Послушайте!

Как странно это было — забывать обо всем. Мисс В. лежала в темной комнате, исполосованной тонкими ленточками света, и смотрела, как плавно они движутся по потолку. В какой-то степени — хоть это и было ненамеренно, — ей было безумно приятно забывать обо всем. Однако тем самым вечером чувства были совсем другими. Наверное, мы забываем, чтобы когда-нибудь вспомнить снова. Слезы, слезы, глупые мысли, которые никак не остановить — в этом круговороте тоски мисс В. взяла телефон и, будто зачарованная, написала кому-то:

«Гагарина, дом 37. Квартира 5. Пожалуйста.» Она сползла на пол и растянулась на ковре. Она слышала, как внизу кто-то — кто-то уже почти знакомый! — неспешно ходит. Как скрипит паркет. Как шуршат тапки. Как щелкают выключатели. Почему-то от этих незамысловатых звуков сердце её непроизвольно как будто сжималось, и что-то щекотало её изнутри. От этой щекотки мисс В. перестала плакать. Она встала, включила свет, умылась и поставила чайник. От дверного звонка на юном лице растянулась улыбка. Она подорвалась со стула и метнулась быстро в прихожую. Давайте я расскажу Вам, дорогой читатель, кто же стоял на пороге моей мисс В. Я не удивлю Вас, если скажу, что это была женщина, однако однозначно от неё веяло чем-то мужским. Она была высокой. На ней было черное драповое пальто и тяжелые черные ботинки. Руки её пахли сигаретами. Лицо — серьезное, несмотря даже на то, что на нем, как и на лице моей мисс В., рисовалась легкая улыбка. Меж бровей — глубокая складка. Меня, по правде сказать, она слегка напугала. Мою героиню же — ничуть. — Ну, наконец-то, — бросила она, и голос её густо пролился в маленькой прихожей. — Я думала, милая, Вы умерли. Девочка бросилась ей на шею и крепко прижала к себе. — Я почти умерла, но потом передумала. — Потому что увидели меня, — усмехнулась женщина и совершенно привычно и легко скинула пальто мисс В. на руки. Женщина медленно прошлась по квартире, осматриваясь. В этих стенах с низким потолком она казалась будто ещё выше и ещё чернее. — У Вас неплохо, — заключила она. — Уютно. Тихо. Вам не одиноко здесь одной? Хотя, подождите. Стойте. Должно быть, одиноко, раз Вы всё-таки написали мне. Мисс В. рассмеялась. Шутка — а ведь это, судя по всему, была шутка — была совершенно глупой, но так забавляло девушку то, как её гостья неистово пыталась выглядеть увереннее и спокойнее. — А теперь серьезно, — женщина присела на диван, улыбка сошла с её лица. — Меня напугало Ваше сообщение. Я не знала даже, что думать, поэтому прилетела сюда почти со скоростью света, и… — Я знала, что прилетите, — улыбнулась девочка, — поэтому и написала. — Очень лестно, но вообще-то Вы меня чертовски напугали, милая. Мисс В. прислонилась к дверному косяку и легко рассмеялась, прикрыв глаза. Её щеки вспыхнули румянцем. — Ну, и что смешного? — Да я просто, знаете… — Просто решили проверить, кто быстрее — я или скорая? Очень глупо. Конечно, я. — Нет, — смеялась девочка, — я просто, по правде сказать… — По правде сказать, ошиблись номером, — смеялась женщина. — И теперь не знаете, как меня выпроводить. Они сидели в зале и почему-то смеялись. Стало тепло и светло. — Милая, что должно было случиться, чтобы в такой поздний час решить написать старой ведьме, которую Вы, как она думала, забыли? — Я просто соскучилась, — мисс В. вздернула брови. — Я просто соскучилась по тому, как Вы меня называете. — Милая? — Да. — Ну, потому что это похоже на Вас. Вы милая. — А Вы… Девушка задумалась и снова прикрыла глаза. Она села на диван рядом со своей гостьей и обняла её за плечи. — Вы — самая лучшая. — С этим я могу поспорить. — Скажите мне лучше, дорогая Ирина Дмитриевна, с чем Вы поспорить не можете? — Боюсь, что не могу сказать, — усмехнулась она, и на её губах растянулась с новой силой какая-то многозначительная улыбка. — Вы не можете поспорить с тем, что соскучились по мне. — Поспорить — запросто. Только, увы, тогда наш спор Вы выиграете, милая. Я соскучилась по Вам. — Я знаю. — И я знаю. Но если я не узнаю, какие силы заставили Вас написать мне посреди ночи… — Не надо мне угрожать. Я расскажу. Сама.