахаться, так что волшебного опыта зоофилии Миша избежал. Зато получил рваную рану плеча и неделю отдыха. Когда охранники закончили Слимет, все это время стоявший рядом, приказал подвести Лисе. Бедняга едва волочил ноги. Лицо был заплывшим, а одного глаза и вовсе не было видно. Мише стало действительно страшно, до дурноты. Лисе попал в гарем именно из-за глаз, поэтому старик никогда не бил его по лицу, боясь повредить сокровище. Миша с содроганием подумал, что Слимету, вероятно, больше не нужны глаза Лисе. Охранники скрутили парню руки, заставляя стоять ровно. В руке у старика появился серповидный нож, он медленно, с удовольствием провел пальцем вдоль лезвия. Холодные, бесчеловечные глаза уставились на дрожащего Лисе. -Синеглазка, ты сильно меня расстроил, и простить я тебя увы не могу. - Он расстроенно покачал головой. - Но тебе ведь нравится Малыш? Лисе перевел взгляд на согнутого в неудобном положении Мишу и тихо кивнул. В его глазах плескалась обреченность, Миша понял, что Лисе не надеется выжить. Мир заволокла тонкая пелена бессильных слез. -Вот и замечательно — Продолжил старик, и погладил член омеги. - Тогда у меня для тебя хорошая новость - Малыш выживет если съест твои гениталии. Он так ровно и спокойно произнес это, что до Миши не сразу дошло, что именно он услышал. Лиссе понял все гораздо быстрее него, он задергался, пытаясь вырваться, но стражники держали крепко. Старик схватил его яйца и член и сильно натянул. Лиссе взвыл от ужаса и боли широко раскрывая свой единственный глаз. Миша дернулся ему на помощь, но только расшиб колено о мрамор и рухнул вниз. На спину брызнуло горячее и Лисе истошно завизжал. Перед Мишей начала расплываться алая лужица по которой скользили ноги содрогающегося омеги. Рядом что-то шмякнулось. Его резко схватили за волосы и ткнули лицом в миску, на железном, отполированном дне которой, лежал окровавленный кусок плоти. Сморщенный некрупный член и белесые, выпавшие из мошонки, яички. Миша закричал, пытаясь отодвинуться подальше. На затылок нажали его лицо прижалось к еще теплым ошметкам. Миша дернулся и все же смог вырваться, едва не свернув себе, при этом, шею. Он отлетел к стене так, что натянувшаяся цепь до крови вдавила острую кромку ошейника в кожу. Он этого даже не почувствовал. В ушах стоял сдвоенный крик, его и Лисе. Омега по прежнему истошно вопил, удерживаемый двумя амбалами, а из открытой раны текла кровь. Активно, но не достаточно для того что бы быстро умереть. Перед Мишей выросла туша Слимета и загородила ужасную картину. -Ты сожрешь их, потому что я не буду тебя убивать! - Закричал старик и снова потянулся к нему окровавленной рукой. Миша начал уворачиваться, он кричал вместе с Лисе, и не давал себя ухватить. Под ошейником уже стало мокро от крови, но он не сдавался. Старик покраснел от злости. -Ты! - Закричал он. - Не хочешь так, будет по другому! Он обернулся к уже охрипшему, ослабевшему Лисе и схватил того за подбородок. -Ты же входил в него? Ну вот войдешь еще раз. Миша расширенными от ужаса глазами наблюдал как он отпускает подбородок парня и идет к миске с его гениталиями. Понимание накатило одной душной волной. Слимет сгреб ошметки в руку и воспользовавшись ступором Миши ухватил его за ногу. Миша снова закричал и принялся отбиваться свободной ногой. -Синеглазку и один удержит помогите мне раскрыть его. Один из стражников отпустил Лисе и быстро подошел к старику. Несколько минут отчаянного сопротивления и Мишу перевернули на живот. Он кричал и дергал ногами пытаясь то ли вырваться, то ли куда-то уползти. Уже не важно куда, лишь бы подальше отсюда. Ему отчаянно хотелось спрятаться. -Давай! - Прикрикнул Слимет и последние остатки Мишиного сопротивления оказались сломлены. Ноги развели он почти повис в воздухе, соприкасаясь с полом только грудью. Наступила тишина нарушаемая пыхтением Слимета и звуком скольжения голой кожи по мрамору. Миша сжимал зубы тратя силы только на извивания и попытки сжаться. Всего лишь попытки. Бессмысленно сжиматься когда ты растянут словно старая резинка для волос. Старик отвел одну ягодицу в сторону и в измочалены сфинктер уперся скользкий от крови кулак, несколько секунд слабого сопротивления и он легко погрузился внутрь. Миша надрывно завопил, вены на шее вздулись, а глаза едва не вылетели из орбит. Боль от проникновения такой крупной вещи, была ничем в сравнении с тем, что сейчас в нем оставят. Слимет вытащил кулак и Миша тут же напрягся ощущая как скользко и мокро стало внутри. Старик громко рассмеялся и с оттяжкой шлепнул его по заднице. -Нет, мы еще не закончили. Дырки коснулось что-то холодное и медленно начало проскальзывать внутрь. Миша понял, что чертов старик вставляет в него вчерашнюю пробку. Из-за специальной формы огромную штуку было невозможно вытолкнуть без помощи рук и все его попытки останутся пустой тратой сил. Миша это прекрасно понимал, но истерика полноправно завладевшая им подстегивала продолжать сопротивляться. Когда его отпустили он не мог остановиться, кричал и извивался пытаясь избавиться от того что засело в нем. Кусок чужой, мертвой плоти. Старик пнул его точно в промежности и Миша захрипел, весь воздух в легких кончился, боль лавиной разлилась по телу. -Смотри сюда! - Закричал Слимет. Стражник дернул его за цепь заставляя выполнять приказ и поднять взгляд. Миша затравленно хватал ртом воздух и бегал глазами из стороны в сторону, стараясь не смотреть на Лисе. Омега уже почти не шевелился, в полуприкрытых глазах царила отрешенность. В этот момент он, наверняка, уже ничего не понимал и не ощущал. Старик ухватил его за остатки волос и запрокинул голову. Миша отчаянно замычал. -Ну, все, Синеглазка, ты спас Малыша, теперь пора заканчивать. В воздухе блеснуло острое лезвие и Лиссе дернулся, на Мишу брызнул фонтан крови из распоротого горла. Он снова закричал, на сколько хватало практически сорванного голоса, и попытался увернуться. Безуспешно, вязкая масса, казалось была везде, часть ее попала в рот и его вывернуло. Безжизненное тело упало прямо ему на спину. Он закричал сбрасывая с себя труп и не прекращая кричать попытался отползти. Мозг окончательно потерял связь с реальностью, ноги бестолково заскользили по мокрому, а сверху раздавался издевательский смех. Когда старику надоело наблюдать за срежиссированным лично им представлением, он ухватил хрипящего Мишу за волосы и приблизился к искаженному ужасом лицу. -Малыш, я знаю ты добрый, угрожать тебе смертью действенно, но недостаточно. К тому же ты слишком дорого стоишь. Так, что запомни раз и навсегда, за каждый твой проступок, будет умирать кто-то другой. Ты меня понял? Миша слабо захрипел в ответ, тараща глаза на жирную рожу перед собой. Сочтя это согласием Слимет отпустил его. Кошмар окончен. *** Спустя некоторое время Миша, уже вымытый и избавленный от жуткого довеска, лежал на кровати, размышляя о том как не сошел сума сегодня. Перед его, широко распахнутыми, глазами то и дело проскальзывали кадры воспоминаний. Ему все время казалось что он до сих пор чувствует в себе части Лисе. Из глаз в очередной раз потекли слезы и он сжал кулаки. Лисе. Бедный Лисе. Не появись Миша в его жизни он вероятно сейчас был бы жив. Он приносит всем вокруг столько бед. Сколько уже на его счету жизней? Бергтор, весь его отряд, Лисе, а сколько будет еще? Миша сжал подушку зубами и запустил под нее руки. Кожи коснулось что-то холодное. Миша замер и широко раскрыл глаза. Он взял предмет в ладонь и сжал. Стеклянный пузырек, крохотный. Помня про «глаза» он не стал доставать его из под подушки, но он был точно уверен что маленький сосуд сможет поместиться во рту. «Спрячь за щеку... вылей в питье... он это заслужил...» Миша сжал пузырек в руке. -Он это заслужил, Лисе. *** Через несколько дней, известный и уважаемый во всей столице, остролицый лекарь беспомощно разводил руками над необъятным телом Слимета. Старый торговец был окончательно и бесповоротно мертв. Мужчина всплеснул узловатыми ладонями и вздохнул, изображая скорбь. Хотя, он действительно сожалел о потере такого богатого клиента. Еще раз оценивающе осмотрев богатое убранство комнаты, лекарь собрал свои вещи и уже не торопливо пошел к выходу. Его работа закончена, смерть он вылечить не в силах.