Три заповеди Андрея Болконского

— Федь, ну что за дела?! — пьяное тело, чуть покачиваясь, побрело к окну, на подоконнике которого сидел азартный игрок и любитель поспорить — Фёдор Долохов. Окружение из близких друзей, знакомых и просто мимо проходящих зевак, подзадоривало мужчину, он выпивал очередную стопку виски и лишь громче оповещал о том, что собирается сделать. — Слушайте все, я, Фёдор Долохов, собираюсь выпить бутылку коньяка и просидеть без опоры на этом подоконнике целых десять минут! Кто со мной? — с блеском в глазах он оглядел присутствующих. Едкая ухмылка начала сползать, когда он понял, что желающих на этот, безусловно, удивительный поступок не находится. Но тут Фёдор заприметил полноватого паренька, подползающего к окну, держащего в руке бутылку водки. — Ну ты и предатель, — икнув от опьянения, Пётр рассеяно оглянулся и продолжил: — Собирался такое сделать и не позвал меня, самого Пьера Безухова! — тыкнув пальцем в свою грудь, он поднял голову, указывая на свою значимость, и суровым взглядом оглядел толпу. — А это что ещё за болван? — послышался шёпот в толпе. — Да так, вернулся один папенькин сынок из Америки. Долгое время спускал там деньги, а как закончились, так приехал сюда в надежде на отцовское прощение, — шушукались женщины средних лет, работавшие в баре. — Я, Пьер Безухов, выпью всю бутылку водки, спрыгну со второго этажа этого бара и останусь невредимым! — под бурные аплодисменты парень поклонился, раскрыл окно и приготовился встать на подоконник, как чья-то сильная рука схватила его за цепочку на шее и оттащила назад. Не ожидая такого поворота событий, Пётр не удержался и запутался в своих ногах, повалившись на пол. — Совсем уже алкоголь тебе мозги промыл? Ты хоть думаешь, что творишь? — грозный мужчина навис над валявшимся полуживым Пьером, не способным изречь что-то более ясное, чем: «Ты кто такой?». — Парни, здесь копы, валим! — юноша лет шестнадцати, стоявший на стрёме, звонким голосом оповестил присутствующих, дабы уберечь их от нежелательных разбирательств. Фёдор, проходя мимо Петра, презрительно оглядел его и, сплюнув, пробормотал себе под нос: «Лучше бы оставался в своей Америке, дерьмо». Мужчина в идеально выглаженной полицейской форме ещё немного попинал вовсю храпящего пьянчужку и, наконец сдавшись, принялся исследовать бар на признаки наркотиков, поддельного алкоголя и прочих запрещённых вещей. Заметив слегка подрагивающую барменшу, он медленным шагом подошёл к стойке, следя за изменением выражения её лица. — Я ничего не знаю, честно! Все вопросы к хозяину, я вообще здесь недавно работаю! — её глаза бегали туда-сюда, избегая самого полицейского. — Старший сержант Болконский, — начал холодным тоном Андрей, показывая документы. — И часто у вас здесь люди буйствуют? — Да что вы, я этих вообще впервые в жизни вижу, так, алкаши какие-то, скорее всего, — залепетала женщина несвойственным ей высоким голосом, отведя взгляд в сторону. — А тот, что валяется, — уточнил сержант, указывая кивком головы на поддатого Пьера, — иностранец? — Он совсем недавно в Москву вернулся, тут проживает его отец — довольно богатый бизнесмен, а сын умудрился все деньги прогулять. Каждую ночь сюда на попойку вместе со своими дружками заваливается, так те ещё и малолетних приводят. Ой, — поняв, что сболтнула лишнего, женщина широко раскрыла глаза и с мольбой взглянула на всё ещё спокойного сержанта. — Благодарю вас за содействие полиции. Не беспокойтесь, лично вам ничего угрожать не будет. А «это», — он снова указал на тело Безухова, — я, пожалуй, заберу.

***

Пётр проснулся от невыносимой сухости во рту. За стакан воды он был готов и душу продать, если таковая у него имелась. Приоткрыв глаза, он приметил, что находится в незнакомой обстановке среди чужих для него людей и совершенно не может вспомнить того, что происходило прошлой ночью. Содрогнувшись от холода, Пьер понял, что всё это время спал на голом бетоне при открытой форточке, имея на себе из одежды лишь чёрную футболку и идентичного цвета утягивающие джинсы. Его изнеженное, располневшее тельце не привыкло к столь суровой погоде России, поэтому он быстро встал, отряхнулся и отобрал одеяло у спящего неподалёку бомжа. — Ну что, как тебе живётся на родине? Не тоскуешь по Америке? — к нему подошёл сержант Болконский, в одной руке держа кофе, а в другой — связку ключей. — А я, собственно, где? — протерев очки, парень снова осмотрелся и приуныл, осознав своё местонахождение. — И долго мне ещё в этом обезьяннике сидеть? — поинтересовался Пьер, уставившись на отчего-то улыбающегося полицейского. — Во-первых, не в обезьяннике, а во вытрезвителе. Проспишься здесь хорошенько и, может, перестанешь в тех местах ошиваться. — Ой, а твоего ли ума дела, где я ошиваюсь? — парировал Безухов самодовольному сержанту. — А во-вторых, — продолжил Андрей, не обращая внимания на бестактное прерывание его речи, — мы тебя должны ещё хорошенько проверить на наркотики. Анализы сдашь, тесты пройдёшь, ещё немного под наблюдением посидишь, а там и посмотрим, отпускать тебя на волю или нет, — усмехнувшись, сержант развернулся и ушёл по своим делам, оставляя Петра зябнуть в окружении алкашей. Андрей пытался сосредоточиться на своих обязанностях, но выходило трудно. Этот парень, что он себе позволяет? Если уж и носишь такую достойную фамилию, то и веди себя подобающе. Отец Болконского находился на должности старшего полковника и пророчил своему сыну аналогичное будущее, если тот будет неустанно трудиться на благо государства. Деньги и связи, конечно, играли отнюдь не последнюю роль, но об этом честный сержант предпочитал не думать. — Сержант Болконский, — от раздумий его отвлёк чей-то грубый бас сзади. — Господин полковник, — обернувшись, Андрей увидел своего отца и, подобающе поздоровавшись, принялся ждать поручения, которое и привело сюда Николая. — Пьер Безухов прошлой ночью поступал? — сухо осведомился полковник, будто бы уже зная ответ. — Так точно! — на автомате среагировал Андрей, ожидая от отца чего угодно, кроме… — Тогда какого чёрта он всё ещё здесь?! — сорвался мужчина, кидая папку с личным делом Безухова в лицо своему сыну. — Ты хоть понимаешь, с каким унижением мне пришлось столкнуться, выслушивая пафосную речь его отца? Ещё чуть-чуть, и нам с тобой было бы негде жить! — Отец, но ведь, — заикнулся парень, потирая место удара. — Я тебе не отец, я твой начальник! И будь добр, немедленно, слышишь, немедленно выпусти Безухова, пока мы не оказались на его месте. Исполнять! — отрезал полковник, наблюдая за подавленным состоянием сержанта. — Есть, — безэмоционально ответил Андрей, провожая взглядом своего отца-начальника. Да, он знал о богатстве семьи Безуховых. Да, он был в курсе о любви отца к единственному сыну. Но разве всё так и есть на самом деле? Разве отец не отказался от Пьера из-за проблем того с деньгами? И как вообще возможно приказать полиции, уполномоченному органу правопорядка, отпустить правонарушителя, так ещё и по головке того погладить? Вскипев от переполнявшего его негодования, Болконский пнул стол ногой, но, задев мизинец, содрогнулся от боли и поплатился за порчу мебели. Вздохнув, он взял связку ключей и поклялся держать себя в руках, чтобы ни в коем случае не навредить такому ценному сыночку Безухова. Пьер, развалившись на одеяле, глубоко вздыхал, пялясь в потолок. Затуманенный разум наконец начал проясняться, и он вспомнил всё: и Долохова, и попойку, и неожиданно заглянувшего Болконского. А затем в голову пришли и наставления отца, который категорически запрещал алкоголь, табакокурение, таблетки, да всё, с помощью чего Пьер развлекался. Ведь, как тот говорил: «Ты наследник моей корпорации, веди себя прилично, будь ответственным» и остальные скучные нравоучения не менее скучного родителя. Безухов и дальше бы плевал в потолок, если бы не заметил приближающегося Болконского. — Уже соскучился без меня, сержант? — отвратительно похлопав глазками и вызвав на лице Болконского лишь недоумение, Пётр обиженно отвернулся, надувшись, словно маленький ребёнок. — Свободен, — процедил Андрей сквозь зубы, стараясь не обращать внимания на шутника. — И больше не попадайся мне на глаза. — Есть, сэр! — расхохотавшись до безумия и покраснев, Пьер вытер слёзы и вылетел из клетки, наслаждаясь долгожданной свободой. Пусть он и провёл здесь всего несколько часов, но ощущение это не из самых приятных. Обернувшись, он заметил сжатые кулаки сержанта и ауру напряжения вокруг. Пожав плечами, Безухов покинул отдел, вдыхая свежий утренний воздух. Он определённо ещё заглянет к Андрею Болконскому на огонёк. Ну, а пока, его дожидался недавний друг — Фёдор Долохов.