Земля разбивается пополам

Когда-то Карлу казалось, что ничего страшнее не случится. Что съемочный – словно курортный – роман станет лишь красивой историей с умопомрачительным сексом и последующими приятными воспоминаниями. А соблазнительно голый Ельчин с лиловыми отметинами на бедрах, выскальзывающий из-под их общего одеяла, будет самым смелым шагом в его жизни. И что наплевать на социальные рамки, оставив за спиной семью, и отдаться во власть улыбающегося и совершенно невозможного юноши - это максимум, который он способен совершить. А, следовательно, максимальная расплата за это - тайна, которую придется тщательно хранить. Но он глубоко ошибался. Заблуждение оказалось сродни кроличьей норе, падение в которую стало неожиданно интересным и невероятно опасным. А еще, к сожалению, чересчур болезненным. - Привет, - Антон жизнерадостный почти всегда. За редким исключением, когда у него проблемы, но и тогда он достаточно быстро приходит в норму. - Привет, - у Карла перехватывает дыхание от его голоса, но он старается не подавать виду. Это то, чем ему приходится жертвовать, чтобы не потерять то, что он имеет. - Что-то случилось? – настороженно спрашивает Антон. Видимо, придать голосу обычный тон все-таки не удалось. А у Антона не отнять какой-то исключительной чуткости, которую Карл поначалу спутал с чувством более глубоким. - Нет, все в порядке,- отмахивается мужчина. – Ты чего звонишь? Вопрос, который можно и не задавать: заветного «соскучился» все равно не услышать. - Просто. Скажи спасибо, что хотя бы просто. Эти телефонные разговоры стоят целого состояния, но оба они могут себе это позволить. Карла обычно хватает в лучшем случае минут на десять, и то каждый раз ему приходится предварительно выбирать тему, придумывать вопросы или что-нибудь еще. Он не может сказать «просто» и не может сказать правду, что соскучился до чертиков и что каждый встреченный в толпе юноша, по комплекции и возрасту напоминающий Антона, доводит его до галлюцинаций. - Ты слышал у нас тут новый проект? Запускают ток-шоу с участием актеров… Карл слышал. Антон рассказывает что-то еще о проекте. Карл кивает стене в теплых бежевых тонах и поддакивает в трубку. Он не особо внимателен к деталям: слушая Ельчина, он скорее вспоминает то, что было, или пытается намечтать то, чего никогда не произойдет. И потому этот монолог его не напрягает. До определенного момента. - Вчера в клубе была шикарная тусовка по этому поводу. И вот тогда Карл напрягается и слушает уже совсем иначе. Ревность - чувство в их отношениях недопустимое, хотя бы потому что у Карла под боком жена, и занимаются сексом они отнюдь не раз в год и далеко не в миссионерской позе. Но все равно настойчивое глубокое чувство грызет изнутри и отпускает, только если Антон уточняет, что ни с кем из вкусно пахнущих длинноногих красоток на сей раз у него ничего не было. - А что у тебя нового? Вся проблема Карла в том, что если он не занят на съемках или иже с ними, у него ничего нового. Эта часть времени полностью посвящена семье. И ему почему-то совсем не хочется говорить про новое хобби Натали или очередной завоеванный детьми приз в школе. - Все по-прежнему, - отвечает он. - Понятно, - тянет Антон. – Ты дома вечером? - Да. На мгновенье хочется поверить, что Антон где-то здесь. В этом городе. Дышит с ним одним воздухом и ходит по одним и тем же улицам. И что вечером вполне способен завалиться к ним на ужин без предупреждения. Но это совсем не так. У них даже время года разное. Да и понятие вечера тоже. - Я позвоню, - говорит Антон. Тон его голоса меняется, потому что в паре слов нечто большее. Это то, что Антон с удовольствием отдает Карлу. Это «позвоню» совершенно конкретное. Позвоню, чтобы сломать, довести, испепелить. Чтобы в очередной раз доказать, насколько тонки грани разума и сильна зависимость. Это не игра и правил нет. Это чертова жизнь. В которой у Карла есть семья, в которой Антон еще не готов к обузам отношений, в которой они оба - неправильные кусочки паззла, насильственно соединенные друг с другом, чтобы составить никому не нужную картину. И кроме телефонных звонков и виртуального секса у них нет ничего. - Звони, - отвечает Карл. И он уже давно знает, что все это - еще не самое страшное, что могло и может произойти.