***
Перед самым звонком в лекционную аудиторию зашёл незнакомый мужчина. Он прошел за кафедру и пристальным взглядом обвел поднявших на него глаза студентов. Лина почувствовала толчок в бок и, вытащив из ушей наушники, заметила незнакомого мужчину, стоявшего за кафедрой. Не может быть… Он улыбнулся, когда все студенты сконцентрировали на нём внимание, и, по-прежнему не сводя глаз с растерянных третьекурсников, представился: — Бармин Никита Вячеславович. Новый преподаватель истории вашего курса. Так же буду вести факультативы. Студенты переглянулись, начав бурные перешептывания, но мужчина, казалось, не терял самоуверенности: — Я посмотрел ваш план, на сегодня у вас назначен зачет, — спокойно продолжал он. Представившийся Бармином Никитой Вячеславовичем мужчина раздал табели, а затем, спустившись вниз, с приветливой улыбкой на лице пожелал всем присутствующим удачи в написании зачёта. Лина пробежалась глазами по табелю, что положил на стол перед ней Бармин. Волна страха и ужаса затопила её, и девушку прошиб нервный жар. Как она сдаст зачёт? Как будет решать проблему? А если отец узнает? А он узнает, этому поспособствует ректор — позвонит, если её успеваемость снизится. Что теперь будет? Она снова взглянула на печатные строчки. Что было в 1845 году? Чёрт!***
Никита стоял на выходе, собирая табели у третьекурсников, цепочкой потянувшихся из аудитории. Когда помещение осталось пустым и затихло, Лина спустилась к преподавателю, окидывая его оценивающим взглядом. Дорогой, но давно не новый оливковый костюм, так необычно оттеняющий карие глаза мужчины. Льняная классическая рубашка, сквозь которую треугольником проступали мышцы груди. Классические брюки в тон пиджаку, и без того удлинившие ноги, на которых блестели потертые, но ещё пригожие ботинки. Ангелина медленно подняла взгляд, заметив, что карие глаза в ответ вопросительно смотрят на неё в ожидании, когда же она отдаст ему табель. «И это препод?» — мысленно изумилась девушка, изучая молодое лицо напротив. — «Как его ещё приняли?» Тот озадаченно склонил голову, нетерпеливо протягивая руку. Но девушка не спешила отдать табель, продолжая скользить изучающим взглядом. Растрёпанные по-хулигански темные волосы, раскинувшиеся хаотично по лбу. — Как ваше имя? — теряя терпение, начал Бармин. — Э-э… — растерялась Лина и, как на духу, выпалила: — Томронская Ангелина Александровна. — Ангелина Александровна, сдайте, пожалуйста, вашу работу, — вежливо попросил преподаватель. — Понимаете… Что сказать-то ему? Ангелина опустила взгляд и неосознанно стала теребить лямку сумки. — Можно взглянуть? — подозрительно прищурился мужчина. Девушка покачала головой и вообще завела за спину руку с листком. Никита гневно раздул ноздри и попытался забрать работу. Лина отскочила и явно приготовилась бороться до конца. — А что это у вас? — неожиданно спросил преподаватель, озабоченно рассматривая её лицо. Поколебавшись, девушка полезла в сумочку. И поняла, что чего-то не хватает лишь когда снова устремила взгляд на мужчину. — Детский сад какой-то, — буркнула Лина. — Глупо, не спорю, зато эффективно, — тряхнул отобранным листом. Он улыбнулся искренней обиде, проскользнувшей по её личику и пробежался глазами по строчкам. — Так-так, — протянул он, все больше хмурясь. — Поразительно. У вас не зачет, — вскинув карий взгляд, сказал он так, будто это была самая удивительная вещь на свете. — Табель совершенно пуст… Назовите-как мне: какое правление было названо «Великим десятилетием»? Не дождавшись ответа, он продолжил: — Вы понимаете, чем грозит вам низший балл? — Не надо, — запаниковала она. — Хотите я вам денег дам? — выдавила, сама понимая, как нелепо это звучит. Брови мужчины полезли на лоб. Девчонка смотрела на него снизу верх жалобным щенячьим взглядом, таким доверчивым и открытым. В эту секунду она показалась ему удивительно беззащитной, что это заглушило было поднявшуюся бурю негодования. — Идите домой, Ангелина, — устало сказал он. — Жду вас на пересдаче. И подготовьтесь, как следует, с вас спрос будет вдвойне. — Но… — от досады она закусила губу. — Жду на пересдаче, — с нажимом повторил преподаватель, за плечи подталкивая студентку к выходу.***
В помещении было душно, но преподаватели выглядели спокойно и непринужденно: мужчины сняли пиджаки и, ослабив галстуки, расстегнули по три-четыре верхние пуговицы отутюженных рубашек; женщинам пришлось труднее: они позволили себе снять пиджачки и верхние кофточки, а блузы оставили расстёгнутыми лишь на одну пуговку сверху, что позволяло их тонким шеям дышать. Суматоха, царившая в кабинете, не давала возможности сосредоточиться на работе. То и дело слышались громкое переговоры преподавателей, закончивших свою работу, но по какой-то неизведанной причине не уходящих домой. Незнакомый мужчина сидел возле окна и тихо перебирал какие-то бумажки. Бармин никогда в жизни не чувствовал себя так неуютно, как сейчас, сидя за одним из столов просторного кабинета и проверяя зачёты студентов. Казалось, все глаза устремились в его сторону, изучая мужчину. На него косились, но, тем не менее, не пытались завести разговор. Одна из преподавательниц открыто изучала его профиль, не скрывая этого. Мужчина невозмутимо продолжал заниматься своим делом, делая вид, что не замечает ничего. Так прошло минут двадцать, пока в дверях кабинета не появилась строгая и сухенькая женщина. Её Бармин узнал ещё утром, это — Анфиса Валерьевна. Ректор этого института. Страшная женщина. Очень властная, любящая покомандовать, ведя надзор над всеми. Одного её вида хватало, чтобы морально подавить человека: непробиваемая, словно бегемот, грозная, словно бык, и упрямая, словно танк. Эта женщина явно была самой уважаемой личностью в «ИБДА». — Анфиса Валерьевна, — один из мужчин расплылся в нежной улыбке, смотря на по-своему привлекательную женщину, она лишь, вздёрнув массивный подбородок, кинула одобрительный взгляд на мужчину, чьё приветствие пришлось ей по душе. — Добро пожаловать! — послышался женский писк. — С добром пожаловала, — огрызнулась Анфиса Валерьевна. — Итак, коллеги! У меня для вас две новости, — сказала ректор, обведя глазами присутствующих и ухмыльнувшись тому, что никто и не подумал перебивать её. — Виктор Дмитриевич уволился по причине выхода на пенсию. И к нам пришёл новый человек. Никита Вячеславович, встаньте, пожалуйста. До того делающий вид, что это его совершенно не касается, мужчина вскинул голову и отложил бумажки. — Здравствуйте, — сдержанно улыбнулся он. Заинтересованные взгляды сыпались со всех сторон, что вновь заставило мужчину напрячься. Ему ещё не доводилось находиться в столь большом коллективе, да ещё и с подавляющим числом женщин. Ему льстили кокетливые взгляды, лукаво брошенные из-под ресниц, но в обществе старых дев становиться эталоном мужской красоты как-то не прельщало. Его уже сейчас облизали взглядами, как конфетку без фантика. И как, скажите, выдерживать их натиск?! Строить неприступный замок? Постоянно?! — Никита Вячеславович — будет преподавать историю у третьекурсников, — спокойно начала за него Анфиса Валерьевна. — Раньше работал в Санкт-Петербурге, по личным причинам перебрался в столицу, — закончила она и, как бы невзначай, обращаясь к Бармину, добавила: — Если у вас возникнут вопросы, Никита Вячеславович, двери моего кабинета всегда открыты. Молодой преподаватель выдавил улыбку, и Анфиса Валерьевна покинула помещение с гордой осанкой. Конечно, как ей не быть гордой? Где это видано, чтобы женщина работала ректором? Когда Валентин Сергеевич ушёл на пенсию, ей предложили временно занять его место. Но время шло, и чем дольше она работала ректором, тем больше не хотела покидать эту должность, вновь становясь проректором. Вот тогда-то Анфиса и сорвала куш; вцепилась всеми зубами в это место и боролась до последнего. Начальство старалось выжить её с должности, но придраться было не к чему. А всё её привычка контролировать все процессы, лично участвовать во всем, командовать и распоряжаться, тараном сдвигая тех, кому это было на самом деле поручено. И вот он результат! Теперь она — ректор института. И уж точно постарается не потерять эту должность. Удобная, выгодная, прибыльная, эта работа пришлась ей по душе.***
Лина бодро стучала обувью по асфальту, направляясь к своему автомобилю, который припарковала достаточно далеко от института. Как же так? Все подкупные, даже этот препод-праведник. Дело лишь в цене. Но он упрямится. И последние его слова явно несли угрозу. «Подготовьтесь, как следует», «спрос будет вдвойне». На щелчок брелка красный «Мерседес» пиликнул и мигнул фарами, открывая двери хозяйке. Ангелина забралась внутрь и её попу тут же приморозило холодной поверхностью кожаного чехла на сидении. С рулем было так же, и она ,повернув ключ зажигания, включила обогрев салона и несколько минут просто грелась, а затем завела машину и тронулась с места. Сегодня на улице очень морозно, давно пора надеть шубку. И что-то решить на счет преподавателя. Заманить крупной суммой? А ведь он выпнул её из аудитории, словно надоевшего зверька! Даже не выслушав до конца. Лина пристегнулась и сняла машину с ручника, тут же плавно и спокойно выруливая на дорогу, продолжая думать о предстоящем зачёте, как вдруг её мысли прервал неприятный звук. «Любимый»: почему ты не пришла тогда? Давай поговорим. Она и не подумала исправить его контакт на простое «Олег», хотя, может ей вообще не нужен его номер? Лина проигнорировала и через пару минут телефон пиликнул снова: «Вечером заеду. Как думаешь, что взять твоей маме?». Ха, вот так просто? Заеду и все? А спросить? Может она не хочет его видеть. Вспомнил тоже. «Твоей маме» — мысленно передразнила Ангелина и вздохнула. Нужно поговорить. Не может же она вечно отмалчиваться? А прятаться? Избегать? В конце концов, это просто глупо. Но тем не менее, как-то реагировать на смс-ки она не стала. И вскоре телефон зазвонил. Это вновь был Олег, который никак не унимался. Девушка проигнорировала, и парень сбросил, но через несколько секунд опять позвонил. На четвертом звонке Лина не выдержала и ответила, объяснив коротко и ясно: — Я за рулём. — У тебя кто-то появился, да? Поэтому ты не пришла тогда? — вскипал от ярости Олег. — На блядки ходила? — Что, прости? — искренне удивилась она. Как он может обвинять её в измене? Да она даже повода не давала для ревности, не то, что измена! Как он смеет судить по себе? Раз он изменяет, значит она тоже? Так по его логике? Ангелину передернуло от отвращения. — Я, значит, столик на яхте для неё заказываю, чтобы мы отметили наше трехлетие под звездами, жду её весь вечер, оделся нарядно… Услышав первое предложение, Лина почти оттаяла, но следующее слово ударило в сердце подобно молнии, так же сильно, безжалостно и жестоко. — Шлюха! Лина, ничего не ответив, вдавила кнопку стеклоподъёмника и со всей силы, от души швырнула телефон в открытое окно. Она не заслужила такого обращения. Злые, колючие слезы обиды душили её, но расслабиться она позволила себе лишь когда добралась до дома и заперлась в ванной, чтобы скрыть следы. Никто не должен видеть её такой. Успокоившись, Лина включила кран холодной воды и начала умываться. Девушка смывала слёзы и длинные разводы от туши, как тяжесть ушедшего дня, словно так и должно было быть. Она должна была всё это пережить. Собравшись с мыслями, Лина вытерла личико мягким полотенцем и вышла из комнаты, спускаясь вниз. В следующую минуту она села в "Мерседес" и, выруливая на дорогу, направилась к человеку, который точно её выслушает.***
Лина звонила в дверь, и через две минуты ей открыла маленькая женщина средних лет — домработница семьи Кирилла — Мария Ивановна. — Ангелиночка? — женщина сразу узнала её, заставив девушку улыбнуться и обнять домработницу. — Здравствуйте, Мария Ивановна, — поздоровалась Лина и прошла в дом. — Здравствуй-здравствуй, милая, — улыбалась женщина, стягивая кожаную курточку с Ангелины. — А ты что это, дорогуша, в такой тонкой куртёнке ходишь? Морозно ведь; декабрь, как-никак! — Ой, Мария Ивановна, знаете, как-то не заметила. В машине ведь, — ответила она и кинула вопросительный взгляд на домработницу, которая сразу всё поняла. — Жаниха своего потеряла? — ухмыльнулась женщина, вешая куртку на плечики. — «Жаниха» я тут точно не найду, а вот «жених» сбежал, — заметила Лина, улыбаясь. — Лина? — голос, раздавшийся за её спиной, заставил обернуться девушку, и та, едва не сдержавшись, слабо кивнула парню в знак приветствия. — Ты не предупредила, что нагрянешь, - улыбнулся в приветливой улыбке. Она просто пожала плечами, иначе рисковала выдать себя дрожащим голосом. — Ну, я, пожалуй, пойду, — тихо сказала женщина. — Тебе не кажется, что Мария Ивановна нас готова сосватать? — спросил Кирилл, приобнимая её за плечи и уводя к себе в комнату. — Она ещё со школьных пор пытается нас свести, — тихо заметила Лина, подавляя ком в горле, который всё рос и рос, заставляя девушку набирать в лёгкие побольше воздуха. Внимательно изучив подругу, которая явно сдерживала себя, Кирилл молча обнял её и не прогадал – она тут же всхлипнула и уткнулась ему носом в грудь, испытывая детское желание завернутся в друга, словно в теплое одеяло.***
Олег никогда не был тряпкой, которая унижается перед женской юбкой, в данном случае, перед Линой. Если девушка не хочет идти к нему навстречу, то уж тут Дронов за словом в карман не полезет. Он этих цыпочек снять себе на ночь может сколько захочет, когда захочет и где захочет. В конце концов, девчонки вешаются на него сами. Он — модель; его фотографии публикуются в модном мужском журнале «GQ»; он снимался во множестве реклам. Олег — лицо мужской красоты. Высокий, стройный, с львиной гривой; он по истине самый привлекательный парень. Он — топовая модель. Он первый в списке лучших. И ему нет равных. На самые клёвые тусовки первым приглашают его; его партнёрши по модельному бизнесу не прочь поразвлечься с ним, угождая Дронову во всех его страстных желаниях. И пусть малышка Ангелина до сих пор видела в нём невинного верного мальчика, пусть он, возможно, и хотел создать с ней семью, но пока они никто друг другу, кроме того, что жених и невеста. А развиваться в интимном плане ведь никто не запрещал.***
Бармин покинул Санкт-Петербург только из-за Миланы, которая опять бесследно исчезла. Посчитала, что уже достаточно взрослая и уехала! Чёрт с ней, с его работой в Петербурге, но вот Милану он бросить не мог. С Алинкой он познакомился уже в Москве. В одном из дешёвых баров, снимая стресс рюмкой водки, увидел женщину, что привлекла его внимание, и, как говорится, закрутилась плёнка. К Алине он никогда не питал нежных чувств. Да, она ему нравилась и даже привлекала его, но о том, чтобы любить её он никогда не задумывался. Правильнее будет сказать, что они — друзья; и секс у них по дружбе. Очень даже неплохая перспектива для новых встреч. Только вот Алине было мало внимания со стороны Бармина. Она была его ровесницей, но, словно глупая девчонка, мечтала о свадьбе с любимым, о фате, о белом платье. Даже придумала имена будущим детям. Олечка и Сашенька — красивые имена для девочки и мальчика. Примерила на себя фамилию Никиты; а что, Бармина Алина, звучит! Очень даже красиво и как-то по-королевски! Она уже пару раз делала намёки на предложение, но её возлюбленный не понимал их. И теперь остаётся только ждать, когда принц на белом коне решится взять в жены свою принцессу.