Предчувствие любви или дело об "Огненном сердце"

      Выйдя от Трегубова в зал приёма, Штольман растерянно остановился, так как увидел, что находящиеся в нём люди, застыв, смотрят в сторону его кабинета. На их лицах читалось явное любопытство и некая жалость.       - Что здесь происходит? – громко поинтересовался Яков, дабы привести персонал в чувства. — Вам что, больше заняться нечем, как попусту по сторонам глазеть?       - Никак нет, Ваше благородие! – вытянувшись, во фрунт гаркнул Евграшин. — Но ваш помощник…, - и он кивнул туда, куда продолжал коситься остальной коллектив, несмотря на недовольство начальства. — С ним что-то происходит.       - Поясните.       - Десять минут назад пришла дама, которая интересовалась вами. Я сказал ей, что вас пока нет на месте, но мадам может поговорить с вашим помощником, если дело не терпит отлагательства. Она согласилась, и я сопроводил её в ваш кабинет. Но не прошло и пяти минут, как Антон Андреевич вылетел из комнаты, и теперь…, - Евграшин замялся, явно подбирая слова. — Стоит под дверью.       - А что та дама, как выглядит? – невольно улыбнувшись, поинтересовался сыщик. — Молода, хороша собой или наоборот?       Жандарм пожал плечами. — Когда она со мной говорила, то рукой придерживала платок возле лица. Из-за этого не могу её описать. Только скажу, что мадам в трауре, у неё синие глаза и приятный молодой голос.       Будучи заинтригованным, Яков быстрым шагом пересёк зал и остановился подле Коробейникова, который, ничего не замечая вокруг, старался что-то разглядеть в щель приоткрытой двери. Он то приседал, то вставал на цыпочки, поминутно меняя угол обзора. Сопровождая свои действия молитвой.       Немного постояв рядом и понаблюдав, Штольман кашлянул, и тут же Антон Андреевич, вздрогнув, повернулся. — Что-то интересное узрели? Не расскажете?       - Яков Платонович, - залепетал помощник. — Я никогда в жизни не видел ведьм, думал, все это сказки! А тут вот она, живая! Вы представляете?!       - С чего это вдруг вы так решили? – опешил от такого заявления Штольман. — С Анной Викторовной переобщались? – поморщился он, так как юная девица, мягко говоря, уже достала его своими вмешательствами в расследование. — Или эта мадам пыталась околдовать вас?       - Нет, нет, - замахал руками Антон Андреевич. — Когда Евграшин ввёл мадам в кабинет, я подумал, что с ним молодая особа, но когда она отняла платок от лица, то была старуха. Вся в морщинах. Я никак не ожидал подобного! Вы только представьте: стройная, гибкая с молодым голосом и руками, но со старым страшным лицом. Бр, - поёжился помощник.       - Вот уж нагнали страху, Антон Андреевич, - переложив папку из одной руки в другую, проговорил Штольман. — Пойдёмте, что ли, посмотрим на вашу ведьму, - он, толкнул дверь.       Как только Яков Платонович вошёл в кабинет, свечи на столе, затрепетав, погасли, и тёмную комнату озарил росчерк молнии за окном. Тускло-серый свет выхватил из мрака женский силуэт с неестественно искажёнными чертами лица. Грянул гром.       - Не бойтесь, - дрогнувшим голосом проговорил Штольман, скорей для себя, нежели для успокоения посетительницы. — Сейчас свет будет, - и твёрдым шагом подошёл к столу, нащупал на нем спички и запалил свечи. — Вот так лучше, - буркнул он, когда жёлтые язычки пламени вновь осветили кабинет. — Мне передали, что вы пришли по неотложному делу, мадам? – и с опаской поднял на неё глаза.       - Прошу прощения, господа, что вас напугала, - произнесла женщина из-под платка. — С моей стороны было некорректно являться к вам без вуали. Но, право слово, я совсем не ожидала, что в полиции служат такие мнительные особы, - и она скосила глаза на мнущегося возле двери Коробейникова. — Ещё раз извините.       - И никто здесь не испугался, - вскинув голову, недовольно буркнул Антон Андреевич и гордо прошествовал на своё место. — Не стоит извиняться.       - Прошу, садитесь и рассказывайте, зачем вы хотели меня видеть, мадам? - Штольман указал женщине на стул.       - Найдите тело моего мужа, - порывисто проговорила она, присаживаясь. — Оно должно быть здесь, в Затонске.       - Так, стоп, - удивлённо потряс головой Яков Платонович. — А почему вы уверены, что его нет в живых? Почему ведёте речь о теле, а не о самом человеке, так сказать, целым, с телом и душой?       - Я знаю, что мой супруг, Григорий Артемиевич, мёртв. Он мне сказал об этом сам, - и, закрыв платком лицо, зарыдала.       Штольман удивлённо взглянул на Коробейникова, надеясь, что он понял из повествования посетительницы хоть толику смысла. Но тот лишь покачал головой.       - Мадам, прошу вас, расскажите все по порядку, - налив из графина воды в чашку и поднеся её женщине, проговорил Яков Платонович. — Из вашего сбивчивого повествования я ничего не смог понять. Давайте сначала, но прежде назовите своё имя.       Дрожащей рукой она взяла чашку и, пристально взглянув на Штольмана, отвела вторую руку от платка, дала ему свободно соскользнуть вниз.       Сыщик, как зачарованный проследил за ним взглядом. А потом перевёл глаза на посетительницу, и ему пришлось собрать в кулак всю свою выдержку, чтобы не выскочить вон. Коробейников был прав — образ молодой дамы, который складывался из голоса и живых синих глаз, в момент перечёркивался глубокими морщинами и жёлтыми пигментными пятнами.       - Я - Лариса Дмитриевна Аминова. Мой супруг — коллекционер, - начала она, поняв, что Штольман не собирается никуда бежать. — Он собирает редкие камни с историей. С месяц назад он переписывался с неким человеком, который пообещал продать ему рубин под названием «Огненное сердце». Этот камень обладает силой, он приносит его хозяину здоровье, власть и деньги. Но также этот минерал может принести и смерть, если он будет добыт нечистым путём. Сначала я не верила, что такое вообще может быть, но, как показывают последние события, наш мир способен преподносить сюрпризы, - и она указала на своё лицо. — Мне двадцать три года. Но об этом позже. Так вот, получив послание с тем, что владелец камня готов продать его, муж собрался и поехал сюда, - Лариса Дмитриевна, замолчав, потянулась за платком, но Яков опередил её, нагнувшись, поднял его и вложил ей в руку. — Благодарю, Яков Платонович, - царственно кивнула она. — Теперь о сюрпризах. Неделю назад Григорий Артемиевич явился ко мне во сне и изрёк, что уже мёртв, а я должна расплачиваться за его проступок годами своей жизни. Наутро взглянув на себя в зеркало, поняла, что у меня украли несколько лет. И тогда решила найти его тело и похоронить, может, он перестанет мучить меня.       - Ваше сиятельство, - проговорил Штольман. — Боюсь, что вы ошибаетесь: столь известная фигура, как Григорий Артемиевич, не могли прибыть в наш город и остаться не замеченным. И потом, в Затонске нет ни одного ювелира.       - Откуда вы знаете, кто мы? – дёрнувшись, спросила Лариса Дмитриевна. — Он, как и я, инкогнито.       - Я несколько лет служил в Санкт-Петербурге, и мне доводилось слышать о вас, - шаркнул ногой Штольман.       - Не думаю, что здесь кто-то, кроме вас, осведомлён столь подробно. И если никому ничего не говорить, то никто и не узнает, - протянула Аминова. — Надеюсь, вы понимаете?       - Я прекрасно понял вас, Лариса Дмитриевна, но возникает одно но, - откликнулся Штольман. — На каком основании я должен буду искать вашего мужа? Я не частный сыщик, и у меня имеется начальство, оно не поймёт моих поисков.       - Значит, вы отказываетесь?! - с вызовом спросила женщина, недовольно складывая губы в узкую полоску.       Яков Платонович развёл руками. — Не отказываюсь, просто не имею возможности.       - Ну что же, - и Аминова, резким взмахом расправив платок, выскочила за дверь.       - Почему вы ей отказали? – спросил Коробейников, удивлённо глядя на начальство. — Неужели не поверили! Но ведь её возраст и морщины— это же стопроцентное подтверждение словам.       - Антон Андреевич, - Штольман сел за стол. — Во-первых, нельзя верить словам женщины о возрасте. Тем более, я слышал, что ей намного больше, чем двадцать три. Во-вторых, на лице Ларисы Дмитриевны я заметил грим. В-третьих, я не верю во всю эту потустороннюю чушь. И неоднократно говорил вам об этом. Ну и в-четвертых, граф Аминов — знатный ловелас, и, как шептались в кулуарах, он неоднократно исчезал, а потом чудесным образом появлялся. Делайте выводы, Антон Андреевич, - и Штольман раскрыл папку, давая понять, что разговор окончен.       - Тогда зачем все это? – не мог уняться Коробейников. В его голове просто не укладывалась эта история, и он жаждал объяснений.       - Признаться, понятия не имею, - проговорил Яков, переворачивая бумагу. — И давайте оставим эту историю и займёмся работой.       - Как скажете, Яков Платонович, - разочарованно протянул Коробейников, но, вместо того, чтобы уткнуться носом в бумаги, посмотрел в окно. По стеклу тонкой змейкой стекали дождевые капли. — Эх, - вздохнул он тяжело. — Женщины, кто вас может понять.       Услышав такое, Штольман улыбнулся. Нелёгкие думы помощника ему были очень близки. С некоторых пор он сам стал теряться в догадках по этой части, так как Анна Викторовна не раз ставила его в тупик.       - Ваше благородие, убийство, - кабинетную тишину нарушил жандарм, вбежавший в комнату. — На запруде нашли тело.       - Докладывай, - встал со стула Яков Платонович и приступил к сбору саквояжа.       - Толком ничего не известно. Прибёг рабочий, весь заполошный. Тычет пальцем в сторону, бормочет, цыгана к столбам прибило. Достать не могут, течение большое. Тело вот-вот сорвётся и вниз уйдёт, а там его уже не найти.       - А почему они решили, что это убийство? – поинтересовался Коробейников, накидывая на плечи плащ. — Может, сам утоп.       - Да нежели эти бестии топнут. Они же нехристи, окаянные, сами с чертями дружбу водят, - и жандарм перекрестился. — Токмо пуля али нож его взять и могут.       - Исчерпывающий ответ, - хмыкнул Штольман. — Вы готовы, Антон Андреевич?       Коробейников кивнул.       - Тогда пойдёмте, - и, на ходу застёгивая накидку, выскочил за дверь.