Притворство

      Боль.       Как ее описать?       Как передать то разрывающее на части чувство, которое медленно и уверенно обволакивает все твое естество?       Незримый, но прочный кокон печали отражает все хорошее, не позволяя хоть одному нежному лучику пробиться внутрь. И не надо. Иногда от тепла становится только хуже, ведь оно напоминает о счастливых моментах, которые не удалось сберечь. И снова в душу врезаются шипы, снова мучает отчаянно рвущееся наружу сердце, снова изводит его бархатный голос в голове.       Боль.       Как ее описать?       Никак.       Ее можно только почувствовать.       Медленно плетя ногами, Люси еще раз прошлась по квартире, словно надеялась, что в первый раз просто его не заметила. В прихожей на вешалке пальто в чехле подготовлено для химчистки, две зубные щетки по-прежнему стояли рядом, на письменном столе закрыт ноутбук, его любимая кружка на привычном месте, пульт от телевизора валялся на диване. А она всегда просила оставлять на столике. По привычке положила как надо. Сняла вещи с сушилки, аккуратно сложила в стопку для будущей глажки. Полила цветы.       Невыносимо…       Тишина убийственно резала уши.       Записка на столе безжалостно напоминала, что он не вернется.       Нацу никогда и ни за что не просил прощения. Это был первый и последний раз. Единственный.       Чем она его не устроила? Чем была так плоха, что он предпочел другую? В чем ей уступала? И главное… могла ли что-то исправить до того, как все закончилось?       Медленно скатившись по дверце шкафа в спальне, Люси обхватила колени руками. Сердце обливалось слезами отчаяния так сильно, что не получалось их выпустить наружу. Уж лучше бы она рыдала в голос, чем беззвучно глотала ртом воздух. Ногти впивались в ладони, оставляя красные следы.       Неожиданно зазвонивший телефон показался отвратительно громким. Это был Локи. Как всегда, прекрасно все чувствовал. Но прости, дорогой друг, не сейчас.       И все-таки были вопросы, которые заставили Люси подняться с места. Переодевшись и накинув пальто, она на такси уехала в «Fairy Tail». Был только один человек, который мог знать хоть что-то. Удачно, что сегодня суббота.       Сердоболия как ураган влетела в здание, без слов пробежала мимо Миры на второй этаж. Громко распахнув двери, привлекла к себе внимание многих, и среди всех членов клуба, приветствующих с улыбкой, был только один, который взглянул на нее с удивлением и сочувствием.       — Давай немного отойдем, — тихо сказал Грей, указывая на пустое пространство около двери к лестнице к кабинету мастера Макарова.       — Почему? — уединившись, она задала его лучшему другу только один короткий вопрос.       — Он идиот, — с печальной улыбкой темноволосый юноша предоставил ответ, но понимал, что этого мало. — Судя по рассказу, она безумно богата и намерена помочь ему подняться очень и очень высоко. А ты в этом бессильна. Извини, не мои слова.       Помогает? Богата? Бессильна? Что это, мать вашу, за бред?!       — Они покинули страну, — продолжал Фуллбастер, хотя становилась заметно, что это давалось ему с большим трудом. — Мне жаль, что…       — Не проси прощения за него, — отвернувшись, нахмурив брови и скрестив на груди руки, серьезно проговорила Люси.       — Да, ты права.       — Спасибо.       — Не стоит. Довольно трусливо было с его стороны ничего тебе не сказать.       Кивнув напоследок, Люси ушла.       — Ну что, теперь ты доволен, Нацу? — громче осведомился Грей у своего друга, притаившегося за дверью.       — Да, спасибо. — Драгнил вышел довольно хмурым, обежал глазами помещение, чтобы убедиться, что ее нет, и засунул руки в карманы.       — Зачем было врать про отъезд?       — Чтобы она меня не искала.       — Знаешь, друг, честно тебе скажу: эта девушка — лучшее, что было в твоей жизни, но ты совершенно не ценишь то, что имеешь. Отчасти, даже хорошо, что ты ее бросил. Надеюсь, она найдет кого-нибудь получше тебя.       — Эй, ты на чьей стороне?       — В данном вопросе, на чьей угодно, только не на твоей.       — И что теперь? Из-за нее похеришь нашу многолетнюю дружбу? — Нацу начинал злиться.       — Разумеется, нет. Я же сказал, только в этой ситуации.       — Я намерен двигаться дальше.       — А она, блять, тормозила, что ли?       — Да, блять, — гневный ответ в том же тоне. — Мне и самому как-то печально, но надо.       — Только тебе.       — Само собой.       — Хренов эгоист.       — Погоди, сейчас переоденусь в запасной спортивный костюм, и надеру тебе зад, как в прежние времена. Выпустить пар было бы неплохо.       — Кстати, я тут подумал, — неожиданно пришедшая мысль отвлекла Грея, — ты и на Люси тоже оформил квартиру, чтобы после расставания она осталась в ней?       — Да, рано или поздно я бы ушел, и незачем ей мотаться по съемному жилью.       — Уверен, что ничего к ней не чувствуешь? Такое ощущение, что ты что-то недоговариваешь.       — Иди нахуй.       — Все понятно. Переодевайся, а то руки уже чешутся.       Пока Нацу получал удовольствие от спарринга с лучшим другом, Люси вернулась домой и застала перед своей дверью Локи.       — Ты не отвечала, — тихо заметил Росс. — Я беспокоился.       По ее виду он прочитал, что не зря переживал.       Молча отперев квартиру, Сердоболия пропустила гостя внутрь. Разулась, как и всегда, положила ключи на тумбу, где рядом Нацу должен оставить свои. Но этого не будет. Включила на кухне чайник, поставила на стол две чашки на блюдцах, отставив в сторону его любимую, хотя он больше не станет из нее пить, выложила на десертную тарелку печенье.       Обычное гостеприимство. Внутреннее состояние выдавали лишь дрожащие руки и опустошенные глаза.       Не в силах больше смотреть на ее безмолвные страдания, Локи заключил расстроенную девушку в объятия. Поначалу она даже не двигалась, но потом вцепилась в его рубашку одной рукой, затем другой. Дрожь становилась сильнее, к горлу подкатывал ком. Наконец, она смогла заплакать и высвободить все, что сдавливало ее изнутри. Чувствуя, как Люси теряла силу в ногах, он подхватил ее на руки, посадил на диван. Крохотным трясущимся котенком она свернулась рядом с ним, тихо всхлипывая и не отпуская мужскую руку, как если бы она была последней вещью, которая удерживала ее в сознании.       Успокоившись, Люси уснула, а когда снова открыла глаза, заметила, что лежит в своей постели. Одна.       Точно, Нацу ушел.       Опустила веки, через пару секунд снова повернула голову. Ничего не изменилось. Его по-прежнему нет.       Мир не рухнул, планета не сошла с орбиты, апокалипсис не нагрянул, солнце продолжает светить. Жизнь на этом не заканчивается. Придется как-то справляться.       Сонная, лохматая и с красными глазами, Сердоболия выползла из постели. Желудок жалобно напомнил, что после встречи с Леви утром во рту и крошки не было, о чем подозревал Локи, который успел за пару часов приготовить ужин. Как бы молодой человек ни настаивал, что она не должна оставаться одна, что стоит позвать подруг с ночевкой на несколько дней и взять на работе больничный — все было бесполезно. Люси уверяла, что переживет это, а работа пойдет на пользу, отгоняя хоть на время жестокую реальность.       Росс хотел остаться, но внутренний джентльмен не позволял напрашиваться, а Люси сама не предлагала. Его интуиция подсказывала, что ее нельзя покидать, по крайней мере не сегодня, и она была абсолютно права. Если бы он хоть на один вечер частично забыл о тактичности, если бы был более непреклонен, если бы только не уехал, пожалуй, дальнейшая история могла бы пойти по другому сценарию. Могла бы. Но это не его вина, а Нацу.       Погруженная в апатию и одиночество, Люси устроилась на диване перед телевизором. Первый случайный канал — и это новости. Что ж, может, хоть какие-то важные события в мире ее немного отвлекут. Молодой и довольно симпатичный диктор (собственно, других на ТВ и не берут) бесстрастно рассказывал о помолвке каких-то богатеев, а после передал слово оживленному корреспонденту, который среди толпы прочих пытался пробиться для интервью.       Господи…       Что творится с этим миром?       На экране появились улыбающийся Нацу и под руку держащая его Лилиан, гордо смотрящая только вперед.       Пульт упал на пол.       — Мистер Драгнил, мисс Уилберт, пожалуйста, всего пару слов, — тараторил журналист.       Молодая пара по просьбе многих остановилась, чем вызвала бурный всплеск эмоций. Телохранители пытались сдержать напор, но получалось у них это с трудом.       — Мы ответим на несколько вопросов, — Нацу пытался всех успокоить, — только, прошу вас, задавайте их по одному.       — Скажите, это правда, что вы намерены заключить брак по расчету или все же это по обоюдному чувству?       — Посмотрите на эту красавицу. — Драгнил притянул брюнетку ближе к себе и приобнял, вызывая у нее притворную улыбку. — Разве ее можно не любить?       Публичным поцелуем он пытался доказать свою честность.       Достаточно.       Этого достаточно.       Телевизор был быстро выключен.       Боль.       Боль.       Видоизмененная боль.       Тихую печаль Люси сменила глубокая обида, а на ее место стала вклиниваться злость.       Хочет стать известным и уважаемым? Заключает на самом деле брак по расчету? Ради Бога. Старо, как мир.       Кто там говорил, что от любви до ненависти один шаг? Хотя не важно. Выдать ему медаль и поставить памятник.       Значит, Нацу заменил Люси просто богатой дамочкой. Еще и Грея попросил солгать об отъезде.       Ублюдок!       На столе так и лежала смятая бумажка. Рядом с ней блондинка положила его первый подарок — золотой браслет с гербом «Fairy Tail», который никогда не снимала. По примеру Драгнила взяла телефон, загранпаспорт и кошелек, заперла входную дверь и на такси уехала в аэропорт.       Эта квартира сохранит их странные отношения нетронутыми, но навсегда останется пустой.       Гнев.       Покупая билет, Люси не могла чувствовать ничего, кроме жгучей ярости.       «Он еще об этом пожалеет. Нет… он должен жалеть! Должен осознать, каким был идиотом, понять свою тупость! И я тоже дура… думала, чем же она лучше меня? Что ж, если дело только в деньгах, то ты, сука-Драгнил, скоро будешь локти кусать!»       Несколько коротких сообщений для Леви, Джувии и Локи, а после режим «в самолете» не позволил никому с ней связаться и остановить.       Люси Сердоболия желала отведать горячее, даже кипящее остро-сладкое блюдо под названием «месть». И это стремление оказалось столь сильным, что отодвинуло на второй план даже жизненную цель, к которой она старательно шла вот уже несколько лет.       «Плевать. Все к черту. Лишь бы увидеть его сокрушенные глаза, чтобы он при этом на коленях молил о прощении часы напролет, отрекся от всего и страдал… страдал, страдал, страдал! Он должен страдать! Жалеть и страдать!»       Что ты наделал, Нацу?       Если бы только знал, что натворил.       Разъяренная женщина опасна. Она, не задумываясь, использует ненавистные самой себе методы, объединится с теми, кого бы еще тысячу лет не видела, пойдет на сделки, ломающие собственную жизнь, только бы уничтожить и его тоже.       Зря ты так сделал, Нацу. Зря.       Такси с блондинкой остановилось у ворот огромного и роскошного особняка. Охрана, которая увидела через камеры, кто пожаловал, пропустила девушку, начала суетиться и едва сообразила доложить об этом в дом. Легкие наполнились родным английским воздухом, гнев возвысил гордость и уверенность в себе до небывалых высот. Несмотря на усталость после долгого ночного перелета и ранее утро, Люси спокойными шагами направлялась к тому, о ком обычно даже говорить не хотела.       Дворецкий распахнул широкие входные двери, сдержанно выразил приветствие, а вот горничные затараторили, как сумасшедшие, но вовремя заметили настроение юной госпожи и поутихли. Слава Богу. Все же обижать никого бы не хотелось. Люси, направляясь в свою комнату, позвала с собой троих из них. На протяжении пары часов они наряжали ее, делали прическу, макияж, помогали с подбором драгоценностей, пытались расспросить о столь долгом отсутствии и событиях, которые побудили вернуться, но получали в ответ лишь молчание и искры злости в глазах.       Великолепное пышное платье с тугим корсетом издавало привычный с детства шорох, высоко собранные волосы украшала маленькая изысканная шляпка, не самые удобные туфли скоро снова начнут натирать мозоли, золотые кольца, серьги и ожерелье утяжеляли так, словно весили тонну.       Наконец, она готова предстать перед ним лицом к лицу.       Глубокий вдох.       После короткого стука в дверь кабинета, знакомый до боли голос с обыкновенным равнодушием разрешил войти.       — Здравствуйте, отец. — Люси почтительно поклонилась, как это было принято в высоких светских кругах несколько столетий назад. Даже под страхом смерти ни разум, ни тело не способны забыть жестоко прививаемые со слишком раннего возраста манеры.       Стоящий около массивного стола из красного дуба статный господин Джудо Хартфилий отложил бумаги. Светло-русые волосы были аккуратно убраны назад, деловой костюм сидел так идеально, словно он в нем родился, узкая полоска губ не дрогнет в улыбке, взгляд суров и непреклонен. Он все такой же, только седины на висках добавилось.       — Здравствуй, Люси. — В глазах мужчины виднелись осколки теплоты, но Люси решила, что ей только кажется. — Мне доложили о твоем приезде. Я скучал по тебе. — Вроде бы заботливые слова, однако сам в лице ни капли не поменялся.       — А я по вам нет.       — Ясно.       Неловкая пауза заставила ее внутреннего ребенка сжаться в комочек.       Не время для сомнений. Она должна отомстить.       — Наше с тобой соглашение истекает только через год, — продолжил хозяин дома. — Что-то случилось?       — У меня есть просьба.       — Подойди ближе, присядь, и я все выслушаю. — Устраиваясь в своем «троне», он указал на одно из кресел, что стояли напротив.       — Благодарю, я постою. — Люси приблизилась, но осталась в положении, в котором больше походила на фарфоровую куклу.       — Как пожелаешь. Чем я могу тебе помочь? — Скрепив пальцы в замок, он строил теории о том, что же могло заставить блудную дочь вернуться.       — Свадьба.       Брови мужчины ошарашенно поползли вверх.       — Еще в день моего совершеннолетия ты намеревался представить сына твоего богатого и влиятельного друга, кажется, из палаты лордов. Мы заключили договор, согласно которому я получила свободу действий до двадцати пяти лет. И сейчас я готова его аннулировать. Если тот парень еще не женат, пригласи его на свадебное собеседование, если все-таки он уже не свободен, то найди любого другого, главное, чтобы он имел огромное состояние, красивую внешность и пока еще был не слишком знаменит.       Господин Хартфилий молча слушал и не верил своим ушам. Он мог бы подумать, что все это злая шутка, но решительный настрой Люси доказывал серьезность ее намерений.       Подозрительно.       — Хорошо. — Почему-то вздохнув, он откинулся на спинку. — Я только вчера общался с Брайаном, его сын все еще холост. Попрошу его приехать на следующей неделе.       — Нет! Завтра. Или даже лучше сегодня.       Еще более подозрительно.       — В чем дело? Почему такая спешка?       С одной стороны, его одолевало желание породниться со старым товарищем и заодно повысить авторитет, тем более, Люси сама не возражает, но, с другой… за эти годы разлуки она так похорошела, стала еще больше похожа мать.       — Не имеет значения. — Вспоминая бегущую строку в новостях, Люси поставила еще одно условие: — Свадьба должна состояться в следующие выходные.       Добила.       — Вы позволите мне на этом удалиться, отец?       После одобрительного кивка, она покинула кабинет и ушла в свою комнату, оставляя мужчину в глубокой задумчивости.       Те, кто считает, что утро понедельника добрым не бывает, просто не видели подобное утро воскресения. И еще более напряженным предвещал быть вечер, поскольку мистер Хартфилий договорился о свадебном собеседовании, и теперь совершенно не знал, чего можно ожидать от собственной дочери.       Сменив образ на еще более изысканный, напустив на себя аристократического хладнокровия, Люси к назначенному часу появилась у дверей в одну из самых роскошных гостиных этого поместья. Горничная распахнула их, пропуская госпожу, которая чуть приподняв платье, чтобы случайно не наступить на него, гордо вошла внутрь.       Кто заключает браки подобного рода и приходит на свадебные собеседования? Только толстосумы, которые хотят загрести в свои руки других толстосумов. Жених Люси должен быть таким же.       Девушка держала голову ровно, но смотрела в пол, хоть ненадолго, хоть на пару секунд оттягивая этот злополучный момент. Ради своей новой цели ей предстоит выйти замуж за незнакомца, не имеет значения кто он, главное, чтобы был богат и красив.       — Прошу, дорогой друг, это моя дочь — Люси, — представил ее отец.       Пора поднять глаза. Пора посмотреть в лицо своему будущему, на которое она добровольно подписывается.       Пора.       Подошедший мужчина случайно закрыл собой сына, скромно держащегося чуть поодаль, желая поцеловать в приветствии ручку.       — Юная леди, вы обворожительны. Невероятно рад, наконец, с вами познакомиться.       — Ваша милость, это честь для меня, — отвечала Люси любезностью на любезность в соответствии с титулом стоящего перед ней человека.       Держа ее тонкую ручку в своей, он встал полубоком, чтобы познакомить с сыном.       Люси была морально подготовлена увидеть кого угодно, но только не того, с кем уже знакома…