Соседушка

К середине дня уборка надоела, да и закончила я её уже, так что можно было со спокойной душой отправиться на прогулку или же досмотреть дорамку, а можно, наконец-таки, уделить время себе любимой — полентяйничать в ванной. Использовать последнюю бомбочку и понежиться в огромном пенном облаке, представляя себя в небе, наслаждаясь горячей водой, сдувая пену с кожи рук и не выходить до тех пор, пока кожа на подушечках пальцев не станет морщинистой настолько, будто никогда не разгладится. И ты становишься милой старушкой на полчаса, а потом все приходит в норму. Так и сделаю! Пойду валяться в ванной, болтать ногой в теплой воде, делая маленькие водовороты, и представлять, что я Владычица Морская и способна потопить всех неугодных и противных мне людишек! Я настолько увлеклась мечтами о могуществе, что совершенно отключилась от реальности. Вода успела остыть, я — намечтаться, и только тогда услышала, что мой телефон прямо-таки надрывается воплями Коды Коми, которая скримила о «Земле, свободной от мужчин»… А, наверное Юкён пытается до меня дозвониться. Приказав своим ногам и рукам прийти в норму, попыталась вылезти из ванной комнаты, но не тут-то было, я настолько расслабилась, что почти ползком, держась за стеночку, вышла в коридор. На дисплее телефона мигало сообщение: «15 не принятых, абонент «Жёнушка». Да, я обозвала Юкён «Жёнушкой» в телефонной книжке, потому что мы с ней давно решили, что если до тридцати пяти не обзаведемся мужчиной, или хотя бы котом, то мирненько съедемся жить вместе и будем бесить всех моих соседок своим воркованием. Я набрала номер: — Алло, ты звонила? — Ты там что, умерла, или решила меня проигнорить? Тогда лучше умри. — И тебе привет, монстр. Зачем звонила? — Как тебе такой расклад: ты, я, новый диск Норы Джонсон, мои слезы и твоё молчаливое сочувствие. — Что уже у тебя случилось? — Тебе же известна моя влюбчивость… — Юкён, я опасаюсь за себя, а вдруг ты влюбишься в кого-то и бросишь меня?! — Я страдальчески всхлипнула в трубку, после чего послышался заливистый смешок моей подружки. — Ты, дорогая, вне конкуренции, ты для меня как бургер для голодного американца, как священный прах богатой бабушки для её внуков, как… — Всё-всё, я поняла, не продолжай, а то мне уже страшно! — Будь готова, я уже в подъезде! Встречай! Я отключилась и, поправив полотенце на груди, стала проворачивать ключ в замочной скважине, за мной на полу виднелись мокрые следы, такая себе дорожка. Тапки я ненавидела с детства, лучше уж я полы каждый день мыть буду, но тапки одевать — ни за что! Не успела я открыть двери, как на лестничной клетке появилась Юкён с огромным букетом цветов, увидев меня, она приняла трагическую позу, как в лучших творениях великого Шекспира — признанного дорамного гения и начала вещать: — О, прекрасная и несравненная Т.И., я принесла эти скромные цветы в дар тебе и твоей уникальности! Прими же их и мое бедное сердце, которое погибает без твоей ласки! — я уже почти ржала в голос, ибо актриса из Юкён шикарная, а букет был огромным и явно дорогим… что-то не то, откуда это он у неё? Решив подыграть, я сложила руки на груди и продекламировала: — Ах ты ж, неверная! Пришла вымаливать прощение! Но не так все просто в этом жестоком мире! — пафосно откинула прядь влажных волос за спину и уже хотела продолжить… как знакомый до боли голос прервал меня. — Это как же все-таки удачно я заселился! Этот гад все-таки отплатил мне той же монетой! Захотелось затащить Юкён в квартиру, прикрывшись ею, ибо ЧонГук нагло пялился на меня, и захлопнуть перед его довольной мордой дверь. Юкён же ни капли не растерялась, а лишь направила букет в его сторону и строго спросила у меня: — Душа моя, кто этот холоп? Ты решила сходить налево, пока твоя жёнушка гнет спину в цветочной лавке, пытаясь скомбинировать альстермерии и пионы в один букет?! ЧонГук подавился смехом и уже собирался уходить восвояси, но от Юкён так просто не сбежишь, она подошла к нему вплотную и, подняв палец к его носу, строго проговорила: — Парнишка, только попробую увести Т.И. у меня, я всю старость уже нашу с ней распланировала! И тебя в этих планах НЕТ! — Девушка, притормозите… — Сникерсните! — выдала Юкён, и мне захотелось застонать в голос, ох уж эти шуточки за триста…. — Не суть важно, не собираюсь я никого у вас уводить, тем более эту сумасшедшую! — Да ты еще не понял какое она сокровище! — Возмущенно воскликнула Юкён. — Вы мне сейчас её сосватать решили? — он изогнул бровь и насмешливо фыркнул, потом осмотрел меня с ног до головы и выдал, — Хотя… вид у неё неплох, должен согласиться. Ах да… я же все еще в полотенце… почти на площадке, а потому схватила Юкён за шиворот и начала тащить к себе, приговаривая: — Господин Чон, прошу прощения за свою подругу, извините. Идите куда шли, желательно подальше и на подольше! Юкён не успела ничего возразить, как я уже закрыла двери перед ржущим ЧонГуком. — Т.И.! Ну я только во вкус вошла! Ну что же ты меня последней радости в жизни лишаешь?! И да. оденься хоть, простынешь! Я закатила глаза и потопала в комнату, за одеждой, Юкён в это время пошла на кухню за вазой — букет поставить. Когда я заглянула туда, то увидела, что она стоит напротив стола и нежно гладит листочки, даже не скрывая слез, которые лились из глаз, не утирая мокрых темных дорожек со своих щек и не пытаясь успокоиться. Она просто молча плакала, потому я без слов подошла и обняла её, положив голову на плечо и даря своё тепло и ласку. Вы можете сказать, что это странные взаимоотношения, но это была дружба на грани. И пусть только потом мне заявят, что женской дружбы не бывает! Бывает еще как! — Совсем я расклеилась, да? — Тихо спросила она. — Еще не совсем, что случилось? — Да все как обычно, вот только очередное фиаско в любви ранило меня сильнее… — Стареешь, — фыркнула я ей в ухо и села на стул, дотрагиваясь до нежных ало-розовых лепестков, — Зачем принесла? — А что? Жалко выбрасывать, красивые же. — Только простоят недолго. — Зато порадуют тебя хоть немного. Не могла же я прийти к своей жёнушке с пустыми руками. — Она улыбнулась и достала из шкафчика влажные салфетки, вытирая лицо. — Ну конечно, — я улыбнулась и облокотилась спиной о стенку. — Слушай, а что это за красавчик, который так плотоядно пожирал тебя глазами? — Я тебя прошу, любой мужчина, у которого нормально все с гормонами, будет пялиться на полуобнаженную девушку, — я согнула ногу в колене и жалостливо вздохнула. — Вот почему-то он мне не понравился! Я уже спланировала, что в старости мы будем сидеть на палубе собственной яхты и нам будут подносить напитки молодые и подтянутые латинос! Никаких левых красавчиков чисто-корейской наружности в моих планах не было! Она с таким возмущением все это мне поведала, что я невольно рассеялась. Юкён такая… родная, что ей прощалось все и дальше больше. Я поспешила её заверить, что именно такой и будет наша старость, и никакие «ЧонГуки» не будут помехой нашему праздному времяпрепровождению в старости. Мы вместе еще немножко помечтали и беззаботных деньках на палубе воображаемой яхты и задумались о том, как же нам провести вечер пятницы. Две молодые, симпатичные и свободные барышни не должны сидеть взаперти, словно Рапунцель в сказке. Душа требовала отрыва и безумства! А где самый безумный отрыв и отрывные безумства?! Конечно же в Хондэ! На том и порешили, собираться долго не было необходимости, и через час мы, все такие из себя красивые и очищенные, уже спускались в метро и направлялись в самый красочный, ярмарочный и людный райончик Сеула! Знала бы я чем обернется эта затея… Юкён посадила бы на цепь у себя в комнате!