Broken

      На невысоком столике стоят золотые тарелки с различными яствами. Тут и жареный шашлык из баранины с пловом, тут и долма с пахлавой. Рейхан как-то упоминал, что у него есть свой человек в ближайшей чайхане. Сама комната окурена благовониями. Посреди этого великолепия на ковре на шёлковых подушках неприметной тенью сидел угрюмый Шахин, закутавшийся в плащ.       – Рейхан, что это такое, – спросил нахмурившийся Мехмед, пройдя, наконец, в комнату.       – Господин требовал двадцать различных блюд на золотых тарелках и вино в серебряных кубках. Я принёс только пять, а вино заменил кумысом, – услужливо сообщил Рейхан.       Отрешённый взгляд не возражающего брата говорил, что именно так и было. Мехмед покачал головой и, пройдя по комнате, сел на свободную подушку рядом с Шахином. Брат искоса взглянул на него, но не отодвинулся. Калга глубоко вдохнул в себя запах сандалового дерева. Видно, на этот раз Рейхан решил не возражать Шахину, а выполнить все его просьбы буквально.       В прошлый раз калга едва не разругался с евнухом. Мехмед обвинил Рейхана в том, что тот упустил брата, а Рейхан впервые высказал всё, что думал. Как Шахин совсем загонял его своими непомерными требованиями, а также приказами, сбросившим их всех в пропасть. Но всё обошлось. Мехмед сумел найти нужные слова, чтобы успокоить агу, а брат нашёлся, пусть и в ещё более удручающем состоянии. На самом деле, верный Рейхан беспокоится за Шахина не меньше, чем он сам. Теперь ошибок не будет, Мехмед был в этом уверен.       После того происшествия с мейханой Шахин совсем притих. Брат больше не пытался сбежать, но и почти ничего не говорил. Словно тело его было здесь, а мысли и душа в другом месте. Было очень страшно видеть брата в таком состоянии. Уж лучше бы Шахин и дальше кричал, изводил всех непомерными требованиями, а не держал всё в себе. В этом доме Шахин умудрился найти самую неприметную одежду – тёмную рубашку к шароварам, – ещё и в свой старый плащ закутался. Как низко брат себя ценит! Мехмед закусил долмой и глотнул кумыса, который ему налил Рейхан, а брат так ничего и не съел. Так дело не пойдёт.       – Брат, ты ничего не ешь, – сказал он. – Поешь, нам сегодня предстоит путь.       Шахин вздрогнул и прищурил глаза.       – Куда? – безучастно спросил он, глядя в одну точку.       – Я тебе зрелище устроил. Поешь и пойдём, не то пропустишь.       – Куда ты меня поведёшь? В Едикуле?! – брат поднял глаза и отпрянул. Не такого Мехмед ожидал. Он подобрался ближе к дрожащему брату и положил руку ему на плечо, но тот сбросил его руку. Шахин взглянул на встрепенувшегося Рейхана, а потом в упор стал смотреть на Мехмеда, словно задавая ему немой вопрос. Калга возвёл глаза к потолку, моля о терпении. Шахина можно понять, но почему брат до сих пор ему не верит?.. Он вытащил из-за пояса свой кинжал и вложил его в руку брату.       – Если ты засомневаешься во мне – убей, – твёрдо произнёс он. Немного помолчал, а потом продолжил. – Ты думаешь, я спустил с рук тому хозяину мейханы после того, что он с тобой сделал? Сегодня его настигнет возмездие, брат, и я хочу, чтобы ты это увидел. И Рейхан пойдёт с нами, Шахин, Аллахом заклинаю, послушай меня!       Шахин коротко кивнул и пододвинулся к столику. Он подцепил кинжалом одну лепёшку катламы*, послушно сжевал её и запил кумысом, после чего поднялся на ноги, убрав кинжал за пояс, готовый идти к выходу.       – Только не говори, что ты пойдёшь в этом, – взмолился Мехмед. – Рейхан, неси кафтаны!       Воистину, упрямство несчастного не знает границ! Шахин ни в какую не хотел переодеваться.       – Мне и в этом хорошо, оставь, Мехмед, – бормотал брат, кутаясь в свой плащ.       На истрёпанной ткани, уже даже местами посеревшей от времени, виднелись следы грязи. В этом плаще Шахин тогда неудачно пытался бежать.       – Рейхан, почему ты до сих пор не выбросил эти лохмотья?! – накинулся Мехмед на появившегося с новой одеждой евнуха и тут же пожалел о своём порыве, вспомнив о ссоре. – Почему это ещё здесь, Рейхан? – более спокойно повторил он.       – Господин не позволил, не отдал плащ, – просто ответил Рейхан и, разложив кафтаны на низкой софе, обратился к Шахину. – Ханзаде, я принёс самые лучшие одежды.       Шахин лениво поднялся с места и подошёл к софе, сопровождаемый Мехмедом.       – Этот не годится, – стал Шахин перебирать кафтаны. – Этот слишком тусклый, а в красном слишком выделяться буду. Шелка тоже не хочу, узнают. А вот на этом пятно на рукаве.       – А то, что на тебе, не тусклое, не грязное, а, Шахин! – воскликнул Мехмед. На что брат лишь пожал плечами и вернулся на подушки. – Будет тебе не шёлк, а хлопок! – рявкнул калга. Он взял один из кафтанов и подошёл с ним к брату. – А зелёный – любимый цвет Пророка, – да благословит его Аллах и приветствует – он защитит тебя от всего дурного, с тобой ничего не произойдёт!       – Это Дервиш любит тёмные цвета, ханзаде, – ляпнул Рейхан.       При напоминании о Дервише, Шахин резко вскочил и сбросил свой плащ. Пальцы его коснулись рукоятки кинжала за поясом.       – Рейхан… – прошипел Мехмед, как разъярённая змея. Но дальше разозлиться он не успел – брат всё же подошёл к нему, и Мехмед помог одеть ему кафтан. На Шахина нашлась даже меховая шапка.       Они не успели прийти к началу, но зато вдоволь насладились концом зрелища. Нанятая Мехмедом группа левендов* с большим усердием громила ту самую таверну, владелец которой днями ранее подло оклеветал Шахина. Сначала Мехмед хотел решить всё законным путём, честно пошёл к кади, исполняя свою угрозу. Да только хозяин мейханы успел подсуетиться и подкупил кадия, который и оправдал все его действия. А Мехмед не желал раскрыть свою личность как калгая. Вот тогда он и вышел на группу местных разбойников. Мехмед не мог сдержать улыбку, когда двое из них стали что-то закидывать в дверь. Он знал, что это свиные потроха, о чём непременно сообщил брату. Постояльцы мейханы толпились на улице, кто-то полез в драку. Янычары что-то запаздывали. Накануне Мехмед раздал щедрый бакшиш местным охранникам, чтобы не препятствовали. Хозяин мейханы бегал вокруг своего заведения. Мехмед жалел только, что они не могут слышать его крики, потому что находились вдалеке на безопасном расстоянии. Мехмед взглянул на Шахина. Казалось, брат слегка повеселел.       – Вспороть бы брюхо этой свинье да выпотрошить всё содержимое, – хмыкнул Шахин. Мехмед снисходительно улыбнулся.       – Оставим такую участь Дервишу, а этого нечестивца я вверяю Аллаху, – ответил он. – Брат, если ты не возражаешь, я хочу ещё кое-что показать…       На большой площади столпилась толпа бедного народа. Дервиш-паша неожиданно решил задобрить бедняков, которым до этого повысил налоги, вынести им еду. Благодаря своему осведомителю из дворца паши, Мехмед узнал об этом и решил испортить своему врагу планы. Вместе с Шахином и Рейханом они затесались среди толпы подальше от столов, где было не так людно. Шахин недовольно хмурился, но к окружающим уже кое-как привык.       – Что же ты задумал, брат мой, – усмехнулся он. Мехмед лишь многозначительно покачал головой.       – Увидишь.       Долго ждать не пришлось. Раздался громкий голос, возвещающий о приходе Дервиша-паши. И вот тогда Шахин замер. Усмешка сползла с его губ, глаза расширились.       – Так ты хочешь меня Дервишу вернуть?!.. – с ужасом и горечью пробормотал он.       Словно что-то тяжёлое ударило Мехмеда по голове. Что угодно, но такого он даже не предполагал. Шахин в это время рванул с места, намереваясь бежать. Мехмед едва успел схватить его и крепко обхватил за туловище руками.       – Брат, ничего такого нет! – вполголоса заговорил он, оглядываясь. Неожиданная выходка брата может дорого им обойтись, если они привлекут много внимания.       Шахин безмолвно рвался из его захвата, и Мехмед уже не знал, что предпринять, как вдруг вмешался Рейхан. Евнух мягко положил Шахину руку на плечо и обеспокоенно заглянул в глаза.       – Ханзаде, – стал успокаивать он, – Аллахом клянусь, никто не отдаст вас Дервишу-паше! Вы лучше смотрите.       Шахин замер в руках Мехмеда, тяжело дыша. Он с тревогой обернулся. За это время люди Дервиша успели поставить на стол несколько подносов с жареным бараном. Но толпа что-то с негодованием обсуждала. Наконец, раздался крик одного из подговорённых Мехмедом людей:       – Совокупился с грязным животным, а теперь нам осквернённое мясо даёшь?!       – Я свидетель! На Коране готов поклясться, я видел, как паша совершал харамное дело в своём дворе! – кричал другой.       Подогреваемая толпа пришла в ярость. Кто-то перевернул столы с несчастной бараниной, кто-то начал идти вперёд, прямо на свиту везира. И в этот момент Шахин выскользнул из рук Мехмеда и рванул вперёд, в эту толпу.       – Брат!.. – запоздало воскликнул Мехмед.       Он бросился за ним, а следом – Рейхан. Калга едва исхитрялся проползти через разбушевавшихся людей. Едва успел выловить взглядом тёмно-зелёную ткань кафтана брата и стал проталкиваться в ту сторону. Куда неосторожный брат бежит!.. В какой-то момент толпа взревела, и вот уже вперёд, в сторону Дервиша полетели камни, подбираемые с земли. Мехмед в это время успел вынырнуть из толпы и оказался возле перевёрнутых столов. Он увидел брата, который стоял с вытянутой, как после броска, рукой, и с какой-то яростью смотревший куда-то вперёд. Мехмед проследил за его взглядом и так и обмер. Не так уж и далеко от них находился Дервиш, оттесняемый толпой.       – О, Всевышний, за что мне такое наказание!?       Мехмед схватил брата и потащил его прочь от толпы и от Дервиша. Ему показалось, или в какой-то момент Дервиш обернулся в их сторону?..       К ним присоединился Рейхан. Лишь когда они отошли на достаточно большое расстояние от площади, Мехмед остановился, чтобы перевести дух. Он развернул брата к себе лицом и слегка встряхнул его.       – Что за джинн завладел твоим разумом, Шахин! – вскричал он, выдавая свои потаённые страхи. – Ты что творишь!? А если Дервиш увидел тебя, что тогда…       На лице Шахина ни кровинки, но тонкие искусанные губы сложились в кривую усмешку.       – Ты бы видел его перекошенную рожу, брат! – расхохотался Шахин. – Хотел их подкупить, а получил куском бараньей ножки промеж глаз! А от кого, он так и не понял. Надо было кинжал бросить, да боялся не попасть.       Мехмед прижал его к себе.       – Никогда так больше не делай, Шахин, не рискуй так собой! – воскликнул Мехмед. Он поднял голову и обхватил лицо брата руками, вглядываясь в его чёрные глаза. – Слышишь меня? Не смей!..       Мехмед изо всех сил прижался к брату и почувствовал, как тот неловко погладил его по спине.       – Я в порядке, Мехмед, в порядке...

***

      – Что же ты задумал, брат? – спрашивал Шахин уже вечером. Он уже более уверенно сидел на подушках и накалывал пахлаву на острие кинжала. Мехмед не препятствовал таким действиям.       – Убить такого мерзавца – слишком лёгкая участь для него, согласен, брат? – получив утвердительный кивок, Мехмед продолжил. – Но если все жители столицы и сам султан узнает о том, что из себя представляет их садразам. Он не воспевает красоту, как Хафиз, он похищает её, – при этих словах он осторожно накрыл руки Шахина своими. Шахин лишь грустно кивнул, внимательно его слушая. – Мы поднимем весь Истанбул против него, брат, он будет опозорен. А потом мы его уничтожим.       – Иншаллах, – пробормотал Шахин.       Где-то за окном раздался приглушённый голос муэдзина, призывающего на молитву. Шахин вздрогнул и опустил голову. Мехмед сжал его ладонь в своей.       – Помолимся вдвоём, Шахин. Нельзя пропускать намазы.       Рейхан расстелил им молитвенные коврики, братья совершили необходимое омовение. Неуверенно Шахин опустился на колени вслед за Мехмедом. Губы брата шептали слова молитвы. Мехмед делал положенные движения, но не мог сосредоточиться. Его всё терзала одна мысль. Он всё рассказал брату, всё, что узнал про Дервиша. Умолчал только об одной детали. Как сказал один мальчик из проверенного хамама, своим юным избранникам Дервиш-паша любил присылать персики. И вот уже который день ему самому кто-то присылает корзину с этими фруктами.