Демон и экзорцист

Было утро. Лихт Тодороки проснулся рано, чтобы успеть посмотреть утренние новости и заодно приготовить себе завтрак. - Женщина пожаловалась, что ночью к ней приходило некое чудовище с рогами. Она испугалась, но не могла пошевелиться. В последнее время такие случаи не редкость.- сказала ведущая.  - Ночной паралич.- диагностировал очередной псевдоученый. Но Лихт, как и любой экзорцист, знал, что это проделки дьявола.  Профессия экзорциста устарела. Люди перестали верить в вымышленных (на их взгляд) существ: демонов, оборотней, вампиров и прочую нечисть. Однако Тодороки был верен семейным традициям. Все члены их рода боролись со злом.  Позавтракав, Лихт быстро собрал свое оружие и выбежал на улицу. Миссия не ждет.  Его заказчиком оказалась женщина средних лет, очевидно, что домохозяйка. Первым делом она извинилась за беспорядок в доме и пригласила Лихта на чай. Но у парня не было времени на такую ерунду. - Где жертва?- спросил он, недвусмысленно помахав бутылкой со святой водой.  - Кстати об этом.- вздохнула женщина.- Я наняла вас, чтобы вы помогли моему 16-летнему сыну. Недавно я услышала стоны из его комнаты. Подумала, мол, переходный возраст и все такое. Но стоны не прекращались еще неделю. Тогда мне стало любопытно. Я открыла дверь и увидела, как над ним склоняется какое-то рогатое существо с крыльями.  Лихт задумчиво потер лоб. Демон-совратитель? Нашел себе жертву в лице школьника?   - Это суккуб. Дьяволицы любят нападать на молодых парней и высасывать из них силы. А иногда даже съедать заживо.  - Ужас!- вскрикнула женщина.  - Ага. Но не бойтесь, я спасу вашего ребенка. Где его комната? - По коридору слева. Лихт вытащил из сумки все необходимое оружие: святую воду, горсть чеснока и серебряный нож, и помчался в комнату мальчика.  На первый взгляд там не было ничего опасного, но Тодороки почувствовал жуткую ауру дьявола, пронизывающую до самых костей. Пацан спал. Из дверного проемы выглянула голова его матери.  - И что теперь? - Осторожно!- шикнул Лихт и протянул ей горсть чеснока.- Вот, держите. Нечисть может быть агрессивной. - Ладно.- прошептала та.- Кстати, вы из какой церкви? - Я не из церкви. Я сам по себе. Вдруг раздался чей-то смех, и во все стороны подул мощный ветер. Тодороки тут же выхватил серебряный нож, готовясь к атаке. Женщина в ужасе указала пальцем в воздух.  - О боже! Смотрите!  Над мальчиком возвышался суккуб высшего уровня. И выглядел он адски горячо, как и положено его виду: стройное мускулистое тело, длинные ноги, светлые волосы и глаза замечательного бордового цвета. Из волос торчали рожки, а хвостик игриво болтался за спиной. Крылья у демона маленькие и покрыты чешуей, что довольно редкое явление среди суккубов. Обычно их крылья перепончатые, как у летучих мышей.  Демон облизнулся при виде экзорциста и поправил на носу очки в квадратной оправе. - Надо же! Не думал, что встречу здесь ангела.  - Заткни свой поганый рот.- прошипел Лихт и замахнулся на него ножом. Демон увернулся, взмахнул крыльями и ловко перелетел на шкаф. Экзорцист пытался смахнуть его оттуда, но суккуб оказался слишком высоко.  - Пока что ты меня не впечатляешь. Слабоват.- усмехнулся он. И тут ему в лоб прилетел кусок чеснока.   - Что ты вякнула, гнида рогатая? А ну отъебись от этого пацана!- зарычал Лихт, закидывая демона всем, что попалось под руку.- Спускайся и сразись со мной!  - Экзорцистам нельзя матерится.- покачал головой суккуб. - Заткнись нахуй!  Очкарик рассмеялся и спрыгнул прямо перед Лихтом, готовясь защищаться. Тот сильнее сжал рукоять ножа. Началась драка. Обычно экзорцисты избегают битв с нечистью, но сегодня силы соперников были наравне. Демон кусался, царапался и жалил Тодороки острым хвостом, а тот в ответ ударил его ножом в крыло, чтобы не смог улететь.  - А ты ничего такой, ангелочек.- восхищенно ахнул суккуб.- Обычно смертные даже минуту в драке со мной не могут продержаться. Как тебя зовут?  Лихт фыркнул. Он не хотел болтать с мерзкой нечистью, однако этот очкарик отличался от остальных.    - Лихт. Лихт Тодороки.  - Красивое имя.- улыбнулся демон.- А меня зовут Хайд.  И взмахнул своими нереально длинными ресницами.  И тут Лихт понял, что это был запрещенный прием. Суккуб накинулся на него всем телом, выбил из рук нож и повалил на пол. Раздался женский визг. Экзорцист беспомощно вытянул рот, будто выброшенная на берег рыба. Хайд вцепился в его горло крепкой хваткой, не давая вдохнуть.   - Ты такой милый, ангелочек. Меня совесть замучает, если я тебя придушу. Но делать нечего...  - Блять!- пронеслось у Лихта в голове.  Надо что-то придумать, иначе ему конец. К счастью, демон ему попался болтливый. Пока Хайд шептал ему на ухо всякий бред, Тодороки нашел в кармане еще одно оружие. - Получай, сука!- прохрипел он и со всей дури треснул суккуба Библией по голове. У бедняги аж очки с носа слетели.  Пока Хайд валялся на полу с хрипами умирающего кита, Лихт связал его руки серебряными наручниками. Снять их мог только очень мощный дьявол, но он протер их святой водой, так что суккуб не сбежит. Миссия завершена.  - Спасибо огромное!- мать и сын поклонились, заставив Тодороки едва заметно улыбнуться.  - Да ладно. Это ж моя работа.  Хайд промычал что-то сквозь кляп (платок, пропитанный святой водой), за что получил ощутимый пинок под зад.  Теперь, когда очкарик полностью беспомощен, его следует убить. Но Лихт решил поступить по-другому. То ли в нем наконец-то проснулась жалость, то ли дьявольское очарование помутило его рассудок. В любом случае, Хайду ничего не грозит. Пока что. Тодороки нес его на плече, словно мешок с рисом, бодро шагая домой. Сначала демон пытался вырваться, орал сквозь кляп, метался, но потом внезапно притих. Его хвостик обвил руку Лихта, и экзорцист замер в шоке. Демоны используют этот жест, чтобы выразить свое доверие. Мерзкий суккуб проникся к нему?  Зайдя в дом, Тодороки положил Хайда на ковер и принялся освобождать от наручников. Но только для того, чтобы привязать его к батарее. Едва он вытащил из его рта кляп, как демон тут же укусил его за палец и заорал:  - Ты изверг! Бессердечная скотина! Мне же больно! - Нефиг было мучать бедных детей.- сурово ответил Лихт. - Так я ж суккуб. Если не буду питаться, то умру от голода.  Конечно, Тодороки мог бы его пожалеть, но жалость - величайшая слабость для экзорциста. Он и так сохранил ему жизнь. Чего уж больше? - Никогда не видел мужчин - суккубов.- задумчиво пробурчал Лихт, осматривая Хайда с ног до головы, словно экспонат в музее. Тот гаденько усмехнулся и подмигнул. - Нравлюсь?  - Нифига. Ты отвратителен. Лихт соврал. Красоту Хайда заметил бы даже слепой. Он и оделся так, чтобы подчеркнуть все свои достоинства: рубашка с вырезом до самого живота, узкие кожаные штаны и ботфорты. Даже такой "ботанский" аксессуар, как очки, превращали Хайда в секс - символ.  Тодороки нарушил одно из священных правил экзорциста - сохранил жизнь врагу. Самое время нарушить правило "Не согреши". - Я буду тебя кормить.- прохрипел он, наблюдая, как заблестели глаза Хайда от радости.  - Хорошо, ангелочек. Тодороки тут же освободил его от наручников, схватил на руки, как невесту, и потащил в спальню. Демон не вырывался. Видимо, он действительно ему нравился.  Лихт швырнул Хайда на кровать, повертел в руках серебряные наручники. Надевать или не надевать? И только он хотел засунуть их подальше в тумбочку, как почувствовал прикосновение хвоста к своему бедру. Тодороки обернулся и чуть не задохнулся от перевозбуждения. Хайд стоял перед ним на коленях, протягивая к нему руки и пронзая влюбленными глазами. Вся его поза выражала покорность. Но не покорность, типа "Я смирился со своей участью", а "Я полностью доверяю тебе, ангелочек".  - Можешь надеть их на меня.- томно прошептал Хайд.- Не то, чтобы я какой-то извращенец. Просто так интереснее.  Лихт не мог поверить своим глазам. Он наконец-то встретил того, кто принял его фетиши. Многие пугались Тодороки, считали его агрессивным и жестоким, а Хайд сам сует свои руки в кандалы! Вот повезло!  Отбросив сомнения и тормоза, он привязал демона к спинке кровати и поцеловал. Прямо в губы, нежно и решительно одновременно. Казалось, будто кровать плавится под силой их страсти. Хайд весь вспотел, его хвостик доверчиво жался к Лихту, заставляя парня чуть ли не пищать от умиления. Экзорцист не ожидал, что нечисть может вести себя, как беззащитный котенок в поисках хозяина.  - Скорее, Ангелочек...- прошептал Хайд, в нетерпении дергая хвостом.- Я голоден. Покорми меня!  Лихт снова поцеловал его, а потом несильно, но крепко сжал за рога и рыкнул в самое ухо.  - Я здесь приказываю, нечисть. И от этой властной интонации Хайд весь вспотел. Лихт снял с него очки, положил на тумбочку рядом с кроватью, и принялся раздеваться. Вскоре он стоял перед демоном во всей красе. Несмотря на бледность и худобу, в экзорцисте чувствовалась сила. Такому парню не потребуется оружие, чеснок и прочая фигня, чтобы подмять под себя любого, кого душа пожелает.  Содрав с Хайда штаны, Лихт сунул в него палец и как назло заметил, что внутри влажно и мокро.  - Шлюха рогатая.- гневно прошипел он. И с силой дернул суккуба за волосы. Тот вскрикнул и задрожал. Красивые бордовые глаза заблестели от слез. Тут же Лихт задрал его ноги себе на плечи и вошел, сразу набрав быстрый темп. Хайд выгнулся, подставив бледную шею для укуса, и застонал, громко и пошло.  - Великий Люцифер! Как хорошо! Тодороки без остановки целовал демона, оставлял на плечах красные засосы, шлепал по бедрам, жестко трахал, словно желая что-то доказать. А Хайд буквально плавился в этом котле из боли и удовольствия, позволяя экзорцисту делать с собой все, что захочет его извращенная фантазия.  Тодороки сменил угол, и теперь его член надавливал на простату при любом толчке. Демон уже ничего не соображал. Он лежал весь потный и растрепанный, и не мог даже пальцем шевельнуть от нахлынувших ощущений. - Ангелочек... Я больше не могу!  Лихт застонал, потянул его за рога и вгрызся в шею, будто голодный каннибал. На коже Хайда уже не оставалось свободного места от синяков и засосов.  - Ах!- демон вскрикнул, когда Лихт в последний раз толкнулся внутрь него, задрожал и кончил. А следом кончил и Тодороки, вылив сперму Хайду прямо на живот. Демон обессилено развалился на кровати. Какие тут дьяволицы? Этот ангелочек трахнул его так, что перед глазами до сих пор плясали звездочки.  Пока Хайд пытался прийти в себя после оргазма, Лихт отстегнул с него наручники, заботливо поцеловал каждую царапинку на запястьях и сказал: - Мой.