Мой парень из книги

      Затишье было почти мимолётным событием. Чимин постоянно позорил старшего, не давал нам даже повода для того, чтобы рассчитаться по счёту. То по школе разносится слух, что у Нам Джуна было тёмное прошлое, то его неожиданно запирают в классе английского…       Но однажды месть свершилась. Мы к этому вообще не прикладывали никаких сил. Чимин прямо при мне установил ведро с обжигающе-ледяной водой и стал ждать. Я в это время сидела в классе. Отправив сообщение студенту, я позвонила Чимину и, включив истеричку, заорала:       — Чимин, я тебя ненавижу!       — Он уже переступил? Я сейчас приду и буду смеяться, моя дорогая.       А сейчас буду смеяться я, мой дорогой друг…       Не заметив тонюсенькой верёвочки, парень вошёл в классную комнату. И тут же на него обрушился поток холодной воды. От неожиданности парень заорал и замахал руками, а Нам Джун был уже тут как тут…       — Ты мне за всё ответишь! — заорал Чимин.       Его волосы были мокрыми, рубашка безнадёжно просвечивала. Такое было ощущение, что его окунули в реку Хан, а потом резко привезли в школу.       — Кот попал в собственноручно расставленную мышеловку, — сказал Нам Джун. — Может, извинишься перед своим учителем?       — Да пошёл ты к чёртовой матери, Ким Нам Джун! Если я заболею, то встретимся в суде! — Чимин орал как потерпевший, но выглядело это жалко.       — Может, тебе дать полотенце? — спросил Нам Джун, улыбаясь.       — Иди ты! — оттолкнув студента, Чимин вышел из класса и похлюпал к выходу из школы.       Я вздохнула и слегка улыбнулась. Нам Джун взял тряпку и вытер воду с пола, а потом убрал нехитрую конструкцию. Всё выглядело так же, как и до того, как Чимин устроил ловушку.       — Спасибо, что написала мне, а то я не знал про это, — Нам Джун кивнул на железное ведро, которое теперь покоилось в углу. — Ты остаёшься на дополнительные занятия?       — У меня до сих пор всё плохо с английским языком, — я виновато улыбнулась.       — Тогда начнём дополнительные занятия, — Нам Джун улыбнулся, показав ямочки на щеках. — Hello! How are you?       — Хаваю? Что ты хаваешь?       Да, в английском я действительно была ниже плинтуса…       Когда мы ехали в автобусе, я настолько утомилась, что заснула. Проснулась я от того, что Нам Джун слегка обнял меня за плечи. Утешало то, что мы были одни в автобусе, но совершенно не утешало то, что я пускала слюни на плечо парня.       — Нам осталась одна остановка, — сказал он.       — Да? Правда?       Вскоре мы вышли на остановку. Я зевнула.       — Насчёт того, что ты тогда сказала… как тебе это в голову пришло? — Нам Джун направился через дорогу.       — Я в английском полный ноль, — я вздохнула. Первая капля дождя капнула мне на нос. — Кажется, дождь начинается…       Как только мы дошли до моего дома, начался ливень. Мы под него попали, и теперь наша одежда была такой мокрой, что её надо было выжимать. Волосы прилипли ко лбу, пиджак отяжелел раза в два, а из туфель надо было выливать воду.       — Может, переждёшь ливень у меня? — спросила я.       — А твои родители? По-моему, я им не понравился, — сказал Нам Джун.       — Мама уехала к тётушке в Тэгу, а папа сегодня улетел в командировку на Сахалин, — сказала я. — Мама приедет только через два дня…       Парень пожал плечами. Мы поднялись на лифте на мой этаж и вошли в квартиру. Было тихо, только дождь стучал в окна, да соседи сверху устроили разборки. Там жила молодая пара, первые два месяца они были довольно тихи, но затем девушка начала устраивать скандалы ни с того ни с сего.       — Я могу дать тебе одежду моего старшего брата, — сказала я. — Вы с ним примерно одинаковой комплекции.       — У тебя есть старший брат? — спросил Нам Джун.       — Мы стараемся с родителями о нём не говорить, — сказала я. — Он улетел в Штаты учиться, но потом объявил нашей семье бойкот и сказал, что учиться не будет…       — Странный поступок, — сказал Нам Джун. — Похоже, родители ему очень сильно надоели.       — Но я не думала, что он бросит меня, — я покачала головой. — Я приму душ, ты пока побудь на кухне, хорошо?       Стоя под горячей водой в душе, я стала вспоминать своего брата. Если честно, я мало о чём помню, потому что он улетел в Штаты почти десять лет назад. Сейчас он — взрослый дядька, возможно, нашёл уже свою судьбу…       Должно быть, ему уже двадцать восемь. Как он выглядит теперь? Я даже не помню уже черт СокДжина. Осталось в памяти то, что он красивый, но я уже не уверена, потому что в семь лет мне все мои родственники казались очень красивыми.       Вытирая волосы, я вышла из ванной и пошла в комнату старшего брата. Она уже давно пустовала, но все вещи были оставлены также, как и тогда. Там было пыльно, очень пыльно.       Открывая дверь, я уже готова была чихнуть, но поняла, что пыли нет. В кромешной темноте я разглядела кого-то, кто лежал на кровати. Нахмурившись, я сняла с плеч полотенце и стала медленно двигаться в комнату.       Я резко включила свет. На кровати спал мужчина лет тридцати, немного небритый и помятый. Он спал, накрывшись одеялом с Суперменом. Около кровати стоял нераспакованный чемодан с английскими и корейскими надписями. Прочитав ярлык, я застыла.       «Ким СокДжин».       Передо мной мой брат?! Это мой старший брат?!       — Оппа? — я подёргала его за волосы. — Оппа, это правда ты?       Мужчина начал что-то говорить по-английски, а затем перевернулся и с головой накрылся одеялом. Меня затрясло, а потом я заорала:       — Оппа, ты сейчас не в Америке! Какого чёрта ты вернулся?!       Нам Джун выскочил из кухни на мой ор, а СокДжин проснулся и уставился на меня с немым вопросом в глазах. Зевнув, он ещё раз посмотрел на меня и сказал:       — О, сестричка… привет, я мириться приехал.       Мой рот раскрылся.       — Да ты родителям сто лет в обед не нужен! — сказала я. — Значит, припёрся спустя десять лет?! Что это значит, оппа? Тебе нужны деньги или ты скрываешься от закона?       — Да чёрт побери, я просто сюда приехал, — СокДжин встал и потянулся. — Мама приняла меня и сказала, чтобы я наблюдал за тобой, пока она находится у тёти.       Вот это сюрприз! Тогда почему мама ничего мне не сказала? Или она говорила это тогда, когда я была занята своим текстом? Ох, столько вопросов и так мало ответов…       — Но… оппа…       — Кто ты? — СокДжин в упор уставился на Нам Джуна.       — Должно быть, вы мой хён, — студент вежливо улыбнулся. — Я студент-практикант в школе Санни. Преподаю английский.       — О, я тоже с твоего возраста уже кутил, — брат зевнул. — Покормишь?       — Я похищу у тебя несколько вещиц, — я подошла к шкафу и вынула вещи. — Нам Джун, держи.       — Благодарю, — и студент скрылся в ванной.       Брат попёрся следом за мной на кухню, где я принялась готовить еду. Купить обычный рамён было бы дешевле и быстрее, но говядина с рисом и вкуснее, и сытнее. А если добавить специи, то будет и ароматнее.       — Как ты изменилась за десять лет, Санни, — СокДжин наблюдал за мной, сидя на стуле. — Совсем не хочешь меня обнять? Помнится, ты очень сильно меня любила.       — Это тогда, — я включила плиту. — Сейчас я изменилась.       — Я до сих пор помню, как ты просила меня заплести тебе косички, — пустился в воспоминания брат. — А ещё помню, что ты любила приставать к моим друзьям и клянчить у них конфеты.       — Это в прошлом, — буркнула я.       Нам Джун, переодетый в вещи моего брата, вышел на кухню. Он вытирал свои волосы и смотрел на нашу «дружную» парочку.       — А ещё ты умела делать чай по моему вкусу, — сказал СокДжин. — Поверь, я всё помню.       Нож полетел в мойку. Я обернулась и скрестила руки на груди.       — Почему ты тогда перестал с нами общаться? Почему ты кинул нас, а теперь просишь прощения?       — Ему нужны деньги, — сказал Нам Джун. — Не так ли?       Кончики ушей брата покраснели. Он хотел оспорить Нам Джуна, но не решился. Мой брат вообще был немного труслив. Как только у него хватило смелости уехать в Штаты, затем объявить нам бойкот и приехать через десять лет — я не знаю.       — У тебя совесть есть? — спросила я.       — Прикуси лучше язык, Санни, — сказал СокДжин.       Я уже не знала, что делать. Покачав головой, я вернулась к готовке. Весь запал злости пропал, хотелось плакать. Покушав, мой брат вновь завалился спать, а мы с Нам Джуном пошли ко мне в комнату.       — Я бы хотел увидеть тот блокнот, — сказал Нам Джун.       — Да, держи, — я порылась в рюкзаке и дала ему в руки блокнот.       — Вам, нормальным людям, живётся лучше, — сказал он, вертя в руках это чудо человечества. — Вы сами хозяева своей судьбы, а нам приходится потакать желаниям того, кто нас создал.       — Вас много? — мои глаза расширились.       — Сколько книг — столько и персонажей, — сказал Нам Джун. — Каждый персонаж поклоняется и чтит своего создателя. Есть, конечно, те, кто противится, но те умирают в книгах.       — Подожди, но…       — Я теперь не только плод твоего воображения, — сказал парень и открыл блокнот. — Надо же, а ты неплохо рисуешь…       Он тщательно перечитал все записи и просмотрел все рисунки, сделанные на скорую руку. Посмотрев на себя, он усмехнулся и спросил:       — В изначальном варианте у меня должна быть серьга?       — Да, — я кивнула, — но потом я решила, что это лишнее.       Неожиданно я почувствовала, что стала ближе к Нам Джуну. Не в физическом плане, так как мы действительно очень близко друг к другу стояли, а в плане эмоциональном. Мы были словно две половинки одного целого, и я почувствовала, как сердце быстро забилось в моей груди.       Я создала Нам Джуна полгода назад и сказала, что это будет моя история любви. И теперь это действительно будет история любви.       Я влюбилась в Ким Нам Джуна.