Не любовь

Я лежу на твоем теплом животе. Ты стараешься дышать как можно осторожнее, чтобы меня не тревожить. Мягко гладишь мои волосы. Раздражающе белое сентябрьское утро хочет прорваться в комнату сквозь полупрозрачные занавески и разлиться ледяной водой по полу. Я молчу. Хочется сказать тебе всё, что я чувствую, но молчу. Боюсь сглазить, спугнуть это шаткое равновесие моей души. Как-то горько внутри. Живу с постоянным ощущением пустоты. Рядом с тобой моё полое сердце заполняется чем-то более или менее приятным. Никто меня не любит. Может быть, только ты, но это тоже не любовь, а мазохизм какой-то. Никогда не показывать чувств на людях — вот наше кредо. Мы обязаны прятаться и лгать. Правда, во лжи тоже есть некое утешение… Порой лгать очень приятно. Почти так же приятно, как драться. Здесь, в этой съёмной секретной комнате мы можем спрятаться от всех. Только здесь и с тобой я ощущаю что-то похожее на спокойствие. Ты — моё последнее укрепление, плотина, сдерживающая горькие реки боли и разочарования. Хочется плакать, но слёз нет. Я в каком-то мутном оцепенении. Ничего не желаю, ни к чему не стремлюсь. Я устал. Для того я и сбегаю в Америку. В Америке мне некогда чувствовать эту свинцовую усталость. Здесь, в этой комнате я могу быть собой. Я знаю, ты не осудишь, ничего не скажешь, ведь и тебе живётся не сладко с постоянной маской клоуна на лице. Все мы обязаны играть свои роли, чтобы соответствовать канону, изменить который уже невозможно. Серая густая усталость постепенно оседает в лёгких, накапливается в клетках тела, и её никак не вывести из организма. Рыжее низкое солнце безучастно падает на твою кожу. Я разглядываю золотистые волоски на твоем животе. Только здесь мы можем немного отдохнуть. Пролежим так весь день на постели в полумраке, слушая тишину, и станет чуть легче. Этот район немой, тут никогда не бывает шума. Тут нас не найдут назойливые и неделикатные фанаты. Мы здесь одни, в этом маленьком мирке, последнем оплоте своей естественности. В этом крохотном убежище живут остатки моего "я". Несмотря на то, что я с тобой, ощущение одиночества тёмным страхом прячется под рёбрами и не может исчезнуть. Я не могу ощущать себя любимым, потому что не помню, как любить. Багряный свет заполняет комнату. Я видел сотни, тысячи закатов, но всегда смотрел на них, будто ждал какого-то туманного чуда. Теперь я знаю, что чудес нет. А если они есть, то почему мне так плохо? Тебе так же плохо, как мне? Нет. Тебе плохо, но по-другому. У тебя другие проблемы. Ты страдаешь от избытка общения, а я — от недостатка. Ты не ощущаешь острой пустоты, которая режет меня. Тебя любили родители. На тебя не кричала мать и не била. Ты не видел щетинистые щёки отчима совсем рядом с твоими, не чувствовал его дыхание на своей коже, не испытывал отвращение от того, как его руки грубо сжимают твои запястья… снова и снова. Ты не пережил того, что пережил я. Мы разные. Тебе не понять. А мне и не нужно понимание. Солнце, отработав свою смену, торопится утонуть в бетонном лесу. Комната погрузилась во мрак. Становится ещё тише, чем было. Ты шевельнулся. Наверное, устал лежать в одном положении. Кровать едко скрипнула. От этого звука сердце упало. Горло сжал спазм. Приподнимаюсь и ложусь на подушку рядом с тобой. Ты отворачиваешься: — Давай спать. Пусто. Это не любовь.