* * *
Стефани пришла на двойное свидание довольно расстроенной и не скрывала этого, когда Марк приехал её забрать. Ховард мыслями блуждала в мучительных воспоминаниях, которые душили её с невыносимой жестокостью. Все усердные попытки Паттерсона выяснить причину огорчения девушки провалились с треском. Скромный букет душистых фиалок вызвал у Стефани искреннюю улыбку, резко вытягивая из омута испепеляющих размышлений, от которых она не могла избавиться последнюю неделю. После тяжелого разговора Ховард практически не говорила с Диланом: им обоим удавалось только украдкой переглядываться. Слепая надежда, горящая в поникших глазах ОʼБрайена, вызывала у девушки тошноту и необузданный страх. Не зная, как вернуть прежнюю нить, связывающую их крепкой дружбой, так называемые «друзья» продолжали избегать друг друга, вызывая бурю изумления у всех знакомых. Лорен, Марк, Крис и София расценивали их поведение довольно странным и в некой мере даже подозрительным, но всё равно продолжали молча наблюдать. Смотреть друг другу в глаза для Дилана и Стефани было худшей пыткой, потому что заряд тока, искрящий в воздухе при пересечении взглядов, поражал их сердца неистовой болью. Они оба искали повод увильнуть от идеально спланированного Лорен двойного свидания, но встреча была неизбежна. Лорен, удобно расположившись на скамье, спокойно зашнуровывала белоснежные коньки. Стивенс с озорной улыбкой рассматривала свои длинные ноги, восхищаясь удавшейся затеей — собрать вместе близких друзей. Она давно ждала момента, когда её лучшая подруга избавится от обременяющих уз одиночества. Сегодняшнее свидание обещало быть лучшим в истории, по крайней мере, так предполагала Лорен. Поправив низ зеленого обтягивающего платья, Стивенс сильнее укуталась в черный жакет, потому что на катке было ужасно холодно. Дилан сидел рядом с ней и по-прежнему возился со шнурками, которые никак ему не поддавались. Лорен брюзгливо фыркнула, наблюдая за судорожными движениями парня. Её озадачивал сегодняшний вид ОʼБрайена — несдержанный, дерганый и слишком задумчивый. Лорен хитростью пыталась раскопать причину странного поведения Дилана, но тот не подавался на уловки. На протяжении недели они ходили в кино, гуляли в парке, отдыхали в кафе, но парень постоянно оставался чем-то недоволен и ворчал. Стивенс рассчитывала, что на двойном свидании сумеет его расшевелить и вернуть прежнего неунывающего Дилана с его остроумными шутками на вооружении. — Дилан, поторопись, пожалуйста, а то мы на ужин не успеем, — твердила Лорен над ухом Дилана, недовольно закатив глаза. Стивенс распирала злость, которая пламенем кипела в жилах. Зеленые глаза наливались кровью, а сердце отбивало сумасшедший ритм. Девушке хотелось схватить ОʼБрайена за шиворот и хорошенько его встряхнуть. Парень с кривой ухмылкой слушал запальчивые речи Лорен и даже не поднимал головы, сосредоточив внимание только на черных коньках. Стивенс видела, что Дилан совершенно не реагировал на её возмущения, поэтому, сдавленно вздохнув, уселась обратно на скамью. ОʼБрайен отчётливо чувствовал всеми фибрами души каждую искру неугасимой злобы в надрывном голосе Лорен, медленно переходящим в мольбу. Чувство вины глодало его изнутри, потому что целую неделю парень искал убедительный повод расстаться со своей девушкой. Сейчас он нагло сидел на скамье, зашнуровывая коньки, и просто игнорировал её очередную попытку завязать разговор, впрочем, так продолжалось уже несколько дней. Стивенс оказалась выносливее, чем шатен мог себе представить: она молча принимала вспышки его гнева, терпела все обидные слова и издевки, закрывала глаза на то, что они почти перестали спать вместе. Лорен, украдкой смахивая с лица слезы, просто подходила к нему и обнимала. Так нежно и страстно, что у Дилана пропадал дар речи. Каждое утро ОʼБрайена начиналось с того, что он слал Стивенс цветы с извинениями. Ему было стыдно и больно от того, что он врёт Лорен, Стефани, Марку и самому себе. Теперь парень постоянно проклинал ненавистный вечер, когда он намеренно отказался от своего счастья. Дилан не мог спокойно наблюдать за счастливой парочкой, которая сидела на нижней скамье и держалась за руки. Марк ласково обнимал Стефани за шею, прижимая к себе, а та заливисто хохотала, толкая его в бок. Если Лорен увиденная картина казалась милой и трогательной, то у ОʼБрайена кулаки уже чесались от ярости. Каменное лицо перекосило от возмущения, янтарно-карие глаза заполнила угрожающая темнота, а колкая дрожь пронзала запястья. Дилан судорожно закрыл глаза, пытаясь заглушить приступ гнева, но у него ничего не получилось. Дыхание сбилось до хрипа и сухости в горле, а предательские слёзы скапливались в уголках глаз. ОʼБрайен резко стянул с себя коньки и прерывистым движением отбросил их в сторону. Натянув на плечи черную кожаную куртку, парень торопливо направился к выходу. Его не останавливали возмущенные возгласы Лорен «Дилан, ты куда?», бьющие ледяной волной в спину. Он просто непрерывно шёл, нервно стуча костяшками пальцев об стены. Он просто пытался избавиться от навязчивой мысли, что на одной из скамеек рядом с его лучшим другом сидит его бывшая лучшая подруга. Почему бывшая? Потому что ОʼБрайен давно осознал истинный смысл чувств, которые связывали его со Стефани. Он был влюблен в Стефани Ховард. В сердце бурлило тревожное отчаяние, потому что Дилан сам разрушил светлые надежды и окончательно сжёг мосты. «Настоящую дружбу можно сохранить, а за настоящую любовь должны бороться двое» — гласило сообщение, мерцающее на экране телефона Ховард, которое девушка получила несколько секунд назад. Девушка пристально всматривалась в каждое слово, хрипло вздыхая. В глазах потемнело, а руки неожиданно задрожали. Стефани закрыла глаза, глотая солёные слезы, и сжала телефон во вспотевшей ладони. Это было сообщение от Дилана.11. Прости
29 сентября 2017 г. в 21:45
Воспоминания — это важная часть каждого человека, которая не только связывает его с прошлым невидимыми нитями, но и рисует горизонты будущего. Главной ошибкой, которую часто допускают люди, является погружение в водоворот воспоминаний без достаточной дозы «кислорода» — без определённой цели. Не зная причины, по которой возвращаешься мыслями в прошлое, рискуешь потерять связь с настоящим, оборвать пути, ведущие в стоящее будущее.
Человек, который поддаётся терзанию демонов прошлого, собственноручно перекрывает себе воздух, мгновенно отгораживаясь от окружающего мира. Ты просто идёшь с головой под толщь тёмной воды, которая поглощает тебе так быстро, что ты забываешь, как дышать. Сердце сжимается в острый комок, выжигая внутренние органы и отбирая способность трезво мыслить. Голова набухает от жгучего потока воспоминаний, которые невозможно контролировать, и с грохотом взрывается, рассыпая на полотне израненной души сотни осколков. Открытая рана внутри постоянно даёт о себе знать, доводя до безумия, до диких стонов и потери сознания.
Человек теряет себя в непроницаемом омуте прошлого, с которого выбраться практически нереально. Единственный якорь — надежда на спасение — близкие люди. Только они могут одним мимолётным взглядом или кроткой улыбкой скрасить настоящее и вселить веру в светлое будущее, с корнем вырывая стебли мучительного прошлого.
Стефани с недовольным видом перебирала одежду на полках шкафа в поисках бежевого кардигана в коричневую полоску. Тайная злоба змеей засела в её сердце, медленно доводя до точки кипения. Ховард мысленно проклинала лучшую подругу за её навязчивую идею устроить двойное свидание. Девушке с трудом удавалось свыкнуться с мыслью, что она встречается с Марком уже почти неделю. При каждом случайном упоминании об этом Стефани коробило от необъяснимой тревоги. Ховард поняла, что отчаянная надежда на решительность Дилана и любые проявления чувств с его стороны были бесполезной тратой времени.
Паттерсон был вне себя от радости, когда Ховард согласилась стать его девушкой. Он не стал копаться в чувствах девушки, а просто пообещал, что сделает её счастливой. Возможно, в глубине души Марка смущала скованность и холодность девушки, но он явно не собирался обострять на этом внимание. Ему была безумно приятна компания Стефани, которая не стеснялась дарить ему сияющую улыбку и тёплый взгляд. В отличие от Ховард, парень рассчитывал на это двойное свидание, которое упорно взялась организовывать Лорен, поскольку жаждал скорейшего сближения с девушкой. Ни Марк, ни Стивенс даже не догадывались о том, насколько возмущены этой бредовой идеи их возлюбленные.
Ховард облегчённо выдохнула, надевая любимый кардиган. На бледном лице проскочила слабая улыбка, мгновенно сменившаяся маской отчаяния. Смоляные волосы, сплетённые в аккуратную косу, спадали на правое плечо, открывая линию шеи, на которой свисали тёмно-шоколадные бусы. Белое гипюровое платье, расклешенное донизу, облегало точеную фигуру.
Стефани издала приглушённый вопль и присела на кровать, неохотно обуваясь в коричневые ботильоны. В янтарно-медовых глазах тлел неотвязный страх, гложущий душу. Девушка судорожно сжимала пальцами бирюзовое покрывало, пытаясь избавиться от мучительной дрожи. Гнетущие мысли о том, что ей придётся встретиться со Диланом после напряженного молчания, которое стеной стояло между ними целую неделю, стрясали душу. Стефани несколько дней пыталась переубедить Лорен, что устраивать двойное свидание после недели отношений с Марком, было глупейшей затеей, но ту невозможно было остановить, словно скоростной поезд.
Стивенс не хотела ничего слушать, желая познать вкус долгожданной победы. Хитроумный план под названием «Свести Стефани и Марка» сказался успехом, что принесло ей немало удовольствия. К сожалению или к счастью, Лорен не знала, что её изумительные проделки не имели никакого отношения к решению Ховард. Стефани неожиданно для самой себя решила стать девушкой Паттерсона. Она понимала, что может сотню раз пожалеть о таком сумасбродном поступке, но после нешуточного заявления ОʼБрайена просто не видела другого выхода.
Ховард с растрёпанными волосами бежала по длинному коридору больницы, оглядываясь по сторонам. Тусклые стены и непрерывно мигающие подвесные светильники давили на неё с невероятной силой, вызывая жгучую головную боль. Стефани, судорожно растирая пальцами виски, рассматривала бесконечную вереницу белых дверей с табличками, на которых виднелись номера палат. Слёзы туманной пеленой застилали глаза, а в ушах стоял гулкий шум. Ховард начинала трястись от нервного напряжения, поддаваясь давлению страха. Она не помнила, как смогла нормально вести машину и добраться до больницы, когда клубок докучливых мыслей отравлял мозг, кислотой растекаясь в крови. Стефани не сомневалась ни секунды, когда помчалась в больницу к Дилану, в которую его повезла на скорой миссис Паттерсон. Девушка знала, что рядом со ОʼБрайеном обязательно будет Лорен, но ей было плевать. Она хотела увидеть его и убедиться, что всё в порядке.
— Стефани? Что ты здесь делаешь? — раздался за спиной приглушённый голос Дилана.
Сердце девушки упало в пятки, рассыпаясь на сотни острых осколков. Кровь огнём забурлила в крови, зажимая в оковы тонкие запястья. Дыхание перехватило, а лицо потемнело как небо перед могучим ливнем. Стефани обессилено закрыла глаза, пытаясь остановить поток слёз, но они по-прежнему тяжёлыми хрустальными каплями катились по щекам, громко ударяясь о кафель. Ховард нерешительно повернулась на звук до боли знакомого голоса.
— Боже, я так рада, что ты в порядке! — вскрикнула Стефани сквозь слёзы и бросилась к парню, который застыл на месте, как каменная статуя.
Дилан сжимал в руках тёмно-синюю ветровку и молча смотрел на девушку, мчавшуюся к нему со всех ног. На бледном лице засияла скользящая улыбка. ОʼБрайен тяжело вздохнул, но даже не сдвинулся с места. Ховард заключила его в тёплые объятия, крепко ухватившись за шею, словно боялась отпустить друга от себя. Но у Дилана и в мыслях не было освобождаться от нежных рук Стефани. Он чувствовал, как дико громыхает её сердце. Палящие слёзы орошали его голое плечо, смешиваясь со сбитым дыханием.
— Всё хорошо, Стефани. Это был просто незначительный ушиб, — пролепетал Дилан, неохотно отстраняясь от девушки.
Лучистые глаза цвета тёмной вишни полыхали, как молнии, заглядывая в самое сердце. Он скучал по её пронзительному взгляду, по её жемчужной улыбке и робким прикосновениям. ОʼБрайен с горечью вспоминал, сколько раз останавливал себя, чтобы не взять Стефани за руку, не прильнуть к её бархатным сжатым губам и не подхватить на руки. Последняя попытка поцеловать подругу едва не обошлась парню крахом их дружбы, но тот сам затруднялся ответить на вопрос, можно было ли назвать их отношения дружескими? Дилан чувствовал трепетную связь между ними со Стефани, которая наводила ужас. Он никогда не испытывал такого влечения к Лорен, хотя с ней он встречался уже почти два месяца.
— Лорен здесь? — робко поинтересовалась Стефани, прервав напряжённое молчание.
Девушка не могла выдержать на себе такого пристального взгляда, от которого в сердце разражалась всепоглощающая буря. Неприятное покалывание в груди заставило Ховард присесть, скрывая горечь в глазах. ОʼБрайен безмолвно опустился на скамью рядом с Стефани, мысленно проклиная себя за то, что не сможет вновь заглянуть в её сияющие глаза. Девушка надрывно вздохнула и прижалась спиной к холодной стене. Дилан подозрительно долго молчал, что слегка смутило девушку, но она продолжала покорно ждать ответа.
— Она уехала домой минут десять назад. Странно, что вы не столкнулись, — отчеканил Дилан, устремив взгляд в пол. Странное напряжение читалось в его движениях. В какой-то момент Стефани стало казаться, что она слышит его сумасшедшее сердцебиение.
Беззвучно вздыхая, Ховард бережно коснулась руки друга и накрыла её своей горячей ладонью. Она всегда так делала, когда чувствовала, что ОʼБрайен нервничает или попросту долго собирается с мыслями. У девушки такой невзрачный жест вошёл в привычку, а Дилан был тайно ей за это благодарен. Шатен чувствовал, как пульсирует её сердце, когда подруга касалась его, и мог с лёгкостью определить правдивость её слов.
— Видимо, поддавшись волнению, я утратила счёт времени, — Стефани выдавила из себя скупую улыбку и бросила на Дилана растерянный взгляд.
Парень накрыл горячую ладонь девушки своей ледяной ладонью, пытаясь успокоить её. Тревога до сих пор давала о себе знать в её скованных движениях, придушенном голосе и беглом взгляде. Стефани и Дилан прекрасно знали, что виной волнению, которое накрывает их все сильнее с каждой секундой, послужило оттягивание серьёзного разговора, которого они оба жутко боялись. ОʼБрайен поднял голову, издавая хриплый вздох. Ховард крепко зажмурилась, глотая тягостный ком в горле.
— Стефани, нам нужно поговорить и … — сухо пробубнил Дилан, сосредотачивая изучающий взгляд на девушке. Жадно вдыхая воздух, ОʼБрайен постепенно выдавливал из себя по слову, оттягивая тяжелый момент. Он заранее знал, что ранит Стефани своим жестким заявлением, но не мог поступить по-другому. Парень рвал собственное сердце, выжимая злосчастные слова, которые сплетались в ощутимую на языке горечь. Ховард с замиранием сердца ждала решения ОʼБрайен, как приговора на суде.
— И обсудить тот вечер. Я знаю, Дилан, я знаю, — едва слышно протягивает Стефани, чувствуя, как слёзы подступают к горлу ядовитым комком. Ховард складывает руки на коленях, сильнее прижимаясь головой к стене. Сердце, словно несправные часы, на миг перестало биться.
Весь окружающий мир застыл в мучительном молчании, и лишь бледные стены каменной глыбой нависали со всех сторон. Ховард боялась взглянуть на Дилана, который последние десять секунд неотрывно на неё смотрел. Капельки пота незримо скатились по вискам, вновь затрудняя дыхание.
— Я хотел поцеловать тебя в тот вечер, чтобы проверить свои чувства. Знаю, это было глупо и жестоко по отношению к тебе, — затараторил Дилан, пытаясь скинуть с плеч груз напряжения. Толика сомнений нависала над парнем черной тучей, не позволяя свободно вздохнуть. ОʼБрайен говорил спокойно и размеренно, но голос время от времени предательски вздрагивал. Парень запускал в сердце ножи каждым словом, ставил крест на собственном счастье, но продолжал говорить. Дилан слабо осознавал, какую огромную ошибку совершает, пытаясь уберечь от страданий свою девушку. — Это была ошибка, Стефани. Я не имею права так подло поступать с Лорен, подвергая её страданиям. Она любит меня, и я не могу быть с тобой. Прости.