***
Эодамия решила закончить кампанию на торжественной ноте. Чтоб самим казалось, будто последнее слово за ними. К самой весне они подтянули к границе рядные многоствольные картечницы на пушечных лафетах, насовали по фортам и крупным деревням войск, напрягли своих феодалов. Правда, с учетом тамошней почти абсолютной монархии (только Оршановы маги портили всю малину), особо-то не пофеодальничаешь, но какая-никакая власть казнить и миловать именем короля у графьев да герцожья имелась. И собственные войска тоже. Так вот, затарились огневым припасом, наставили пушек, включая новомодные деревянные, делающие аж до двадцати выстрелов до прихода в негодность, пустили патрули да разъезды. Еще испортили дороги. Чтоб враг, значит, не приехал. А потом пустили через границу разное отребье под командованием проштрафившихся или опальных аристократов. Высокородным обещали отпущение грехов и заложников, буде миссия по уничтожению богомерзких летательных машин окажется успешной. Король Эодамии был крайне доволен собой. Недовольных прижал, шушеру пустил на убой к ненавистному соседу и, считай, лишил того дорогостоящих и нежелательных игрушек. Вся орава должна была просачиваться дюжинами и полудюжинами через кордоны по лесам и в прибрежной зоне. Через лесотундру не пошли, там зимой ходили только местные и волки. Стража границы накрыла один такой отрядик, выживших разговорили. Генералы забеспокоились насчет усиления караульной службы, принц занервничал было о предстоящем нецелевом использовании Тайной Стражи и даже Тайной Опоры Трона, но Тави задала резонный вопрос: — А что они по дороге едят? Им же весь припас с собой тащить придется. — Могут грабить мелкие деревушки на берегу, в которых люди в артели не объединились, — сказал присутствующий на экстренном совете Шенно Кеану. — Надо бы послать кого-то с проверкой, — предложил Кьелл. — И еще, у них тут нигде базы нет? — Так, Меона, запиши, что потребуется поискать на Феллирнском направлении всякие лесные кладовочки. Заодно, озадачим казначея и этого, из Туваров, у которого дочка воюет. Пусть найдут скупщика лошадей и проверят насчет крупных сделок. Большие самоходные дилижансы мы, вроде бы, никому постороннему не продавали. Кьелл сказал, что идти на аэродром поодиночке глупо. Надо прорываться кодлой. Мага у незваных гостей не ожидалось. Значит, где-то они должны собраться. По карте в волшебной книжке нашли несколько подходящих мест. Где-то устроили сюрпризы, а за самым подходящим установили наблюдение. Тави сбегала за вторым планшетом, выставила в настройках получать фотографии с наложением инфракрасного канала. Через неделю обнаружили запоздалые свидетельства стягивания уродов к угаданной точке. Потом это же подтвердила Тайная Стража. Алерон предложил повторить цирк с верфью. За два-три дня до предполагаемого нападения воздушные корабли ночью перелетели чуть не к Теокану, в граничащее с ним плоскогорье, куда из города доставили «слезку» и сыпучее топливо. Опытные картечницы и запас патронов привезли на самих кораблях. За ночь на оставленном летном поле собрали каркас из всякого мусора и накрыли тканью. Приготовились. Ждать пришлось два дня. Ночью, ближе к утру, картечным выстрелом из чего-то длинного разбили специально оставленный дежурный фонарь на масле, благо этого добра было много. Фонарь протек и потихоньку зажег всю вышку. Видя, что по темноте порезвиться не выйдет, диверсанты ломанулись в атаку, справедливо полагая, что больше взвода их там не ждет. Взвод и ждал, если не считать тех, кто был при машинах. Три десятка с магазинными аркебузами, пушкой-мортирой, уже уставившей в сторону леса ствол, и пара прожекторов у дальнего края поля, чтоб выстрелом не достали. Через несколько минут тонко засвистели и загудели тарельчатые турбины в гусеничных повозках, прижались к дюжине труб массивные затворы с увязанными в жгуты пучками проводов от электрозапалов. Кое у кого провернулись стволы, зажимая звенья патронной ленты. Ближе к морю с гулом раскручивали вращающиеся котлы и продували полые лыжи самобеглые сани.***
— По правому борту! — крикнуло сидящее за рулем хвостатое чудище. Имми Теннар выругался и развернул башенку с многоствольной мортиркой. Дилижанс сбавил ход и пошел прямо. Четыре звонких выстрела, снаряды легли перед раскоряченной людской цепочкой. Кто-то упал в снег, спасаясь от взрывов, кто-то упал, чтоб не встать. С другой повозки часто-часто забахала картечница о шести дулах. По длинной дуге ушли, подпрыгивая на напоминающих дюны сугробах, снеголеты. Поднятый лыжами снег, кружась, улетал назад в воздушной струе от многолопастных вертушек. Со снеголетов били из тех новых аркебуз. Высаживали обойму, пока плоская дырявая коробка с пружинками не падала на дно чудесной лодки, убегали от возможного ответного огня. Следом уже спешили другие санки, откуда тоже начинали долбить очередями. На самом поле, где вяло тлел побитый попаданием зажигательного ядра макет, сани останавливались, получали свой самогонный паек. Там же меняли в аркебузе ствол на уже вычищенный, кому надо. — Пушка! — заорал Теннар. Выдал еще четыре снаряда. Все, пусто. Лиино Туулай сунулся с новыми пачками снарядов, но упомянутая пушка успела выстрелить. И не одна она. Звонко тяпнуло по броне, хлестнуло по щитку орудия в открытой башенке. Похоже, лупили из какой-то штуки, навроде крепостного ружья. Кто уж сюда это тащил, тяжесть же неимоверная? Волоком перли? Одна из деревянных пушек удачно положила ядрышко аккурат в край колеса. Что-то хрустнуло, колесо взорвалось щепками, косая извилистая трещина обрисовала железную проволочную сеточку внутри стекла в передних окнах. — Доездились, шлюха! — выругался хвостатый чужак. Зло оскалился, вытер щеку, заодно вытащив из-под глаза острую стекляшку. Поправил очки, под край которых и вошел осколок, и подержал ладонь на щеке, унимая пахнущую металлом и чем-то пряным кровь. Дал малый ход. Второе колесо кое-как слушалось, разворачивая накренившуюся повозку в нужную сторону. Снова клацнуло в стекло. Уже с пробитием. — Теннар! Снежный гребень видишь? — дернувшаяся тварь с окровавленной рожей остановила транспорт так, чтоб единственная уцелевшая фара светила в нужную сторону. — Готовься, я по дуге зайду. Снова грохнуло. Охнул выронивший снаряды Долго-Долго. Подобрал, запихал в стволы, закрыл общий сдвижной затвор. Перед стрельбой, в отличие от пехотной версии, не надо было накручивать ручку, заряжая громовые машинки. Тут спаренные иглы били сами, а громовую силу им давал двигатель повозки. По дуге, виляя одним передним колесом, гусеничная повозка снова выползла к врагу, удачно забираясь с фланга. Теннар уже видел цель. Действительно, какая-то длинная пищаль и деревянная пушка на салазках. Пушку еще заряжали, а пищаль уже ворочала стволом. Где у них там второе стреляющее бревно — непонятно. — Дорожка! — крикнул полусотник. Туулай заранее повернулся к стеллажу со снарядами. «Гррым-дррым-пррым!» — рявкнуло орудие. Первые четыре с перелетом, следующие два куда надо, еще три вокруг и впереди. Снежные столбы разрывов, чадный дым, почти не видный в сумерках зимнего утра. Весна решила припоздниться. Оставшиеся три легли куда-то в эту кашу. Что-то полыхнуло, видать порох загорелся. — «Стаканы» есть? — спросил чужак. Хотя, какой, к бесам, чужак? Не каждый человек настолько свой. — Подползи поближе, — сказал Теннар и кивнул Туулаю. Тот кивнул в ответ и запихал в стволы две четверки раскрывающихся снарядов вместо обычных оперенных гранат. Гвозди, криво нарубленная проволока, свинцовые дробины и другая вкуснотень. Последние четыре ствола зарядили стандартными бомбами. — Бегут, — объявил Кьелл. — Ближе! — взбеленился Теннар. — К Оршану щас они у меня убегут! Кьелл чуть прибавил, боясь опрокинуться и подворачивая руль. Сбавил ход перед самыми спинами, как ему показалось. В треске и пороховом дыму утонул пейзаж. Когда дым рассеялся, бегущих не было. — Останови, — потребовал Имми Теннар, подхватил с зажимов на стене дилижанса ручницу-перечницу и открыл дверь. — И кровь вытри. И вообще, проверься, чтоб потом лишним дыркам не удивляться. Полусотник спрыгнул на плотный снег, пробил ноздреватую корку наста, выругался и побрел к темным пятнам. Поднял оружие, выстрелил. Еще раз. Прошел дальше. Застрелил шевелящегося в черно-красном снежном месиве эодамца с аристократическим лицом. Бабахнул еще в одного, но тот уже был трупом. Подумал и сменил барабанчик, спрятав старый в карман. Огляделся. — Давай уже, обратно топай, — буркнул Кьелл скорее для Туулая, чем для Теннара. Со стороны моря прошелестел воздушный корабль. Темная клякса пошла вверх с наклоном, обессилела и развернулась на кончике крыла. Бело-розово вспыхнул узкий фонарь, повел световым пятном наискосок. Протарахтела картечница, вспарывая снег как будто изнутри. С завыванием прошел мимо еще один кораблик, тоже включил фару.***
— Господин Иффен, можно чуточку ниже? — Тхиа неловко повернулся в ременной сбруе, пытаясь поудобнее пристроить воздушную аркебузу. Появилось ощущение потери веса, как во сне. Но спать было вот совсем некогда. Надо было ловить в волосяную паутинку копошащиеся на сине-сером утреннем снегу фигурки. Светлая полоса неба на востоке наливалась нежно-багряным. — Триста ровно, — сказал Кинтар, — вон до того, со щитом. — Понял. Резкий хлопок. Тхиа целился в шею, чтоб попасть или в грудь или в голову. Не видно. Видно, что свалился, а куда там его приложило, одни боги ведают. Не считая самого неудачника. Прорычало и провыло что-то про тучек и маяк устройство на стене. Иффен Тэмиллу прокричал в ответ. Повернулся к Тхиа и Кинтару. — Еще один-два круга и мне надо садиться. Кинтар прикинул, где они сейчас. — Если можно, то к лесу, господин Иффен. И зажгите фонарик. Тэмиллу запалил фару почти над лесом. Двоих спешащих куда-то в самую чащобу Кинтар заметил почти сразу. Крутанул колесико трубы. — Четыреста двадцать. Цепочка следов к ельнику. — Угу. Далеко очень, — Тхиа поморщился и крикнул пилоту. — Любезный Тэмиллу, а пройдите-ка над тем ельничком слева! Там какие-то герои-любовники моцион изволят совершать. Корабль взял левее, разогнался на снижении. Перед указанным местом вдруг пошел вправо и чуть вверх. Накренился, входя в длинный левый разворот. Лиц убегавших было не разглядеть без оптики, Тхиа приложился к оружию. Пару ударов сердца что-то высматривал, а потом три раза выстрелил, делая паузы. — Кинтар, у нас баллон еще есть? — Нет, я два брал. Давай уже заканчивать. При посадке удалось увидеть, как в свете прожекторов кто-то хвостатый осматривает скособоченный дилижанс на гусенице. Одного колеса впереди не было. Вот хвостатый мастер подергал странно накренившееся уцелевшее колесо, и оно отвалилось. Отскочивший от осевшего в снег транспорта Кьелл плюхнулся задницей в снег. Кинтару показалось, что он слышит самого мерзкого свойства сквернословие про сношение ртом. Понятно, что услышать было невозможно, но вот прямо напрашивалось. «Спросить его потом или не надо?» — подумал Младший Патриарх. Не решил.***
В Школе молча сидели на кроватях в казарме. Кьелл с пластырем на роже, Тави с перевязанными под одеждой плечом, Меона с неодобрительным выражением и Кеану с признаками магического истощения и лихорадочным блеском в глазах. — Танк надо было делать, — сказал Кьелл в потолок, откидываясь на подушку. — Башку себе запасную сделай! — ответила Тави. Эльфийка перебралась к алерону, внимательно осмотрела пластырь. Чуточку еще сочилось. Вздохнула. — Сама-то где? — Твоего злостного Слостина в самолет затаскивали. Так сказать, спаривали уродов, в надежде получить выдающийся образец. — К палачу ходила? Вдруг чего скажет или снадобье даст? — алерон чувствовал себя виноватым, но не мог объяснить почему. — Я тебя к нему отведу, — пообещала Тави, потрогав ледяные руки Кьелла и решив, что надо бы и отвести. Дядька-то опытный, вдруг чего присоветует. — Кеану, ты ведь сонные заклинания знаешь? — спросила Меона. — Знаю. А тебе зачем? Меона помолчала, а потом сказала, что часть придурков решили повторить санхийский драп вдоль берега, раз уж в лесу им светила встреча с королевскими лесными охотниками. Те не любили цеплючие аркебузы с поперечным магазином, стреляли из барабанных, но легче от этого не становилось. Так вот, наиболее хитрые из «ночных гостей» решили не играть в облавную охоту на стороне дичи, раз уж не сезон, а рвануть вдоль берега, прячась за интересно загибающейся подточенной особо сильными волнами толстенной коркой снега. Там вполне можно было пробежать по песочку и камешкам, а потом выйти на снег, нацепить короткие лесные лыжи, притороченные к спине, и размеренно пошагать к границе, по пути прихватывая съестной припас в домах рыбаков. — Там дальше Столица, как они ее обходить собирались? — спросил Кеану. — Через сброс воды с плотины лезть? — Убили бы и обобрали каких-нибудь путников, забрали одежду, — подсказала Тави. — Крохотный шанс проскочить был. — Угу. Веревка вместо каторги, если поймают, — не согласился Кеану. — Отличный выбор. — Они мыслят по-другому, — пояснила Тави. — У них солдат добывает славу, а не защищает гражданских. Соответственно, возможность не попасться для героя ценнее жалкой жизни каких-то не нюхавших пороха «телят». То, что самые миролюбивые люди и снабжают солдата всем, от пайка, пуговиц и до очередной зверской бабахалки, в расчет не берется. А тут еще и чужаки, которых и вовсе жалеть не пристало. В конце концов, волк вполне может считать, что баран наедает жир исключительно для самого волка. — А у нас? — спросил молодой маг. Цинизм эльфийки ему не понравился. — А у нас, в Соли-Мару, — голос Тави приобрел стальные нотки, — даже последний тупой баран отдаст лишнюю шерсть, чтоб волкодавы были в меру сытые, здоровенькие и тренированные. И всегда вовремя и в нужном месте. Во всяком случае, я очень на это надеюсь, иначе зря сюда летела. — Не зря, — сказала Меона. — Я сама видела. Так вот, заметили мы их. Погодка тихая, море едва плещется. Короче, обошла я этих «друзей» вдоль берега, по рыбацкой дорожке, а потом погасила фару, воздуха в лыжи поддала и сползла на линию прибоя… Госпожа секретарь не знала, куда деть руки, нервничала, замолкала, но снова начинала выплескивать давящие воспоминания. Она рассказала, как в утреннем свете серебром вставали за санями соленые брызги в зеркалах. Что фару включила в последний момент, что некоторые даже не заметались, когда знакомый усатый гвардеец расстрелял их всех из этой новой аркебузы с коробкой. Как тупо ударило по лыже, когда Меона сбила к Оршану какого-то бедолагу с невыдержавшими нервами. — А он лежит и не покачивается. Волна набегает, а он как камень, — Меона огромными глазюками обводила присутствующих. — Я остановилась, развернулась, а сотник его из этой штуки… А я… Я же… Я его специально! Мне теперь сниться будет! Оно чуть ударило, а он лежит! — Меон, а ты не напомнишь ли нам, зачем этот имбирь с горы к нам заявился, а? Мне вот кажется, что приперся он с целью пожечь твои любимые воздушные кораблики. Не? — Тави нервничала и, оттого, злилась. — Да его не санками, а «мародером» переехать надо было! А то, что останется, из корабельной пушки застрелить. — Да я понимаю, — вздохнула госпожа секретарь. — А я — нет! — заявили от двери. — Ё! — дернулась Тави. — Отделение, встать! Смирно! — Вольно! — вошедший в сопровождении принца король жестом усадил всех обратно. Осмотрел помещение, включая веселенькие легкомысленные занавесочки и пару горшков с пучками какой-то съедобной травы. Сосредоточился на «находящихся в расположении». — А я тебе говорил, что надо хотя бы временное подданство оформлять, а не давать звания исключительно из соображений внутренней политики и заслуг, — сказал Ларран. — Но твое величество уперлось, что гильдейские и военные от «простолюдинов» будут морду воротить, а требовать присягу с иноземных послов как-то невместно. Вот теперь они у тебя и бегают то на войну, то надувной корабль запускать, то санки в море топить. И ничего ты им не сделаешь, разве под домашний арест посадишь. — И посажу, — пообещал король. — С награждением что-нибудь придумаем, и сразу посажу. — Ага, — согласился принц, — кое-кому это как замена каторги легкой опалой. Напугал морскую собаку котлетой на косточке. — Напугал — не напугал, а делать что-то надо, — вздохнул монарх. — Тави! Кьелл! Вы послы или где? — Точно так, ваше величество! — хором гаркнули вскочившие упомянутые послы. — Ой? Послы, вообще-то, перед троном расшаркиваются, да придворных подкупают! — Его Величество усмехнулся. — Так какого беса вы заместо этого в атаку ходите? А наши шпионы за вами в гильдиях записывать не успевают, а потом мне и принцу прошения стопками несут! Дескать, переведите нас куда-нибудь хоть к ворам, хоть в Эодамию, пока мы тут не чокнулись! И, кстати, на пять каждых донесений три с ходатайством о награждении. — Ну, подкуп-то был… — Тави стрельнула глазами. — О как! — король повернулся к принцу. — Ларран, просвети. — Э-э-э… Подкуп гильдий новыми знаниями. Подкуп казначея счетной машиной. Кстати, как она? Работает? — принц стал демонстративно припоминать. — Почти все генералы подкуплены новым оружием, аж визжат. Подкупленный полетами своего представителя род Иффен с пеной у рта изъявляет желание продаться королю в Личное Его Величества рабство. Представительница рода Тувар молит о прощении Милосердную, ибо с этой местью за своих подданных у нее счет уже на десятки пошел. Говорит, ей бог войны снился, одобрительно кивал… Что еще? Патриархи Искусства Пустой Руки? Намекают, что некоторым пора давать звание Зверского Патриарха. За Феллирн и огнеметательные команды. В городке Оот, что сразу за Теоканом, служительница культа Исхараты, южанка, выскочила из храма в великом расстройстве. Богиня, как той померещилось в трансе, ругалась на незнакомом языке и называла своих бывших заграничных последователей любителями мальчиков. Короче, государь, ты бы готовился, что у тебя вся страна куплена, и ты тоже. Король хотел возразить, но вспомнил все, от реформирования армии, до освещения во дворце. И паровые кареты. И новые корабли. И всех Шенно, захлебывающихся слюной в ожидании этих кораблей. И булькнувших пиратов. — Ладно, — махнул рукой монарх, — как отдохнете и закончите тут с докладами и прочей ерундой, все езжайте во дворец. Сидеть у себя и лишний раз за территорию не шастать. Кеану, ты тоже с ними.***
— Ну? — подытожила Тави после ухода монарших особ. — Допрыгались? — Не очень-то и хотелось, — пробурчал Кьелл. — Вот возьму на королевской кухне винища, да и устроим оргию. — Оргию — не оргию, но расслабиться не помешало бы. Кстати, нас две пары. Меона, мы могли бы своей аптечкой синтезировать для тебя из моей и твоей крови противозачаточное средство. Дня за три на один курс наработается, — невинно предложила эльфийка. — Комната у тебя есть, парень тоже. Не все же с кошкой спать. Меона икнула, пошла пятнами и попыталась спрятаться за Кеану. Не получилось. Тот в это же время был занят: старался провалиться сквозь землю.***
— Добровольное участие в боевых действиях? — Айнэ как-то интересно, не по-человечески, нахмурилась. — Могут настучать по черепу, образно говоря. А могут и… Что у вас солдатам за успешный штурм выдают? — Наградное оружие, денежные средства и, иногда, памятный знак из ценных металлов и камней, — вспомнил Ларран. — Медаль, — произнесла Айнэ еще одно странное слово, которое могло здесь «прилипнуть». — Да, любезная госпожа Айнэ, — принц загадочно улыбнулся. — Вот представьте, что пришли вы в гости и построили хозяевам, я даже не знаю, небывалый звездный корабль размером не больше нашей кареты или еще какую диковину. А злые соседи захотели его поломать, чтоб он не помешал им грабить на ваших глазах принимающую сторону. — Убила бы, — коротко и ясно ответила Айнэ. — Ну, так Тави и Кьелл то же самое и сделали… Господин Сторм ничего не сказал. Думал. Если бы король Эодамии знал, о чем думал этот пришлый, то уже бежал бы одновременно прятаться, собирать выкуп, отдавать приказ о тайном убийстве всех магов Высокого Круга и назначать наследника из числа тех незаконных сыновей и родственников, кого особенно не жалко. — Хорошо, — плавно повела четырехпалой ладошкой «кошачья госпожа». — Остался еще один вопрос. Мы бы хотели видеть у себя ваших представителей. Честных, насколько это возможно для послов, с открытым взглядом на вещи и молодых. — «У себя» это на звездном корабле? — Нет, это на Хиксе.