***
Куросаки очнулся от чьих-то настойчивых разговоров. — Твою мать, что это? — прошипел рыжий первокурсник. И действительно, что это? Голова трещала по швам и грозилась взорваться и вовсе; руки и ноги болели, будто Куросаки вчера пробежал целый марафон, причём сначала на своих двоих, а потом и на верхних конечностях. А во рту, как показалось Ичиго, раскинулись необъятные пустыни песка, прямо как в Уэко Мундо. В общем, всё было очень плохо. Но он даже ещё не подозревал, что его ждёт, открой он глаза… — Хаттори, я тебя… — начал он, подскакивая с кровати как ошпаренный, не обращая внимания на небольшую усталость и даже головокружение, подскочил с кровати, ища часы в этой комнате. — Чего раньше-то не разбудил? Я же сейчас опоздаю на занятия, при… — Чё ругаешься, рыжий? — спросил Юки, сидящий на сво… нет, не на своей кровати. Они вообще находились в какой-то другой комнате. Но вот где? Куросаки как ни старался — ничего не понял. Да и именно от его разговора проснулся Ичиго. Хаттори посмотрел на свою наручные часы и обратно поднял глаза на соседа. — Угомонись. Ещё только семь утра, а занятия начинаются в девять. — Ты чё, не понял? И не только из-за этого! — взвился первокурсник. — Куросаки, ты чокнутый, — констатировал факт второй парень, что общался до пробуждения с Юки. Вроде этого кличут Даичи, что ли… Рыжий даже удивился, откуда он его знает. Может быть, с вечера, которое так некстати Ичиго не мог вспомнить. — Я понял это ещё вчера. Так что заткнись и дай другим ещё поспать. — Во-первых, — бывший временный синигами будто и не услышал, — мы однозначно не у нас в комнате, а даже, судя по тому, что из окон не видно женского общежития, то мы как раз в этом самом женском общежитии. Во-вторых, здесь такой бардак, будто стадо пробежало. В-третьих, не хочешь прояснить, что мы вчера делали, не? — Ну, про первое и второе я согласен, — Хаттори обвёл взглядом комнату. А посмотреть было на что. Бардак, как назвал мягко его Ичиго, был действительно, да ещё какой и в чьей комнате-то! Она выглядела так, будто тут знатно кто-то попраздновал (а ведь оно так и было): подушки валялись где на полу, где на шкафах; одно из одеял висело на люстре, а второе почти вываливалось прямо из окна; стулья были приклеены к потолку ножками вверх (и кто же такой оригинальный?); один из столов оказался перевернут, а на другом тихо-мирно отдыхала какая-то блондинка. — В общем, это комната Юми, моей девушки, если ты забыл. — Её парень показал на ту самую студентку. — И я сам не до конца помню, что случилось. А… А что вчера было? Ах, да! Вчера мы решили познакомиться и… — Ты решил познакомиться, не объединяй. И это последнее, что я помню, так что, пожалуйста, продолжай! — вставил Ичиго. — Если бы не ты, то сейчас было бы всё более чем нормально, так что давай, рассказывай нормально. — Ладно-ладно. Предложил выпить. И, короче, я понял, что ты пить не умеешь, поскольку ты отказывался и отпирался довольно долго. Ну, а я что? А я тебя заставил, и мы выхлебали парочку… бутылок. Ну, и познакомились, разумеется. А потом пришли парни, — Юки указал ещё на пару учеников Академии, находившихся в этой комнате, что бессовестно дрыхли где попало: один нормально на кровати, второй на полу. И что же вчера было? Не понятно. — Мы и решили немного прогуляться с выпивкой за выпивкой в Руконгай. Ну, сгоняли, чё. Тут рядом недалеко есть магазин, там и взяли. А потом мы были уже навеселе. Ржали, спорили и шутили. Ну вот, а потом к нам присоединилась Юми, и тогда другим вообще крышу оторвало — мол, пойдём, с девушками поразвлекаемся. Ну мы и… не ожидали, что потом будем играть в бутылочку на желания, но обязательно разумные. А потом… — Хаттори многозначительно промолчал. — А потом?.. — осторожно спросил Ичиго, не зная, что и подумать. — Есть у нас один парень в Академии. Голубой он, нетрадиционной ориентации, — влез в их разговор Даичи. — Цыц, — осадил его Хаттори. — Так вот, выпала моя очередь, и… показало на тебя, в общем. Как думаешь, что я загадал? Нет-нет, не это. Я просто попросил тебя признаться ему в любви, ну ты и выполнил. Э-э, ну ты же не будешь бить маленького и смешного Юки, нэ? Куросаки решил промолчать. Потом разберётся с ним, ибо будить всю Академию своим криком бывшему временному синигами не совсем-то и хотелось. А то вдруг что подумают на него? А его сосед решил продолжить, осознавая то, что Ичиго до сих пор молчит, то значит пока его бить не будут: — А потом, кстати, мы устроили бои на подушках здесь, в комнате Юми, у неё в этом году не было соседа. А потом ещё по пиале саке… А дальше, наверное, все уснули. А сегодня я проснулся первый, а потом следом поднялся и Даичи. Вот и все наши похождения. — Ну и славно. Потому что мне пора уже собираться. — Куросаки прочистил горло. — Держи, — Юки кинул ему бутылку воды, и Ичиго её поймал. — А то ещё прогонят в твой первый день. Юми её, то бишь воду, зачаровала так, что теперь перегара никто и близко не почует. Она специалист по магии своей семьи. Но только тихо, — Хаттори улыбнулся так, что даже вечная ухмылка на лице Киске Куросаки сейчас не казалось такой… ненавистно бесящей. — А то ещё вдруг узнают учителя, и тогда ей дорога либо в Четвёртый, либо в Кидо отряд, чему Юми не очень-то и довольна. Да и такую прекрасную вещь отберут. — Кстати про учителей и про занятия. — Ичиго отхлебнул «чудодейственной» водички. Действительно стало лучше: мысли стали чётче, голова больше не болела, а всё тело прошибло каким-то свежим ветерком. — Расскажи мне, что сегодня ждёт. Я ведь, так понимаю, вчера совсем даже не заглянул на доску с объявлениями? Хаттори кивнул и посмотрел на Даичи, что терпеливо слушал их разговор, но второй помотал головой. Видимо, единственный участник данных событий, что хоть что-то помнил из вчерашней попойки. — Действительно, не смотрел, он не даст мне соврать. Так вот, значит, сейчас отправляешься и переписываешь его. Насколько помню, у каждого курса вначале вступительный урок у классного руководителя. А в этом году ими будут сенсей по истории Готея-13 и сенсей по занятиям кидо. А они оба очень строгие и очень злые. Так что советую от всей души, Куросаки, не опаздывай. Если ты очень разозлишь этих людей, то неприятностей потом по свою душу не оберёшься. Это я тебе уже как нормальный третьекурсник советую. — Я-ясно, — протянул Куросаки и поспешил удалиться из этой комнаты. — А теперь, мой милый друг, — обратился Хаттори к своему другу, — тебе придётся убраться в этой комнате до прихода сюда моей девушки. Или ты потом так от неё получишь, — Юки подмигнул, — что мало не покажется. Ещё и пару кидо запустит. Даичи сглотнул и принялся за уборку, памятуя «свою нелёгкую».***
Куросаки несся по коридорам женского общежития и вопрошал, казалось, у небес (а может быть, даже у Короля Душ), почему тут такие длинные коридоры, по которым и запутаться можно было как в Готее. А торопился он потому, что не представлял, что подумается другим, когда он вдруг обнаружится здесь, где обитали студентки. От этих мыслей рыжий краснел будто реально какая-то девчонка. А где-то на задворках сознания ржал Хичиго: «Король, да ты даже меня так не боялся, как сейчас женщин. Меня, Великого и Ужасного Пустого! А ещё помнишь Шихоин из нашего прошлого, да? — хохотал белобрысый, а Ичиго делал вид, что не обращал на него своё внимания, но сам краснел ещё больше. — По-омнишь, значит. Она-то была похлеще, чем сейчас твои студентки. Или у тебя какая-то непреодолимая тяга к более молоденьким, не?» — Отстань, — осадил своё второе эго Куросаки. — И без тебя тошно. Хичиго снова хихикнул, но всё же решил исчезнуть. А Ичиго уже выбежал из здания и направлялся в свою комнату. И, конечно же, он не должен забыть глянуть в расписание уроков на сегодня. Этот листочек висел как раз около входа в общежитие. Но для начала паренёк заглянул в список первокурсников — надо же было узнать, в какой класс его отправили. — Так-с. Значит, на класс «один» в этом потоке попал только кто-то один, ясненько. А меня… меня, — Куросаки пытался разыскать своё имя в этом списке, — а меня, значит, зачислили в класс «плюс»*. И кто тут у нас руководитель? Изанами Ториами? Так значит будет сенсей по кидо? — у Ичиго просто не было слов, чтобы прокомментировать эту ситуацию. — М-да, три шкуры спускать. Рыжий перевёл свой взгляд на расписание. Да, как и предполагалось и как говорил Хаттори: первая пара по кидо, вторая по истории Готея-13 («И вот зачем она нужна солдатам?»), третья по контролю духовной силы. Значит, всё практика. Не будут же давать кидо на самом первом занятии, наверняка какой-нибудь вводный урок типа «тексты первых заклинаний» или «как концентрировать рейрёку». Ну, не стоит опускать варианта, что эта Ториами может ещё и распинаться о делах в классе и обязанностях. Дальше Ичиго отправился в свою комнату и первым делом принял душ. Он даже был немного удивлён, что в их комнате действительно было чисто, а не так, как это было в комнате у той девушки. Нет-нет, это было даже очень хорошо, что ничего тут не произошло. А потом, после душа, Куросаки обратил внимания на кровать. Странно, ведь ни портфеля, ни учебников, ни тетрадей у него с собой не было, а они вот, лежат тут. Кто же это так постарался, ведь друзей у него не было, а насколько рыжий знал, то в Академии никому никогда не помогало с бюджетом и со всем остальным. Разве что совсем бедным руконгайцам, и то самое необходимое. Хотя… вот и разгадка. В портфеле был небольшой листочек, сложенный в четыре раза и подписанный «для Куросаки». Ичиго развернул его и совсем немного обомлел. Это было маленькая записка от Шихоин, вещающая что-то типа «Гинрей очень благодарен тебе за своего счастливого внука и с этим небольшим подарочком он просит тебя, чтобы ты чаще навещал поместье Кучики. Может быть, какой-нибудь толк и выйдет. Короче, Ягодка-тян, удачи». А рыжий даже не удивился. — Как-нибудь на каникулах, Бьякуя, — усмехнулся он и приготовился к урокам на сегодня. Дальше он планировал просто отдохнуть до начала заданий.***
И через полтора часа Ичиго уже спокойно шёл до аудитории, где должно было пройти первое занятия их курса, одетый в самую что ни на есть обычную мальчишескую форму Академии — кимоно в бело-голубых тонах. И Куросаки совсем не волновался так, как волновались другие. А зачем ему такое бесполезное занятие? Правильно, незачем. Ну и подумаешь, если он вдруг что-то не так скажет или сделает. Это можно было пережить. А около аудитории шушукались первокурсники, разбившись на стайки по три-пять человек. Видимо, все были знакомы уже до Академии. А вот рыжему не повезло — он ни с кем не был знаком со своего потока. Поэтому и встал рядом с окном, один, поглядывая на остальных и слушая их разговоры. В основном все речи шли об Академии: кто-то хвастался, что у него есть родственники в Академии, уже получившие свои асаучи, которые скоро станут занпакто; кто-то рассказывал о том, что ждёт их на первом году обучения, а кто-то даже рассказывал программу со второго по шестой класс; а кто-то повествовал о всех случившихся шалостях в школе, потайных ходах (а кто-то возражал против них) и поверьях. Несколько групп трепались о другом. Видимо, такие же бесстрашные как и Куросаки. А вскоре подошло время начала занятий, и дверь в аудиторию раскрылась. На пороге показалась худенькая женщина средних лет с длинными соломенными волосами и изумрудными глазами, теребящая в руках небольшой журнал, но не скажешь, что она была очень взволнована встречей с новым потоком. Ториами, как понял Ичиго, окинула взглядом свой новый класс и жестом пригласила всех их зайти. Ну, аудитория как аудитория, ничего примечательного. она была небольшой, но довольно вместительной и расположена как амфитеатр. Куросаки сразу занял место на самой задней парте и положил портфель на него. На тех самых столах лежали уже приготовленные для всего класса учебники по кидо, поэтому Ичиго не задумываясь сгрёб книжонку и полистал её. Ничего, собственно, интересного. Остальные тоже быстро расселись, но перешёптываться перестали лишь по команде своего классного руководителя. — Итак, приветствую вас, — начала женщина. — Меня зовут Изанами Ториами, как вы уже догадались. И веду я занятия по кидо, а так же на меня возложена такая обязанность как классный руководитель, которым и являюсь я у вас. Называть меня можно Ториами-сенсей в рабочее время и для всех, больше никак. — Она сделала небольшую паузу, как бы переходя к другой теме разговора. — Первый урок у нас пройдёт здесь, а дальше мы будем тренироваться на определённом полигоне. Всё ясно? Тогда начнём наш вводный урок. Желательно конспектировать сказанное мною, но сегодня не обязательно. Это всё ради ваших знаний. Сам же Куросаки записывать слова учителя не стал. Он и со своей земной школы не очень-то и любил конспектировать лекции, полностью полагаясь на свою память. Ну, и учебники никто не отменял, конечно же. Да и библиотеки тоже. Ведь одна же должна быть в этой Академии, разве нет? Если Ичиго чего-то не поймёт на уроках, то он непременно сходит туда. Ну, а сейчас можно было спокойно расслабиться, вполуха слушая учителя. Сейчас рыжий размышлял о том, что ему может пригодится в дальнейшем для победы над Айзеном. Ну не история же Мира Живых и Готея-13, конечно же нет. Что он, викторины устраивать для Соуске будет? Разумеется нет. Да и вряд ли бы пригодился такой урок, как «Основные права и обязанности синигами», который должен был пройти у его класса завтра, первым уроком, как успел запомнить Куросаки. Да и так называемая завтрашняя «пустология» — тоже. Если брать урок тот, что шёл сейчас — кидо, то это вполне могло бы было подойти. Рукопашный бой? Ичиго откровенно сомневался, что Айзен, именующий себя никак более, как Бог, захотел бы принять мордобой. «Это слишком низко», — съязвил про себя рыжик, поднимая глаза на женщину, что что-то толковала, стоя у доски и осматривая весь класс каким-то… злобным, что ли, взглядом. Куросаки знал такой взор у учителей — по большей части это сулило неприятности. Например, внеплановая проверка знаний первого урока. Вполне. Решив, что заглянет в первый параграф учебника позже, бывший временный синигами, а ныне просто первокурсник Академии Духовных Искусств, стал размышлять дальше. Кендо? Неплохо было бы подучить фехтование на клинках, действительно. Мастерство хохо и шунпо? Здесь Ичиго откровенно стал сомневаться, что здесь его научать лучше, чем научит его Йоруичи-сан. Так, что там ещё было в расписании первого курса? Ничего, да? Ну, не важно. Это ведь только первый год обучения. Дальше — больше, как говориться. Что там ещё несли эти три чудика? Поддержка друзей? Ну, в принципе, Орихиме, Урюу и Чад были довольно неплохими приятелями, но довольно плохой, не в обиду, помощью. Иноуэ и руки поднять не может, даже на злейшего врага. Чад… Ясутора, безусловно, имел великую силу, но вспоминая то, как он не смог одолеть Эспаду, то вызывает сильное сомнение в том, что он действительно может противостоять Соуске. Да если бы Айзен захотел, то он бы и Зеро отделал одной рукой, что уж говорить о Чаде. Исида? Этот без сомнения мог бы позаботиться о себе и смог бы защитить себя сам. Но духовная сила против этого недобога абсолютно… не эффективна. Так что этот очкарик отпадает. В голове Куросаки промелькнула идея о помощи в Сейрейтее. Но будь проклята сама судьба, как выразился про себя Ичиго, он опять появился никак нормальная душа, а опять как какой-то чокнутый риока, якобы потерявший память о том, что с ним происходило хотя бы прошедший год и якобы вспомнивший только своё детство. Хотя, конечно же, даже и с таким прошлым можно было бы завести друзей даже среди капитанов и лейтенантов, но это осложнялось как раз этим самым событием. Вдруг подумают, что какой-то шпион? Надо было бы что-то придумать. Кстати о руинах Каракуры… Рыжий первокурсник невольно задумался о том, как далеко за эти две с небольшим недели продвинулись дела у Двенадцатого отряда. Узнали ли они о том, что этот город случайно был перекинут из будущего? Просканировали ли они духовную силу на этом месте и засекли ли там рейрёку Айзена, вайзардов и капитанов и даже Главнокомандующего? Разведали ли то, что эти руины когда-то назывались Каракурой? Хотя, если подумать, то ещё ничего пока не разузнали, так как за Куросаки ещё не пришли. И Ичиго догадывался: если они всё же прощупают про всё это, то его упекут за решётку Гнезда Личинок, что было вероятнее всего. А может быть даже казнь на месте. Что следовало бы обдумать дальше, пока время так вежливо позволяло? Бывший временный синигами ухватился за это самое седьмое слово в предложении — время. Чего там сказали те самые странные фигуры в плащах? Он узнает, когда будет нужно, ведь так? Куросаки дословно не помнил их разговор, но примерно знал его содержание. Значит, они ещё не попрощались с ним. Боги… Это слово невольно вызывало отвращение у рыжего первокурсника. Наверное, они могли тоже перемещаться во времени, а значит ещё не попрощались с ним. Ичиго был уверен, что ещё встретиться с ними. А сколько желаний будет загадано? Одно на всех или три на каждого? Этот вопрос тоже волновал Куросаки и не без основания. А вдруг это желание (или же одно из них) будет какое-то уж очень… недоброе? Убить кого-нибудь из друзей? Или ещё что-нибудь в этом духе? Парня вдруг бросило то в жар, то в холод. Нет, он на такое не согласится и скажет, чтобы они попросили у него чего-нибудь другого, но никак такого… «Ты о нас плохого мнения, мальчик, — прошелестел голос в его голове, и у Ичиго вдруг с треском сердце провалилось куда-то вниз. Это точно была женщина. И та, о которой он сейчас и думал. Само Время. — Мы не монстры, нет. Тебе ещё рано слышать нас, но мне пришлось появиться, чтобы ты сильно себя не накручивал. А то вдруг что. — Её голос звучал весело и задорно, почти как у ребёнка, катающегося на качелях. — Но могу тебя заверить, что нет. Мы не попросим что-либо из этого разряда. Нам запрещено вмешиваться в ход событий, как и тебе. С твоим появлением и так произошёл сбой, так ещё и сделать что-то типа убийства. «Спасибо», — ответил Куросаки. — Ещё рано меня благодарить. И да, желаний будет три, если ты так хотел это узнать, так что не спеши. И ещё я бы хотела поговорить с тобой о кое-чём важном, — и не дожидаясь ответа, Время продолжила: — Знаешь об эффекте бабочки? Например, раздавишь одну такую в прошлом, и на земле может не родится какого-то важного человека, который в последующих событиях мог совершить какое-либо значимое деяние? Знаешь? Тогда нет проблем. Так вот: не создавай таких эффектов. Тебе запрещено, как оно не происходило, вмешиваться в это время. То бишь, если кому-то суждено погибнуть — ты не спасаешь его. Если капитанам и лейтенантам суждено стать вайзардами — ты не вмешиваешься. Если Урахаре Киске суждено сбежать вместе с Шихоин Йоруичи — ты не должен им мешать. Иначе это может навлечь непоправимые события. Например, Соуске мог выбрать и не тебя. Или пробудить Хоугиоку раньше. Или убить твою маленькую синигами. Ясно-понятно? До свидания, Куросаки Ичиго. — И ощущения, что в голове рыжего первокурсника кто-то находился, исчезло. На самом деле он хотел остановить эту девушку. Ему захотелось поспрашивать её ещё о чём-нибудь важным. Например, что станет с этим потоком, если он никого из них не знает, и даже не видел в рядовых синигами? Не могли же они просто так погибнуть. Не могли… Но Ичиго решил отбросить эти мысли. И не только потому, что они ему не нравились. А ещё потому, что прозвенел звонок с урока, и Ториами-сенсей наконец всех отпустила, негромко сообщив что-то типа: «Завтра проверочная. Не забудьте выучить то, что я вам сегодня объясняла. Всем удачи. И извините, что мне пришлось немножко приврать, что следующий урок будет не тут». И Куросаки даже не удивился: знал, что такое будет. Он положил так и нераскрытый учебник по кидо в портфель и, поднявшись, стал неспешно продвигаться к выходу, что, собственно, делал и остальной класс. Видимо, сенсей понравилась не всем со своей «внеплановой проверкой знаний» и меняющимся настроением. Сейчас Ичиго уловил даже разговоры о том, что у Ториами действительно было какое-то неустойчивое настроение: она то злилась на всех, то улыбалась всем, то грустно всхлипывала на виду у всего класса. Ну, а что? Куросаки, если и виноват, то совсем чуточку, не слушал руководителя и не смотрел на него. Ничего, эта Академия может и подождать, ведь на кону судьба всего мира. — Что там у нас дальше? История Общества Душ и Готея-13, не так ли? — спросил сам у себя Ичиго, выйдя в коридор и оглядевшись. — Снова практически свободный урок. Хотя кто знает? Может, тут действительно стоит конспектировать сказанное сенсеем? И в каком же кабинете? Что-то я не запомнил… К счастью для одного рыжего паренька, основная масса его сокурсников двинулись как раз по направлению к аудитории, где их уже ждал, наверное, самый занудливый учитель по самому занудливому предмету в жизни синигами. У Куросаки мнение до сих пор не поменялось: зачем будущему «Богу Смерти», что будет вынужден всю свою жизнь бегать с катаной и убивать всяких монстров типа Пустых, история Общества Душ? Зачем ему нужно будет знание о том, что когда-то были восстания в Руконгае или когда, например, жил тот или иной синигами, что принёс весомый вклад в развитие Готея-13? Ладно бы знать хотя бы Ямамото, как создателя этого самого Готея и этой самой Академии, где должны учить этот предмет для сдачи экзамена в будущем, воины. На всё остальное просто не хватало комментариев. __________________________________________ *…класс «один» — в моём видении Академии есть как минимум три класса: «один» — где обучаются самые умные (как-то так), класс «плюс» — где у ребят есть потенциал для развития очень хороших способностей. И класс «нуль» — ребята, у которых маловато духовной силы, которые максимум кем могут стать — каким-нибудь пятнадцатым офицером в отряде.