ГивитеВельт: знакомство

Утро для Уотана снова началось с тепла и уюта. Приятная, сонная расслабленность гуляла по телу и он благодарно погладил омегу рядом с собой. Провел рукой по горячей груди, вниз к гладкому лобку и хорошенькому членику. Наткнувшись на колкую щетину, идущую от пупка вниз, вплоть до крупного члена и далее, он во второй раз обругал сам себя. Все же отец не ошибался: сон под теплым боком другого существа значительно размягчает мозг. Уотан открыл глаза, и раздраженно вздохнув, посмотрел на спящего. Иномирец. Надо же, как повезло! Впрочем, это логично, ведь обычный омега ну никак не мог подойти для его целей. Жаль только, что внешность у него такая специфическая. Проведя ногой вдоль чужой голени, Уотан поморщился и отметил, что надо бы сказать слугам более парня не брить. Лучше уж мягкие, тонкие волоски, не так уж и густо росшие на теле омеги, чем эта колкая щетина. Не брить же его каждый день, тем более в таком нежном месте как промежность. Сам Уотан бриться так же не любил. Дело это было долгим, не благодарным и зачастую болезненным. В неумелых руках опасная бритва имела особенность соскальзывать, прорезая кожу словно мягкое масло и оставляя тонкие с трудом заживающие ранки. Вытянув руку из-под теплого одеяла, он почесал подбородок под своей короткой, но густой бородой. Взгляд снова соскользнул на лицо омеги, острый подбородок уже начинала покрывать тонкая утренняя щетинка. «Все же лицо стоит заставлять брить.» — подумал Уотан. Растительность на лице омеги, пусть и такая редкая, его не устраивала категорически. А вот слугу следовало хорошенько проинструктировать, чтобы не смел порезать омегу. На том и порешав Уотан привстал на локтях и покрутил головой в поисках вчерашней мази. Шкатулочка лежала на столике трюмо и мужчина тихонько помянул всех демонов. На кой он вчера так далеко ее убрал? Он быстро пробежал по напрочь выстуженному за ночь полу и схватил деревянное изделие. Бодренько запрыгнув обратно под одеяло он снова прижался к приятно-теплому и сонному омеге. Еще вечером, будучи немного взбудораженным видом целующего его ноги парня, он решил, что утром можно будет позволить себе его трахнуть, наслаждаясь его расслабленностью и сонным спокойствием. Таким он ему даже нравился. Член бодренько стоял, упираясь в бледную ягодицу, и пачкал ее прозрачной смазкой. Уотан зачерпнул мази из шкатулочки и, раздвинув расслабленные ягодицы, принялся смазывать и растягивать омегу. Вне течки они были такими же сухими как и беты, тех всегда требовалось подготавливать. Разве что омеги были чистыми, а бетам каждый раз приходилось мыть кишечник, иначе секс приобретал характерный запах дерьма. Мужчина усмехнулся и уткнулся лбом в макушку парня. Думать о дерьме, когда растягиваешь омегу — уму непостижимо! Он повел уже тремя пальцами внутри мягкого отверстия и решил, что хватит. Дырочка, оттраханная не так давно, все еще была достаточно податливой, благодаря чему довольно быстро впустила в себя три пальца. Омега заворочался, просыпаясь. Не желая терять возможность вставить в расслабленный, не зажатый со страху проход, Уотан придержал ягодицу парня и вошел в него одним, слитным движением. Яйца приятно хлопнулись о промежность парня. Мужчина застонал от удовольствия, чувствуя, как сжимаются вокруг его члена горячие стеночки. Пробуждение у Миши было не из приятных. Сквозь сонную пелену, наслаждаясь неясным тягуче-приятным чувством он не сразу понял, что его вот-вот трахнут. Осознание, откуда взялось возбуждение, пришло уже когда в него по самое основание засадили отнюдь не маленький член. На этот раз, той резкой, разрывающей боли не было, но он все равно закричал, окончательно сбрасывая с себя сон. Ощущение было сродни хорошему такому, недельному запору, только эта дубинка в нем еще и двигалась. Аккуратно надо сказать двигалась, совсем не так размашисто как в первый раз. И все же, приятного в этом скольжении Миша ничего не находил, искренне не понимая как это распирающее ощущение может кому-то нравится. Не обращая внимание на его сопротивление Уотан прижал его к широкой, покрытой жестким волосом груди, и, просунув свободную руку ему под бок, принялся мять и гладить его совсем упавшее хозяйство. От таких вывертов член мужчины вошел еще глубже, вплоть до того самого утолщения, которое Миша заметил еще вчера, а теперь и прочувствовал задницей. Сжав в зубах наволочку, он глубоко задышал, стараясь расслабиться. Если зажиматься, то боль становилась только сильнее. Сзади довольно заворчали. Мужчина прижал к себе Мишу еще крепче, так, что он почти услышал хруст собственных ребер. После чего задвигался совсем уж быстро и рвано и, содрогнувшись, кончил с низким, горловым стоном. Помня, что за всем этим последует совсем уж не выносимая боль, Миша попытался вырваться. Он даже совсем по бабски укусил мужчину за плечо, выгнувшись при этом под немыслимым углом, но предсказуемо ничего не добился. Держали его крепко. — Стой! Что это такое?! Блять! Почему так больно?! — завопил он, ощущая как нарастает распирающее чувство. В зад снова будто поместили грушу и принялись обстоятельно раскрывать ее лепестки. Пальцы на ногах судорожно поджались и он бессильно заскользил ступнями по простыне, пытаясь найти точку опоры, и таки свинтиться с адской приспособы. — Чшшшш… Не вырывайся, — зашептал Уотан. — Это узел, будешь брыкаться будет больно и тебе и мне. Лучше расслабься, тело само все сделает. — Ублюдок! — простонал сквозь зубы Миша. Парень еще что-то говорил, на своем непривычном уху языке, но удовольствие от сцепки плотным, густым туманом заволокло сознание Уотана. Он блаженно застонал и откинулся на подушку, утаскивая за собой бранящегося омегу. Не особо церемонясь, он прижал голову омеги рукой к подушке, зафиксировав ее и накрыв почти полностью. «Все таки мелкий он по сравнению со мной» — мелькнула ленивая мысль. Миша же, побоявшись свернуть себе шею если продолжит вырываться, попытался последовать совету и расслабился. Боль, действительно, стала меньше, но не ушла полностью. Мужчина пошевелил рукой и краем зрения Миша заметил мизинец, покрытый все той же странной иллюзией. В этот раз, образ был совсем бледным, поэтому стал заметен только сейчас. Большой, красноватый палец с темными, шипастыми наростами и крепким глянцево-блестящим черным ногтем, словно перчаткой покрывал нормальный человеческий. Миша поднял руку и провел по ногтю, точнее попытался, так как свободно прошел сквозь него, вплоть до нормальной кожи. — Что это? — М? Ты о чем? — непонимающе переспросил Уотан. Миша немного извернулся, так чтобы не потревожить уже начавший неметь зад, и ткнул мужчине в плечо. Затем указал на огромные крылья, которые зыбким, подрагивающим плащом лежали за спиной мужчины. Извернуться так, чтобы увидеть его лицо Миша не мог, но догадывался, что и оно покрыто второй личиной. — Это побочный эффект от одного моего эксперимента. — Существо, которое ты видишь, имеет одну очень интересную способность. Оно впитывает и на некоторое время перенимает магию человека чью кровь пьет, словно становясь им самим. — Копируют внешность? — непонимающе спросил Миша. — Нет! — Уотан завозился и, привстав на локте навис над, парнем. — Нет внешность им не важна, они копируют магию человека. Она у каждого уникальная, так же как и душа. Только ее, если постараться, можно увидеть, как очень красивое плетение по телу человека, — он нежно, не прикасаясь, повел рукой будто бы обводя Мишин силуэт. — У некоторых она совсем тонкая, у тебя, например, ее и вовсе почти не видно. Но ею обладают все и если тебе необходимо для чего-то скопировать ее рисунок, это существо выполнит задачу безупречно. — Я обладаю магией? — Фоновой. Можно сказать, что толком магических сил ты лишен. У омег всегда так. Решив, что расспросит об этом позже, Миша задал вопрос, ответ на который его интересовал сейчас намного больше. — Хорошо я понял, что я вижу, я не понял почему я это вижу? Что за эксперимент? Уотан как-то помрачнел и лег обратно на подушку. — Мне были необходимы способности этого существа. Создавались они на основе людей еще магами древности. Но если бы я пошел по тому пути, то превратился бы в пустоголовую машину для убийств. Я же исправил недочеты мудрейших. Даже они ошибаются, — добавил он как-то совсем зло и почти обижено, после чего продолжил уже вполне нормальным голосом. — Я перенял только полезные свойства существа. Правда, такой побочный эффект все же не учел. А сразу и не заметил. Теперь поздно что-то менять. — Как это вообще можно не заметить! — возмутился Миша и вновь дернулся, узел в заднице хлюпнул, обещая скорое освобождение. — Не дергайся так резко, член оторвешь, — недовольно заворчал Уотан. — Не заметил потому, что проявляется эта внешность только когда я возбуждаюсь или злюсь. Страшен в гневе — это про меня. Слуги поначалу так пугались, что ходили с мокрыми штанами, а сейчас привыкли. Почти не вздрагивают даже. — Значит оно совершенно не опасно? — Нет, не опасно. То, что этими когтями, при любом раскладе горло ему не вскроют, как-то успокоило. А вот то, что мужчина оказался из разряда сумасшедших ученых по типу Франкенштейна, насторожило. Как бы он и на нем какой эксперимент не поставил. — И часто ты на себе эксперименты проводишь? — начал он издалека. — Не часто. Но здесь иначе никак, это напрямую связано с нашей семьей. — А на людях? Других людях? Спросил, а сам замер, почти не дыша. Уотан скосил взгляд на парня. Боится. — Да провожу. — И на мне проведешь? Уотан придвинулся ближе, к самому ушку парня, и, покалывая жесткими волосками тонкую кожу, интимно зашептал. — Уже провожу. — Блять! — вскрикнул Миша. Что он там проводит! Он дернулся раз, другой… из задницы с неприятным чавканьем выскользнул чужой уже расслабленный член. Мужчина разжал руки и позволил Мише вскочить с кровати. Тот спрыгнул на пол и тут же сел обратно, матеря все замки с их холодными помещениями и ледяными полами. Сел и почувствовал, как из задницы потекло. Показывать этому сумасшедшему ученому, наверняка смешанную с дерьмом сперму не хотелось. Хватит с него унижений, но сидеть на мокрой простыне тоже не особо приятно. Уотан усмехнулся, словно прочитав его мысли. — Не сиди на мокром. Слуги потом все перестелют. И вообще, полезай ко мне, ты уже весь мурашками покрылся. Миша недоверчиво посмотрел на ухмыляющегося мужчину, и медленно переполз на сухой край постели, утягивая за собой приличный кусок одеяла. Чертов холодный воздух замка, действительно, уже успел пробрать его едва ли не до костей. Вытянув из-под матраса край простыни он хотел было прикрыть следы своего позора, но ткань в том месте где он сидел оказалась практически чистой, всего лишь влажной и чуть зеленоватой от использованной мази. — Что за?.. А где. Миша завертелся и полез рукой себе между ног. Там было влажно и неприятно хлюпало, он вытащил пальцы и удивленно на них уставился. — Что где? Поведение омеги начинало раздражать, утренняя расслабленность утекала и на уже почти остывшей без омеги постели лежать стало совсем не уютно. — Дерьмо где? Ты же мне весь зад раскурочил. Он ведь даже не закрывается теперь, я же чувствую! Лицо омеги было таким возмущенным и растерянным, что Уотан не выдержал и рассмеялся. Раздражение растворилось, словно его и не было. — А вот на этот вопрос ты сам себе ответишь, заодно свой корявый выговор поправишь, а то я тебя едва понимаю. Уотан сел на край постели и принялся натягивать одежду. — Я сообщу Книгочею, чтобы он взял тебя на обучение. Тебе выделят все необходимые книги, будешь читать их вслух. И с глупыми вопросами ко мне не приходи. Он встал и, подтянув до конца штаны, направился к двери. — Ах да, надеюсь ты помнишь, что ты свободен в передвижениях, исключительно в пределах замка? Не заставляй меня наказывать тебя. Когда мужчина вышел из комнаты Миша, быстрыми перебежками, добрался до зеркала и посмотрел на спину. На коже проступало всего несколько бледно синих полос, видимо остались от самых сильных ударов. И больше ничего: ровная, чистая кожа. — Ничего себе волшебная мазь! От кнута он должен был пластом лежать весь день, а отделался всего парой синяков. Разве такое возможно? Впрочем, Миша снова просунул руку между ягодиц и потрогал все еще раскрытое отверстие, зад не болит. Немного зудит, но не более. Прихватив полезную мазь с кровати, он припрятал ее в выдвижном шкафчике, решив, что у Уотана наверняка еще есть, а ему может пригодиться.

***

Раз его перемещения по замку не ограничивались, было решено до конца исследовать замок. По сути он знал всего пару коридоров, свою комнату, кухню, купальню и, конечно, куда же без этого, туалет. Его он посетил почти сразу после ухода Уотана. Узкое помещение вызвало бы ужас у любого мало-мальски цивилизованного человека. Как уже говорилось, расположен он был прямо над морем. Или океаном? Что там было Миша точно не знал. Единственное что успокаивало — это наличие решетки над дыркой. Вспомнилась решетка под задницей когда он сюда попал, видимо там она спасала пьяных посетителей трактира от позорной смерти захлебнувшегося в дерьме. Но самый большой ужас вызвало отсутствие бумаги. Слуга, выцепленый им из коридора, посмеиваясь, объяснил уважаемому унгре манн, что в стене есть ниша с подогретой водой и ковшик. «Биде. Ручное. Цивилизация однако.» — подумал Миша и вздохнул с облегчением. Немытый призрак средневековья разочаровано отступил. Затем были купальни, в это время, к счастью, блаженно пустые. Правда и вода в чанах была уже прохладной, а горячих углей он не нашел. Единственная проблема возникла уже после купания, когда встал вопрос с одеждой, в прошлый раз ее принесли, сегодня же пришлось применять фантазию. Постукивая зубами он добрался до своей комнаты и принялся изучать содержимое обширного деревянного шкафа. Среди кучи бесполезного хлама обнаружилась меховая безрукавка, правда немного женского фасона, но зато теплая. Еще там нашлись пестрые, шерстяные носки, правда они были прилично меньше Мишиной лапы, но замерзшего парня это не остановило. Напялив целых три пары на каждую ступню, он решительно отложил миниатюрные сапожки решив, что уж в них то он точно не влезет. Штанов и рубашек там не оказалось, поэтому пришлось одеть вчерашние. В общем зрелище Миша представлял собой еще то, бомжи всех вокзалов мира обзавидовались бы. Правда перехвативший его в дверях комнаты управляющий креативность парня не оценил. Выслушав объяснения про отсутствие одежды нужного размера, маленький круглый мужчинка вспылил и побежал кого-то ругать за безалаберность. Спустя полчаса Миша был мало-мальски прилично одет и сто раз заверен, что уже скоро будет достойная его одежда. На что Миша только пожимал плечами. Расстраивал его только факт отсутствия обуви необходимого размера, зато носки по-прежнему три пары были своего, родного 42 размера. Одетый и даже успевший поесть Миша уже намылился пройтись по замку, как вновь активизировался управляющий. Он провел его на первый этаж прямиком к огромным двустворчатым дверям с резными ручками. Тяжелые створки, на удивление легко, поддались пухленькой ручке мужчины, а за ними оказалось самое настоящее царство книг. Нет, пыльное, мало проветриваемое помещение земных библиотек не имело ничего общего с этим светлым и чистым местом. Именно так должно выглядеть хранилище знаний. Высокие потолки, похоже помещение занимало два этажа, широкий балкон по всему периметру помещения, на уровне предполагаемого второго этажа. Напротив входа расположилась уютная лоджия с небольшим диванчиком отлично освещаемым из широкого окна. Вообще окон здесь было много, они все были практически в пол и стекло, в отличие от остальной части замка, было прозрачным, а не мутным. И, что самое важное, из них не дуло. Видимо Уотан боялся за сохранность книг. Благодаря этому в библиотеке было ощутимо теплее, правда на полу по прежнему не было ни одного ковра и ноги, от ходьбы по голому камню, начали подмерзать даже в трех парах носков. Поэтому когда его познакомили с местным аналогом библиотекаря — Книгочеем, он быстро объяснил, что именно желает изучить в первую очередь и свалил на второй этаж, с ногами устроившись на мягком, обитым чем-то похожим на бархат, диванчике. Вытянуть ноги на нем не выйдет, зато тепло. Книгочей, седой старик со смешной козлиной бородкой словно у пресловутого Хоттабыча, оказался очень понятливым и к сожалению слишком разговорчивым. Он отправил своего помощника, шустрого мальчишку десяти лет, бегать между стеллажами, в поисках необходимых книг, а сам он присел на стульчик возле Мишиного диванчика, и принялся жаловаться как ему здесь трудно. Хозяин родовую библиотеку наизусть знает. Сам все берет и сам все разбирает, да и самые важные книги все равно хранит не здесь, а в лаборатории. При упоминании оной старичок как-то скукожился и притих, словно прислушиваясь, а затем вновь вцепился в парня аки клещ. Впрочем, помощь его оказалась для Миши, как нельзя, кстати. Ради нее можно было вытерпеть бесконечный поток жалоб старого, как выяснилось, беты. В первые пару дней толком ничего важного узнать не удалось. Если речь местного населения была для Миши более менее ясной, то письменность сильно застопорила процесс познавания его новой реальности. Отец, в свое время, не уделил этому должного внимания посчитав, что отпрыск сам все выучит когда пойдет в университет. А отпрыск возьми да и пойди на историка, о чем не особо-то жалел вплоть до этого момента. Поэтому сейчас большую часть времени он тратил на осваивание письменности. За целый день мозгового штурма Миша так уставал, что едва волочил ноги, к вечеру. В таком состоянии изучать замок просто не хватало сил. Радовало хотя бы то, что трахнуть его больше никто не пытался. Его муж (звучит ужасно, но увы это так) пропадал в своей лаборатории и поползновений в Мишину сторону не делал. Хотя изредка Миша ловил на себе странные взгляды мужчины, но старательно гнал от себя мысли о плохом. В конце концов парень действительно был страшненьким по местным меркам. На него мог позарится разве что альфа с застарелым недотрахом, а для решения этой проблемы у Уотана были наложники. С этими колоритными личностями Миша уже успел познакомится. С недосыпа перепутав этажи, он вместо 3-го попал на 4-й этаж и сильно удивился, когда открыв дверь в, предполагаемо свои, покои попал в пестрое царство шелка и бархата. Перепугавшиеся, поначалу, омеги принюхавшись успокоились. В замке только глухой не знал о новом необычном унгре манн хозяина. А куда уж необычнее? Одет как небогатый бета, пахнет как омега, статура как у некрупного альфы. А легкая щетина на подбородке, отрастающая уже к вечеру второго дня дополняла образ вводя всех кто встречал Мишу в ступор. Наложники оказались птицами необычными, но доброжелательными, во всяком случае, двое из них. Это были характерные представители братии омег. Как выяснилось, типичные омеги безынициативны, необразованны и во всем зависимы от альф. Книгочей уточнил, что это следствие влияния альф. На континенте им не запрещают выделять подавляющие феромоны, поэтому омеги, с рождения подверженные их влиянию, просто не могут вырасти другими. Миша нашел это ужасным, о чем не переметнул сообщить. Старичок тогда рассмеялся и сказал, что не удивлен, ведь, на диких землях такое запрещено. Альфы контролируют себя и омеги становятся полноценными членами общества, а не его детородными придатками. Только вот это и есть причина, почему с островов так легко набирать рабов. Альфы, подавляющие собственные инстинкты, вырастают слабыми, как магически, так и физически и не могут защитить свои селения. К тому же в большинстве своем они слишком мирные, чтобы бороться с захватчиками. На что Миша невозмутимо ответил, что защищать не пришлось бы, не нападай на них никто. Книгочей только пожал плечами — это было не в его ведении. Впрочем, больше всего в омегах Мишу поразила именно их внешность. Низкие. Самым высоким из них был немного заносчивый и наименее дружелюбный блондин — примерно 170 см не более. Двое других были гораздо ниже и напоминали Мише земных девушек с парой сюрпризов между ног. Бедра их были широкими, а грудь немного припухлой. Животики — без намека на пресс, по девчачьи мягкие, а члены — маленькие и розовенькие с такими же маленькими поджатыми яичками. Все это можно было беспрепятственно увидеть через полупрозрачные шелковые тряпки, намотанные на ребят на манер одеяний восточных танцовщиц. С теми же танцовщицами их роднило и огромное количество блестящих украшений, которыми они обвешивали себя с ног до головы, и невероятное количество косметики. Вся косметика была жутко дорогой и исключительно натуральной. В своем мире Миша знал пару девушек которые бы удавились за такое сокровище. Различные пудры и помады были практически единственной темой, на которую с омегами можно было поговорить. Еще одним интересным моментом оказалась тема имен омег, начинались они всегда с приставки хей-, что считалось залогом послушания омеги и его домовитости. Не общительного парня звали Хенни, и ребята считали, что его строптивый характер — это прямое следствие нарушения общепризнанных правил. Правда, Хейне грустно вздохнув и опустив голубые тонко подведенные золотым карандашом глаза, недовольно сообщил, что не смотря на недостойное происхождение и своевольный характер, Хенни любимчик хозяина и его в постель берут чаще остальных. Омеги бы с удовольствием и дальше обсуждали свою личную жизнь, но Миша, которого проблемы их недотраха волновали в последнюю очередь, перевел разговор в более и интересные ему плоскости. Читать нормально атлас он пока не мог, Книгочей заваливал его сказками и текстами попроще и запретил выдавать ему сложные для омеги книги. Зато экскурс в косметику дал хотя бы примерное представление о континенте, на котором оказался Миша. Вообще вышло так, что омеги были чуть ли не единственными, кроме добродушного повара, с кем парень мог поболтать в этом замке. Все остальные либо боялись его как дикого, либо вели себя с ним словно со слабоумным. Да и к повару после побега парень старался особо не подходить. Не смотря на то, что мужчина простил его за историю с побегом, было все равно жутко стыдно. Так что оставались только эти женственные ребята, которым, казалось, тоже не хватало живого общения. Усердные омеги даже схематически изобразили страны и наиболее опасные торговые пути, стремясь донести до парня почему тот или иной продукт так ценен и стоит баснословных денег. Как оказалось на континенте было три страны. Миша попал в самую большую и самую холодную — королевство Альворлиг. (норв. Суровый). Чем такая большая страна промышляет, омеги знали весьма поверхностно, зато знали, что шелк, из которого пошита их одежда, привезен из Королевства Солнца. Страна сплошь сельскохозяйственная, из нее помимо шелка поставляются различные редкие пигменты для красок. Так же королевство являлось импортером просто невероятной парфюмерии из натуральных компонентов, взятых в собственных обширных садах. Духи, тяжелыми маслянистыми каплями перекатывающиеся во флаконе, были действительно замечательными и к тому же держали запах несколько дней. Благодаря им Миша, по неосторожности разрешивший нанести себе пару капель на запястье, был схвачен в одном из коридоров Уотаном яростно обнюхан и затискан до трусливой дрожи. Все едва не закончилось сексом, но Миша так отчаянно отбивался и умолял не трогать его, что Уотан разрешил отделаться «всего лишь» минетом. По мнению Уотана — всего лишь! Миша потом битый час проторчал в купальнях, пытаясь вымыть отвратительный вкус чужого члена. На следующий день омеги в гареме были особенно болтливы и довольны. Хейне краснея и смущаясь, сообщил, что вчера их посетил хозяин, и уточнил, не злится ли на них Миша. Хенни на это прошипел что-то злобное, и смерил троицу надменным взглядом. Не обращая внимания на заносчивого омегу, Миша успокоил ребят, что он нисколечко не в обиде. Веселая болтовня омег успокаивала его и стирала не приятные воспоминания. Миша был искренне рад, что познакомился с ними. Теперь он приходил к ним каждый вечер перед сном, слушал их щебет, успокаивался и только так мог заснуть. Он узнал, что пудра которой пользуются ребята изготовлена из вулканического стекла, доставляемого из королевства Луны, а самые красивые украшения делают только тамошние мастера. Не смотря на это, стоят они до смешного дешево. Сырье мастерам привозят сами заказчики и выходит, что тратятся они только за работу и транспортировку. Ребята тут же выложили несколько своих украшений, и Мише пришлось признать, что изделия местных мастеров казались гораздо грубее и массивнее по сравнению с легкими и невероятно изящными драгоценностями их лунных собратьев. К концу недели Книгочей, не переставая нахваливать умного омегу, выдал, наконец, первую «серьезную» книгу. Книгой этой оказался семейный устав, за что старик чуть не получил по голове. Прихватив помощника Книгочея, парень сам набрал необходимые книги, обойдя своим вниманием только книгу по целительству. Ее он лишь мельком пролистал и, передернувшись на картине родов, положил обратно. Анатомия местных его сейчас мало волновала, Миша все еще считал, что так как он с другого мира, то и три пола к нему не имеют никакого отношения. А вот ориентироваться в географии и законах этого мира не помешает, ведь как только сойдет снег, он сбежит и тогда знания помогут ему выжить