Дрифт

Слово «Навсегда» мы клеили из пепла, Все эти слова под открытым небом. Прошлым чувствам я закрыл глаза, веки…

Жизнь медленно возвращается к обычным серым будням самой обыкновенной студентки престижного вуза. Словно в моей жизни и никогда не было гонок, знаменитого рэп-исполнителя T-Fest, смертельно-больной сестры, звёздных тусовок и грозы Королёва Серёги Минаева, который больше походит на какого-нибудь злобного воина из кино. Маша и папа уже три недели, как улетели в Израиль. И судя по папиному голосу в трубке телефона, сестрёнка отлично себя чувствует и, лечение проходит хорошо. Врачи не делают никаких прогнозов на счёт того, когда моя семья сможет вернуться в Россию. Но пока что курс химиотерапии рассчитан на шесть месяцев. А дальнейшее лечение может растянуться и на год, а то и полгода. О шоке Машки, когда она не увидела своих роскошных локонов, папа говорит мне уклончиво, но я отчётливо слышу рыдания своей сестры на том конце телефонной связи. Мне бы радоваться тому, что кто-то великодушный оплатил операцию сестры и избавил меня от смертельно-опасной гонки, но страх неизвестности не даёт мне покоя. Алина клянётся, что не говорила даже Артуру. Я всегда замечаю, когда подруга врёт. И сейчас она говорит мне правду. Сашка бы точно ничего не сказал, ему и некому рассказывать, а сам он точно не оплачивал операцию. Друг даже хотел на крови поклясться. Благо я вовремя его остановила. — Тогда кто же это был? — недоумеваю я, устало уронив голову на свои ладони и сжав волосы так сильно, что ногти пальцев царапают кожу головы. — Прошло три недели, а я так и не узнала, кто это. Алина устало смотрит на меня, потягивая через трубочку смузи. Сегодня на подруге ярко-синий топ с глубоким декольте и длинными рукавами, чёрные джинсы-скинни и ботфорты в тон джинсам. Да уж, мои потрёпанные джинсы и нежно-розовая толстовка ни в какое сравнение не идут с голливудским образом моей подруги. Золотые локоны Алинки собраны в небрежную косу, наброшенную на левое плечо. Саша усердно переписывает лекцию Алины в свою тетрадь. От натуги даже вены виднеются на его руках. Нечего было приходить сегодня к третьей паре. — Ты лучше скажи мне, каким образом умудрилась продинамить Минаева? Ведь, я так понимаю, ты конкретно подставила его с этими гонками. Ты ведь отказалась от заезда, — задумчиво говорит Алинка, поглядывая на абсолютно абстрагирующего Сашку, сидящего рядом с ней. Я давно забыла, как это — просто сидеть с друзьями в кафетерии универа и болтать. Жаль только, что темы наших разговоров перестали касаться фильмов, книг, музыки, новой причёски Милы с третьего курса или новой пассии Даниила со второго. Теперь диалог ведётся исключительно о том, какая я неудачница и, как я в очередной раз «вляпалась». — Сама не знаю, — отвечаю я, откидываясь на спинку стула. — Судя по всему тот заезд с Рейдом перенесли, но Минаев мне не звонит. Он… словно в воду канул. — Не очень на него похоже, учитывая то, какой он скользкий тип, — с отвращением выдаёт Алинка, разглядывая свои идеальные ногти. Подруга права. Я знаю Минаева давно и, я знаю, что «динамо» он не переносит. И я говорю не только о футбольной команде (Серёга — преданный фанат ЦСКА). Он бы не оставил меня в покое просто так. Да и сам он никогда не ложился на дно, всегда находил тех, кого ненавидит. А в списке его «Анти» я, по-моему, на первом месте. После нашей последней встречи в «Бургомистре» мы с ним не виделись, не созванивались. Я не получала от него ни одного сообщения. Он будто забыл обо мне. Хотя, не буду отрицать того, что была бы счастлива, если б это оказалось правдой. Но это не может быть правдой. Слишком уж это не в его стиле — оставить меня в покое. — Может с ним что-то случилось, — предполагает Сашка, перебирая на столике кучу бумаг с последней лекцией. Оказывается, друг всё это время слушал нас. — Ведь никто не защищён. — Это было бы подарком Богов, — небрежно бросает Алина, словно говорит о любимом аромате духов. Удивляюсь тому, как спокойно подруга говорит о смерти человека. Алинка ловит мой удивлённый взгляд и закатывает глаза. — Ритка, согласись, смерть Минаева решила бы все твои проблемы. Никаких угроз, опасностей, побегов. Операция всё равно оплачена. Ты никому ничего не должна. Этот «кто-то» оплатил операцию сам, его никто об этом не просил. Именно по этой причине ты не должна считать себя должницей. Забудь, Рита. Забудь всё, что связано с гонками, Минаевым и этими злосчастными деньгами, как страшный сон. Только так ты сможешь жить дальше. Подруга, ты превратилась в параноика. Так просто нельзя, — в сердцах говорит Алина и, сомневаюсь, что на свете есть человек, способный помешать ей закончить эту дипломатическую речь. Даже Саша отрывается от своих конспектов и удивлённо смотрит на Алину, а потом переводит взгляд на меня. Глаза Сашки говорят только: «Не вздумай с ней спорить. Она тебе шею свернёт!» — Хорошо, — выдыхаю я. Алина выжидающе на меня смотрит. Растягиваю губы в широкой улыбке. — Так лучше? — Гораздо, — подмигивает Алина и, её взгляд приковывает что-то за моей спиной. Сашка следит за её взглядом и начинает тихо свистеть, делая вид, что чересчур увлечён конспектами. Алинка начинает широко улыбаться, смотря на меня и играя своими идеальными бровями. — Родная, к борту нашего лайнера движется опасная, но сексуальная комета с именем Никита, — говорит подруга, словно оживая и оправляя пряди, выбившиеся из косы. Я прикрываю глаза, готовясь к худшему. Общаться с новыми парнями я не хочу больше всего на свете. Это ни к чему хорошему не приводит. Мужчины — это звери, которые съедают мой мозг. Иногда мне кажется, что они ещё более хищные и капризные, чем женщины. — Ты так не тушуйся, Александрова. У тебя, по-моему, Арчи есть, — смеётся Саша. Усмехаюсь, опуская голову. Последний раз я общалась с Артуром в квартире Кирилла в тот злосчастный день и, от этого мне ужасно обидно. Алинка предлагала мне пойти с ней в гости к Арчи, с которым она возобновила отношения, но я-то знаю, какой встречей это будет чревато. Кирилла видеть я не хочу и не могу. Мне кажется, что в его присутствии я рассыплюсь, как песочная скульптура. У нашего столика, в шаге от меня останавливается высокий симпатичный парень спортивного телосложения. Хотя, просто симпатичным его назвать нельзя. Он безумно красив — идеальные черты лица, стильная стрижка, голубые глаза, русые волосы, острые скулы. Парень-мечта перевёлся в наш университет не так давно. Ранее он учился в Англии, но что-то его там не устроило. Никита учится на втором курсе, но сохнет по нему каждая, начиная с «зелёных» первокурсниц и заканчивая опытными девушками, которые в этом году защищают диплом. Наверно, причина такой популярности в МГУ ещё и тот факт, что Никита дважды засветился на обложках журналов. Я даже слышала, что его мама совладелица журнала «ELLE». — Салют, ребят, — улыбается Никита, пожимая руку Саши и благородно приветствуя нас с Алиной кивками головы. Замечаю под белой футболкой Никиты идеально-прокаченные кубики пресса. Всегда мечтала о таком, ведь мои кубики скрыты под вечными оправданиями типа «Какие тренировки? Мне учится надо!». Стараюсь лишний раз не смотреть на Никиту, сосредотачивая взгляд на конспекте, лежащем передо мной. Прикинуться ботаничкой — отличный способ избавить себя от обязанности пофлиртовать с симпатичным второкурсником. Алинка заводит непринуждённую беседу с Никитой о ближайших тусовках, которых намечается не мало. Особенно много вечеринок хотят проводить на улице, так как конец февраля на удивление радует нас не морозами, а весьма приятным и почти весенним солнышком. Чувствую, как запах мужского одеколона разносится прямо надо мной. Поднимаю голову и вижу, как Никита наклоняется над моим конспектом, а потом мило улыбается мне. Любая бы уже растаяла на месте, но я лишь смущаюсь, вопросительно смотря на парня, посягнувшего на мой образ ботанички. — Зубришь теорию государства и права, — говорит Никита, убирая руки в карманы джинсов. Парень пожимает плечами. — Могу помочь, если хочешь. В прошлом университете я был лучшим по этой теме. — Спасибо, но я, пожалуй, сама справлюсь, — вежливо отказываюсь я, убирая конспект в сумку. Алинка смотрит на меня так, словно я только что послала в задницу президента, а Сашка следит за ситуацией, как заядлый сплетник. Только попкорна в его руках не хватает. Никита прищуривается. На его губах играет азартная улыбка. Он явно расценивает мой отказ, как вызов. А этот парень точно привык добиваться своего. Но тот факт, что ему от меня нужна постель, мне понятен без слов. — Ребят, а вы свободны в эту пятницу вечером? Меня друзья позвали в клубешник один, говорят неплохой движ намечается. Вы как? — спрашивает Никита, переводя взгляд то на меня, то на Алинку, то на Сашку. Подруга сидит, задумавшись. — А не клуб «Icon»? — спрашивает Алинка. — Да, он самый, — отвечает Никита. Парень переводит на меня взгляд. — Ты пойдёшь? Я глубоко задумываюсь. Почему-то в последнее время все мои тусовки заканчиваются всегда одним и тем же — смертельно-опасными гонками. Где гарантия, что… Чёрт! Как давно я обещала себе, что наконец перестану бояться Минаева. Ничего он мне не сделает, тем более, если меня сопроводит Никита, тем более в огромной толпе людей. У него просто не будет возможности мне навредить. — Конечно, — отвечаю я, как можно более непринуждённо. — Отлично, — улыбается Никита, показывая мне свою ослепительно-белоснежную улыбку и ровный ряд зубов. — Я заеду за тобой в девять. Адрес «эсэмэснишь» в «директ». Я киваю. Никита обменивается с Сашкой парой бессмысленных фраз и уходит в сторону столика, за которым сидят двое близнецов-третьекурсников. Перевожу взгляд на Алинку. Подруга удивлённо на меня смотрит. Сашка и подавно отрывается от конспектов, смотря на меня так, будто я Королева Виктория. — Ты в курсе, что это за вечеринка? — спрашивает Алина, прищуриваясь. — Какая разница? Меня пригласил один из самых красивых парней универа. К тому же Минаев не сможет навредить мне в огромной толпе незнакомых людей, если ты об этом, — говорю я. Удивляюсь собственным словам и тону моего голоса. Давно я не была такой смелой и эгоистичной. — Рита, в эту пятницу в «Айконе» состоится презентация нового альбома T-Fest, — говорит Сашка. Я замираю на месте, словно сижу на электрическом стуле, а вокруг меня бегает стая бешенных собак, реагирующих на каждое моё движение. С одной стороны, у меня появляется желание подбежать к Никите и сказать, что в пятницу у меня рожает тётя и, я срочно должна уехать. Но с другой стороны, сколько можно жить прошлым? Особенно, если учитывать тот факт, что с Кириллом мы даже не встречались. Да, и шанс, что он меня увидит в огромном ночном клубе чрезвычайно мал, особенно, если я буду держаться подальше от Алинки, которую сто процентов будет сопровождать Артур. — И что? — с наигранным безразличием спрашиваю я. — Меня давно не волнует всё, что связано с Кириллом Незборецким. Перевожу взгляд на подругу, которая с сомнением на меня смотрит. — Не ты ли сказала мне, что нужно жить дальше? — спрашиваю я резким и немного грубоватым тоном. — Вот я и буду жить дальше. Без обид, без слёз, без гонок и без Кирилла, ясно? Резко поднимаюсь со стула, набрасывая на плечо сумку, и покидаю кафетерий, чувствуя спиной удивлённые взгляды друзей. Если уж я взялась менять свою жизнь, то менять свой стиль тоже нужно. Именно по этой причине на сегодняшнюю вечеринку я надеваю коротенькое чёрное платьице с яркими пайетками, крупное золотое колье на шею и чёрные туфли на пятнадцатисантиметровых каблуках, в которых по началу чувствую себя, как на ходулях. Эти туфли мне подарила Алинка и даже научила меня на них ходить, за что сейчас я безумно благодарна подруге. Ведь благодаря её тренировкам, сегодня мне потребовалось лишь пара минут практики и, я уже хожу на этих каблуках не хуже модели. В макияже я делаю чересчур сильный акцент на глаза — тени, подводка, стрелки и прочая ересь, которой украшают себя девушки. Мой внешний вид меня абсолютно не устраивает и, я яростно стираю макияж с глаз. Кого я пытаюсь из себя сделать? Поддельную «fashion-диву? Их и так хоть отбавляй. По итогу из всего яркого на моём лице остаётся лишь бордовая помада. Волосы собираю в высокий конский хвост. Упираю ладони в зеркало, не сводя взгляда с «кошки» в отражении. Не буду отрицать того, что сейчас мой внешний вид оценят абсолютно все парни, но я не хочу быть эдакой сердцеедкой. Это абсолютно не моё. Даже сейчас у меня такое чувство, будто я обманываю саму себя и изменяю Кириллу, хотя последний моим парнем не является. Вся эта встреча с Никитой, вечеринка, ссора с Алиной и Сашкой — это нормально лишь для той «тёмной девушки», которая живёт где-то глубоко у меня внутри, а должна была давно умереть. С ужасом ко мне приходит осознание того, что я ничем не отличаюсь от Минаева. Мы с ним похожи, даже очень похожи. Может, именно по этой причине он выбрал меня в качестве главного врага? Просто не могут на свете существовать две Риты Вышнеградские и два Серёги Минаева, ведь это чревато социальной катастрофой. Из моих мыслей меня буквально вытягивает громкое оповещение пришедшего СМС на телефоне. Никита ждёт внизу. Смотрю на часы, показывающие мне цифры 20:55. — Пунктуальный, — говорю я себе под нос, набрасывая на себя пальто. Миновать лестничные пролёты на каблуках расцениваю не особо хорошей идеей и останавливаю свой выбор на уютном лифте, дабы не провести первые месяцы весны в травматологии. Темнота холодной улицы не мешает мне разглядеть шикарный чёрный Porsche Cayman 2017 года, припаркованный рядом с моим подъездом. Припаркованные рядом стандартные «ауди» и «фольцфагены» смотрятся нелепо рядом с этой машиной. Мою челюсть буквально сводит от вида этой тачки. Передняя часть представлена мускулистыми крыльями, а также каплевидной выпуклой оптикой. Аккуратно смотрится передний бампер с большими окошками воздухозаборников. Никогда даже подумать не могла о том, что смогу просто побывать в такой машине. Никита выходит мне навстречу, широко улыбаясь. Его причёска, как всегда, уложена просто идеально, словно над ней работала куча визажистов. Серое пальто распахнуто, из-под него можно увидеть тёмные джинсы и фирменную толстовку от «Tommy Hilfiger». — Салют, принцесса, — вежливо говорит Никита, делая шуточный реверанс и целуя меня в щёку. Если бы не вид шикарной машины, я бы, наверно, зарделась от неожиданного поцелуя. — Привет, — еле-еле выговариваю я. Никита подталкивает меня к пассажирскому сиденью за талию. Его рука сползает чуть ниже, но за границы дозволенного не выходит. Парень вежливо открывает передо мной дверцу и приглашает в салон. Я сажусь на мягкое кожаное сиденье и, в нос сразу ударяет запах кожи, лака и дорогого мужского одеколона. Странное ощущение. В последний раз на таких машинах меня возил только Кирилл. Не думать о нём я не могу, как минимум потому, что еду на презентацию его альбома. По дороге в клуб мы с Никитой «удачно» застреваем в часовой пробке, во время которой мы весьма хорошо узнаём друг друга. Я даже рассказываю ему о том, что в прошлом была гонщицей. А он говорит мне о своём увлечении теннисом и путешествиями. Даже приглашает меня с ним в Анталию, на что получает от меня вежливое «я подумаю». Хотя, тут и думать нечего. Ехать одной с фактически незнакомым парнем на море блещет перспективой стать изнасилованной или убитой в какой-нибудь подворотне. Хотя, Никита не похож ни на убийцу, ни на насильника. Он скорее безобидный ловелас, разбивающий девушкам сердца. Из-за пробки и долгого поиска места для парковки мы пропускаем концерт и успеваем лишь на After Party. Громкая музыка доносится уже на улице, отчего внутри меня всё сжимается от фантомного и непонятного страха. Я с трудом признаюсь самой себе, что боюсь увидеть Кирилла. Боюсь снова испытать режущую боль в грудь и желание рвать волосы у себя на голове. Когда мы проходим «Фэйс-контроль», двое тучных охранника разглядывают меня так, словно я экспонат в музее. Видимо с длиной платья и высотой каблуков я немного переусердствовала. Надо было надеть джинсы и кеды. Но по-видимому в этот клуб не пускают тех, кто не готов выложить здесь кругленькую сумму денег. Понимание этого приходит ко мне, когда Никита обналичивает крупный свёрток пятитысячных купюр. При виде денег охранники пускают нас без лишних вопросов. — Отвратительно, — говорю я, стягивая с себя пальто и вешая на вешалку в широкой гардеробной. Темнота этого помещения кажется мне немного жуткой. Лишь неоновые вывески освещают эту комнату, увешанную дорогими куртками. В носу стоит запах тысячи разных парфюмов. Никита пожимает плечами. — Увы, уставы подобных мест таковы. А ты к этому не привыкла? — спрашивает парень, беря меня за руку. Я следую за Никитой по небольшому тёмному коридору. — Я была на подобных вечеринках пару раз, но наверно никогда не привыкну, — отвечаю я. Никита лишь улыбается мне. Внутри «Айкон» выглядит ещё фантастичнее, чем снаружи. Наверно, такие места для «золотой» молодёжи кажутся обычными, но не для такой девушки, как я. В клубе два больших танцпола, окруженных тремя ярусами лож, за которым разместились кучи гостей с напитками. Главный танцпол и сцена просматриваются практически из каждой ложи. На сцене вижу лишь опытного диджея. Значит, концерт действительно закончен. Отлично. Шанс встретиться с Кириллом теперь ещё меньше. У подножья сцены раздают диски с новым альбомом Ти и какие-то постеры с его фотографиями. Стараюсь не смотреть на них, ведь я точно знаю, что только при одном взгляде на Кирилла моё сердце начнёт биться ещё быстрее. А оно и так бьётся в унисон с громкими битами. Под ногами пол буквально трясётся. Никита уверенно тянет меня к тесной барной стойке, ловко лавируя между танцующими. Мы подходим к центру огромного зала, где полукругом расставлены белоснежные диваны, на которых сидят гости. Мои глаза бегают по богато и красиво одетым девушкам и парням в поисках Алины и Сашки. Я не разговаривала с ними два дня, и от этого мне не по себе. Я не хочу быть в подобном месте без них. Но мои ноги подкашиваются, когда взгляд ловит целующегося с какой-то блондинкой Сашку, Алинку, весело болтающую с Артуром и какими-то неизвестными мне парнем и девушкой, и Кирилла, шепчущегося с Арчи и обнимающего какую-то знойную брюнетку, внешностью похожую на Ксению Дели. Алинка замечает меня и машет мне рукой. Я даю подруге понять, что к ней подойти не могу, и продолжаю следовать за Никитой, сжимая его ладонь. Спиной чувствую за собой взгляды. Я наверняка знаю, что Алина рассказывает Артуру, что я здесь. А тот в свою очередь оповещает об этом Кирилла. Моя походка становится более пафосной, будто это место и эти длинноногие красавицы как-то влияют на меня. Буквально чувствую, как мой зад движется влево и вправо, потому что каждый проходящий мимо парень подмигивает мне и улыбается. На каблуках я выгляжу довольно эффектно, да и хожу я на них не из ряда вон неплохо. Может, я не такая уж и неудачница? Во всяком случае, может хоть сейчас я так не выгляжу? Никита отпускает мою руку, чтобы сделать заказ. Я не слышу его слов. Лишь понимаю, что он о чём-то болтает с симпатичным барменом. Мой взгляд прикован к Алинке, которая спешит ко мне с такой скоростью, будто что-то за моей спиной начало гореть. Прислоняюсь спиной к барной стойке, стараясь принять как можно более непринуждённую позу. Подруга одета в роскошное короткое белое платье, подчёркивающее её идеальную фигуру. Золотые локоны ниспадают на её плечи, завитые в аккуратные кудряшки. Удивительно, но на Алине минимум косметики, лишь глаза выделены чёрным карандашом. — Извини, я не могла подойти, — говорю я, когда Алина подходит ко мне совсем близко. Подруга берёт меня за локоть. — Какого чёрта ты приехала на два часа позже? Я уж думала, что что-то случилось, — встревоженно говорит Алина, стараясь перекричать громкую музыку. — Мы в пробку попали, — отзываюсь я. Алина смотрит на меня странным взглядом, словно старается что-то заметить у меня на лице. — Та брюнетка… — начинает Алина. Я нагло её перебиваю. — Мне плевать. Он имеет право быть с тем, с кем хочет. А точнее с той, кого хочет, — грубо говорю я, вырывая локоть из рук подруги. — Алин, я тут сама справлюсь. Иди к Артуру. Алина обиженно смотрит на меня и уходит, бросая мимолётный взгляд на Никиту, который до сих пор увлечён разговором с барменом и какими-то незнакомыми парнями, подошедшими пару минут назад. Я опускаю голову, чувствуя жжение в горле. Слёзы обжигают горло. Только не плакать. Только не сегодня. Поворачиваюсь к Никите и замечаю, как парень бросает в один из стеклянных бокалов с тёмно-красной жидкостью маленькую белую таблетку. Парень берёт стакан со стойки и протягивает его мне. — Что это? — спрашиваю я, настороженно пялясь на напиток, в котором таблетка уже растворилась и перестала быть видна. Что-то внутри меня вопит: «Беги от этого наркомана!» Но какая-то более спокойная часть меня заставляет стоять на месте и ждать продолжения этого странного инцидента. — «Кровавая Мэри». Если не любишь коктейли, могу заказать шампанское, — говорит Никита, словно не понимает, на что я намекаю. — Я не о коктейле. Я о таблетке, которую ты в него добавил. — Прости. Но это всего лишь экстази. В таблетке действует также, как и алкоголь, поверь. Тебе ведь нужно повеселиться и развеяться, — отвечает Никита. Я удивлённо смотрю на него. — Я не буду расслабляться с помощью наркотиков, — строго говорю я, не сводя пристального взгляда с Никиты. О своём пристрастии к наркоте он умолчал. Парень наклоняется к моему уху так близко, что его горячее дыхание обжигает мою кожу. Я начинаю дрожать. — Тебе не нужно ничего бояться. Он тебя расслабит, подарит чувство эйфории, заставит забыть обо всех проблемах. Тебе просто будет весело. Разве это плохо? — шепчет Никита. Его голос кажется мне каким-то волшебным, околдовывающим. На меня давит жара тесного помещения. Кожа начинает покрываться испариной. По голове бьёт громкая музыка. »…забыть обо всех проблемах…» Как же мне этого хочется. Я улыбаюсь Никите и беру в руки бокал. Экстази в малом количестве ведь действительно не оказывает сильного воздействия. Осушаю напиток до дна. Алкоголь прокатывается по горлу, обжигая желудок. Никита широко мне улыбается и выпивает свой напиток, не сводя с меня похотливого взгляда. Мне в голову ударяет алкоголь. Мир колышется перед глазами. Но действие таблетки явно ещё не начинается. Хватаю Никиту за руку и тяну на танц-пол. — Пошли танцевать! — кричу я, звонко смеясь. Не знаю, сколько я дрыгаюсь на танц-поле с Никитой и другими неизвестными мне людьми, но меньше чем через полчаса я начинаю чувствовать себя настолько расслабленно, что мне становится плевать абсолютно на всё. Я словно летаю где-то в облаках, словно мой мир стал розовым и воздушным, где царят только мир и покой. Я танцую и смеюсь, словно делала так всегда. И я перестаю понимать, зачем я мучила себя страхами и мыслями о том, что со мной сделает Минаев. Представляю его пушистым кроликом и начинаю звонко смеяться, обнимая Никиту за шею. Клуб улетает от меня куда-то очень далеко. Вокруг лишь яркие огни, в которых купается моё тело. В голове звучит красивая музыка, под которую так хочется танцевать. От любого прикосновения мне становится так приятно, что начинает кружиться голова. Чувствую пульсацию ниже живота. Осушаю второй бокал шампанского, не видя того, кто мне его протягивает. Представляю себя принцессой, которой меня назвал Никита, и начинаю кружиться, не замечаю ничего вокруг. Но вдруг врезаюсь в прекрасного принца в доспехах. Он так красив, что у меня кружится голова. Я дотрагиваюсь до его прекрасных каштановых локонов, провожу по серебряным латам. — Ты пришёл меня забрать? Забрать в сказочную страну, да? Как в сказках? — спрашиваю я, широко улыбаясь. Лицо принца становится каким-то слишком серьёзным. Он грубо хватает меня за руки и тащит в какой-то тёмный тоннель. Я пытаюсь вырваться, закрывая глаза. Как только музыка стихает, принц и сказочная страна исчезают. Вижу тёмную гардеробную. Перед глазами всё колышется, будто вода на ветру. Начинаю тереть веки, думая, что это поможет мне хоть что-то видеть. — Где… принц? — хнычу я. Мой язык едва шевелиться. Слова получаются какими-то растянутыми и несвязными. Я ничего не понимаю и не вижу, будто моя душа заперта в чужом теле. Кто-то грубо хватает меня за плечи и начинает трясти. — Смотри на меня, Вышнеградская! Смотри на меня! — орёт кто-то. Пытаюсь сфокусировать взгляд, но ничего не выходит. Перед глазами всё плывёт. — У неё глаз не видно! Сплошной зрачок, — слышится второй голос рядом со мной. — Она под чем-то, — обречённо говорит третий голос. — Чёрт! Это ты, придурок, её чем-то накачал? — кричит четвёртый голос. — Отвечай, ублюдок! Что она приняла?! Крик разрывает мою голову. Внутри всё горит огнём. Я ничего не вижу. Ничего не чувствую. Но мои барабанные перепонки усиливают каждый шорох. Боль настолько невыносимая, что мне кажется, будто я умерла, а мою голову засунули в печку. В висках стучит кровь. Руки потеют. Я хватаюсь за голову, сжимая её так сильно, как могу. Лишь бы эта боль прекратилась. В голове звенит чей-то крик, крик меня на трассе, когда я попала в аварию. Крик отчаяния. Нет! Только не это! Перед глазами возникает трасса, машина несётся на огромной скорости. Я ничего не могу сделать. Не могу её остановить. Я умру! Я умираю! — Нет! Кто-нибудь остановите её! — кричу я, бросаясь на руль машины. Но руль превращается в чьи-то мужские руки, которые хватают меня за плечи. — Остановите машину. Мы ведь умрём! Я падаю на колени и прячу голову в ладони, лишь бы не видеть трассу….