кошки существуют между мирами (с) константин
люмос
нино просыпается. джин валяется рядом, солнце запутано у него в волосах, сыпучее золото разметано по подушке. нино вспоминает их горячечные торопливые поцелуи между разъездами джина и отчетами грошулару, вспоминает постоянный страх облажаться, вспоминает постоянную панику невозможности все утаить и думает: да ладно. думает: вот мы бешеные. думает: как вышло, что я привык? он привык. к волосам джина на подушке, к тому, как от него пахнет его, нино, шампунем, как лотта кричит им: ребят, я ставлю черное, есть че постирать? джин ворочается рядом, отфыркивает попавшее в нос солнце и ласково говорит: привет. нино говорит: охуеть.нокс
нино снятся кошмары. он знает, что это сон. просто поверьте. потому что в реальности переворота уже не было, он работалюмос
у нино в ушах еще визжит лотта, когда джин вписывает ему по щекам: проснись-проснись-проснись-проснись-нино-еб-тебя-будущий-отас. нино говорит: прости. нино говорит: кошмар. нино не говорит: я отпиздил лотту. у р а. джин не говорит: кретин. только ложится сверху, прячет лицо на шее и целует: мол, все ок, я здесь. и нино соглашается: он тоже здесь.нокс
джин ездит с ним на мотоцикле и дает засадить себе в подворотне. лилиум говорит: аккуратней. лилиум говорит: детка, ты знаешь, что тебе придется его замочить? нино говорит джину: детка, мне придется тебя замочить. джин говорит: о'кей, папочка, давай потом?люмос
нино говорит джину: солнышко. нино говорит джину: хороший мой. и всякое такое. ну. он специально научился: джину нравится, когда так. когда волосы сквозь пальцы, и руки на шее, и тепло, и рядом, и шепот межреберный: мой, мой, мой. нино обожает его, честно. он старается не чувствовать себя последним идиотом, когда репетирует перед зеркалом фразу "что ты думаешь о таких золотых круглых штуках, которые носят на безымянном пальце?"нокс
нино впервые во сне чувствует себя собой. джин смотрит на него с недоверием, когда он пытается быть ласковым. лотта смотрит на него с недоверием, когда он придерживает ей дверь и отодвигает стул. лилиум смотрит на него с подозрением, когда он кивает слишком рассеянно, увидев машущего ему джина в окне. нино зачем-то говорит с ним о перевороте, которого здесь еще не было, и джин с готовностью разбалтывает, сидя на полу у его ног: мол, у меня все сигареты. все пучком. даже мов со мной, потому что я ее трахаю. здорово, что ты разрешил. и когда нино спрашивает, что он думает о принце шване, улыбается так прозрачно и знакомо, что сосуды спутываются. - он не шван, - говорит джин и целует нино в колено. он а в е л ь.люмос
джину идет белое. и черное. и какое угодно, кроме зеленого, да и зеленое сойдет - у нино всегда есть возможность его снять. но больше всего джину идет утренняя нагота: он встрепанный, закутанный в простыню, как греческий бог, или в одеяло, как лотта, улыбается счастливо и похож на акку, отлитого в золоте. нино проверяет исправность камеры: у него большие планы на джина в качестве модели послезавтрашним утром. послезавтрашнее - особенное, потому что завтра у них важная встреча с золотыми и круглыми и необходимостью сказать друг другу "да".нокс
нино просыпается в квартире из кошмара и думает: ай, господи, да насрать. на следующее пробуждение официально назначено его становление самым счастливым человеком на этой гребаной планете, и ничто не может это испортить - даже если в реальности кошмара он успеет состариться. кошмары подходят к кульминации: местный переворот все ближе, лилиум все довольнее, на лице джина ночами все чаще удовольствие смешивается с какой-то страстной злобой, и нино необъяснимо тянет к нему. он думает: видеть мокрые сны с джином - это нормально. в конце концов, он видит их последние двадцать лет. такие ебанутые, правда, только с начала переворота. он засыпает в ноксе, но не просыпается в люмосе и офигевает от многослойности: внутри кошмара он видит кошмары о том, как ему снятся кошмары. в каком-то из снов он разбивается на мотоцикле и больше ничего не видит. проснувшись, нино решает, что ему приснилось попадание в кому. он смотрит на календарь и думает: когда ты, блядь, кончишься. всю эту ахинею несколько скрашивает джин: он поехавший, приученный к руке, злой, но в остальном - все тот же, и нино продолжает его любить. он всегда продолжает его любить, на самом деле. как догнало в джиновы тринадцать, так и... блядь. когда джин на сцене подходит к швану и с кирпичной рожей всаживает ему в висок пол-обоймы из своего табельного, нино сомневается несколько секунд, прежде чем всадить в него самого столько же: лилиум выражается очень ясно, когда хочет. лилиум вообще мастер говорить о кишках, на самом-то деле. нино думает: может, так это кончится. нино думает: может, так я проснусь. нино шепчет: люмос. и спускает курок. люмос не приходит. нино слоняется по городу, гладит лотту по голове, бестолково пересчитывает лилиумовские гонорары и убирает обратно под матрас. нино думает: зачем я здесь? нино думает: почему ты не отпускаешь меня? нино думает: что еще ты хочешь мне сказать, сука? в календаре сменяется год, у нино в голове паника сменяется паникой, и он щиплет себя. и говорит себе, что спит. и пытается увидеть мир в черно-белом. и днями напролет смотрит на руки. ищет изъяны в логике сна - и не находит. у него начинают заканчиваться способы проснуться. кастанеда где-то его наебал. люмос не наступает. ему продолжают сниться кошмары внутри нокса, и в одном из них он видит продолжение сна про кому: джин стоит над ним, оперевшись на ивл, и шепчет - л ю м о с.и в этот момент нино понимает, что все это время люмосом был сучий н о к с