Притворство

      Для многих людей воскресное утро начинается только в обед или ближе к обеду. Нет необходимости спешить на работу или на учебу; настойчивый будильник не трезвонит так противно, что поставленная на него любимая мелодия вскоре становится ненавистной; можно поваляться лишние минуты, никто за это не упрекнет, от начальства не будет выговора, и Вселенная не сойдет с намеченного пути.       Воскресное утро. Так часто похожее, еще чаще желанное. Пожалуй, большинство его любит так же сильно, как и ненавидит понедельники, будь на то объективные причины, выдуманные отговорки или вообще просто так.       Люси Сердоболия нежилась в постели почти до обеда, совершенно не торопясь вставать. В ее памяти то и дело всплывали фрагменты прошлого веселого, хотя и под конец не очень, вечера, а когда перед глазами удивительно четко вырисовывалось лицо одного юноши, она то улыбалась, то хмурила брови, то снова улыбалась и пряталась под одеялом. В общем, Люси размышляла.       Леви МакГарден выползла из кровати немногим ранее своей подруги. После утренних процедур в ванной, она принялась готовить на завтрак блинчики, попутно мысленно ругаясь, но периодически случайно находя положительные качества Гажила Редфокса.       Джувии и Венди Марвелл повезло чуть меньше, родители им выспаться вволю не дали и увезли с собой по делам, однако, обе все равно были погружены в свои мысли: младшая сестра обдумывала, на чью же сторону все-таки ей стать, а старшая — витала в облаках и строила романтичные замки с Греем Фуллбастером, хоть и маскировала свои мысли достаточно умело.       Локи Росс проснулся ни свет, ни заря непонятно зачем. Заснуть снова уже не смог, поэтому спустя полчаса бессмысленных валяний нехотя поднялся, привел себя более менее в порядок, правда, его отражение все еще оставалось печальным, но уже не так, как ночью. Завтрак совсем не лез в горло, поэтому он просто сидел на барном стуле на балконе с чашкой крепкого кофе и слегка усталым взглядом окидывал город с высоты.       Нацу Драгнил и его друзья из спортклуба «Fairy Tail» спать вообще не ложились. Ночью состоялись очередные подпольные бои по боксу, где Фрид и Бухлоу принесли неоспоримые победы клубу, вследствие чего закатили бурную вечеринку в ближайшем баре. Гажил, вылезая из одной потасовки, вклинивался в другую; Джерар и Эльза ворковали за уединенным столиком; Лексус расположился на диване с бутылкой рома в окружении четырех сексапильных красоток, периодически борющихся за его внимание к своей персоне, на что он вообще не реагировал; Грей, по мнению друзей, вел себя немного странно: мало пил, почти не флиртовал, не захотел никого снять и вообще казался погруженным в себя, поэтому, в конце концов, его оставили наедине с собой; поведение Нацу было буквально противоположно: он вальяжно покуривал кальян с полуприкрытыми глазами, выпуская дым и создавая губами различные фигуры, отчего девушки рядом с ним уже едва ли не испытывали оргазм и готовы были отдаться ему прямо на глазах у всех; мастер Макаров, скрестив ноги, сидел на барной стойке с большой кружкой пива, уже и сам не помнил, которой по счету, и мягкой улыбкой, красноречиво гласящей: «Все как обычно, все хорошо». Народ веселился и отдыхал в свое удовольствие.       Воскресное утро.       Прошлый вечер так или иначе отпечатался в памяти каждого из присутствующих молодых людей. Это был важный вечер, кто бы из них что ни говорил и ни думал. Для некоторых даже судьбоносный, но не будем забегать вперед.       Во второй половине дня Люси вернулась в свою квартиру. То, что недавно ей казалось призрачным и сомнительным, недавние события сделали до смешного очевидным.       Пора все решить.       В коротком сообщении она пригласила Драгнила к себе домой. Дожидаться ответа не стала, поскольку вероятность отказа чудовищно мала, и принялась прибираться, а после готовить ужин. Управившись с домашними делами, она даже успела почитать, в очередной, неизвестно который раз, любимый роман Джейн Остен «Гордость и предубеждение». Она знала его почти наизусть, была ярой фанаткой этой писательницы, пересмотрела все экранизации по несколько раз, давно выделив для себя самые удачные. Именно этот автор открыл для нее все сложности взаимоотношений мужчины и женщины, этот, а не кто-то другой из сотен и даже тысяч возможных вариантов, вероятно, поэтому она и относилась к Нацу так с самого начала.       — Привет, Лю-юси. — Ставшее уже привычным приветствие Саламандра постепенно смущало чуть меньше.       — Привет. Проходи.       Сердоболия готовилась к серьезному разговору, совершенно точно на него настроилась, прикинула в голове примерный план их беседы и постаралась учесть различные варианты реакции парня. Но ведь это Нацу, а значит, все предугадать невозможно. Впрочем, оценивая свои мыслительные способности, Люси порой чересчур уж скромничала.       — Надеюсь, ты голоден. — Незаметно подергивая один краешек белых шорт, девушка повела за собой гостя к столу. — Я приготовила ужин.       — С удовольствием.       — Присаживайся.       — Так официально. — Вальяжно устроившись на стуле, Драгнил следил за ее движениями. Встревоженный тон голоса, но при этом не сочетающиеся с ним размеренные действия, заставили его удивленно вскинуть бровь. — Люси, что с тобой?       — Что ты имеешь в виду?       — Ты какая-то странная сегодня.       — Я обычная.       — Еще не отошла после вчерашнего? Ты вроде не так много пила.       — …       — Или что-то было после нашего ухода?       — Н-не понимаю, о чем ты. — Он боялся, что что-то упустил, а она лишь вспоминала прошлый вечер, порой специальные случайные касания Нацу, близость с ним, приправленную алкоголем и хорошей музыкой. Что выйдет из разговора, который она планирует? Все ли удастся? Все ли будет хорошо? Как-то немного боязно, но это только доказывает, что предстоящая беседа важна, ведь действительно значимые вещи не могут оставить человека равнодушным.       — Люси, рассказывай.       — Нечего рассказывать.       — Лю-юси…       Пожалуй, маленькая пытка для выведывания правды для него еще приятней, чем сама правда. Про Нацу точно можно сказать, что процесс порой важнее результата.       — Лю-ю-юси…       Он встал, бесшумно приблизился к девушке со спины, чтобы заключить в объятия, подразнить как можно более пикантно, но все, что получил, — это две тарелки с едой и просьбу поставить их на стол. И как она вообще услышала, что он подошел?       — Ты серьезная.       — Это плохо?       — Это настораживает. Хочешь о чем-то поговорить?       — Да, но после ужина.       — Ладно.       — И даже не будешь любопытствовать?       — Скоро сама все расскажешь. Я подожду.       — Ты в курсе, что сочетаешь в себе несочетаемые качества?       — Ага. И что?       Очевидно — вопрос риторический.       Гостеприимная хозяюшка закончила с сервировочными мелочами и собиралась устроиться уже напротив юноши, но внезапно пришедшая мысль заставила задержаться на кухне.       — Хочешь к ужину немного вина?       — Тебе надо выпить для храбрости? — усмехнулся он в привычной манере.       — Не хочешь, как хочешь.       — Да ладно тебе. Я не против.       — Я уже передумала.       — Женщина…       — Ты что-то сказал?       — Погода шикарная.       — Сегодня пасмурно.       — Так и я о чем.       Прищуренный взгляд, ухмылка и эти таинственные серые глаза, прикрытые вуалью сексуальности. Казалось бы, что еще нужно девушке, чтобы растаять в объятиях сильных рук, отдаваясь тихому нашептыванию сердца? Вот и Нацу было непонятно, что сдерживало Люси. Было непонятно, а потому и интересно.       За глубокими размышлениями, особенно о том, что по-настоящему тревожит, время пролетает совершенно незаметно. Этот странный ужин в полной тишине, наконец, закончился. И хотя слово «наконец» кажется неуместным, на самом деле оно здесь более чем к месту, поскольку если бы это время было подробно описано со всеми прилагающимися к нему по законам жанра глубокими рассуждениями, мысленными спорами с самим собой, редкими отвлечениями, непонятными шутками и порой переходами на одухотворение природы, словом «наконец» можно было бы даже озаглавить главу. Но это излишне. Вернемся к главным событиям.       Поблагодарив за вкусный ужин, Нацу переместился на диван, ожидая, пока Люси закончит мыть посуду и присоединится к нему. Однако даже когда она села в кресло, то продолжала молчать. Она внимательно смотрела на него, подперла рукой голову, изредка проводя мизинцем по краешку губ, ноги подогнула под себя, порой поджимая пальчики, видимо, из-за каких-то терзающих мыслей. Люси ведь решилась еще до того, как написала Нацу, но почему-то все еще оттягивала момент. Возможно, причиной послужила ее интуиция, предрекающая нелегкую беседу; или ее сердце, волнительно, хотя и не слишком, отчеканивающее удары в груди; или ее разум, просто чересчур много думающий. Или все вместе.       — Нацу… — Она ни на секунду не отводила от него свой пристальный взгляд, который, к слову, он с легкостью выдерживал и даже был не против.       — Игра в молчанку закончилась? — чуть улыбнулся он краешками губ.       — Да, извини.       — Ничего. Так о чем ты хотела поговорить?       Еще одна небольшая пауза.       — Нацу…       — Я здесь.       Сердоболия ненадолго прикрыла глаза, а когда открыла их, то решительно встала и присела рядом с Драгнилом. Казалось, что она боролась сама с собой, и она боролась с ним, хотя юноша ничего не делал. Пока что.       — Сколько таинственности, Люси, — ухмылялся он, не отворачиваясь от этого насыщенного горького кофе, грозящего опоить и одурманить любого, кто к нему прикоснется. — Я уже в нетерпении. Продолжай.       — Я люблю тебя, — строго выдала она почти без эмоций.       Вот так за секунду ухмыляющееся лицо превратилось в серьезно-шокированное.       — Неужели? — Он скрестил руки на груди и нахмурил брови.       — Ага.       Драгнил именно этого и добивался, это было его маленькой целью, ради которой он с таким интересом выстраивал стратегии, обдумывал детали, наблюдал, а теперь… конец. Быстрый и неожиданный финал. Но финал ли это? Если цель достигнута, что же делать дальше?..