Обратный отсчёт

      Элизабет дёрнула головой, отчего её волосы взметнулись ярко-рыжей волной, и вынырнула из поглотивших её воспоминаний. Этот разговор теперь был в прошлом, кажущимся таким далёким. Сейчас идея, что посетила её тем утром, была почти что воплощена в реальность. Остался лишь финальный монтаж в Гее-прайм. Но даже несмотря на то, что всё пошло не по плану, и монтаж пришлось начать раньше, они успели закончить основную разработку. Гея жила. Если конечно можно так выразиться в отношении искусственного интеллекта. Она вполне успешно справлялась с тестовыми заданиями. Было сложно поверить, но за столь короткий для создания принципиально новой технологии промежуток времени они смогли сделать это. Искусственный интеллект способный на сочувствие, горечь и творчество.       Теперь Гея вместе со своими инструментами и помощниками займёт место у «пульта» в огромном подземном комплексе, скрытом от внешнего мира толщей горных пород и сверхпрочными изолирующими вратами. Всё сотрудники, трудившиеся над проектом, уже были там. Эта база была пуста. Собственно говоря, Элизабет тоже была здесь последний раз. Ей надо было забрать пару важных документов из своего кабинета, а также отключить и законсервировать базу.       Элизабет прошла сквозь дверь и оказалась в зале ожидания, который был по совместительству и комнатой отдыха. Здесь кандидаты на роль сотрудников сидели и общались перед, возможно, сильнейшим потрясением в их жизни. Почему-то она вспомнила, как ей пришло сообщение от персонала комнаты отдыха на тему звукоизоляции. Когда строили комплекс, как-то не подумали, что новости о конце света могут шокировать людей. Первые группы кандидатов это прекрасно слышали сквозь стены. Но, к счастью, эта оплошность была быстро устранена. Элизабет прошла к следующей двери и, войдя в неё, оказалась в первом голографическом театре. Здесь показывали запись генерала Херреса. Именно ему выпала сомнительная честь сообщить о том, что конец света неизбежен. Кроме того, оказывалось что и операции «Свобода» и «Новый рассвет» в действительности имеют несколько другие цели. И спасение текущего поколения людей не входит в список этих целей. Операция «Свобода» была нужна для того, чтобы заставить людей пожертвовать собой и купить время, так необходимое для создания Геи. А «Новый рассвет» это не супероружие, спасающее жизни. Для многих такие новости стали жестоким испытанием. Не исключением был и сам генерал.       В день утверждения «Нового рассвета», при разговоре с мистером Фаро, она не врала, подгоняя Теда в принятии решения. Буквально сразу после разговора Элизабет вылетела на Базу командования роботами США. Вертолет проносился над лесами и небольшими городками, и, как некстати, пришла мысль о том, что совсем скоро всё это исчезнет. Элизабет встрепенулась и заставила себя переключиться на рабочий настрой. Необходимо было подготовиться к разговору с генералом и обдумать дальнейший план действий. Но дорога не заняла много времени, и далеко не самый приятный разговор был уже близок. Ораторские умения Элизабет были высоки, сказывался большой стаж работы, но сообщать неприятные новости всегда было сложно. Особенно, когда «неприятности» имеют такой размах. Элизабет выпрыгнула из кабины на вертолётную площадку. Погода портилась, сильные порывы холодного ветра почти сбивали с ног. «Ну хоть дождя нет», пронеслось в голове у Элизабет. Не успела она осмотреться, как к ней тут-же подошёл молодой человек в форме. — Сержант Гулиев, — по-уставному представился он, — Доктор Собек, генерал Херрес ожидает вас. — Отлично. Вы проводите меня к нему? — Элизабет обвела взглядом множество зданий сложной архитектуры, при этом не сомневаясь, что подземная часть комплекса в несколько раз больше, — Как бы мне не заблудиться здесь. — Да, конечно. Следуйте за мной.       Сержант направился к ближайшему входу, Элизабет пошла следом. Они вошли внутрь, здесь было гораздо приятнее, чем на улице. Комплекс представлял из себя огромный лабиринт, они прошли мимо казарм и учебных аудиторий, один раз спускались на лифте и пару раз по лестницам. Наконец они вошли в большой зал для брифингов. Вдоль его стен шла галерея, на которой расположились кабинеты командного состава армии. Её проводник поднялся по лестнице на галерею, она вслед за ним. Практически сразу Элизабет увидела дверь и горящую рядом с ней голографическую надпись: Генерал Херрес. Они не успели подойти, как дверь раздвинулась, и Лиз встретилась взглядом с мистером Херресом. — Здравствуйте, доктор Собек. Сержант, оставьте нас. — устало произнёс генерал. — Есть, сэр. — и сержант Гулиев, вышел из кабинета. — У вас есть ко мне серьёзный разговор, доктор Собек. И я полагаю это как— то связано с вышедшим из подчинения роем Харц-Тимор. Я угадал? — Вы правы. Но боюсь я не могу вас обрадовать тем, что принесла решение проблемы. К сожалению, так сложилось, что эта проблема… не имеет решения. По крайней мере в привычном смысле слова.       И Элизабет кратко пересказала генералу Херресу то, что уже рассказывала Теду. Лицо генерала мрачнело с каждым словом. Он не подавал виду, но в его глазах было заметно, что он шокирован новостью. Наверно, только объём ответственности не позволял ему проявить эмоции, сдерживал его. Элизабет знала это по себе. — То есть системы Фаро допустили этот… сбой, который привёл к катастрофе. И… теперь мы все будем уничтожены обезумевшими машинами? — Да, — тихо ответила на его вопрос Элизабет, — Но надежда есть. Я разработала проект, который сможет возродить планету, и корпорация Фаро профинансирует его воплощение в жизнь. Если… когда всё получится, то система отключит машины и возродит биосферу, а потом и людей. Наше поколение обречено, и с этим ничего не сделать. Однако мы можем создать надежду. Повисла напряжённая пауза. Каждый думал о своём — Что вы хотите от меня? — хрипло спросил генерал, — Вы явно не из тех, кто просто приходит сообщить новость. — Мне… Нам нужно время. Необходимо чтобы вы организовали сопротивление, не только здесь, в Америке, но и везде, нужно поднять все возможные силы для сдерживания натиска. Это должно позволить нам успеть закончить разработку. — Боюсь, даже если удастся договориться с другими странами, нам просто не хватит человеческих ресурсов. Из-за автоматизации и перехода на роботов Фаро, людей осталось мало. Если только… — генерал задумался. — Если только не привлечь к этому гражданских. — Я тоже уже думала об этом. Но у нас просто нет другого выхода. Долго скрывать инцидент от СМИ мы не сможем, роботов станет слишком много. И очень скоро вспыхнет паника… — И нам нужно заставить их пожертвовать собой ради вас и вашего проекта? Превратиться в биотопливо? — Нет, не ради меня. Ради будущего. Генерал напряженно сцепил руки и подпёр ими голову. Через пару мгновений он резко расцепил их и ударил по столу. — Хорошо, но никто не доложен знать об истинной цели «Нового рассвета». Иначе людей не получиться убедить отдать жизнь. Нужно дать им надежду и цель более близкие, чем далёкое возрождение жизни. — Отлично. Давайте вы обсудите это с другими командирами. И держите меня в курсе. Мои контакты у вас есть. — Элизабет сказала так, потому что не хотела обсуждать то, как заставить людей идти умирать. Она всегда творила во благо жизни, а теперь столкнулась с тем, что необходимо заставить людей погибнуть, для того что бы появилась надежда на будущее. — И спасибо, генерал. Элизабет развернулась и пошла к выходу. Уже около двери её остановил голос генерала. — Доктор Собек, я верю в ваш проект. Спасите Землю. — Сделаю всё возможное… — тихо произнесла она, выходя в коридор, — сделаю всё возможное…       После этого разговора они общались ещё множество раз. Генерал Херрес сумел договориться о сотрудничестве с вооружёнными силами других стран, и совместно они разработали операцию «Свобода», официальная цель которой была сдержать наступление роботов, пока готовится супероружие с кодовым названием «Новый рассвет». Теперь, когда чума Фаро была близка к комплексам как никогда, и когда проект был на своей финальной стадии, можно было оценить тот вклад, что внесли солдаты и простые граждане, поднятые призывными лозунгами на бой с непобедимыми роботами. Во многом благодаря их надежде, готовности пойти на самопожертвование во имя спасения других, Гея была практически готова. Элизабет было горько сознавать ту ложь, что навязывали людям, но такова была цена будущего.       Вновь она отвлеклась. Снова задержалась, погрузившись в воспоминания. Комплекс был таким знакомым, сложно было поверить, что она здесь в последний раз. Вероятно, из-за этого призраки прошлого окружили её и вновь забросили в те далёкие дни. Элизабет вышла из голотеатра и, не задерживаясь, прошла через залы предварительных собеседований. Автоматически она отметила, что кругом валяются различные записи разговоров и заметки. Никто не успел их прибрать или забрать с собой. На это не было времени. Да и если задуматься, смысла в этом тоже не было.       Незаметно она подошла ко второму голографическому театру. Здесь показывали следующую презентацию. Презентацию об истинной сути «Нового рассвета». В этом головидео рассказчиком была она сама. Кто, как не автор проекта, должен был рассказать о нём, представить все его возможности и подарить отнятую пару минут назад надежду. Элизабет уже выходила из комнаты, но в последний миг развернулась и вернулась к пульту. Она понимала, что времени не так уж и много, но почему— то ей захотелось вновь увидеть это видео. Коснувшись экрана, она активировала голозапись. Комната озарилась мягким светом и Элизабет увидела саму себя. Как же давно она записала это обращение. В тот момент Гея была лишь идеей, мечтой, которую необходимо было воплотить в жизнь. Теперь же проект почти завершён и Гея навсегда покинула этот комплекс. Скоро его покинет и Элизабет. Она облокотилась на перила, отделявшие пространство голограммы от зрителей, и подняла глаза на запись. Её образ продолжал рассказывать о «Новом рассвете». На записи она была окружена множеством пиктограмм, тогда это были лишь логотипы подфункций, так удачно названных в честь греческих богов. Но теперь Элизабет знала, что за каждым этим значком, за каждой функцией скрывается огромный труд людей, которые смогли работать и творить, осознавая, что никогда не увидят результата своей работы. Каждая команда создала лишь одну из частей «Нового рассвета», но вместе с этим каждая из этих частей было сложнее, чем всё то, что человечество создавало до этого. В иных условиях это принесло бы создателям невероятную славу, но теперь она была неважна. Однако, их имена не будут забыты. Одна из подфункций является огромной базой данных обо всех достижениях человечества. Её название — АПОЛЛОН. Когда-нибудь новое поколение людей узнает о том, как создавалось будущее. Они узнают об их самоотверженности и техническом гении. Главное, чтобы всё получилось. «Присоединяйтесь, и помогите нам сделать будущее реальным», проговорила её копия. Голограмма погасла, и комната вновь погрузилась в синеватую тьму.       Элизабет вышла из голографического театра и прошла через, так называемый, «зал выбора», здесь кандидатам предстояло сделать выбор. Присоединиться к проекту, быть задержанным до отключения базы, то есть до этого дня, или эвтаназия. Не став задерживаться, Элизабет прошла вперёд и оказалась в центральном холле. Отсюда можно было попасть во все отделы, работающие над «Новым рассветом». Прямо напротив входа, на галерее второго этажа, сиял логотип Геи. Там был и её кабинет. Элизабет не было нужды заходить в отделы по разработке. За перенос своих подпроектов отвечали альфы, и они уже забрали оттуда всё необходимое.       Проект был почти готов. Конечно, из-за раннего переноса он не успели оттестировать все системы и теперь приходилось делать это в Гее-прайм. Однако Элизабет нервничала как никогда до этого. Во время вчерашнего разговора это заметила Гея. Элизабет постоянно общалась с ней с тех пор, как это стало возможно. Да, как она верно заметила, Элизабет была на грани срыва. Она понимала, что её переживания беспочвенны, ведь несмотря на все трудности разработка продолжается вполне успешно. Гея показывает прекрасные результаты в симуляциях, более того, они добились проявлений жалости и скорби. Это было невероятно. Но Элизабет нервничала и даже седативные уже не особо помогали. С успокоительными всё было сложно. Их не хватало. И они были нужны всем. Поэтому она их не принимала несколько дней, не было смысла. Иррациональный страх бушевал в ней несколько недель, но она умело скрывала это. Наверное, так всегда бывает, когда ты заканчиваешь этап работы и оглянувшись назад, видишь масштаб сделанного. Но это был лишь шаг, и ты замираешь перед следующим рывком к цели. Сердце Элизабет вновь сжалось от мысли, что всё это было зря, что что-то пойдёт не так и жизнь исчезнет навсегда. Вдруг, миллиарды людей погибли в страхе и мучениях зря? Вдруг, их самопожертвование было напрасным? Гея сказала ей, что вымирание было неизбежно, но это не особо успокаивало Элизабет. Да, благодаря ей у Земли появилась надежда, но нужно ещё столько всего сделать, чтобы будущее стало реальным.       Борясь с такими не самыми весёлыми мыслями, она наконец дошла до своего кабинета. На столе были хаотично разбросаны различные детали и фрагмент системных плат. Среди всего этого хлама лежал коммуникатор с сообщением о крахе «Одиссеи», альтернативного проекта по спасению. Космический корабль взорвался из-за отказа двигателя. Катастрофа дала ясно понять, что «Новый рассвет» это последняя надежда человечества. Это и мотивировало, и удручало одновременно. Элизабет удивлялась и восхищалась выдержкой своих сотрудников, своих коллег. Как они смогли сохранить самообладание и не сойти с ума? Конечно, были среди кандидатов и те, кто после того, как узнал правду, не смог справиться с шоком. Некоторые из них выбрали эвтаназию. Никто не винил их в этом. Не каждый смог принять страшную правду.       Элизабет села за стол и скопировала последние файлы с рабочей станции на свой визор. Взгляд её упал на маленький глобус. Мама Элизабет подарила ей его, когда та была маленькой. В тот день она экспериментировала с набором электротехника и случайно подожгла траву. Мама была дома и сразу вызвала пожарных. А после случился разговор, который, наверное, определил её жизнь. Мама позвала ее к сожженной поваленной сосне и показала мертвых птенчиков, чьи гнезда находились на дереве. Лиз кричала что-то вроде: «Мне все равно!». Тогда мама сказала ей: «А должно быть не все равно. Элизабет, самый острый ум ничего не стоит, если не делает мир лучше. Надо направлять свой ум на что-то полезное. Служить жизни, а не смерти». И после этого она подарила маленькой Лиз этот глобус. С тех пор он стал её талисманом, напоминанием, ради чего она живет. И сейчас, глядя на него, Элизабет прошептала: «Мам, если бы ты видела меня сейчас. Я навсегда запомнила то, что ты мне тогда сказала. И теперь я помогаю спасти жизнь на целой планете…» Вдруг ей пришла мысль, что нужно оставить здесь копию альфа-реестра. Это вроде бы и не имеет особого смысла, на базу вряд ли кто-то ещё вернётся. Но ей это просто показалось… правильным? На этом она встала из-за стола, положила в рюкзак свой глобус и пачку успокоительных, лежащих рядом, и пошла к выходу из кабинета. Остановившись перед дверями, Элизабет ещё раз окинула взглядом место, ставшее ей домом за последние месяцы. Глубоко вдохнув, она вышла из кабинета и заблокировала дверь. Хотя смысла в этом было не много.       Когда она вышла в главный холл, вдруг пискнул визор, сообщив о входящем вызове. Элизабет приняла звонок, это был Трэвис, альфа АИДа. — Ты ещё на базе? — Да, я уже ухожу. Что-то срочное? — встревоженно спросила Элизабет. — Ну не так чтобы и срочное, просто погода немного шалит и сюда надвигается ураган с кислотным дождём. Вертолёт может и не взлететь. — Хорошо Трэвис, уже бегу. Буду через пару минут. — Давай, мы ждём. Не бросать же здесь Альфу-прайм. Трэвис оборвал связь.       Значит вот как. Элизабет была здесь последний раз и её торопили. Быстро пробежав пустые помещения базы, она вновь оказалась в главном холле. Подойдя к терминалу, она вызвала панель управления и отключила внутренние системы комплекса. Теперь они включатся только если кто-то откроет дверь снаружи. Лампы и голографические указатели потухли, и комплекс погрузился во тьму. Стало невероятно тихо. Очень странное ощущение. И вдруг тишину прорвал писк визора. Промелькнула мысль: «Уже почти вышла, Трэвис…» Но это был не он. Её вызывал генерал Херрес. — Здравствуйте, генерал. — Доктор Собек, у меня плохие новости. Рои начали атаку на участке Уичито, и зажимают наши войска в клещи. Прорыв фронта неминуем. И это случится очень скоро. — Но мы не можем запустить Гею сейчас. Нам нужна ещё неделя. Тогда Гея сама сможет запустить комплекс. И все сотрудники ещё в комплексе, а не в Элизии. — голос Элизабет звучал сдавлено. — Я понимаю, Элизабет. Но времени у вас почти нет, я не знаю, сколько ещё продержится оборона. — Хорошо, я сообщу команде. Держите меня в курсе происходящего. — Конец связи.       Элизабет выбежала через огромную треугольную дверь и взмахом руки закрыла её. Теперь комплекс запечатан до тех пор, пока новые люди не окажутся здесь, приведённые АПОЛЛОНом. А если ничего не выйдет, то уже никто и никогда не откроет эту дверь… Задержавшись на секунду взглядом, Элизабет развернулась, подобрала свой шлем и побежала к выходу из пещеры, где был ещё один шлюз, на ходу надевая шлем и герметизируя скафандр. Наверху её ждал вертолет для того, чтобы увезти отсюда навсегда.