Неординарный омега

Идя в приподнятом настроении до своего учебного учреждения, а по совместительству и студии, Дмитрий оставлял в каждом баке за собой горсть белых платков, шмыгая носом и с садистским удовольствием треская лед на лужах. Ничего не предвещало беды в такую раннюю пору. Фотограф быстро прибыл на место, стягивая с себя одежду и устанавливая оборудование в виде подсветки и антуража. Сегодня он планировал наконец-то сдать проект с новогодней тематикой. Однако когда прибыл гвоздь программы, сразу стало ясно, что работа сегодня будет напряженнее, чем предполагалась. Странный румянец, разлившийся по щекам Ильи, не сходил даже после долгого прибывания в помещении, сам альфа только больше язвил, высмеивая омегу больше чем обычно, за что часто уворачивался от шлепков и щелчков. Можно было бы подумать, что на этом фотосессия и закончится, но все оказалось иначе. В силу своей упертости, и обладания некоторыми навыками визажиста, Дмитрий уговорил альфу на косметику, осторожно нанося тональник на лицо оного. Тот, даже почти не огрызаясь, тяжело дышал, восседая на импровизированном снежном троне. Однако все дело было во внезапно начавшемся с утра гоне, который по сей час не отпускал альфу. Рука сама собой прижала к себе тело Димы, а безупречное лицо модели уткнулось в пах. Сам омега взвизгнул и застыл от такой неожиданности. Однако вовремя нашелся с ответом, крутя в руках кисточку: - Совсем потерял страх?!- Недовольно прорычав, пихнул альфу со всей силы, отстраняясь и шмыгая носом отправляясь, было вновь к своему месту по ту сторону подиума. Однако брюнет считал иначе, хватая за край джинсы и притягивая длинноволосого омегу к себе. Сейчас Дима в полной мере смог ощутить, что же было не так с его коллегой: сквозь забитый нос пробрался чудный запах возбужденного Ильи, а в зад уперся стояк внушительных размеров. - Позволь,- тихо прошептали сухие губы над самым ухом, а язык прошелся по нежной шее омеги. Сильные руки сжали мягкое тельце ошарашенного фотографа только крепче. - Нет! – Резко вздрогнув от ладони что, пробравшись под одежду, так по собственнически попыталась растянуть его,- выпей успокоительное, если тебе совсем плохо. Я не лягу под тебя, даже если останешься единственным альфой на планете. Именно тогда инстинкты окончательно захватили разум модели, заставляя перемешаться с желанием и чувствами. В одно мгновение Дмитрий был повален грудью на рабочий стол, а все разложенные фотографии были сметены на пол вместе с фотоаппаратом. - Сука,- единственное, на что хватило сил омеги, когда глаза превратились в две узкие злые щелочки, а лицо скривилось в гримасе боли. Падать никогда еще не было так больно. Руки коллеги жадно сдирали джинсы и рубашку, от чего омега старался упрямо отбиться. Однако выходило слабо. Дима не позволял себе отчаиваться, продолжая уворачиваться и стараться ударить, несмотря на пойманные руки и связанные его же штанами ноги. Еще пара мгновений и из глаз фотографа посыпались искры от грубого проникновения. Лицо изображало ужас, а рот вытянулся в немом крике. Едва протиснувшись, Илья и вовсе не заботился о безопасности своего партнера, переходя на быстрый темп. Одежда была раскидана по полу, накрывая фотографии, Дмитрий не позволял себе рыдать, однако пара слез синхронно с каплями крови, которые оставляли дорожку на бедрах, сорвались с его глаз. Стонать или кричать было бесполезно, поскольку звукоизоляция не дала бы его услышать, и это только больше удовольствия доставило бы его мучителю. Синие с фиолетовым отливом глаза, что смотрели ранее с теплотой, сейчас пожирали не столь сексуальное по стандартам тело. Эта кровь, покорность и тяжелые вздохи заставляли возбуждаться только больше. Особенно манила невинность омеги, что сейчас оказался покоренным. Теперь этот язвительный язычок едва мог связать пару слов. С каждым новым толчком по телу шатена стали разливаться не только волны боли, но и удовольствия, из-за чего с губ стали срываться сладкие и звучные стоны, который сам он был уже не в силах скрыть. Дикая и жарка пляска двух тел продолжалась, казалось, без конца. Однако вскоре альфа почувствовал, как его узел стремительно пульсирует и набухает, грозя сцепкой. В резком движении, задевая порванный край, из-за чего стон Дмитрия прервался резкой тишиной, Илья благоразумно покинул его лоно. Протестовать не было сил и желания, подхватив свои вещи и машинально одевшись, фотограф покинул здание с непроницаемым каменным лицом. По дороге домой он не встретил знакомых, а разрыдаться себе позволил, лишь оказавшись в автобусе. Дома родители были шокированы подобным поворотом событий. Не удивительно, что теми овладел праведный гнев за своего единственного сына. Зимние каникулы были потрачены на попытки дать делу ход, несмотря на отпуска и праздник. Однако все следователи и судья чудесным образом отказывались браться за дело. Дмитрий и не подозревал, что подобной настойчивостью разнес эту стыдную новость. А время отдыха тем временем подходило к концу, а значит вновь, необходимо было возвращаться к работе над незаконченным проектом.