***
Прошло несколько дней после инцидента в отеле. Исак не был расстроен и не злился на Эвена, все его мысли занимали волнение и беспокойство. Каждый день он ждал парня у его шкафчика даже после того, как начинался первый урок, поджидал у двери класса, в котором занятие Эвена только что закончилось, искал в кафетерии, покупая дополнительные тосты, надеясь столкнуться с ним, часами сидел в их кафе, смотря в окно. Прошло три дня, а от Эвена не было никаких знаков. На звонки он не отвечал, сообщения не читал. Конечно, Исак мог пойти к Эвену домой, но он слишком боялся встретить там Соню. Самому увидеть доказательство ее слов. — Эвен дома? — парень, наконец, сдался, набрав ее номер на днях. На звонок она ответила почти сразу же. — Мы можем встретиться, и я все расскажу тебе о нем, — тон девушки был спокойным, а на фоне Исак слышал приглушенные голоса, он мог поклясться, что один из них принадлежал Эвену. — Ни за что, нет. Настоящие отношения так не работают, ты не необходимое связующее звено между мной и Эвеном. — Он не в порядке, Исак! Почему ты такой глупый! Боже, повзрослей, он болен, ему нужен особый уход, ему нужен кто-то, кто знает, как со всем этим справиться. Ты лишь навредишь Эвену, и причинишь боль вам обоим. Исак почувствовал комок в горле и изо всех сил попытался сдержать слезы, которые рвались наружу. В этот раз я буду сражаться, а не просто стоять, не позволю ей портить наши с ним отношения. — Послушай, Соня, у нас с ним все хорошо, я верю, что он чувствует все то же и может сам за себя решать. Я навещу его, потому что лишь он один знает, что происходит в его голове. Ты можешь подумать, что я маленький глупый мальчик, которому на все плевать, но ты не знаешь меня, не знаешь, через что прошел я.***
Почему Исак так усердно убеждал себя, что сможет счастливо жить без Эвена, когда это причиняло ему лишь боль? Да, он может двигаться вперед, принимать верные решения и все отпустить, но в жизни все не только черное и белое, не каждому правилу нужно следовать, не каждая истина правдива. Я просто должен прекратить подчиняться обществу, прекратить слушать людей вокруг, которые лучше знают, что мне нужно, и делать лишь то, что делает счастливым меня самого. POV Эвен — Я думаю, я снова влюбляюсь в тебя, — Эвен прокручивал эти слова у себя в голове с тех пор, как услышал их через закрытую дверь. Он снова причинил Исаку боль, просто будучи самим собой. На самом же деле Эвен знал, чего хочет, кого он хочет больше, чем чего-либо. Все становилось на места, когда он был рядом с Исаком, который в него верил и всегда был на его стороне. Будь то решение хорошим или плохим. И даже худшим. Исак принимал его любым, но что Эвен дал ему в ответ? Он выкинул его, как игрушку. Как ту игрушку, с которой играешь до тех пор, пока не пойдет второй десяток и не возникнет мысль, что ты уже взрослый и немедленно должен избавиться от нее, так как в игрушке нет больше нужды. Конечно, Исак не был игрушкой, отрывком времени или навязчивой идеей. Их жизнь не была фильмом. Это не глупая домашняя комедия 90-х, не будоражащий триллер и не один из мрачных ужастиков, которых в последние несколько лет вышло полно. Сначала Эвену было сложно понять, что они сами делают то, от чего зависит, как будет развиваться их жизнь в дальнейшем, им не нужно придерживаться готового сценария. Сейчас он снова забыл об этом. Неужели Исак не видит, что Эвен все еще любит его больше жизни? Неужели думает, что Эвен с ним играет, что он зло во плоти, которое вернулось лишь для того, чтобы вновь разрушить жизнь парня? Неужели не помнит, как сам убеждал Эвена в том, что его болезнь никак не повлияет ни на что? Сейчас у Эвена не было маниакального эпизода, но обычно он не ощущал его до тех пор, пока он не начинался и не рушил все в жизни парня. Он вернулся к приему таблеток уже давно, понимая, что они ничего в нем не меняют, а просто помогают быть тем, кем он является. Может, было бы легче, если бы боль в груди и депрессивные мысли в голове были верным признаком надвигающегося эпизода, но нет. Он действительно чувствовал это, и учился жил с этим, как все остальные. Он любил Исака. Полностью, безумно, безоговорочно. Он хотел быть с ним, но это было так просто и так сложно одновременно. Эвен не хотел больше взвешивать все «за» и «против», он не хотел быть осторожным и раздумывать над каждым поступком Исака, он просто хотел держать его в своих руках, отдать сердце и больше никогда не расставаться. Заминка была лишь в том, что ему придется рассказать Исаку причину, по которой он вернулся в Осло, рассказать о своей жизни в Лондоне. Честно будет поведать парню обо всем, чтобы Исак сам решил, хочет он всего этого или же нет. При встрече после инцидента в отеле парень младше разрыдался, кричал, просил прощения, пиная вещи и ударяя кулаками по стенам. Не от злости, а от безысходности и страха. Эвен достал телефон, чтобы написать Исаку, хотя не совсем знал, что хочет сказать. Он зашагал по своей маленькой кухне, пытаясь придумать слова, которые были бы честными, но в то же время не вызывали жалости. «Все должно быть безупречно, — поймал Эвен себя на мысли, остановившись и устремив взгляд в окно, — слова не должны быть идеальными или возвышенными, а просто обычными, понятными и простыми». А затем предложения сами пришли к нему. Он вспомнил песню, которую Исак не мог выбросить из головы несколько недель подряд, раздражая Эвена тем, что рандомно начинал ее петь посередине разговора. Исак знал лишь пару строчек, отказываясь искать целый текст песни, додумывая ее обычно сам. Это лишь напомнило Эвену, что они не были совершенными, им не нужно было такими быть. Они могли знать лишь пару строк из песни и утверждать, что она их любимая, они могли забыть сложить все вещи для идеального пикника, но все еще отлично проводить время, они могли пропускать вечеринки, на которых их все ждали, лишь для того, чтобы провалиться в сон, разместившись на диване рядом друг с другом перед предполагаемым выходом из дома. Нам не нужна идеальная отполированная история любви, мы должны быть самими собой, со всеми нашими демонами и скелетами в шкафах. 18.50 «Ты убежал? Ты убежал? Знать не нужно мне. Если убежал, если убежал, возвратись скорей»* Эвен даже не успел отложить телефон, как на экране появился ответ. 18.51 «Где же моя любовь?»** «Если бы ты написал это минутой позже, я был бы за твоей дверью, руша всю романтику. Позор тебе ;)» Эвен уже был на улице, выбежав из своей квартиры в одной лишь толстовке, потому что забыл, как холодно в начале весны. Он двигался по направлению к остановке трамвая, на котором Исак всегда добирался до него. Вдалеке он увидел свой любимый силуэт, который пробирался через толпу с раздраженным выражением лица и забавными морщинами. Этот момент не войдет в историю как одно из самых красивых воссоединений всех времен, он не будет размещен на сайте в списке 10-и самых потрясающих киносцен, которые люди обычно пролистывают без особого интереса. Исак спотыкался о собственные ноги, а Эвен трясся от холода, но это вообще не имело значения. Эвен раскинул руки, а Исак запрыгнул на него, обнимая парня за шею, чуть ли не сбивая его с ног. В следующее мгновение Эвен кружил Исака, ноги которого обвивали его талию. Они смеялись так громко и искренне, что некоторые люди вокруг обращали на них внимание и умилялись. Когда они, наконец, успокоились и Исак стоял на ногах, Эвен с любовью провел рукой по лицу парня, убрав прядь волос за ушко, кладя руку ему на шею. — Я нервничаю, — наконец произнес он, смотря в глаза Исаку. — Я тоже. — Даже не знаю, почему, это ведь ты, — Эвен переступал с одной ноги на другую, — я был с тобой, мы знаем друг друга. Исак положил руку на грудь Эвена и вопросительно поднял брови, улавливая сердцебиение парня, — я об этом и говорю. Понятия не имею, почему так нервничаю из-за тебя. — Я покажу тебе, — Исак уже выдыхал слова в губы парню, сначала двигаясь медленно и нежно, боясь, что, если он действительно сделает это, все вокруг разрушится, и выяснится, что это была лишь прекрасная иллюзия. Но Эвен все еще был рядом, когда он углубил поцелуй, прижимаясь к парню, позволяя языкам двигаться вместе. В этот момент все страдания, споры, агонии и слезы стоили того. Все, что привело их к этому моменту, больше не имело значения, потому что сейчас они обнимали друг друга в своей собственной маленькой особенной Вселенной.