Я сидел у стенки в Чикару-додзё, наблюдая за тем, как Коллин выполняла ката с бокеном в руках в центре зала. Равномерно, мощно, размеренно. Вот только сведённые к переносице брови выдавали её настоящее напряжение. Ничего хорошего или радостного в этой красивой головке сейчас не варилось.
— Чего вы такие серьёзные-то? — не выдержал Рэнт, сидящий у другой стены этого же зала.
— А чего радоваться-то? — опустив бокен, отозвалась Коллин.
— То есть? Нам же удалось вытащить дочь Радована? Разве не так? Мы же прервали поток «синтетического героина», идущий на улицы?
— Дочку Радована вытащили. Тут ты прав. И они вместе с отцом пошли по программе защиты свидетелей… Но надолго ли это сможет сохранить им жизнь? Как ты сам-то оцениваешь «длину рук» «Руки»? — теперь нахмурился и Рэнт.
— Но героин же мы остановили?
— В том контейнере, где сидел Радован, не было лаборатории. Мы всего лишь взяли создателя, придумщика, того, кто мог его улучшать, изменять, удешевлять производство… Но где же само производство? Где оно налажено? А оно есть, и оно работает. Стало быть? — задал встречный вопрос я, впрочем, ответа не требующий.
— И что же? Всё бесполезно? — уселся обратно под стену Рэнт, откуда перед этим вскочил.
— Почему же? Не всё. И не совсем. Начало положено — война объявлена, следующий ход за ними, если не успеем сделать свой.
— Свой? — удивился Рэнт.
— Я тут на досуге взломал несколько серверов твоей компании, Дэни… — криво улыбнулся я.
— Взломал? — удивился он.
— Да, взломал. Корпоративный шпионаж… можно сказать, что это моё хобби… Ты ж сам сказал, что в твоей компании обосновались «плохие люди», вот я и решил взглянуть, что там к чему, кто к кому… изнутри, так сказать…
— И?
— Есть кое что интересное… — уклончиво ответил я. — Ты на тринадцатом этаже головного офисного здания был?
— Нет… он же закрыт, вроде бы…
— А ты в курсе, что… — в этот момент зазвонил его мобильный телефон. Рэнт ответил на вызов, удивился и передал свой дорогущий аппарат мне.
— Тебя, Питер.
— Кто? — удивился не меньше него я.
— Капитан Стэйси, — ответил Рэнт, после чего я схватил смартфон и приложил его к уху.
— Да? Что случилось, Сэр? — волнение заставило мой голос, обращённый через аппарат к абоненту, слегка подрагивать и звучать несколько громче, чем необходимо.
— Питер, тут… короче, приезжай немедленно, — заставил меня волноваться ещё больше Капитан.
— Да что случилось-то?! — чуть не кричал я, сдавливая дорогой аппарат так сильно, что тот почти трещал.
— Не по телефону, — отрезал он. — Короче, жду, — закончил он разговор и завершил вызов. Я тут же бросил аппарат Рэнту, уже стартуя с места бегом. Многострадальная дверь закачалась на своих погнутых петлях, а я уже летел на паутине к ближайшему высотному зданию, набирая скорость за счёт силы её упругости.
Я летел так, как никогда не летал до этого. Здания буквально сливались в одну сплошную смазанную полосу, а воздух своим свистом закладывал уши ( или это перепады давления, не до конца уверен). Ввалился я не через главный вход управления, а влетел через окошко туалета на том этаже, где был расположен кабинет Стэйси, дальше был бешенный забег по коридору, с уворотами от идущих навстречу и проскакиванием под ногами у слишком плотно стоящих.
В результате от момента окончания вызова, до того момента, как я бесцеремонно вломился в кабинет Капитана, схватив его за грудки и слегка оторвав от пола (повезло, что в этот момент он стоял в центре кабинета, а не сидел за своим столом, иначе я выдернул бы его из-за этого стола, и не могу ручаться, что ничего не повредил бы мужику в процессе).
Вот дверному замку повезло меньше — его не стало. Отлетел от двери, будучи вырванным с корнем.
— Где?! Где они?! — нервно, с круглыми от беспокойства глазами спросил я Стэйси.
— Кто? — чуть заикаясь, смог выдавить слегка придушенный и сбитый с толку Капитан.
— Дядя Бен и Тётя Мэй! Что с ними случилось, о чём даже по телефону говорить нельзя?! Где они?! Что с ними?! — продолжал я сыпать своими вопросами, тяжело дыша после напряженного пути.
— Ничего… ответил Стэйси. — В порядке они… — тут в углу комнаты, сбоку от нас раздались медленные, весомые аплодисменты. Хлопки ладонями одного человека. Я отпустил несколько помятого Капитана полиции и с непониманием посмотрел в сторону, откуда исходил звук. Там на одном из стульев удобно расположилась высокая темноволосая женщина в чёрном брючном костюме. Она была… яркая. Описать по другому сложно её внешность. Она была бы красивой, чертовски красивой, если бы не странная тёмная, отблёскивающая стеклом повязка на глазу. В остальном же… осанка безукоризненна, взгляд прямой, насмешливый, движения плавные, завораживающие, хищные, опасные, волосы черной шёлковой волной струятся по плечам, фигура… идеал.
Она сидела, небрежно закинув ногу на ногу, и с загадочной полуулыбкой на лице неторопливо ударяла ладонью о ладонь. Из образа бизнесследи выбивались, но добавляла достоверности образу опасного хищника парные оперативные кобуры, из которых торчали черные рукояти пистолетов. Естественно, что вся перевязь была скрыта пиджаком, но пистолеты были такого размера, что оттопыривали его полы. Да и сам пиджак не был застёгнут, открывая вид не только на них, но и на крайне аппетитную грудь, обтянутую безукоризненно белой отглаженной блузкой.
— Браво! — сказала она, перестав аплодировать. — Три минуты, пятьдесят восемь секунд. Очень хорошее время, учитывая, что Чикару-додзё находится на другом конце города.
— Простите, Мэм, мы знакомы? — осторожно поинтересовался я, точно зная, что вижу эту женщину первый раз в жизни. «Картинки», кстати, так же не давали подсказок по поводу её личности.
— До сих пор не были, но уверена, что теперь будем, — сказала она, поднимаясь со стула. На голову выше меня, автоматически отметило сознание. Так же как и набитые костяшки на кулаках, плавные, экономно-хищные движенья опытного и очень опасного бойца, возможно превышающего по своим физическим кондициям обычного представителя Второго Поколения. — Агент Фьюри. ЩИТ, — представилась она.
— ЩИТ? — перекосило у меня что-то в голове. — Ник Фьюри — баба? — не смог удержать я язык за зубами.
— Очень интересно, — опасно прищурила свободный от повязки глаз она. — Не оставите нас, Капитан? — обратилась она к Стэйси. Тот кивнул и поспешил покинуть свой кабинет. Женщина достала из кармана пиджака какой-то небольшой приборчик, активировала его и положила на стол, к которому подошла. — И откуда же ты знаешь моё имя, Питер? — обманчиво мягко спросила она.
— Хакер я. Хобби у меня такое. Денег с этого не имею, чужих секретов не копирую и не публикую. Встречал как-то упоминания, — быстренько собравшись, выдал я полуправду: имя «Ник Фьюри» мне действительно в сети пару раз встречалось.
— Врёшь ведь, — хмыкнула она, поворачиваясь ко мне всем своим невероятно соблазнительным телом и подходя на расстояние в полтора шага. Расстояние готовности. Ровно в миллиметре до воображаемой условной линии, с которой подсознание уже начинает воспринимать действия оппонента, как начало атаки. Помимо воли я напрягся. — Ты говорил Стэйси, что тренируешься у Виктора Лэншера, это правда?
— Что именно? То, что я это говорил, или то, что я у него тренируюсь?
— Второе.
— Да, так зовут моего Сэнсэя, — ответил я, не делая ни единого лишнего движения, способного спровоцировать атаку.
— Расскажешь мне о нём? — попросила меня эта женщина и отошла обратно к столу, на край которого и уселась, снова закинув ногу на ногу и внимательно глядя на меня. Причём, если судить по углу наклона её головы, а так же положению зрачка свободного от повязки глаза, то двумя глазами. Одноглазые люди смотрят иначе. Зачем же её в таком случае повязка? Да ещё и настолько необычная?
— Что именно вас интересует, Мэм? — решил уточнить я.
— Твои впечатления, то, что ты можешь рассказать о нём опираясь на свои собственные наблюдения. Можешь не бояться, никто не сможет прослушать этот кабинет, пока работает устройство.
— Никто? — с сомнением поднял бровь я. Неосознанно копируя манеру Сэнсэя. — А волшебники?
— Волшебники? — сделала вид, что удивлена Фьюри.
— Вы не хуже меня знаете, о ком я говорю.
— Эта его… жена, — с каплей раздражения чуть дёрнула щекой женщина. — Не думаю, что она следит за нами. У неё хватает своих дел и без этого.
— Так что же вы хотите узнать, Мэм? — поёжился я. Эта женщина пугала не меньше жены Виктора.
— Как вы познакомились? — спросила Фьюри.
— Я искал место, где мог бы позаниматься каким-нибудь боевым искусством. Мне порекомендовали Виктора. Дали адрес. Я пришёл. Он предложил попробовать поизучать Ушу. Мне понравилось. Вот уже около двух лет я у него занимаюсь.
— Вот так вот, просто пришёл мальчишка с улицы, ничем не занимавшийся до этого, и Он стал тебя учить?
— Да. А что в этом такого?
— Сильнейшие бойцы со всего мира мечтают о том, чтобы хоть пару дней с Ним позаниматься. Пожалуй, на данный момент Он — сильнейший Мастер Боевых Исскуств на планете.
— Даже так? — удивился я. — Мне говорили, что он тренирует полицейский спецназ Нью-Йорка. Как-то они на «Сильнейших бойцов со всего мира» не очень тянут… чисто по моему мнению. Нет, они конечно ребята крутые, но…
— Это… старая договорённость. Можно сказать — хобби. Он проверяет на них новые тактические приёмы и схемы, в которых используется огнестрельное оружие. Дядя ВиктОр всё не оставляет попыток воспроизвести в реальности «Стрелковое Ката» из «Эквилибриума». Точнее разработать его самому.
— Может быть тогда и я — хобби?
— Вот мне и интересно — что в тебе такого особенного, что Он решил сделать тебя своим хобби? — внимательно, буквально прицельно, продолжала смотреть на меня она, чётко фиксируя малейшее изменение в выражении моего лица, либо движение моего тела.
— Я — мутант.
— Не причина, — отмела Фьюри. — Будь ты обычным мутантом, или даже омега-мутантом, он просто сплавил бы тебя Ксавьеру. Это отработанная практика.
— Я… необычный мутант. Я неомутант.
— Это что за зверь такой? — чуть склонила голову она.
— Человек, ставший мутантом в результате воздействия на него мутагена, либо излучения.
— И в чем принципиальная разница? Врождённый — приобретённый: смысл один. И методы обучения одни. Давно отработанные и проверенные.
— Тогда не знаю, — пожал плечами я. — Может проще спросить у него самого?
— Он… не очень разговорчив, — отвела взгляд Фьюри.
— Это да, — не смог не признать я. — Но разве у ЩИТа нет возможности, средств, добиться ответа?
— У Виктора? — весело улыбнулась Фьюри, делая в слове «Виктор» ударение на «о», что придавало этому имени несколько другое звучание, более французское. — «Добиться»? Он Сталина «на хуй» послал. Думаешь, ЩИТ не пошлёт?
— А если я последую его примеру?
— То сразу же оценить разницу в «весовых категориях» между собой и им, — она не угрожала, нет, ей действительно было забавно.
— Что ж, — вздохнул я, опуская плечи. — Игру в героя оставим на какой-нибудь другой раз. Спрашивайте, Мэм.
— Чему именно Он тебя учит?
— Ушу, Каратэ, Кунг-фу, Муай-Боран, Самбо, Греко-римской борьбе, Армейскому рукопашному бою, стрельбе, общей акробатике, метанию оружия и подручных предметов, вождению, каллиграфии, немножко танцам…
— То есть, всему, что знает и умеет сам? — брови Фьюри, удивлённо приподнялись. — А пилотированию он тебя ещё не учит?
— Нет, — отрицательно помотал головой я. — Пилотированию и прыжкам с парашютом учит меня мой друг, и немного моя девушка.
— Та-а-ак, — протянула она, а взгляд снова стал сканирующим, — Получается, Он полноценно взял тебя в Ученики? Постой, а на Арену он тебя случайно не приводил? — я невольно потёр рёбра. — То есть «да»? — приняла жест за ответ Фьюри.
— Я денег был ему должен. Много. Вот он и дал возможность заработать.
— Долг вернул?
— Вернул.
— И ты живой?
— Живой.
— Я уже ревную, — стал её тон наигранно капризным. — Меня Он никогда с собой на Арену не брал…
— А он и вашим Сэнсэем был? — осторожно уточнил я.
— Это тебе он «Сэнсэй»! А мне он самый любимый на свете Дядя ВиктОр! Я буквально выросла на его коленях. И любого, кто сделает ему больно, в клочки порву! Использую для этого все свои связи и ресурсы.
— Насколько я знаю, Витю-Сэнсэя, — сделал ударение на слово «я». — Он и сам с этим прекрасно справится.
— Я имела в виду боль не столько физическую, — спокойно уточнила она. — Сколько душевную: предательство. Он, может и простит, я не прощу. И не забуду. Учти это, парень.
— Я так-то и не собирался…
— Вот и не собирайся, — прервала меня она. — А теперь к делу: что здесь за срань тут творится? Что это за «синтетический героин» такой, и откуда эта зараза вообще взялась в Нью-Йорке?
— Это всё «Рука». А «пенсионерка» — Мадам Гао, одна из высших руководителей этой… секты.
— «Рука», — нахмурилась Фьюри. — Крайне паршивая организация.
— Согласен.
— Рассказывай всё с самого начала и в подробностях…
***
— То есть Дэни Рэнт, миллиардер, единственный наследник корпорации Рэнт — это «Железный Кулак», воин, специально тренированный в неком горном монастыре для борьбы с «Рукой»? Я правильно всё поняла? — уточнила Фьюри после десяти минут моих путанных объяснений.
— Именно, — кивнул я.
— И ты в это веришь?
— Главное, что «Рука» в это верит. И относится к нему очень серьёзно.
— Пожалуй, — задумчиво хмурясь, кивнула Фьюри. — Значит так, эту Гао я забираю. Поговорим с ней в более подходящих условиях и обстановке. А ты… — договорить она не успела. Откуда-то с первого этажа, со стороны главного входа раздался звук мощного взрыва. Затем, почти без паузы, сработало моё Паучье Чутьё. Следуя ему, я схватил в охапку Фьюри и кинулся с ней на плече вон из кабинета. Успел отбежать от его двери вдоль по коридору (а бежал я используя полную свою скорость, так как чутьё буквально вопило об опасности) всего метров пятнадцать. В последний момент, чувствуя, что всё, не успеваю, я сделал единственное, что пришло мне в голову: швырнул Фьюри со всей силой дальше по коридору, кажется она ещё кого-то собой снесла… А дальше был взрыв. Да не просто взрыв, а объёмный взрыв специальной горючей смеси в воздухе. Подозреваю, что потерял сознание минут на десять, так как, когда открыл глаза, то увидел, как Фьюри, уже не такая чистая и в помятом, местами рваном, местами подпаленном костюме, стреляла из одного из своих черных пистолетов, ненадолго высовываясь из-за угла. В ответ ей летели пули, выбивающие «фонтанчики» из стен и пола.
Я с трудом заставил встать себя на ноги. Мир шатался, ломило всё, что только может ломить, в голове стоял противный звон… кроме которого я больше ничего не слышал. Я потрогал рукой ухо и почувствовал на коже что-то липкое, тёплое, влажное. Поднёс руку к глазам и с ужасом рассмотрел на ней кровь. Кажется я выругался. Почему «кажется»? Потому, что я даже собственного голоса не услышал. Я ничего не слышал, кроме этого противного звона.
***
