Гитара

* * * Слуги связали грабителя и дикаря и по приказу дона Алехандро отнесли в гостиную. Борьба этих двоих оставила такие заметные следы на одежде, что их усадили на пол, чтобы не пачкать мебель. Вскоре в гостиную вошел дон Диего. Он с удивлением воззрился на связанных, грязных и оборванных людей, один из которых к тому же был без сознания. - Что... что здесь происходит, отец? Что за шум? - Я сам пока не очень понимаю, сын. Похоже, что нас хотели ограбить. Но что можно украсть в саду? - дон Алехандро в задумчивости налил из графина мадеры в бокалы и протянул один сыну. Диего взял вино, отпил глоток и пристально посмотрел на грабителя. - Отец, да это же тот грабитель, который напал на нас днем! - сказал он, указывая на Перейру. - Действительно, - согласился дон Алехандро. - Как же он выбрался? Хотя что тут удивительного, если он был с Зорро? - Зорро? Здесь был еще и Зорро? - воскликнул Диего. - Давай по порядку, отец. Что все-таки произошло? Дон Алехандро задумался, вспоминая: - Я проснулся от крика из сада. Взял шпагу, выскочил во двор. Со мной - Хосе и Лопес. В саду Зорро сражался с этим человеком, который похож на медведя. А второй что-то взял с земли и хотел уйти, но Бернардо... Бернардо ему не дал. О, я надеюсь, ты не рассердишься на него, сын. У него, похоже, не было другого выхода... - В чем дело, отец? Что такого страшного совершил мой слуга, кроме этого геройского поступка? Диего повернулся к Бернардо, который все еще держал в руках разбитую гитару. Вид у него был несчастный и виноватый. - О... - только и смог выговорить Диего. Внезапно дон Алехандро расхохотался. Диего и Бернардо повернулись к нему. - "В умелых руках и от гитары может быть польза!" - хохотал дон Алехандро, вспомнив дневной разговор с сыном. Диего тоже рассмеялся и похлопал огорченного слугу по плечу. Бернардо, глядя на них, широко улыбнулся. - Жаль, конечно, гитару, - отсмеявшись, проговорил дон Алехандро. - Я видел, что она тебе нравилась. - Да, жаль. Ну, что ж поделаешь. Зато ее последняя серенада имела ошеломительный успех! - сказал Диего, указывая на бесчувственного грабителя. Де ла Веги снова расхохотались. * * * Но внезапно их смех оборвал дикарь, который закряхтел и попытался встать. Отец и сын обернулись к нему. Старший дал знак слугам, чтобы они вернули пленника на место. Он подошел великану и, нахмурившись, стал его рассматривать. Когда взгляд его задержался на лице дикаря, дон Алехандро почувствовал, что оно ему знакомо. Он знает этого человека. Точнее, знал. Когда-то очень давно, несколько лет назад. Он сосредоточился, пытаясь вспомнить, и еще пристальнее вгляделся в него, в его фигуру, лицо, глаза. Наконец, память вытолкнула на поверхность имя. - Бруно... - произнес дон Алехандро. Дикарь, который все еще ерзал, замер, услышав свое имя. Несколько долгих мгновений он смотрел в пол, потом медленно поднял глаза на дона Алехандро. - Да, патрон. Это я, - низким, но дребезжащим, словно треснутым голосом, проговорил дикарь. - Вот не думал, что вы меня еще помните, сеньор. В его голосе мелькнула нотка горечи. - Бруно, - снова произнес старый дон, словно вспоминая что-то. Он и в самом деле вспоминал. - Тебя же арестовали... Сколько лет прошло? Не меньше десяти, да? Что с тобой случилось? Давно ты вернулся? Почему не зашел? Нетерпеливые вопросы сыпались один за другим, дону Алехандро хотелось знать все и сразу. - Подожди, отец. Не так быстро, - остановил его Диего. - Дай человеку собраться с мыслями. Вы расскажете нам о себе, Бруно? Мне кажется, я тоже помню вас. Хотя был тогда совсем еще мальчишкой. Вы были садовником у нас, верно? - Да, дон Диего, садовником, - Бруно вздохнул. - Отец, - спросил младший де ла Вега. - Может быть, мы развяжем сеньора? Мне кажется, он не станет сейчас буянить или убегать. Не станете? - обратился он к Бруно. Тот покачал головой. Дон Алехандро сделал знак слугам, чтобы они развязали гиганта. Хосе боязливо подошел к нему и разрезал веревку. Потом сходил в кухню и принес простую, но крепкую табуретку. Бруно уселся на нее, растирая запястья и начиная свой недлинный и грустный рассказ. * * * - Я был молод и наивен. Работал у вас садовником. Я мало с кем общался, все больше с растениями, цветами да деревьями. Люди меня интересовали меньше. Пока однажды я не встретился в городе с Моралесом. Он оказался прохвостом и жуликом, только тогда я еще об этом не знал. По словам Бруно, Моралес обладал невероятным обаянием, прекрасным голосом и отличным мастерством в обращении с гитарой. Юноша практически сразу попал под его влияние. Моралес рассказывал ему басни о своих путешествиях и приключениях. Он сам еще не знал, зачем ему этот садовник. Но поскольку Бруно работал у богатых людей, это могло оказаться полезным. Моралес уверял его в своей преданности. И Бруно поверил и сам поклялся в дружбе и верности Моралесу. А потом случилось неожиданное. В миссии устраивали благотворительную ярмарку. И мошенник не устоял перед искушением. По окончании праздника он украл сундучок с выручкой. Он бежал, за ним была погоня. Моралес бросился к Бруно и попросил его спрятать сундучок. Он напомнил ему клятву верности и взял с него слово, что тот никому, кроме Моралеса, не скажет, где спрятан клад. Бруно это очень не понравилось, но он все еще был под влиянием своего нового "друга" и дал ему требуемое слово. Он закопал сундучок в саду у де ла Веги. Моралес сбежал. Кто-то видел его и Бруно вместе и сообщил об этом солдатам. Парня арестовали. В краже он был невиновен, но место, где скрыл сундук, назвать отказался. Напрасно падре Фелипе умолял его открыть секрет. Напрасно пытался раскрыть глаза на предательство и подлость Моралеса. Слово Бруно было твердо, хоть и сулило ему огромные неприятности. Тогдашний комендант не был кровожадным. После разговора с падре Фелипе он понимал, что этот юноша не злодей, а просто запутался. Но закон есть закон. Укрывательство краденного, да еще из церкви - не шутки. Бруно отправился на несколько лет на каторгу. Он был крепким и молодым. Это помогло ему выжить. Хотя здоровье его и вера в людей были сильно подорваны после заключения и тяжелого, убийственного труда. Когда срок его закончился, он не знал, куда податься. И вернулся в Лос-Анджелес. Ему было мучительно стыдно показываться на глаза и дону Алехандро, и падре Фелипе. Он помнил про один заброшенный домик в горах. Там и поселился. Нанимался на самую грубую работу, чтобы добыть пропитание. И так бы и жил дальше, если бы в один не слишком счастливый день не наткнулся в городе на Моралеса. Тот едва узнал своего старого "друга", так тот постарел, зарос и одичал. А вот сам Моралес почти совсем не изменился. Все та же харизма, гитара в руках, тот же обволакивающий голос. Моралес, конечно, страшно заинтересовался, что стало с кладом. Бруно сказал, что не трогал его. Вообще не был там, где он закопан. Может, его уже давно кто-то нашел. А может, и нет. Моралес стал уговаривать его раскрыть место. Но годы каторги не прошли для Бруно даром. Он помнил о своем слове - не говорить никому, кроме Моралеса. Но не мог, никак не мог себя заставить выдать тайну этому проходимцу, которого когда-то считал другом. Бруно подумывал о том, чтобы самому достать сундучок и подбросить его в миссию. Ведь это их деньги. Но боялся соваться на гасиенду. Не хотел, чтобы его поймали и приняли за вора. Еще одного срока на каторге он бы уже не пережил. Он отказал Моралесу, но не слишком твердо. На время тот отступил, но не собирался совсем выпускать такую добычу из рук. Бруно не был уверен, но предполагал, что Моралес выследил его и украл у него план, где был закопан сундучок. Когда-то давно Бруно нарисовал его, даже сам не знал зачем. Может, не надеялся на память, а, может, хотел послать кому-нибудь - в миссию или дону Алехандро. Хотел, но не мог нарушить слово. Так и держал план при себе. А потом обнаружил, что он пропал. Моралес после этого усилил натиск. У него был план, но он не знал, чей это дом. Ему было нужно имя. И он смог снова, ненадолго... но словно околдовать Бруно. Он сказал ему, что раскаивается в своем старом грехе, что хочет исправить причиненное миссии зло. Хочет вернуть им деньги. Он умолял Бруно поверить ему, простить и назвать имя. Бруно колебался, сомневался... но не устоял. Он сказал, чья это гасиенда. Сказал и ушел. А потом пожалел. Ведь наверняка Моралес что-то задумал. Всю следующую ночь он следил за Моралесом и под утро увидел, как он куда-то собрался. Бруно незаметно последовал за ним. Он стал свидетелем встречи Моралеса и еще какого-то человека, которому тот пытался продать узнанное у Бруно имя. Продать! Кровь бросилась в голову Бруно, он выскочил из кустов и одним ударом ножа убил Моралеса. Гнев и обида душили его. Он убежал от содеянного. Но от себя не убежишь... Он вернулся в свою хижину. Немного успокоившись, понял, что есть люди, которые хотят добраться до клада. Он решил понаблюдать некоторое время за тайником, подождать гостей. И вот этой ночью он их дождался. А дальше дон Алехандро уже знает. Он дрался с ними. Он узнал Зорро и не понимает, как он оказался связан с Моралесом. Вероятно, тот и Зорро очаровал и убедил помочь ему откопать монеты. Но надо отдать ему должное. Сеньор Зорро в этой короткой схватке десять раз мог его и ранить, и убить, но не сделал этого. Он добрый человек. * * * После его рассказа на некоторое время воцарилась тишина. Доны курили сигары, пили мадеру и размышляли, временами переглядываясь, как бы спрашивая друг друга, верно ли они думают, верно ли хотят поступить. Наконец Диего решился. Он встал, взял сундучок с деньгами и протянул его Бруно. - Мне кажется, вам очень нужно поговорить с падре Фелипе, - медленно произнес он. - Он мудрый человек, - добавил дон Алехандро. Судорожно сглотнув, Бруно встал со стула. Не веря своим глазам, он смотрел на сундучок и не решался его взять. - Вы отпускаете меня, сеньоры? Разве вы не должны отправить меня в тюрьму? Доны переглянулись. - Нет, Бруно, - ответил дон Алехандро. - Ты свое уже получил. Мы не станем сообщать о тебе коменданту Гарсии. Но ты пообещаешь нам, что пойдешь к падре Фелипе, отдашь ему деньги и поговоришь с ним. - Пообещать? - грустно усмехнувшись, повторил Бруно. - Мы верим вашему слову, сеньор, - добавил Диего. Бруно посмотрел на одного, на другого. - Спасибо вам... Обещаю, - твердо сказал он. Взял сундучок и, не оглядываясь, вышел из гостиной. - И все-таки мне интересно, как же здесь оказался замешан Зорро? - произнес дон Алехандро, едва за ним закрылась дверь. - Боюсь, что этого мы уже никогда не узнаем, - усмехнувшись, ответил Диего и подмигнул Бернардо. - Но, думаю, мы должны вернуть сержанту Гарсии его заключенного. Если ты не возражаешь, я отправлю Бернардо с повозкой в город прямо сейчас. - Конечно, сын, - легко согласился дон Алехнадро. - Я пойду, пожалуй, попробую снова уснуть. С утра у меня много дел. - Спокойной ночи, отец - с теплом в голосе пожелал ему сын. Дон Алехандро, улыбнувшись, похлопал его по плечу и тоже вышел. * * * Слуги помогли Бернардо покрепче связать грабителя и водрузить его на повозку. Диего, лукаво посмеиваясь, написал записку для Гарсии: "Как и обещал, возвращаю вам позаимствованное, сержант. Подробности вы можете узнать утром у дона Диего де ла Вега. Zorro". Вручив записку Бернардо, он устало потянулся и с размаху бросился в кровать, почти мгновенно погрузившись в крепкий сон.