Love is different

'Cause I don’t want to be alone tonight I don’t want to think I missed the party Then I go and I hate everyone So find somebody, and love somebody Kill somebody, start again

Стайлз заходит в кафешку и тут же расслабленно выдыхает. Он думает, что пойти за мороженым сегодня было его лучшей идеей за последние несколько месяцев. Стилински стирает пальцами пот со лба и проходится ими же по мокрым волосам, радуется тому, что очередь совсем небольшая. Берет себе и Лидии по два шарика: мятное себе, а Мартин — фисташковое. Стайлз никогда не понимал, зачем люди берут фисташковое мороженое, но старался не осуждать. — Держи, — Стилински протягивает Лидии ее рожок и даже не улыбается, лишь смахивает заново появившийся пот с лица освободившийся рукой и жадно начинает поедать свою порцию из бумажного стаканчика. — Спасибо, — Мартин убирает свою сумочку в сторону, чтобы парень мог присесть и тоже набрасывается на свое мороженое. В сумке лежит маленькая бутылочка с водой, которую будто лишь недавно вскипятили, освежающие салфетки и матирующие салфетки. Лидия любила жить в Калифорнии, в которой никогда не бывало по-настоящему холодно, но такие особо пожароопасные дни выводили ее из себя. Она с неохотой согласилась на эту вылазку за мороженым, потому что сидеть в комнате с кондиционером и в доме с морозильником, набитым формочками с готовым льдом, ей казалось единственно рациональным времяпрепровождением в такой день. Но Стайлз вел себя подозрительно последний месяц, мало говорил, много времени проводил времени за компьютером и копался в себе. Последнее — это догадка, но у Стилински всегда все написано на лице, поэтому Лидия воспринимала эту догадку как факт. Она не раздумывала и минуты, прежде чем согласиться на его предложение. — Ну рассказывай, что с тобой происходит, — Мартин проводит языком по шарику мороженого, и Стайлз задерживает на ней свой взгляд немного дольше положенного. — Со мной ничего не происходит, — он скребет пластиковой ложкой стенки стаканчика и замечает на своей бордовой футболке разводы от капнувших с волос пота. — Ты позвал меня сходить за мороженым. Меня. Ни Скотта, ни Лиама, ни Малию, а меня. Этот факт сам по себе наталкивает на тревожные мысли, понимаешь? — Я сам бы никогда не подумал, что буду нуждаться в твоей компании, но ты единственная, кто не был занят сегодня. А мне осточертело находиться с самим собой наедине. — Спасибо, что честно сказал, что я просто твой запасной вариант, — эти слова выглядят так, словно она обиделась, но она произнесла их так легко и усмехнулась в конце на случай, чтобы Стилински так не подумал. Потому что ей и правда не было обидно. — Я был бы очень рад, если бы моим запасным вариантом могла быть сама Лидия Мартин, если ты понимаешь, о чем я, — Стайлз пытается есть мороженое быстрее, чем оно тает, но у него плохо получается, потому что обработка слов Лидии его сильно отвлекает. Про себя он размышляет. Он всегда знал, что Лидия проницательна. Она умела находить закономерности там, где их никто не видел, и делала этот так филигранно, что сам Шерлок Холмс бы позавидовал. Она умела читать между строк. Просто он никогда не думал, что это касается и его тоже. Стайлз не думал, что Лидии есть до него дело. Стайлз не думал, что хоть кому-то есть до него дело. Но то, что Мартин заметила, что с ним и правда что-то не так, заставило его чувствовать себя чуть менее несчастным, чуть более живым. — Конечно, я понимаю, о чем ты. Ее слова вытянули его из омута размышлений, но он быстро осознал, что не уловил ее слов, потому что не слушал. Он обернулся в ее сторону, его глаза искали зацепку, чтобы догадаться, что же она произнесла секунду назад. — Тебе не стоит проводить так много времени наедине с собой, — произнесла Лидия, вглядываясь в уставший взгляд Стайлза, — это сведет тебя с ума. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Стайлз верил ей, но не до конца. Ему моментами казалось, что грань реальности стирается. Он понимал, что нельзя делиться с другими тема мыслями, что роятся в его голове. Это непродуктивно и эгоистично. Стайлз не верил, что Лидия знает, о чем она говорит. Она никогда не говорит о том, чего не знает, но дело не в этом. Ему кажется, что Лидия никогда не проводила наедине с собой достаточно времени, чтобы начать сходить с ума. Она просто на просто не из этих людей, по крайне мере он в это верил. — В эти выходные я устраиваю вечеринку в домике у озера, — Лидия произнесла это так легко и обыденно, как будто не она только что указала на проблемы с головой у Стилински. — Я помню, ты говорила, что мама тебе не разрешает устраивать там вечеринки. Вы же, кажется, собираетесь его продавать или что-то в этом роде, — Стайлз помнил все, о чем говорила Лидия, но не хотел ей этого показывать. Тогда он казался бы еще более безумным. — Больше не собираемся. Это в прошлом, — Лидия точно не хотела поднимать эту тему, Стайлз тоже умел читать между строк, — тебе стоит прийти. — Ты меня приглашаешь? — Стайлз был удивлен. Она никогда не приглашала его на вечеринки. Он всегда шел с кем-то в комплекте. — Я тебя приглашаю, — она произнесла это и тихо рассмеялась, — развейся хоть раз в жизни. Может, встретишь кого-то и влюбишься. Для чего же еще нужны вечеринки? Стайлз думает, что ему стоит пойти, потому что он не хочет пропустить ее, а потом провести весь остаток каникул, ненавидя всех вокруг и себя. Он думает, что ему стоит пойти, потому что ему и правда стоит встретить кого-то и влюбиться в кого-то, а потом разбить чье-то сердце и начать все сначала. Разве не для этого нужны вечеринки?