Не могу забыть тебя.

      Я поспешно одеваюсь, чтобы не опоздать на работу. Быстро натягиваю темно-синюю юбку и кремовую блузку, перевязываю ее темным поясом и бегу к зеркалу. Голова раскалывается от вчерашних посиделок, я не могу сделать ни одного резкого движения, иначе мне приходится очень плохо. Со стороны выглядит донельзя смешно, но по-другому сегодня утром мне не выжить. В глазах до сих пор стоит его размытый образ. Почему-то он застревает у меня в голове, но я тут же пытаюсь его отогнать. И, к моему удивлению, у меня это получается. Мои мысли тут же переключаются на драматические события, произошедшие раньше вчерашнего вечера. Я не помню, что мы вчера наобсуждали на эту тему, помню только свои разъяренные возгласы по этому поводу. В мозгах крутятся обрывки вчерашнего разговора, и я тщетно пытаюсь воссоединить их в единую цепь. Подойдя к зеркалу, взяв расческу в руки и смотрю на свое отражение. Темно-русые волосы лежат на плечах, спускаясь чуть ниже лопаток. Оглядываю свое лицо и останавливаюсь на глазах, но тут же вскрикиваю, с грохотом роняя расческу на пол. Вместо своих теплых карих глаз вижу взгляд голубых.       Я вскакиваю с постели с криком на губах. Сердце бешено колотится, хотя особо не от чего. Не знаю, что меня так напугало. Это ведь все нереально, я понимаю. Может быть, воспоминания о возможном походе по темным переулкам в одиночестве, которые уже ассоциируются с его образом, меня так напугали? Встряхиваю головой, но тут же ною от резкой боли в висках.       Оказывается, кое-что из моего сна оказалось вполне себе реальным. Кое-как встав с кровати, решаю повторить тот же план действий, которому я следовала во сне. Подойдя к зеркалу с опаской заглядываю себе в глаза, но к счастью, произошедшее не повторяется.        Приехав на работу, меня встречают с новой партией документов и еще одной маленькой рукописью. Решаю, что если не перестану отвлекаться на личные проблемы, то просто не успею отредактировать все. Но через пару минут на дисплее моего телефона появляется фотография подруги, и я отступаю от своей идеи.       — Ты как? - первый вопрос, который она задает оказывается таким. Не удивлена.       — Терпимо, - тихо говорю я, чтобы не задать этому Олегу дополнительную тему для расспросов.       — Меня нужно контролировать, иначе я не вижу границ. Ты знаешь, я вчера была так решительно настроена на разгром его квартиры, что если бы не ты, я бы точно поехала и отомстила бы за тебя.        Я щурюсь, пытаясь вспомнить этот момент.       — Мы что, хотели разгромить его квартиру? – спрашиваю, решая отойти от стола, так как вижу заинтересованный взгляд соседа. — Ты с ума сошла?!        Подхожу к кофе-машине и беру горячий шоколад.       — Это я с ума сошла? Да это ты меня агитировала! Да и... - она затихла, наверное, от боли. – Ты что не помнишь?       Я снова хмурюсь. Черт, да что ж это такое?       — Нет. Я удивлена, что ты что-то помнишь.       — У меня с памятью всегда было получше, - отвечает она с издевкой.       — Зато у меня с самоконтролем, - отвечаю ей тем же тоном.        Она тихо смеется.       — Даже не знаю, когда в следующий раз так посидим, - с грустью в голосе говорит Аня.       "Чем позже, тем лучше" – замечаю про себя.       Но дело не в том, что мне не комфортно с ней. Аня – одна из тех людей, которым я могу рассказать абсолютно все, не утаив ничего за спиной, поведать все секреты, поделиться мыслями, кому могу пожаловаться, попросить о помощи. Повторить вчерашний вечер меня останавливает одно. Моя неспособность нормально передвигаться. Сейчас я двигаюсь максимально приземленно, и со стороны это выглядит так, будто я с похмелья. Ну, или умалишенная. И ни то, ни другое мне не нравится.       — Как сможешь, так и посидим, –начинаю потихоньку двигаться в сторону своего стола, а когда вижу, что мой надоедливый сосед испарился, уверенно иду в сторону рабочего места. – А ты что, куда-то уезжаешь?       — Да, к родителям ненадолго, –спокойно говорит подруга, откашливаясь.       — К своим? – Не знаю, зачем я это спросила. Это настолько быстро сорвалось с моих губ, что я даже не успела сообразить, что к чему. Аня снова хохочет, а потом ойкает. Наверное, от боли. Как же я ее понимаю.       — Конечно, к своим. Мы еще не на том этапе, чтобы знакомиться с родителями. Встречаемся всего пару недель.       Вижу, как Василевс выходит из своего кабинета и машет рукой, чтобы я подошла. Поспешно прощаюсь с подругой, оставляю телефон у компьютера и бегу к начальнику.       — Да, Василий Игоревич? – стараюсь не дышать на него своим перегаром, поэтому чуть опускаю голову вниз.       — Лизавета, – он заводит меня в свой кабинет, опирается на стол, я встаю напротив. – У Вас что-то случилось?       Мастерски изображаю удивление.       — С чего вы взяли?       Он передергивает бровями.       "На самом деле, у меня много чего случилось. Я слишком давно не видела родителей и сестру, а от этого мне неспокойно и плохо. Меня недавно бросил любимый человек, ничего толком не объяснив, и не оставив надежд на восстановление хотя бы дружеских отношений, хотя такие мне не нужны. Я уже давно не отдыхала по-настоящему и жутко устала от постоянной головной боли, которая особенно обострилась после вчерашнего драматического вечера. Этого достаточно, чтобы выдали мне отпуск?" – тараторю у себя в голове, но не решаюсь сказать ему даже слово из произнесенного про себя.       — Вы пропустили пару дней работы, хотя я закрыл на это глаза. Последнее время Вы сама не своя, Ваш темп работы сильно снизился. Да и видок у Вас не лучший, – заметил он очередной раз.       Я внешне спокойна, но внутри все закипает от злости и раздражения после брошенной фразы в мою сторону, которая уже стала его фирменной. Сейчас, как никогда раньше, хочется плюнуть в его жирную морду. — Да, я не высыпаюсь.       Он громко смеется, тряся передо мной своим пузом. Ему стоит похудеть, если он будет продолжать пить каждые выходные. Но об этом скажу ему как-нибудь попозже, когда меня уже не будет интересовать эта работа.       — Это действительно причина пропускать работу.       Молчу, не зная, что сказать.       — Может быть, вам еще не сказали, но на следующей неделе у нас корпоратив.       Складываю брови домком.       — Хорошо. Вы просите меня его организовать? – спрашиваю я, так как больше не вижу причин, почему он решил оповестить меня сам. Чувствую, как на меня наваливается очередная проблема и пару бессонных ночей в поиске нормальных идей.       Снова трясет своим животом, чуть отходя от стола.       — Нет, просто приглашаю Вас, пока за меня это не сделал кто-то другой.       — Спасибо, я приду.       Просто киваю, решая поскорее уйти отсюда, пока он не застал меня врасплох своими непонятным предложениями.       Как только выхожу из кабинета, выдыхаю, но без чувства облегчения. Зачем ему это надо? Чего он от меня хочет?        День проходит слишком быстро, даже незаметно. У меня нет времени даже на обед, я полностью погружена в работу. Поэтому к концу дня я успеваю отредактировать целую ОДНУ рукопись, что реально много, если считать, что в ней как минимум страниц четыреста. Когда прихожу домой, прилично задержавшись на работе, решаю из последних сил протереть пол, так как не делала этого уже недели две. Квартира заросла пылью и грязью. При Андрее я бы не позволила себе такого. У него аллергия на пыль, поэтому я прибиралась через день. Сейчас в этом нет необходимости, но жить в грязи мне уже надоело.       Когда мне остается помыть только кухню, в квартире раздается трель дверного звонка.       Я скидываю перчатки и кидаю тряпку в ведро, от чего брызги попадают на мою одежду. В очередной раз закатываю глаза. Почему я сначала делаю, потом думаю?        Не смотря в глазок, открываю дверь и вижу перед собой шатающуюся Аню, которая еле стоит на ногах, и от которой прилично пахнет алкоголем.       — Что случилось? – тут же спрашиваю я, когда она кидается мне в объятия.       — Лизочка! Моя хороша-а-а-ая! - она виснет на мне, и я жмурюсь, пытаясь поднять ее на ноги.       Она опирается спиной о стену, но тут же быстро сползает вниз, совсем не мягко приземлившись на пятую точку.       — А-а-а-й!       — Поссорились?       Беру ее за руку, помогаю ей встать, пока она скидывает шпильки с ног. Мы, покачиваясь, идем на кухню. Она садится на стул, не без моей помощи, но все равно чуть ли не падает с него. Когда она успела так напиться?       — Ань...Ты можешь объяснить, что произошло?       Она закрывает глаза и откидывает голову назад. Тоже решаю помолчать, подождать, пока она начнет говорить сама, и мне не придется вытягивать у нее по слову в минуту.       — Все мужики козлы! - вдруг выпаливает она.       Классика. Посмотрим, что дальше. Что заставило ее вернутся к этому тезису? Зная Аню, она может сильно преувеличивать масштаб проблемы, обставив все так, будто это трагедия всей ее жизни.       — Я всегда говорила, что он не прав! Но он правда не прав! А я... А мне уже надоело! – она замолкает, закидывая ногу на ногу.       — Та-а-к.       Я начинаю что-то понимать, но боюсь, что дальше этого мы не продвинемся. Когда одна из нас пьяная, вторая обязательно должна догнать первую, и только тогда разговор состоится. Хоть и потеряет адекватность. Но я не собираюсь пить, мне с головой хватило вчерашних посиделок.       — Он говорит, что это просто работа! А сам трется там целыми днями с этой! А я сиди дома и думай, что он там делает! – каждое последующее восклицание становится все более агрессивней предыдущего. — Если бы я знала, как ее найти, давно бы все волосы повыдергивала этой стерве!       — Будешь чай? – спрашиваю у нее, и она кивает много раз.       — И побольше сахара.       — А как же фигура? - подкалываю ее, совсем не подозревая, какую волну негодования вызовет мой вопрос.       — Да насрать на фигуру! Какая разница, какая у меня фигура, если у нее все равно лучше!       Я прикусываю язык. Чтобы не раззадорить ее еще больше, решаю просто слушать.       — А кто это "она"? - спрошу последний раз для полноты картины.       – Какая-то танцовщица у них в команде!       Проходит уже три часа после того, как она отключилась на диване в гостиной после нашей двухчасовой беседы. Хотя это лучше будет назвать монологом.       Если все действительно так, как она мне рассказывает, то этот Егор действительно тот еще подонок. Как можно жить с одной девушкой, которая души в тебе не чает, а на работе быть с другой? Как можно врать в лицо? Обманывать и прятаться? Видимо, можно. У всех ведь как-то это получается. У Андрея, например. Уверена, он ушел к другой. Иной причины я не смогла найти, а искала я ее всю эту неделю.       Когда я заваливаюсь в кровать, переодевшись в свободную майку и закрываю глаза, снова звенит дверной звонок. Резко распахиваю глаза и ругаясь, кого так поздно принесло, шлепаю босыми ногами по кафелю к двери.        Теперь уже смотрю в глазок, но перед тем, как я понимаю, кто это, по спине бегут мурашки.        На меня смотрят холодно-голубые глаза.