***
Двадцатое августа. Утро. Скоро придет Тэн и они смогут построить себе крепость из картонных коробок, сильным мужчинам нужен свой, крепкий дом, в котором не будет страшно. Хотя о чем мы, мужчинам никогда не страшно. Страшно становится, когда в разгар игры младший взрывается слезами и пытается что-то сказать. Через некоторое время он говорит и Енхо просто мечтает о том, чтобы он молчал. Читтапон уезжает завтра утром, так не бывает, все только началось. Лето прошло слишком быстро. — Хен, — шепчет мальчик, пытаясь вытереть слезы и успокоиться. — Прости, хен, я сам только вчера вечером узнал. Не обижайся, я хочу остаться с тобой и жить в нашем замке. Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня, пожалуйста. Хен, загадывай меня каждый год в полночь на свой День Рождения. Я приеду, когда твое желание исполнится, обещаю, что приеду, — младший взрывается рыданиями еще сильнее. Они и не заметили, как наступила ночь и луна светила в окно, освещая стену, на которой висели их рисунки, их картонное убежище. Расстояние не для детей, не надо оно им. — Когда мое желание исполнится, я отвезу тебя в Амстердам. Ты знаешь, как там красиво? Смотри, это как город с речками внутри. Это каналы. Еще там продают булочки, которые ты любишь и я слышал от родителей про какую-то красную улицу, мы и туда сходим. Мы будем много ходить, а потом долго спать. Даже кофе пить будем, хотя родители не разрешают, но мы будем, — Енхо разговорился настолько, что не заметил, как Тэн обнял его, глотал слезы и просто отвечал кивком на каждое слово. — Я буду загадывать, чтобы мама отпустила меня с тобой в этот Амстердам, — прошептал Тэн, хлюпая носом, — Звони мне почаще, хоть каждую неделю, чтобы я не забыл английский и чтобы ты не забыл о том, что я приеду.***
— Хен, ты не забыл загадать меня? — Вздох. Звонок прерван. В тринадцать лет гормоны бушуют, хочется послать всех и себя в том числе, но себя как-то жалко, а если послать всех, они обидятся. Кем себя этот Тэн возомнил? Они не виделись шесть лет, но почему загадывать его в полночь на свой День Рождения это даже не правило, это своеобразный ритуал. Не загадаешь — часы остановятся и пока не сделаешь то, что нужно, опять не пойдут, воздух замерзнет. С чего он взял, что младший когда-то приедет? За шесть лет можно было много раз увидеться, но никто не настаивал. А нужно ли было? Нахрен Тэна, никто не будет его теперь загадывать. На звонки отвечать тоже никто не будет. Надоело, ждать так долго.***
— Где же ты, хен?***
— Енхо, иди сюда, скорее — кричит с первого этажа мать, а вставать не особо хочется, ибо свои восемнадцать вчера отметил слишком хорошо. Хорошо настолько, что почти ничего не помнит. — Тут сюрприз, ты точно не ожидал такого, спускайся немедленно! — эта женщина орать не перестанет, а если он не спустится, сама его вниз по ступенькам спустит. Делать нечего, приходится отрывать голову от кровати и смотреть на мир почти трезвой головой. Ему восемнадцать, а мама все еще кричит. Ему восемнадцать, а он все еще загадывает то самое желание. Этот мальчик. Прошло одиннадцать лет, а их обещания он помнит идеально: слово в слово, прикосновение в прикосновение. Никто к нему не приедет, но этот образ так и останется в сердце как самое печальное, но очень милое воспоминание. Если бы тогда, пять лет назад, когда ему в голову взбрело бросить трубку и негласно послать Тэна, он одумался и просто сказал, что не в настроении, они бы общались и возможно, увиделись. Ты дурак, Со Енхо. Опять мать орет, да спускается он, спускается. Спустить бы себя с тридцатого этажа за то, что вчера так сильно напился. Голос матери раздается из кухни и она смеется. Скорее всего, к ним пришла соседка и опять рассказывает о своем внуке-отличнике. Стоп, почему возле двери стоят чемоданы? Стоп, почему за кухонным столом с чашкой чая сидит Тэн?***
— Читтапон, повернись ко мне и возьми цветочки, я купил их для тебя. Ты же любишь тюльпаны? Даже если не любишь, держи их, я тебя сфотографирую, — говорит Джонни и нажимает на кнопку. Он — искусство с широкой улыбкой и ничуть не поменялся за эти годы. — Давай зайдем в тату салон, мне понравилась твоя идея парных дырок в ушах. — Мы притащились сюда, чтобы уши прокалывать? Ты мне такого не обещал, насколько я помню, — улыбается парень и обнимает старшего. — Но я согласен и буду держать тебя за руку. Не думал, что мой хен боится боли. Тогда ты выглядел куда более мужественным. — За такое я тебя из лодки вытолкну, когда будем плыть по каналу, — отвечают ему и во взгляде младшего читается: «Ты вытолкнешь, но не отпустишь и в итоге мы оба либо упадем, либо будем спасены».***
-Я не думал, что на улице Красных фонарей будет так культурно. Я ожидал чего-то покруче, — говорит старший, чем вызывает улыбку у Читтапона. — Я думал, тут будет что-то особенное, а тут просто девушки за стеклом стоят. — А если бы за стеклом стоял я? — спрашивает парень и виновато смотрит вниз. — Если бы там стоял ты, я бы думал, что это самая нереальная улица на свете. Возможно, я спустил бы все деньги на тебя, но одно твое прикосновение все равно стоило бы целого состояния.***
— Я мечтал выйти на балкон здесь, в этом городе, смотреть на эти дома, которые похожи, но все равно чем-то отличаются. Я мечтал курить одну сигарету на двоих на этом балконе и мне все равно, что мы замерзнем. Я мечтал, чтобы ты обнял меня со спины и сказал, что твое желание исполнилось, — прошептал Тэн, лежа у Енхо на груди. — Выходи на балкон, возьми сигарету. Я принесу тебе пальто, чтобы ты не замерз. Только не пугайся, я подойду тихо, со спины.