***
— Лайт, как это понимать? Не успели молодые люди выйти из лифта, как Ягами Соитиро тут же сорвался с места по направлению к ним, сопровождаемый немного испуганными взглядами Мацуды и Моги, которые разбирали какие-то бумаги и складывали их в аккуратные стопочки на стол. — Отец, я могу объяснить, — вопреки ранним ощущениям Лайт все же немного заволновался, увидев грозный взгляд из-под очков, но быстро успокоился и шагнул вперед. — Очень интересно послушать, — проговорил Соитиро, следуя за сыном, которого цепью за собой утягивал Рюдзаки. — Уважающий себя мужчина никогда не позволит себе сделать такое на глазах своей девушки, тем более — с парнем. — Миса сама решила, что она моя девушка, и я ничего не могу с этим поделать, — Лайт сокрушённо покачал головой, присаживаясь на металлический стул. — То, что я сделал, объяснить довольно просто: это была попытка прервать наши отношения и, к моему удивлению, она прошла успешно. — Но ведь существует много других способов! — не унимался Соитиро. — Ты должен был просто поговорить с ней с глазу на глаз. — Боюсь, такой возможности у меня ещё долго не будет, — от демонстративного поднятия руки на всеобщее обозрение, цепь мерзко звякнула. — Да и к тому же, я уже пытался объяснить ей свою точку зрения по этому поводу, но это не принесло никаких результатов. Видимо, столь убедительно произнесенные сыном слова о причинах своего поведения повлияли на Соитиро, отчего его праведная злость заметно поубавилась. Он в привычном жесте положил ладонь тому на плечо, несильно сжимая. — Хорошо, Лайт, — выдохнул мужчина. — Я верю, что ты поступишь правильно. Но я не потерплю, если подобное повторится снова, понятно? — его голос вдруг приобрел нотки прежней строгости. — Да, отец. Усмирив свое недовольство увиденным, Соитиро развернулся и теперь уже размеренным шагом направился к двум диванам, стоявшим под лестницей. В тот же момент Лайт запрокинул голову и провел руками по лицу, снимая накопившееся напряжение. Его отец — человек, самоотверженно придерживающийся традиционного уклада жизни общества в Японии. С малых лет он прививал сначала Лайту, а потом Саю определённые ценности и убеждения, отречься от которых означало бы непризнание не только авторитета главы семьи, но и того, во что тот верил и чему следовал столько, сколько себя помнил. Разумеется, с последствиями подобного никто сталкиваться не желал, а потому хрупкое равновесие между взаимоуважением и вынужденной солидарностью с заявленными правилами до сих пор никем не нарушались. Произошедшее не так давно самоволие должно было обернуться бурей на открытом поле, а не порывистым ветром. И, по правде говоря, Лайт не ожидал, что выйдет почти полностью сухим из воды. Разумеется, такая удача грела сердце, но в то же время грузным камнем висла на нем, как бы уверяя: "То лишь начало, потом всё станет хуже". Интереса ради Лайт обернулся на Рюдзаки, который спокойно сидел и поедал печенье, заранее принесенное Ватари. Ему, похоже, вообще все было до лампочки. Как и всегда, впрочем. Не без вздоха Лайт включил компьютер. — Эй, Рюдзаки, — он уже приготовился окликнуть второй раз, на случай, если тот снова "выпал" из реальности. — Да, Лайт-кун? — Сегодня я не буду сидеть до двух часов утра, и мы не будем это обсуждать. Мне не хочется губить свое здоровье. L скучающе крутил печенье в руке, придирчиво рассматривая его, а потом без возражений произнёс: — Тот случай был первым и последним, Лайт-кун. «Ага, как же, — зло подумал Лайт, печатая на клавиатуре. — Хотелось бы верить». Открыв в браузере сразу три окна, он стал пробегать по строчкам глазами в поисках нужной информации. Так продолжалось некоторое время, пока Рюдзаки, хрустя печеньем и немного крутясь на стуле (последнее немного напрягало Лайта, так как вместе с L в движение приходила и цепь, иногда особенно сильно дергая его руку), не заговорил снова. — Лайт-кун, во сколько мы прекратим работу? — Мы? — от услышанного тот усмехнулся, не отрываясь от монитора. — Ты хотел сказать я? L погладил нижнюю губу пальцем и, прикрыв глаза, склонил голову набок. — Хорошо, ты, — медленно и откровенно недовольно проговорил он. — Ответь на мой вопрос, пожалуйста. Лайт посмотрел вверх, задумываясь. — В 22:30, идёт? — Хорошо. — L без ожидаемых возражений потянулся за очередным сладким, что было на столе. Стоит отметить, для великого ума человечества желание Лайта помочь ему избавиться от бессонницы было совершенно не понятно. Подобное поведение не вписывалось в понятия "рациональность" или "логика", коими Рюдзаки пользовался на протяжении всей своей жизни и по которым оценивал происходящее вокруг него и в мире в целом. Можно без проблем предположить поведение, а также эмоции с отношением к тебе человека, которого ты открыто подозреваешь, да к тому же заставил делиться своим личным пространством двадцать четыре часа в сутки под постоянным наблюдением камер: он, чувствуя несправедливость и дискомфорт, злился бы на подобное отношение к себе и уж тем более не интересовался бы здоровьем своего надзирателя. Лайт же делает все наоборот. Это настораживало, причем сильно. Но всё же вкупе с беспокойством L ощущал малую, почти прозрачную радость и молчаливую благодарность за это. А ещё — интерес. — Рюдзаки, вот твой чай. Мацуда подошёл к упомянутому и поставил перед ним дымящийся напиток. — Не помню, чтобы просил заварить чай, но спасибо. — Не оборачиваясь на полицейского, тот взял чашечку и отпил немного. — Лайт, прости за мои слова, но в следующий раз занимайтесь такими вещами в местах, не оснащенных камерами. Вам же лучше будет. L от такого чуть не подавился, а сам Лайт с большими от удивления глазами резко перестал печатать. Он немного склонил голову и, сжав одну ладонь в кулак, издал звук, граничащий между рыком и стоном, что сразу же отпугнуло незадачливого советчика. — П-простите, это не моё дело, — Мацуда, почувствовав тёмную ауру, исходившую от двух людей, быстренько попятился назад, с неловким смехом потирая затылок. Рюдзаки сейчас готов был скрипеть зубами от досады и раздражения. Благодаря Лайту, его репутация пострадала, и это было большой проблемой. По крайней мере для L уж точно. «Не хватало ещё ловить на себе насмешливые взгляды группы расследования». Послышался вздох по ту сторону цепи и Рюдзаки периферийным зрением увидел, как Лайт закрыл рукой глаза и едва слышно проговорил: — Мацуда, какого чёрта?..***
Пальцы отточенными движениями быстро бегали по клавиатуре, и стук от кнопок наполнял пустое теперь помещение. Лайт бы и дальше продолжал в том же духе, однако его организм уже измотался от столь рутинной, беспрерывной деятельности и заставил откинуться на спинку металлического стула, прикрывая напряженные от постоянного созерцания монитора глаза. Он устал, но нужно было сделать еще кое-что. Лайт взглянул на свои часы и не смог сдержать улыбки. — Рюдзаки, — он повернул голову в сторону оппонента. — Уже 22:34, идем? L, который все это время, похоже, был занят тщательным помешиванием остатков давно выпитого кофе, молча слез и, ссутулившись больше обычного, пошел к лифту. Изменения в позе и походке были отмечены сразу, стоило Лайту увидеть чужие первые шаги после затяжного сидения. Непонимающим взглядом он проследил за L ровно до того момента, пока цепь не натянулась, вследствие чего наручник неприятно впился в многострадальную кожу, заставляя болезненно поморщиться. Лайт быстро нагнал детектива, который теперь ожидал прибытия лифта. Он встал позади и стал рассматривать белую мешковатую кофту, одновременно размышляя над странным даже для самого Рюдзаки поведением. — L? Рюдзаки, — Лайт положил руку на чужое плечо, но тот будто сжался из-за этого. — Лайт-кун, не трогай меня. Требованию мгновенно подчинились и сразу убрали ладонь. Двери бесшумно открылись. Рюдзаки вошёл внутрь. Лайт же, немного обескураженный такой реакцией на обычное прикосновение, послушно встал справа от него и нажал кнопку нужного этажа, заставляя лифт тронуться. В маленьком помещении наступила тишина, прерываемая лишь пищащим звуком, что отсчитывал количество минувших уровней здания. Все происходящее довольно ощутимо настораживало Лайта: нынешнее поведение Рюдзаки, который стоял рядом с ним, как призрак, и скрывал свои глаза за челкой, свободно спадавшей на его лицо, не подходило под классификацию "обычное". Но если сам факт быстрой смены настроения последнего и был странным, то сейчас для подобного не было обнаружено никаких поводов, что делало ситуацию если не хуже, то как минимум непонятнее. Стараясь не смотреть в чужую в сторону, Лайт натянуто спокойно поинтересовался: — Рюдзаки, что-то случилось? Тот до сих пор молчал, отчего атмосфера нагнеталась сильнее с каждой секундой. Лайт всё же повернул голову влево и не заметил абсолютно никакой реакции на свой вопрос. Словно ничего и не было сказано. Лишь его грудь слегка вздымалась от спокойного и размеренного дыхания. — Рюдзаки, если ты не хочешь со мной разговаривать, то хотя бы объясни причину. Словно просьба что-то переключила в вечно суетных мыслях, L немного выпрямился и, наконец, посмотрел на слегка разводящего руками вопрошающего. — Лайт-кун, у меня нет причин прерывать общение с тобой. Двери лифта открылись, и он пошёл по коридору к их общей комнате. Лайт шумно выдохнул и последовал за ним. Эти слова совсем не были похожи на правду, что выглядело весьма забавно, ведь сейчас L пытался замять придуманный им же самим конфликт с ним. «Что ещё странного в тебе есть, Рюдзаки?» — Значит, ты просто молча желал мне врезать в течение последних нескольких часов? — Лайт покачал головой, всем своим видом как бы говоря: «Ты серьёзно думаешь, что я в это поверю?» — Почему ты так подумал? — L повернул ручку и вошёл в комнату. — Хах, да даже Мацуда понял, что ты не в настроении, — Лайт закрыл за собой дверь и обернулся к собеседнику. Тот лишь прикусил большой палец и продолжительно смотрел в глаза подозреваемого, словно выискивая там ответ на какой-то мучивший его вопрос. Очевидно, ответа он не получит — действия Рюдзаки только что дали понять это. Лайт выучил данный способ ухода от неудобного вопроса, почти привык к нему, поэтому уже не обращал на внимания. Словно в подтверждение он спокойно прошел мимо того к окну и без особых раздумий немного приоткрыл. — Лайт-кун, могу я поинтересоваться, — Рюдзаки встал позади парня и наклонил голову вбок, — что ты делаешь? — Я проветриваю помещение. Это помогает быстрее заснуть. — Не думаю, что в моем случае все окажется так просто, — удрученно проговорил тот и направился в ванную комнату. Лайт на это лишь развёл руками и последовал за ним. — Рюдзаки, такие проблемы быстро не решаются. Нужно попробовать разные варианты, а на это нужно время. — Конечно. Было бы глупо с моей стороны надеяться на быстрый результат. После этих слов L почти закрыл дверь. Вскоре стал слышен звук воды, и пар начал понемногу просачиваться через небольшую щель, оставленную для цепи. Лайт от нечего делать оглядел уже досконально изученную в первый же день комнату и, завидев рядом с чужой половиной кровати на полу ноутбук, слабо усмехнулся. «Интересно, что он скажет, когда узнает о втором этапе».***
— Извини, Рюдзаки, но придется от этого отказаться, если хочешь восстановить свой сон. L, который уже залез после душа на кровать и поставил перед собой ноутбук, медленно повернул голову и осуждающе уставился на Лайта, невозмутимо читавшего какую-то книгу при свете прикроватной лампы. — Если ты продолжишь так долго на меня смотреть — дырку прожжёшь, — протянул Ягами, не отрываясь от чтения. Всё ещё чувствуя на себе испепеляющий взгляд, он, сдаваясь, опустил свои руки на одеяло вместе с открытой книгой и внимательно посмотрел в ответ. — Ну что? — Ягами-кун, если я правильно тебя понял, ты хочешь, чтобы я перестал работать ночью? «Когда он меня так называет, значит, злится. Это было слишком просто». — Поверь, так будет лучше, — постарался сразу объяснить Лайт, надеясь предотвратить возможную словесную перепалку, и потянулся за часами, чтобы поставить будильник. — Прости, но такой вариант мне не подходит, — после недолгой паузы проговорил Рюдзаки, бегая пальцами по клавиатуре. — В мои планы не входит лежать на кровати и не делать ничего полезного. Не забывай, расследование Киры — моё дело, и я закрою его, чего бы мне это ни стоило. «Что за упрямый баран?» — Лайт мысленно закрыл лицо руками. Он вернул на место электронные часы и с уставшим, одновременно немного раздражённым лицом стал негромко говорить: — Во-первых, я не спорю, что это расследование ведёшь ты, а во-вторых, хочу напомнить: ты каждый день сидишь в штабе и не делаешь ничего, что могло бы помочь найти Киру. Скажи, ты копишь все свои силы днем, а ночью упорно работаешь, стараясь вычислить этого убийцу самостоятельно, чтобы своё самолюбие потешить? — под конец голос против воли обладателя стал насмешливым. — Это глупо, L. Рюдзаки, до сих пор внимательно слушавший красноречивый монолог, вдруг перестал печатать и взял из горы сладостей карамельку. Он открыл её, засунул в рот и, бросив фантик на кровать, продолжил свою деятельность. Юноша медленно закрыл глаза и сглотнул. Его очень раздражала чужая привычка есть в постели, особенно когда после этого на ней оставался мусор (несмотря на огромное количество замечаний по этому поводу). Лайт быстро подобрал фантик и, скомкав его, бросил в сидящего рядом, за что тут был одарен угрожающим взглядом в свою сторону. Только L открыл рот, чтобы что-то сказать, как его перебили. — Из-за недосыпа, у тебя, похоже, ещё и с памятью проблема. — Лайт-кун, ты стал слишком много себе позволять. — Просто мне осточертело просыпаться в компании упаковок от леденцов и конфет. Ещё раз повторяю — клади их на тумбочку, — последнее требование тот проговорил медленно и с небольшими паузами, надеясь, что этот раз будет отличаться от предыдущих. Некоторое время они просто прожигали друг друга взглядом, но потом заговорил Рюдзаки, как обычно прикусив свой палец. — Когда у меня был переходный возраст, я вел себя намного спокойнее, Лайт-кун. — Так, всё. — Лайт выключил лампу, лёг и, отвернувшись от своего главного раздражителя, накрылся одеялом. — Поверить не могу, что собирался помочь человеку, который как ребёнок будет настаивать на своём, даже во вред себе. Он засунул правую руку под свою подушку и быстро нащупал то, что хотелось бросить Рюдзаки прямо в лицо. Сжав баночку, Лайт, не глядя, кинул её через плечо, и та тихо приземлилась рядом с чужим бедром. L с неким удивлением посмотрел сначала на неё, а затем на Лайта. — Если понадобится вода, возьми на моей тумбочке, — саркастически проговорил тот, машинально усмехаясь, хотя ситуация совсем не веселила. Он закрыл глаза и расслабился, позволяя сну овладеть собой. Благо, L больше ни слова не сказал, поэтому уснуть получилось быстрее, чем ожидалось