In an ice-cream

Он купил нам двоим по мороженому. Джонатан такой заботливый. Хотя нет. Заботливый – не то слово. Милый. Просто милый. Хотя почему просто? Очень милый. Джонатан купил нам двоим по мороженому. Он очень милый. Мы сели под дубом. Джонатан принялся читать, а я продолжил то, чем занимался весь сегодняшний день – сгорать со стыда. Я думал, что, когда все произойдет, будет легче, мне не будет так неловко перед ним. А теперь же я хочу сквозь землю провалиться. Смущение достигло пика и я по привычке закрыл лицо ладонями. То, что у меня в руках был пломбир, я вспомнил лишь, когда белая, липкая и холодная масса размазалась по моим щекам. - Аха-ха-ха! Шервин, у тебя все лицо в мороженом! Джонатан начал заливисто смеяться и подсел ближе. - Держи, – он протянул мне бутылку воды, продолжая хохотать. Но это была вовсе не насмешка. В его глазах горел задорный огонек, от которого я еще больше зарделся. - Я такой неуклюжий… - промямлил я грустно. - Нет, вовсе нет. Ты очень забавный, - парень мягко улыбнулся. Я продолжил заливаться краской от его слов. А Джонатан, решив, что я чувствую себя глупо, так «опозорившись» перед ним, недолго думая, резким движением плюхнул мороженое себе на лоб, став похожим на единорога, а затем принялся водить им по всему лицу. - Смотри, я теперь тоже неуклюжий! – и снова счастливо засмеялся. На это действительно невозможно было смотреть с серьезным лицом, и я принялся кататься по траве. А затем вдруг посмотрел хорошенько на Джонатана… и осознал, что… мне хочется поскорее убрать этот молочный продукт с его лица. Только, не водой… а своим языком и губами. Порыв был настолько сильным, что я, не узнавая себя, решительно встал и подошел к Джонатану. Запоздало подумав, что же я творю, я легонько лизнул его носик. И тут же, вспыхнув, отпрянул. Предательское сердце заколотилось как бешенное. Джонатан, не мигая, уставился на меня. Минута. Как же сильно бьется. Две минуты. Я сейчас умру. Три минуты. Звонок. Созыв на урок прозвучал как спасительный колокол для меня и я, развернувшись, рванул поскорее к школе. Но меня схватили за руку. Я повернулся. Джонатан крепко сжимал мою ладонь и смотрел вниз. Уж не румянец ли у него на щеках? - Мы же не можем пойти на занятия в таком виде. Нужно умыться…

…только воды больше нет…