Билет на Землю

Всё началось с того, что однажды в выходной, после долгого, сладкого, неспешного утреннего секса Шерлок сказал Джону: — Мне нужно с тобой серьёзно поговорить. И Джон, до этого плававший в безмятежной неге, едва не получил инфаркт на месте от этих слов. Хотя нет. Всё началось совсем не так. * На самом деле, у этой истории много начал. Можно считать началом первый, почти случайный, немного неуклюжий поцелуй, которым взбешённый от ужаса Джон впился в губы похищенного (и вскоре найденного) Шерлока. Или тот день, когда Джон пришёл с вещами на Бейкер-стрит после тяжёлого развода, и Шерлок, внешне равнодушный, тщательно контролируя свой голос сказал: — Твоя комната по-прежнему твоя. А может быть, истинным началом был день их самой первой встречи. А может… Но это неважно. Началом цепочки событий, едва не приведших Джона к инфаркту, сам Шерлок считал одно апрельское утро, а конкретнее — тот момент, когда по радио включили старую песню ELO. * Радио играло внизу у миссис Хадсон. Довольно громко. Джон знал и любил эту песню. Ожидая, когда закипит чайник и дожарятся тосты, он тихонько напевал: I’ve got a ticket to the moon I’ll be leaving here any day soon Yeah, I’ve got a ticket to the moon But I’d rather see the sunrise in your eyes* Джон не питал иллюзий по поводу своего голоса и слуха, так что в большей степени мычал, чем пел. И одновременно размышлял — не то чтобы о чём-то конкретном. Думал Джон о том, что он вроде и счастлив, но его всё же что-то беспокоит. Что каким-то чудом перешедшие на новый уровень отношения с Шерлоком — это уже само по себе потрясающе и прекрасно, и получить любовь Шерлока — это как выиграть в лотерее тот самый билет на Луну: невероятно, но немного страшно. Кто знает, что там, на той Луне, есть, не считая роскошных видов из окна? И невесомости, да. Или на Луне нет невесомости? Мысли Джона перескочили в другую колею, чайник щёлкнул одновременно с тостером, заставляя его пожалеть об отсутствии третьей руки — в общем, обычная утренняя рутина. Заварив чай, он глянул на Шерлока, который сидел в кресле и то ли размышлял, то ли дремал, вспомнил сегодняшнюю ночь, самодовольно усмехнулся и, третий раз провыв себе под нос припев, неожиданно отчётливо подумал: «Какого рожна мне не хватает? Чувствую себя, как на той грёбаной Луне. Что не так?» * Шерлок страдал. Нет, не от ужасающих подвываний Джона, хотя ради спокойствия гражданского населения ему стоило бы законодательно запретить петь в общественных местах. Но сейчас Шерлока волновало другое. Джона обычно было нетрудно читать — сложность была в том, как понять прочитанное. Шерлок абсолютно искренне считал себя плохо разбирающимся в человеческих эмоциях. Во всяком случае вроде как очевидные чувства Джона он далеко не всегда истолковывал правильно. Однако сейчас Шерлок, кажется, уловил то, чего сам Джон не сознавал. Неуверенность — вот что явно мешало Джону наслаждаться жизнью. Они никогда не говорили ни о своих чувствах, ни о будущем. Нет, Джон совершенно спокойно (и регулярно) сообщал Шерлоку, что любит его. Иногда (ладно, ладно, почти всегда) Шерлок всё ещё терялся от этого, хотя до сих пор реагировал правильно. Вроде бы. Кажется. Похоже. По крайней мере, Джон не убегал с криками ужаса или отвращения. Не то чтобы Шерлок считал Джона способным сбежать с криком. Но вот что будет, если Шерлок ошибётся? Джон имел склонность прощать ему любые, даже самые ужасные ошибки. Но из-за этих же ошибок он больше не мог доверять Шерлоку безоглядно — так, как раньше. До того, что сам Шерлок считал одной из самых главных своих ошибок — до Падения. Джон до сих пор не был уверен, что Шерлок действительно хочет оставаться с ним — или что сможет. Что новое дело не заставит его снова притвориться мёртвым. Что он не сорвётся куда-нибудь к чёрту на кулички в Австралию или в Африку на несколько лет. Джон хорошо умеет притворяться, он даже сам себе не признается, что, просыпаясь, первым делом ищет взглядом Шерлока — и найдя, выдыхает с облегчением. Джон не хочет принимать своё недоверие, отказывается понимать настоящую причину своего беспокойства. Слишком страшным оказался опыт взаимных потерь. А Шерлок не может, просто не может сказать вслух, насколько ему страшно даже подумать о возможности снова потерять Джона, о том, что он бы хотел привязать его к себе толстой верёвкой, приковать цепями, чтобы никогда больше не расставаться… Шерлок моргнул. Джон в очередной раз печально провыл: «Биле-е-ет до Луны-ы-ы», а Шерлок вдруг понял, что ему делать, чтобы вернуть их обоих с шаткой лунной почвы на твёрдую землю. Песня закончилась, миссис Хадсон выключила радио, Джон крикнул: — Завтрак готов! — так громко, будто Шерлок не в пяти метрах, а на той самой Луне. Шерлок усмехнулся. Если он не ответит, то Джон притащит тосты и чай в гостиную, громко вздыхая, и подсунет Шерлоку под руку, не забыв поцеловать его в макушку. Знать, что будет дальше — так скучно, так нормально, так… восхитительно. Пожалуй, Шерлок сможет смириться с одной нормальной вещью, если она будет включать в себя Джона, навсегда привязанного к нему — счастливого, уверенного в завтрашнем дне, а главное, в Шерлоке, Джона. * Вопрос «Где ты был?» никогда не озвучивался на Бейкер-стрит вслух, хотя иногда буквально витал в воздухе, особенно в последние недели. Шерлоку очень не хотелось огорчать Джона, вселяя в него всё больше неуверенности своими постоянными таинственными отлучками, но ещё больше ему хотелось до поры оставить всё в тайне. Ему и так пришлось привлечь Лестрейда, Молли и даже — о ужас! — Майкрофта, а ещё выдержать целых шесть бесконечных чаепитий с миссис Хадсон, причём последнее из них понадобилось только для того, чтобы призвать пожилую леди держать себя в руках и не подмигивать при каждой встрече Шерлоку с загадочным видом. Впрочем, сейчас Шерлок точно знал, как ответить на вопросительный взгляд Джона. Он снял пальто, повесил на вешалку, закрыл дверь в квартиру, снял пиджак, бросил его на диван с тщательно выверенной небрежностью, стянул туфли, наступив на задники, и пошёл к Джону, по пути расстёгивая рубашку одной рукой, вторую изящным движением, подсмотренным в одном ролике на ютьюбе, запустив в волосы. Тот нервно сглотнул, отложив книгу. Шерлок крайне редко настолько явно демонстрировал желание заняться сексом. Джон откинулся на спинку, наблюдая, как Шерлок медленно подходит к нему с многообещающей улыбкой, пристально глядя на него из-под полуопущенных ресниц, как забирается к нему в кресло, просунув колени между подлокотниками и его бедрами, усаживается ему на ноги и целует, обхватив ладонями лицо. Джон запустил руки под расстёгнутую рубашку, скользя ладонями по стройной спине, и прижал его к себе ближе, жадно отвечая на поцелуй. — Что это? Хорошее настроение? — с интересом спросил он, когда Шерлок немного отстранился. Ответом была ещё одна улыбка, на этот раз торжествующая. — Хочу тебя. Немедленно. Просто умираю, — выдохнул Шерлок, расстегивая ремень на его джинсах. Джон тихо застонал, когда длинные пальцы обхватили его полувозбуждённый член, сунул руки под пояс Шерлоковых брюк, сжав нежные ягодицы, и поцеловал подставленную шею. Шерлок с наслаждением чувствовал наливающуюся тяжесть в своей ладони, горячие губы на своих плечах, сильные пальцы, впивающиеся в задницу. Он прервался на миг, расстегнув брюки, и двойной стон прокатился по комнате, когда он сжал в руке их обоих. Джон не понимал, почему Шерлок так торжествовал, а тот отчаянно злорадствовал, вспоминая проклятый мальчишник перед свадьбой Джона и Мэри, когда он, пьяный, мечтал сделать именно это: прижать Джона к спинке кресла, забраться к нему на колени, фиксируя ноги, скользить ладонью по их членам — вместе, вместе! — целуя так, чтобы Джон напрочь забыл о посторонней, ненужной, совершенно лишней в их жизни женщине; чтобы, захваченный, обёрнутый Шерлоком со всех сторон, не смог уйти куда-то в другой дом — как будто существовал какой-то другой дом, кроме их квартиры, который можно было называть домом. Теперь Шерлок переписывал в своей памяти ту ночь. Теперь Джон не уйдёт. Не уйдёт от его жадных рук, от его губ, захвативших его в сладкий плен. Никогда не уйдёт от Шерлока. Движения стали быстрее, Шерлок прижался лбом ко лбу Джона, глядя вниз, туда, где его рука соединяла их воедино, и жарко выдохнул: — Хочу вместе… Я скоро, ты… — Да, — простонал Джон, — сейчас… Он с силой провёл пальцами по копчику Шерлока вниз, тот вскрикнул, невольно сжимая пальцы крепче — и в ту же секунду лицо Джона исказилось от удовольствия, а Шерлок ахнул, закатывая глаза. Их обоих накрыло и унесло волной яркого наслаждения, смывшей горечь воспоминаний. Джон прижал руку к щеке Шерлока и шепнул: — Люблю тебя. Шерлок расслаблено улыбнулся, повернув голову, поцеловал самый центр ласковой ладони и вновь прижался к ней щекой. — Отведи меня в постель. Пожалуйста. Они долго обнимались, прильнув друг к другу, нагие и нежные, пока Шерлок не нашёл в себе силы оторваться от Джона на пятнадцать минут и посетить ванную, чтобы, вернувшись, слиться с ним ещё глубже, обвить его всем собой, и принимая его в себя, тихо стонать: — Ты мой… Мой! — Твой, — шептал Джон. — Только твой. Навсегда. Они не помнили, как заснули. А утром Шерлок, сладко потянувшись в объятиях Джона, лукаво сверкнул глазами и нырнул под одеяло, заставив того поперхнуться пожеланием доброго утра. И вот, примерно через час, когда оба уже отдышались, и Джон, разнеженный, лениво думал, а не замахнуться ли на ещё один раунд, его чудесное утро резко разрушили слова Шерлока: — Мне нужно с тобой серьёзно поговорить. Сердце Джона откуда-то из-под облаков с размаху рухнуло в пропасть. Он так и знал. Всё было слишком хорошо, чтобы продолжаться долго. Сейчас Шерлок объявит, что это было прощанием перед каким-нибудь делом, для которого ему нужно уехать из Англии на несколько лет. Или что он подумал и решил, что такие отношения ему не нужны. Или что он нашёл себе кого-то другого, помоложе, поумнее, и — господи, помоги! — как же Джон будет жить дальше, что же с ним будет, если всё это счастье вот прямо сейчас закончится, он так и знал, что это невозможно… Шерлок, оценив реакцию на свои слова, испуганно обхватил лицо Джона ладонями, заставляя смотреть на себя, и затараторил: — Нет, нет, всё не так, что бы ты там ни придумал в своей голове, всё по-другому, прекрати сейчас же, Джон, посмотри на меня! Джон смотрел — остановившимся, стеклянным взглядом. — Джон, я люблю тебя. Ох. Похоже, стало только хуже — Джон всерьёз решил, что за признанием последует некое ужасное «но». — Я хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь. И потому у нас сегодня свадьба. В одиннадцать. Джон моргнул. Потом ещё раз моргнул. На его лицо медленно возвращались краски. — Ах ты мерзавец! Ты меня чуть до инфаркта не довёл! — Джон поискал глазами часы. Половина девятого. — В одиннадцать? — Да, — пробормотал Шерлок, которому внезапно вся эта идея показалась невероятно глупой. — Успеем, — решил Джон и резким движением подмял Шерлока под себя. — Джон! Что ты делаешь?! — Догадайся, гений. — Джон, сейчас придут… Джон, мы не… Джон… О… О-о-о, боже, Джон… * Лестрейд приехал в девять, как они с Шерлоком и договаривались, но миссис Хадсон не пустила его наверх. На вопрос: — Почему? — она ухмыльнулась заговорщицки и сказала: — Здесь такая слышимость… Поверьте, инспектор, если вы войдёте к ним сейчас, они не оценят вашу пунктуальность. Грег пробормотал: — Вы мне ничего не говорили. Видит бог, мне хватает их вечных переглядок на местах преступлений… Даже думать не хочу! — Правильное решение, инспектор, — улыбнулась пожилая леди. — Чаю? * Майкрофт Холмс подобной стеснительностью не страдал. Подъехав на Бейкер-стрит к десяти, он с возмущением обнаружил на кухне у миссис Хадсон Грега, смущённую Молли и весело посмеивавшегося Майка Стемфорда — то есть, в общем-то, всех приглашённых на «свадьбу века». — Так, — сурово сказал он и отправился вытряхивать женихов из постели. Вслед ему понеслись смешки мужчин и растерянное «Ой!» Молли. К счастью для Майкрофта, Шерлок уже носился по квартире почти одетый, разыскивая мобильник, а Джон брился в ванной, не обращая на него ни малейшего внимания. Майкрофт поймал пробегавшего мимо Шерлока ручкой зонтика за плечо, заново повязал ему галстук, поправил платочек в кармане и твёрдо заявил, что сегодня Шерлок обойдётся без телефона. Джон справился с одеждой сам, громко благодаря небеса, что на этот раз костюм не фрачный и без дурацких шляп. В мэрию не опоздали только чудом, и если кто и заметил, что Шерлок чуть заметно подволакивал ногу и в машину садился боком, а Джон поглядывал на него одновременно слегка виновато и ершисто, то свои мысли о сюрпризах и их последствиях оставил при себе. * — Да, — сказал Шерлок, широко распахнув глаза и мёртвой хваткой вцепившись в руку Джона. — Да, — сказал Джон, умудрившись вложить в это короткое слово столько чувств, что все присутствующие на несколько секунд опустили глаза, потрясенные и притихшие. * — Итак, все мы знаем, почему мы здесь собрались. Не в первый раз мы видим этих двоих рядом за свадебным столом, — не надо меня пинать, Шерлок, — но на этот раз, и я уверен, все с этим согласятся, всё наконец именно так, как должно было быть. Не буду долго говорить, рекорд Шерлока по длине речи шафера мне всё равно не побить — ай! Зато сейчас бьют меня. Так вот. Джон, Шерлок. Я не буду желать вам счастья, потому что ваше счастье сейчас сидит рядом с вами. И любви я вам желать не буду, потому что любовь вашу вы уже пронесли через такие испытания, что я не могу себе представить, что она вдруг погаснет в вас. Так что позвольте мне просто сказать, что я очень-очень рад за вас. И девятьсот фунтов, которые я выиграл благодаря вашей свадьбе на ярдовском маленьком тотализаторе, тут совершенно ни при чём! Джон! Это твоя судьба — присматривать за этим безумцем. Ты отлично справляешься! Шерлок! Теперь я знаю, что и на тебя есть управа! Я счастлив за вас, ребята. Вы вместе — это так… Ну… Нет, я не плачу! Не смей это снимать! Просто в глаз что-то… Всё. Пью за вас! * Вечером этого сумасшедшего дня Шерлок валялся на диване, уложив голову Джону на колени, и сосредоточенно размышлял, разглядывая своё кольцо. — Ты сердишься? Джон удивлённо заморгал. — Нет. — Утром ты рассердился. — Извини… То есть я не потому… Шерлок взмахнул рукой. — Не извиняйся. Это был отличный секс, надо злить тебя почаще… Но всё же ты был зол. Это из-за свадьбы? Джон покачал головой и очень серьёзно сказал: — Шерлок. Я счастлив. По-настоящему счастлив. Я опасался предлагать тебе официально оформить отношения, потому что не был уверен, что ты этого хочешь. А сейчас у меня просто камень с души упал. Шерлок кивнул. — А утром я просто очень сильно испугался. Никогда больше не предупреждай таким образом о важных вещах, если не хочешь откачивать меня после сердечного приступа. — Джон? А как можно? — Ты хочешь ещё что-то серьёзное мне сказать? Надеюсь, бежать больше никуда не надо? — Нет, — Шерлок засмеялся. — Просто мы не танцевали свадебный танец. — Ты меня приглашаешь? — улыбнулся Джон. Шерлок кивнул, поднялся и нажал пару кнопок на ноутбуке. Тихая мелодия заставила Джона удивлённо приподнять брови. — «Ticket To The Moon»? Шерлок протянул руку и поднял его с дивана. Они обнялись. Это не было вальсом, это вообще не было танцем с точки зрения Шерлока — они просто стояли, прижавшись друг к другу, и медленно покачивались в такт музыке. — Я люблю тебя, — прошептал Шерлок. — Ты будто застрял на Луне, когда у нас всё началось. Для тебя словно мир перевернулся. Для меня тоже, но я-то в тебе уверен, а ты никак не мог мне поверить снова. И я решил подарить тебе билет с Луны на Землю. Вот этот. — Шерлок нежно поцеловал кольцо на пальце зачарованно слушающего его Джона. — Чтобы ты знал: я никуда больше не исчезну без твоего разрешения. И тебе не позволю исчезнуть. Мы больше не потеряемся, Джон. Возвращайся на Землю. У Джона подозрительно поблёскивали глаза, когда он притянул Шерлока к себе для поцелуя. — Спасибо, любимый. Теперь я дома.