POV Шики
Прошла неделя Странно, как на человека может влиять книга; странно, как она влияет на Акиру. Он остался таким же живым, энергичным, с долей безумия и дерзости в стальных глазах. Но некая присущая ему истеричность испарилась, и сам он впервые за долгое время перестал находиться в мире своих мыслей. Перестал сверлить меня злобным взглядом, стоит только зайти. Вот и сейчас застаю его вновь уткнувшимся в книжку. Он сидит у самого окна, чтобы свет попадал на страницы, из-за этого лучи садящегося солнца остаются на его бледной коже рыжеватыми полосами. Услышав мои шаги, отрывает взгляд и кивает. Откладывает в сторону томик и потягивается, вытягивая руки и немного прогибаясь в спине. Видно, снова сидел в одной позе пару часов подряд. Расхаживается. Эта его тихость даже вызывает подозрение, не задумал ли чего. Хотя, даже если так, то вряд ли что-то у него получится. Стратег из него так себе. Акира стал тише, спокойнее, даже, можно сказать, умиротвореннее. Стал в какой-то мере скучноват, но теперь прибить его об стенку практически не возникает желания.POV Акира
Сквозь тонкую шаль дремоты ощущаю приземлившееся рядом тело. Шики, должно быть, снова останется спать. Устраивается поудобнее и, отвернувшись, затихает. Оборачиваюсь, наблюдая за его спиной, зная, что как бы он сейчас не отстранялся, я все рано проснусь с минимальным расстоянием до него и с ощущением чужой руки, покоящейся на моем теле. Перед тем как окончательно вырубиться, задумываюсь о том, что он в последнюю неделю резко прекратил свои посягания на мое тело. Хотя до этого делал это регулярно, будто соблюдал некий режим. Вчера разве что, когда мы вместе потянулись к ручке в ванную комнату, предложил вместе искупаться. Возможно, дело в том, что последнее время я был живым комком, что сидел у окна, уставившись в книжки, а может у Шики свои планы и мысли на этот счёт. Но что точно, так это то, что я забиваю свою голову непотребщиной. И, отмахнувшись от странных мыслей, засыпаю. И впервые за долгое время мне снится сон. Странный, размытый и до ужаса реалистичный. Чьи-то руки, блуждающие по телу, оставляющие мокрые следы, невероятно жгущие кожу. Струи чего-то теплого, стекающие в пах. Красные глаза, мелькающие и куда-то зовущие. Мне снится, что я отбиваюсь и что меня куда-то несёт. Тело, обволакиваемое экстазом, неожиданно напрягается, и я просыпаюсь. Резко, но так и остаюсь лежать, не открыв глаза. Чувствуя громкий стук сердца, странное рассеивающееся тепло и то, что кто-то перегибается через меня. Какого черта Шики? Что он хочет сделать? Одна рука отрывается от матраса, отчего тот возвращается в исходную форму. Заминка, в течении которой я ожидаю, когда же холодные руки коснутся моего лица, но когда через пару секунд ничего так и не происходит, а сладковатый туман начинает рассеиваться, пробуждая меня к реальности, я решаюсь открыть глаза. Открыть, чтобы увидеть картину, полную необъяснимого разочарования. Шики, и вправду перегнувшись через меня, подцепляет рукой книгу, лежащую на тумбочке, разворачивается, и, садясь, открывает первую страницу. Не волнуемый ничем, он просто начинает читать. Я же, разочарованный, полный возмущения, дезориентирован от первого за последние года три влажного сна и вдобавок с ощутимым стояком от того же, так и продолжаю немигающе пялиться на него. Тот, видимо уловив странную перемену или просто заметив мой взгляд, поворачивается, вопросительно изгибая бровь. — Что? Его голос выводит из транса, и, уже полностью проснувшись, наконец осознаю всю нелепость ситуации. Более нелепой кажется разве что злость, вызванная человеком, который просто решил скоротать досуг. И чего это я, спрашивается? Ну и что, что разнеженному в экстазе мне не подарили утренний поцелуй, либо еще что-то из этой слащавой тематики. Черт побери! Подсознание творит с человеком странные вещи. Ощущаю себя снова подростком, не умеющим сдерживать эмоции и контролировать ночные поллюции. Злость копится, завязываясь узлом под горлом. Вскакиваю и, так ничего и не объяснив, быстрым шагом ухожу в ванную. Пробыл там около часа, уверенный, что к тому времени Шики уйдет по своим делам, оставив меня одного. Но как назло он решает сделать эдакий перерыв и остается в квартире. Избегаю его понимая, что как-то да выдам себя и свои мысли, и тогда насмешек с издевками не избежать. А тому хоть бы хны. Совершенно плевать. Почитывает книжонку, моется, щеголяя потом полуобнаженным, и под конец дня заваривает неожиданно откуда взявшийся чай. Играет на контрастах, ублюдок, нет, чтобы по обычному взять катану, перерубать с десяток людей и капать потом кровью с плаща в коридоре. Нет, сегодня он строит из себя хорошего и кажется вот-вот назовет меня «месье» и спросит о том, как прошел мой день. Не выдерживаю. Тоже налив себе мутной жижи сажусь напротив. — Ты к психологу сходил? — Соскучился по домашнему насилию? Замолкаю, а он смотрит, хитро прищурив глаза. И не то чтобы я был против, но, привыкший к страшной ауре ненасытного убийцы, не могу свыкнуться с таким домашним Шики. Хотя за последнюю неделю мы оба изменились, наконец притерлись друг к другу, что ли? Когда последний раз кричал на него? С каких пор встречаю его кивком головы, выйдя в коридор, а не немым игнором с навязчивым желанием свалить на кухню. И отчего мне снятся влажные сны с его участием? Много вопросов и так мало ответов, и, потеряв уже всякую цепочку мыслей, что завертелись в моей голове, начинаю тоже пить чай пытаясь узнать его компоненты, а точнее, какие отдушки были в нем при покупке. Незаметно для себя автоматически начинаю постукивать по столу. Как-то даже нервно, не какой-нибудь ритм или мелодию. Похожее скорее на азбуку Морзе. От важного занятия выводит чье-то поползновение, сидящий передо мной мечник сохраняет спокойствие и не двигается, но нога его, скользнув выше и замерев в десятке сантиметров от паха, не дотягиваясь, говорит об обратном. Бровь насмешливо дергается вверх. — Недотрах у тебя или чего это ты как на иголках? Изрекает равнодушным голосом, в котором все же проскальзывают нотки любопытства. И мне приходится приложить уйму усилий, дабы нервозность и резкость не выдала меня, сдерживая лицо, которое вот-вот перекосит судорогой. И, выбравшись, скорее по надобности фыркнув что-то, скрываюсь. Понимая, что он, наверное, все-таки прав. Вот тебе и последствие «резкого прекращения посягательств на мою душу». Получите и распишитесь. И хотя выход из ситуации очевиден, решаюсь просто переждать. Поскачут гормоны с нервишками, да улягутся. А ползти на коленях к «хозяину» чревато переломом со смещением гордости. И многими другими последствиями, о которых лучше умолчать. Пытался скинуть напряжение самостоятельно, как говорится. Но ничего не вышло. Атмосфера не та. А фантазия не может придумать хоть какую-нибудь дрочибельную картинку. Через пару минут обычной механической стимуляции понимаю, что единственное, что растет, это моя агрессия. В итоге становлюсь лишь более накрученным. Выйдя из ванной, допиваю чай, не смотря на Шики, и, сполоснув чашку, ухожу. Утро вечера мудренее. Дочитав в слабом свете лампочки последние страницы книги, я иду спать. Сжимаю покрепче руками тонкую подушку и утыкаюсь в нее лицом. Ноздри щекочет запах лаванды, едва уловимый, исходящий от когда-то зашитого внутрь твердого мешочка. Его иногда приятно комкать в руках, слыша шорох трав. Лежу достаточно долго, чтобы ощущать, как тело медленно немеет и как блекнет сознание. На задворках реальности ощущаю, как чья-то рука ложится поверх меня. На спине устраивается, локтем касаясь позвонков, а пальцами моих волос. Шики снова влезает в мое личное пространство, и его руки трогают пряди моих волос. Не то чтобы ласково, но не причиняя боли. И я понимаю, что в ближайшее время придется пересмотреть кандидатуру Шики и может быть перестать его ассоциировать лишь с плохим, мерзким маньяком-убийцей. С ужасом темной ночи. С лезвием катаны блестящей в его руках. Надо будет обязательно об этом подумать. Может утром, когда выберусь из липких объятий навалившего сна.