Утопающий в рыжем

— Ну что же, присаживайтесь, — фальшиво улыбнулся он, очень внимательно наблюдая за нами. Я сел возле Дани, крепко вцепившись в его рукав. Сзади нас была та самая загадочная дверь, на которую я часто оборачивался. Худощавый парень стеклянно вытаращился на меня, от чего я ближе прижался к рыжему. — Давайте быстрее уже разберёмся, у нас все же завтра есть дела, — нервно выдал Данила. Наркоман немного завис, смотря куда-то за нашими спинами. Честно говоря, даже оборачиваться не хотелось, я лишь молил, чтобы все это быстрее закончилось. — Куда вы так спешите? — затянул парень, — Может чаю? А то вы какие-то нервные… На лице Поперечного читался страх. Было уже понятно, что этот сраный наркош не собирается отдавать деньги, и вообще, зачем-то тянет время. Но только зачем? Парень громко чихнул, но попутно с этим звуком был какой-то скрип. Этот говнюк явно пытался заглушить нежелаемый шорох. Он закашлялся, глаз его подмигнул, как будто давая понять кому-то или чему-то, что все идет по плану. Мое сердце остановилось. Я понял в какой мы жопе, и то, что сейчас стоит быть по принципу «бей или беги». Все это происходило настолько быстро, что я не успел сообразить насколько вся ситуация опасна. — Вы принесли? — резко изменился в лице наркоман. Даня крепче сжал свой рюкзак, показав, что заветный пакетик находится там. — Но сначала деньги, — уверенно сказал Поперечный. — Деньги? — засмеялся тот, — А что если я скажу, что я не дам? Не дам? Что? На что он намекает? — Ну, тогда мы просто уйдём, оставив вас ни с чем. — А кто сказал, что вы уйдёте? Блядь Я просто перестал дышать, ожидая пиздеца. Сзади послышались приближенные шаги, а улыбка, что будто бы въелась в худощавого парня, стала расплываться на щёки. Крик Меня резко схватили за горло, выкинув со стула. Кто-то очень крепко держал меня, закрыв рот своей огромной рукой. Выдираться не было смысла, меня ловко обездвижили, оставив лишь один выбор: смотреть на растерянного Даню, что был в другой стороне комнаты. — Мы убьем этого карлика, если ты не отдашь листья коки! — кричал анорексик. Было страшно. Я не мог поверить, что ради какого-то дерьма меня могли бы убить… Ведь эта шмаль точно не стоит моей жизни. — Быстро! — подгонял парень, показывая Даниле на меня. Спун немедля стал доставать пакетик с рюкзака, нервно бегая глазами. — На стол! — наказал наркоман, после чего увидел желанное перед собой. — Моя прелесть… — жадно взял полиэтиленку в руки, рассматривая содержимое. — Карлика отпускать? — донеслось возле моего уха. — Этого — да, а рыжего оставь. Нужно кое-что ему объяснить. Меня пинком под зад кинули к окну. Взяв за шкирку, как щенка, заставив спрыгнуть с него вниз… Сердце разрывало. Я не мог понять что происходит, и что будет происходить с Даней. Я ведь на улице, а он остался там в квартире. В закрытой квартире. Я не знал, что с ним будут делать, возможно, бить, пытать, может, убьют, мол никто и не заметит его смерти, а моим показаниям в полиции не поверят. Ведь явно, что у этих двоих в прокуратуре есть свои люди, ибо они сейчас бы не проводили такие аферы… Даня не смог бы убежать. Двери заперты, а высоты он боится, как смерти. Я прекрасно понимал, что сейчас его жизнь только в его руках, и я не могу ему помочь. Только он решает — выпрыгнуть или остаться. * * * Секунды проходили словно минуты. Для меня все еще было шоком, что это не какое-то галимое кино с ненастоящими актерами, а жизнь. Все это происходило прямо здесь и сейчас! Страх полностью овладел мной. Треск Это был Даня, выпрыгивающий с окна. Мгновение, и он что-то орёт, по дороге цепляя меня за руку, перелезая через перила двора. Со второго этажа виднелся силуэт наркомана. Он кричал в духе «взять его», или «не убежишь», но тогда для меня это было неважно. Важно, что Даня жив. Вслед за ним, впопыхах перелез и я. Порвал кофту, футболку, штаны все в земле, сердце в ушах, душа в пятки. Мы бежали сломя голову. Добравшись до остановки, сразу же сели в первую попавшуюся маршрутку, и с испуганными глазами и громкими отдышками держались друг за друга. — Даня, — рвано шептал я обнимая сильнее, — Дурак, блядь, ты мог умереть! — Извини, — пронзительно говорил он, заикаясь, — Извини… Продолжение следует