Любовницы. Любовники. Любимые

Полина, едва переставляя ноги, вошла в квартиру. Дежурство было тяжелым. Не физически, морально. Она чувствовала себя настолько мерзко, словно… Девушка закрыла глаза и опустилась на пуфик. Она нуждалась в отдыхе и надежном плече. «Сейчас, всего пару минут и я буду в норме» - Поля дала себе немного времени на то, чтобы оставить за порогом воспоминания о прошедшем дне. Из комнаты донесся звон бутылок, возвращая девушку в реальность. Звон бутылок? В этой квартире? Она сбросила туфли, на носочках прошла по коридору и заглянула на кухню. Картину, которая перед ней предстала, Полина меньше всего ожидала увидеть – за столом сидел Иван, а перед ним стояла полупустая бутылка водки. Вторая такая же, но пустая, со звоном прокатилась по полу, привлекая ее внимание. - Что здесь происходит? – Синельникова в упор смотрела на молодого человека, который так мало напоминал Ивана Крестовского. - А, Полюшка, иди сюда… - он призывно похлопал себя по бедру, предлагая девушке занять это «теплое местечко». Но она не сдвинулась с места, продолжая смотреть на него, чужого и незнакомого. – Я же сказал, иди сюда!- в этом окрике уже была угроза. Угроза, которую Поля слышала впервые. Весь сегодняшний день напоминал сюрреалистичный спектакль, и, похоже, он еще не закончился. Для нетрезвого человека, Иван двигался на редкость ловко. Полина только успевала пятиться, а он наступал на нее, сверкая глазами. Его взгляд был полон какой-то животной похоти, почти осязаемой. Полина ничего не понимала, но вот то, что она не сможет справиться с Крестовским, знала наверняка. Выше ее ростом, и гораздо сильнее физически, сейчас он мог сделать с ней что угодно. Но угодно ему было только одно, а Полина этого не хотела… - Ваня! – голос девушки, скрипучий от страха, предал ее, отдаленно напоминая воронье карканье. Она в отчаянии закусила губу, прокусив ее до крови, когда мужские руки впились в ее кожу, оставляя синяки, и притягивая к крепкому телу. Пытаясь защититься, Полина уперлась сжатыми кулаками в мощную грудь в напрасной попытке отодвинуть его от себя. Тщетно! Это все равно что пытаться сдвинуть гору. - Решила поиграть? – ее обдало перегаром, когда Крестовский склонился к лицу, пытаясь прикоснуться к ней губами. - Давай! Играем, Полина – он хватает ее за одежду, и тонкая блузка рвется, не выдерживая натиска. Где-то на самом краю сознания Поля еще улавливает звук входящего вызова своего телефона, и каким-то чудом достает его из кармана жакета, проводя пальцем по экрану. Вызов принят, но гаджет улетел куда-то, а Крестовский прижал отчаянно сопротивляющуюся девушку к стене. Его сильные пальцы стальным обручем сжимают ее горло, на короткий миг, но этого вполне хватает, чтоб перед глазами девушки заплясали темные мушки. Иван впивается губами в плотно сжатый рот девушки, задевая зубами нежную кожу, царапая и причиняя боль. Полина вместо сопротивления только слабо дергалась, смирившись с неизбежным. Она беззвучно рыдала, содрогаясь от прикосновения ненавистной руки, которая сминала ткань светлой юбки на бедрах, подбираясь к белью. Непонятно каким образом, но Крестовский умудрился оставить на коже несколько ссадин, которые в скором времени превратятся в багровые синяки. Внезапно неведомая сила оторвала сошедшего с ума Ивана от Полины, отшвырнув его в сторону. Девушка медленно сползла по стене, пытаясь прикрыться, и огромными глазами смотрела на то, как кулак Платона, словно в замедленной съемке, врезается в подбородок Крестовского. В разные стороны разлетаются капли пота, слюны и крови, оседая неприятными пятнами на обоях. Быковский что-то говорит, вот только Поля не слышит слов, и наносит еще один удар, от которого несостоявшийся насильник оседает бесформенной грудой на полу. Лицо Платона оказывается в нескольких сантиметрах от ее лица, а ведь Поля пропустила этот момент. Звука все еще нет, только картинка… Взволнованный и растрепанный Быковский что-то говорит, легонько стряхивает ее, а потом щелкает пальцами перед лицом. И Синельникова понимает, что нужно ему сказать что все… Нет! Ничего не хорошо! Нужно сказать, что он успел, и Крестовский ничего ей не сделал. Она открыла рот, и выдавила из себя несколько звуков, какое-то нечленораздельное мычание. А потом едва слышно: - Платон… - и он услышал. Встал на колени и прижал дрожащее тело к груди. Поля чувствовала, как содрогалось тело Платона, скорее всего от истерического смеха. Ей бы поинтересоваться, каким чудом напарник оказался в нужный момент в нужном месте, но сейчас это занимало Синельникову в последнюю очередь. Ей важно было чувствовать тепло Платона, прижимаясь к нему, важно было чувствовать себя защищённой в руках одного мужчины от грубых притязаний другого. - Ув-вези меня куд-да-нибудь…- Поля подняла голову и заглянула в обеспокоенные голубые глаза парня. От рыданий она заикалась, но попытку Платона встать пресекла на корню, снова вцепившись в его куртку. Ее заметно трясло, но девушке было наплевать на то, что ней подумает напарник, видя ее в таком непотребном состоянии. – Пож-жалу-уй- ста. Платон стянул с себя куртку и заботливо укутал в нее Полину. Он смотрел, как девушка судорожно сжимает ошметки блузки на груди и понимал, что ей понадобится одежда. Парень очень осторожно поднялся с колен и прошел в спальню. Почти нечеловеческим усилием он заставил себя не думать о том, что эту комнату Поля делила с бесчувственным ублюдком, лежащим на полу в прихожей. Быковский прекрасно осознавал, что был в шаге от убийства, и только истеричный вскрик Полины вернул его в реальность. Отодвинув зеркальную створку шкафа-купе, Платон достал несколько вещей и бросил их на кровать. Потом секунду подумал и взял еще кое-что из ящика комода. Весь этот нехитрый скарб он сложил в компактную спортивную сумку, с которой Полина посещала спортивный зал, и вернулся в прихожую. -Идем! — негромко сказал Платон и, повесив сумку себе на плечо, он рывком поднял девушку на ноги, обнял за талию и повел к двери. Поля обулась и кивком указала на связку ключей на тумбе. Быковский понял ее без слов и прихватил их. Уже закрывая дверь, парень увидел край мобильного телефона, что выглядывал из-под пуфа. Быстро подобрав гаджет, он, не обращая внимания на Крестовского, закрыл входную дверь и поспешил увести Полину из подъезда. … Платон не выдержав ожидания, повернул ручку и без стука вошел в ванную. Он ждал достаточно долго, и ожидание превратилось в беспокойство. Поля уже больше получаса провела в ванной, а учитывая обстоятельства… Больше ждать он не мог. Полина прямо в одежде сидела на полу душевой кабины, бессильно прислонившись к стенке. Даже сквозь запотевший пластик парень видел, как содрогаются от надрывных рыданий ее плечи. Не думая, он осторожно открыл дверь и супил под теплые струи воды. - Поля, посмотри на меня. Пожалуйста… - он моментально промок, но это не имело значения. Быковский вспомнил кроваво-красную пелену, что накрыла его, когда он увидел беспомощную Полину в руках ублюдочного Крестовского, и сейчас безмерно радовался что сумел сдержать себя в руках. В противном случае Синельникова бы не прижималась к нему с такой силой. - Наверное, я сама виновата… - Поля так и не решилась поднять глаза на Платона. Ее вдруг накрыло чувство вины и стыда. – Ведь я могла… - Нет, не могла, - зло бросил Быковский, перебив девушку. Он взял в ладони ее лицо, вынуждая смотреть прямо в глаза и четко, почти по слогам, произнес. – В этом нет твоей вины. И не смей себя корить или упрекать….В случившемся нет твоей вины, Полин… Поняла? – девушка не отрывала от него глаз, впервые видя такого Платона, а потом утвердительно кивнула.- Вот и хорошо… Вот и хорошо, - повторял он, стаскивая с обоих мокрые тряпки. В его прикосновениях не было и намека на сексуальный подтекст, только желание защитить и уберечь от всего мира. Позже Полина даже не вспомнит, как оказалась на удобной кровати, она просто провалилась в тяжелый сон. Она просыпалась и снова засыпала, и во сне ее преследовали кошмары. Цепкие руки хватали и тянули, царапая кожу острыми ногтями, оставляя кровавые борозды, которые были заметны в прорехах испорченной одежды. Она просыпалась с бьющимся от страха сердцем, и снова засыпала под успокаивающий шепот, нежные прикосновения и невесомые поцелуи, которыми покрывали лицо и плечи. Она просыпалась с оборванным криком и засыпала от надежной тяжести крепко обнимающих ее рук. А на рассвете Полине так не хватало тепла, которое окутывало ее всю ночь. …Платона девушка нашла на кухне. Он стоял к ней спиной, у окна, с голым торсом и держал в руке вибрирующий гаджет. Полина неслышно приблизилась, прильнула всем телом, словно надеялась найти в нем защиту от всех возможных бед. А почему надеялась? Поля прикрыла глаза и вспомнила, сколько раз Платон Быковский оказывался рядом в самый нужный момент. Бесчисленное количество раз… Дыхание парня участилось, а по телу словно пропустили разряд тока. Он чуть откинул назад темноволосую голову, наслаждаясь робким прикосновением девичьих пальцев, и не понимал сон это или явь. А Поля все смелее и смелее касалась напряжённых мышц спины. Оба не проронили ни слова, да и не нужны были никакие слова. Очарование момента нарушил очередной входящий на гаджет Синельниковой. И парень, и девушка смотрели на мерцающий экран с именем, а потом Полина взяла телефон из одеревеневших пальцев и, отключив его, отбросила на подоконник. Ей уже было нечего сказать этому абоненту. Девушка снова прикрыла глаза и уткнулась лбом между лопаток Платона. - Поль… - судорожный выдох, - а ведь я тебя не отпущу. Уже больше никогда и ни к кому не отпущу. Поняла? - разворачиваясь и прижимая девушку к груди, прошептал Платон ей в макушку. - И не надо… - зеленые глаза снова наполнились слезами. Только в этот раз это были совсем другие, счастливые слезы. Быковский бережно собирал их губами, что-то шепча и обещая, от чего Полина согласно кивала головой и еще больше плакала. … Над серыми крышами домов занимался нежно-розовый рассвет нового дня…