Сердцу не прикажешь.

      По всему телу проходится дрожь, а щёки вновь начинают пылать, когда он невесомо касается моих пальцев кончиками своих, однако мне хватает и этого мимолётного прикосновения, чтобы почувствовать жар его рук. Я зажмурился, прижал ладони к своей груди и вжался в дерево, желая врасти в него. Жаль, что это невозможно.  — Эй…       В его тихом бархатном голосе слышалась некая тоска и тревога, которые буквально заставили меня открыть один глаз и взглянуть на него. Он сидел передо мной на коленях с протянутой рукой. В его голубых глазах читалась грусть, и мои руки, словно не являясь частью моего тела, разжались и вытянулись на встречу к его ладони, которая вмиг ласково накрыла мою.       Боже, почему у него такие нежные руки?       Он вложил в мои руки половику разорванного ранее сердца и сжал мои руки сильнее, видимо, для того, чтобы две половинки сердца смогли снова срастись. И, да, я почувствовал, как сердце в моих руках словно заново начало биться; как оно снова начало жить.  — Тебя ведь Шервин зовут, я прав? — он сел рядом со мной под дерево.  — А? Д-да…  — Я Джонатан.  — Я-я знаю… — мой голос предательски дрожал, как и всё моё тело. Но когда тёплая рука Джонатана накрыла мою, весь страх резко куда-то улетучился, а на душе стало так тепло и спокойно. Я чувствовал, как мои щёки принимают пунцовый оттенок.  — Не очень хорошая ситуация сегодня произошла, да, Шервин? — он говорил со мной так, словно мы были очень хорошими и давними друзьями.  — Да… Прости за это, я не хотел, чтобы всё так получилось…  — Сердцу не прикажешь, — он сжал мою руку сильнее, устремляя взгляд голубых глаз в небо. Честно признать, я был бы готов наблюдать за ним целую вечность.  — Да, ты прав…  — Ни твоему, ни моему, — я удивлённо посмотрел на него и заметил, как на его щеках проглядывается еле заметный румянец.       Словно в доказательство своих слов Джонатан прижал мою ладонь к своей груди и я почувствовал, как там, в грудной клетке, быстро бьётся его сердце. Я смотрел на наши руки на его груди, как заворожённый, а когда поднял взгляд, то заметил, как пристально он смотрит на меня. Машинально я отвёл взгляд, бегая им по всем окружающим нас предметам, но в итоге я всё равно вернулся к этим голубым глазам.       Примерно с минуту мы так смотрели друг на друга, а потом Джонатан быстро коснулся моих губ своими и сразу же отстранился.       Я не мог поверить в происходящее. Губы горели, как и всё лицо в целом. Может, я просто уснул под этим деревом и всё происходящее лишь сон?  — Ох, Шервин, прости… — я посмотрел на него, замечая, что его лицо так же было покрасневшим. Он поспешно отвёл виноватый взгляд в сторону, а хватка его руки ослабла.       Переборов себя, я крепче сжал его руку в своей и, приблизившись, прижался к чужим губам. Через несколько секунд я отстранился и внимательно стал всматриваться в лицо Джонатана. Сначала оно было удивлённое, а потом его лицо озарила тёплая улыбка. Я тоже не смог сдержать смущённой улыбки, после чего он крепко сжал меня в объятьях.       Тогда я почувствовал, что наши сердца бились в унисон.