Краски вне линий

Можно ли любить ребенка и одновременно сходить с ума из-за него? Я пыталась приготовить ужин и радовалась, что представилось немного спокойствия до того, как Эдвард вернется домой. Но я ошиблась. - Белла? – ее тихий голос прозвучал за моей спиной, я приготовила свою самую милую улыбку и обернулась. - Да, Кэти? – ответила я, заметив, что на ней одна из моих футболок. - Эта футболка хорошо смотрится на мне? – спросила она, уперев руки в бедра. – Я надену ее завтра в школу? - Кэти, это моя футболка? – спросила я, заранее зная ответ. - Ммм… я не знаю… - солгала она. Я подумала, что нужно решить эту проблему раз и навсегда. - Во-первых, мне неприятно, когда ты берешь мои вещи без спроса, - начала я осторожно, - во-вторых, я знаю, что твой отец не одобрит, если ты пойдешь в школу в футболке. - Его это не касается! – Кэти нахмурилась, и ее тон стал грубоватым. - И, в-третьих, - я закрыла глаза, стараясь держать себя в руках, - из-под нее выглядывает твоя майка, смотри, здесь слишком глубокий вырез. Я попробовала дотронуться до ворота, чтобы показать ей, но она оттолкнула мою руку и закричала: - ЭТО НЕ ТАК! ТЫ ВСЕ ИЗРАВЩАЕШЬ! (п/п.: слово намеренно написано неправильно, именно так сказала Кэти) - Нет, Кэти, я не извращаю, - поправила я, думая о Розанне, надо будет взять у нее несколько уроков. Она знает все об этом. (п/п.: героиня сериала «Розанна», домохозяйка, перед которой стояла непростая задача сохранить семью из пяти человек). - Заткнись! – она выглядела смущенной. – Ты не можешь указывать мне, что делать! Отстань от меня! И она убежала, хлопнув дверью, а я так и осталась стоять с недоуменным выражением на лице. - Где этот мышьяк? – пошутила я, взяв соль и посыпав ей стейк, приготовлением которого занималась в тот момент. Через пару минут я услышала, как она снова пробирается в мою комнату. Я застонала, отметив про себя, что надо бы поставить замок на двери. - Кейтлин Ариэль Каллен, - позвала я, стараясь казаться немного рассерженной, - пожалуйста, выйди из моей комнаты. Я как будто пропела это, добавив немного сарказма в голос, и услышала, как ящики открываются и закрываются. К этому я не привыкла. Так как я всегда была единственным ребенком в семье, мне никогда не приходилось беспокоиться о том, что младшие братишки или сестренки трогают мои вещи. И если она найдет то, что лежит в моем ящике… эмм… что-то слишком «взрослое»… Я не знаю, но мне кажется, Эдварду вряд ли захочется объяснять Кэти, что такое вибратор и зачем он нужен. - Ну и дела, - пробормотала я про себя. – Я не знаю, ЧТО с ней случилось, минуту назад она играла, а в следующую уже ковырялась в моей спальне. Я выключила огонь на плите и медленно направилась в свою комнату, рассчитывая поймать ее, когда она выскочит. Я застала ее перед зеркалом с косметичкой в руках. Она пыталась накраситься помадой… Боже, какой беспорядок! Теперь я рассвирепела. - Кэти! – я подошла и выхватила помаду из ее рук, видя, что она вся погнута и поломана. Я даже не могла надеть колпачок на место! - Еще раз, это МОЯ комната, - отметила я, спокойно собирая свою косметику обратно в косметичку. – Прежде чем войти сюда, ты должна спросить разрешения. Хорошо? И не принято использовать чужую помаду, это правило. - Это ДОМ МОЕГО ПАПЫ! – закричала она, красные мазки помады на губах делали ее рот больше. - Нет, - я повернулась к ней, и мой голос звучал немного строже, - это НАШ дом. Я не захожу в твою комнату без разрешения, и ты не должна заходить в мою, если я не позволила. Понятно? Кэти прищурила глаза и сжала кулаки. - Мой ПАПА платит за все! – закричала она. – ТЫ даже не ходишь НА РАБОТУ! ПОЭТОМУ я могу заходить КУДА ХОЧУ! Я мысленно втянула свои когти обратно до того, как наброшусь на нее. - Кэти… - начала я, а потом услышала, как хлопнула дверь, и Эдвард крикнул: - Привет, привет. Где все мои красивые девочки? Я готов к поклонам и лепесткам, которыми будут усыпаны мои ноги. Это было бы очень забавно, не будь я такой злой на его потомство. - Сейчас мы ПОСМОТРИМ! – Кэти ухмыльнулась и вышла. – ПАПААА! Я не знаю, что надо было сказать на это, но в моем мозгу упорно засело выражение «ребенок-демон». - Привет, ПАПОЧКА! – Кэти прыгнула в объятия Эдварда, а он в ответ издал возглас. - АХХХХ! Я просил не прыгать на меня, когда возвращаюсь домой? Пройдя на кухню, я улыбнулась Эдварду, а он улыбнулся мне, держа дочь. - Привет, детка, - поприветствовал он меня. - Привет, - я попыталась улыбнуться, но он заметил, что я за этим что-то скрываю. - Что с твоим лицом? – Эдвард спросил Кэти, а я вернулась к кастрюлям, чтобы закончить приготовление ужина. - Макияж, - сообщила Кэти. – Белла сказала, что мне нужно завтра пойти так в школу. - Что? - Я захлопнула духовку и полетела в гостиную, пугая папу и его маленького ангела. - Это ложь! – ахнула я, а потом повернулась к Эдварду. – Она лазила в моей комнате, брала мою одежду и косметику. Я ВЕЖЛИВО сказала ей, что ей не стоит делать этого без моего разрешения. На это она ответила, что это ТВОЙ дом, в котором она может делать что захочет, так как ТЫ платишь за все, а у меня даже РАБОТЫ нет! Эдвард смотрел на Кэти, не веря во все это. - Нет, папа, я не говорила этого! – она надела невинное печальное лицо, от которого он всегда таял. – Белла так придирается ко мне сегодня! - Ух! – я усмехнулась и застонала одновременно, махнула рукой и вернулась на кухню. Я была слишком занята, чтобы отвлекаться сейчас на эту ерунду. Но я прислушивалась, Эдварду надо постараться говорить только правильные вещи в такой момент. - Кэти, макияж и одежда Беллы не для тебя, - сказал он деликатно. – Ты маленькая девочка, а она взрослая женщина. Ты знаешь, что не можешь надеть эти вещи в школу. Если ты захочешь поиграть с ее платьями, я уверен, Белла не будет возражать, но ты должна спросить об этом в первую очередь ее. Ты знаешь это лучше, чем я. - Ты НИКОГДА не веришь МНЕ! – взвизгнула она, и я услышала, как Эдвард посадил Кэти на диван. – Ты только с НЕЙ и носишься! БЕЕЕЕЕЛААА… ох, БЕЕЕЛЛЛААА! Я слушала и думала, дорого ли нам обойдется ближайшая школа-интернат в Швейцарии. Эдвард был потрясен. - Кэти! - Я не РЕБЕНОК и не играю в ПЕРЕОДЕВАНИЯ! – ее слова будто хлестали. – БОЖЕ! До тебя никак не может дойти, что я уже взрослая! ОТСТАНЬ ОТ МЕНЯ! Я услышала, как она хлопнула дверью своей комнаты во второй раз. Я выдохнула и понадеялась, что Эдвард не кинется за ней следом, чтобы просить прощения. К счастью, он не сделал этого. Войдя ко мне в кухню, он выглядел совершенно ошеломленным. - Что это, черт возьми, такое? – спросил он шокированный. - Ты когда-нибудь видел Чаки? – спросила я. – Все это я могу сравнить с ним. (http://natemarx.files.wordpress.com/2008/10/chucky.jpg п/п.: думаю, этого Чаки она имеет в виду). - Что мне делать? – поинтересовался он, глядя на закрытую дверь. – Я должен поговорить с ней? Бради всегда ходила беседовать с детьми. - О боже, неужели ты будешь заниматься воспитанием на основе Семейки Брэди? – я чуть не рассмеялась. – Не делай этого, ты гораздо лучше, чем папа Брэди (п/п,: американский сериал, в центре которого семья супругов Майка и Кэрол Брэди и их шестерых детей, причем у каждого свои проблемы). Мы услышали, как что-то ударилось о стену в комнате Кэти, а за этим последовал пронзительный визг. Я улыбнулась Эдварду и объявила: - Добро пожаловать в подростковый возраст, господин Каллен. - О боже, госпожа Свон, - побледнел он, - не говорите мне, что я буду чувствовать себя, как отец Ричи Каннингема. Ох, я ненавидел этого парня (п/п,: Риччи Каннингем – герой сериала «Счастливые дни», который шел на протяжении десяти лет на телевидении США, с 1974 по 1984 года). - Да уж, он был ужасен, - поддразнила я. – Эдвард, больше тебе не разрешается смотреть канал Nick at Nite, он плохо на тебя влияет. (п/п.: популярный телевизионный канал, ориентированный в основном на подростков и взрослых, показывает только ситкомы) - Ты вела себя так же, когда была ребенком? – спросил Эдвард, не понимая, как решать такие проблемы. Хорошо хоть сейчас он пытался опираться на жизнь реальных людей, а не на телевизионных персонажей. - Думаю, - я пожала плечами, - если у меня и был этот период, то папа его упустил. Он много работал. Я почти все свое время проводила одна. Я была ребенком, который сам себе разогревал ужин и ложился в постель прежде, чем отец возвращался домой. Эдвард грустно смотрел на меня. - Я не знал этого, - его глаза смотрели в мои, пока я говорила, а рука поглаживала плечо. - Я привыкла к этому, - пожала я плечами, понимая, что мы никогда не разговаривали о моем детстве. – Я сама заботилась о себе. Мы с Чарли сблизились позже, когда я повзрослела, это сделало нас немного счастливее. Но никогда мы не были такими родными, как мне того хотелось бы. Эдвард причмокнул губами и обнял меня. Я чувствовала, что гнев, сидевший внутри меня, потихоньку остывает, и обняла его в ответ, остановив дыхание, чтобы не вдыхать аромат лошадей. - Я ужасно себя чувствую, представляя тебя, такую маленькую… и в полном одиночестве, - прошептал он мне на ухо, прикасаясь к волосам. – Не спаси Чарли мне жизнь, я позвонил бы ему сейчас и высказал все, что об этом думаю. Впрочем, я все равно готов позвонить ему. - Ты мой добросердечный, - я прикоснулась к его спине и оставила маленький поцелуй на шее. - Не думай об этом, у тебя есть дела поважнее. Твоя маленькая рыжеволосая дочь, скорее всего, планирует несчастный случай для меня, пока мы с тобой тут общаемся. - О, вряд ли, - сказал он с усмешкой, взглянув на ее дверь. - Ты шутишь? – спросила я, вынимая рулет из печи. - Она была готова снести мне голову с плеч, пока ты не пришел. Но вот я жива, слава богу! - Белла… - Эдвард посмотрел на меня взглядом мудрого отца. Ух ты, какой взгляд, это очень сексуально. - Прости, папочка, - пролепетала я писклявым детским голосом, - я буду вести себя хорошо. Я рассмеялась, он тоже. Его улыбка обрадовала меня, когда он произнес: - О, милая, скажи так еще раз. - Нет, - я скинула его руки со своей задницы, - я готовлю. Отодвинься или ты получишь ожог. Пока я расставляла еду на стол, мы не беспокоили Кэти, решив ненадолго оставить ее в покое и посмотреть, как она будет вести себя дальше. Возможно, у нее сегодня просто неудачный день. Мы сели за стол, и я подтолкнула Эдварда, чтобы он позвал ее. Я чувствовала, что мои уроки по становлению Эдварда - взрослого начались прямо сейчас. - Ох, - кивнул он, откашлялся и крикнул: – Кэти! Ужин! Он посмотрел на меня, а я улыбнулась ему в ответ, подтверждая, что все правильно, и накрыла его руку своей, слегка поглаживая. Боже, какой он симпатичный. Мой господин Брэди. Спустя какое-то время Кэти вылезла из своей пещеры. Я разложила еду по тарелкам, и мы приступили к трапезе до ее прихода. Если она думала, что мы будем ее ждать и наша пища остынет, то она ошибалась. Забавно, на прошлой неделе она стояла возле нас, принимая заказы, и была такой очаровательной. Было бы прекрасно, продолжайся все так и дальше. Кэти прошла к своему стулу и дернула его, садясь и хмуро глядя на Эдварда и меня, в ожидании, что мы как-то отреагируем и что-то ей скажем. Крепись, Эдвард, думала я, надеясь, что мои мысли передадутся ему. Она посмотрела на кусок стейка в своей тарелке, а потом на Эдварда, размазанная помада до сих пор красовалась на ее губах, и моя футболка все еще была на ней. - Я понял, - Эдвард пододвинул ее тарелку к себе и начал нарезать стейк кусочками. Кэти выстрелила в него грозным взглядом, который я уже сегодня видела. - Правильно, давай нарезай мясо для маленького ребенка, - закричала она, а Эдвард застыл. - Я всегда нарезаю тебе стейк, - сообщил он. - Почему бы тебе просто не дать мне ДЕТСКОГО ПИТАНИЯ? – крикнула она. Я чуть не сорвалась и не ответила ей насчет ее ненадлежащего поведения, но постаралась держаться подальше, пусть Эдвард сам разбирается. - Перестань, Кэти, - Эдвард пододвинул тарелку обратно, - Белла приготовила такой вкусный ужин, я просто хотел тебе помочь наслаждаться им. - Я НЕНАВИЖУ еду, которую готовит Белла! – Кэти смотрела на еду, словно это был кусок собачьего дерьма. – Почему ты не можешь приготовить ужин сам? Все, я переезжаю к Бену и Анжеле. - Я весь день провожу на работе, - ответил он быстро, - кроме того, Белла отличный повар. И ты сегодня действительно обижаешь ее, Кэти. Белла так много делает для тебя. - Мне не нужно, чтобы она делала что-то для меня! – она оттолкнула от себя тарелку. – Я сама приготовлю себе ужин. - Прекрасно, арахисовое масло и желе вон там, - проворчала я, откусывая стейк. - Так, знаешь что, Кэти? – он положил нож и вилку. – Иди в свою комнату. Я чуть не набросилась на него с объятиями и поцелуями. Он замечательный! - ЧТО?! - Иди. В свою. Комнату, - произнес он отдельно каждое слово, встав и потянув ее стул вместе с ней. – Ты не ценишь то, что Белла делает для тебя, и ты ничего не получишь. Иди спать. О-о-о, еще лучше! Эдвард хорошо воспитывает. - Нет! – воспротивилась она. – Сейчас всего шесть часов! - Тогда можешь немного повременить, подготовь свой ночной горшок! – он хмуро посмотрел на нее сверху вниз. – И, прежде чем ты ляжешь, смой эту гадость со своего лица и сними одежду Беллы. Я не знала, что смогу полюбить этого человека еще сильнее, но это так. Он делает все великолепно, и я знаю, как для него это сложно. Я не думаю, что он кого-нибудь когда-либо наказывал, пока был с Викторией. Кэти посмотрела на Эдварда, и ее нижняя губа задрожала, она могла заплакать в любую секунду. - Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! – завизжала она и заплакала, когда дошла до своей комнаты. Я ХОЧУ К МАМЕ! Ух. Два этих выстрела попали прямо в сердце Эдварда, это я знаю. Я вздрогнула, услышав их. Было слышно, как она плачет, уткнувшись, скорее всего, лицом в кровать. Эдвард выглядел так, словно ему вырвали сердце из груди. Он просто стоял, глядя на то место, где она сидела секунду назад. - Эдвард, - я посмотрела на него снизу вверх, - дети часто говорят такие вещи, она не ненавидит тебя. - Я знаю, - сказал он, на секунду показывая, что ему все равно, а потом сел, и его дыхание сорвалось, словно ему было больно дышать. Он закрыл глаза и напряг челюсть. Я взяла его за руку, а другой обняла и прошептала прямо в ухо: - Она любит тебя, - я почувствовала, как мои глаза заволакивает пелена слез. – Она просто злится, сердится за то, что ее наказали. Дети всегда стараются прощупать почву, чтобы понять, как далеко они могут зайти, прежде чем их остановят. То, что ты сделал, правильно. Ты не можешь позволить ей перешагивать через тебя. - Я знаю, - его голос на это раз звучал живее. – Она раньше никогда не говорила, что ненавидит меня, прости… Но, может быть, я был слишком жесток с ней? - Ты сделал все хорошо, - я поцеловала его в щеку, прикасаясь носом к его лбу. – Быть родителем иногда действительно трудно. Порой приходится быть плохим. Ты не можешь всегда быть ее другом. - Она сказала, что хочет к маме, - он сжал мою руку. - Ну… - мягко начала я, - она достигла того возраста, когда девочки нуждаются в матерях, чтобы научиться быть женщиной, это нормально. Это не значит, что ей больше не нужен папа. Ты сейчас ей и мама, и папа. Он не ответил, может быть, молча плакал, я понимала, что ему действительно больно. Эти слова резали как нож. Я хотела сделать что-нибудь, чтобы остановить кровотечение. - Хорошо, что она встречается с психологом через пару недель, - шепнула я, поглаживая его волосы. – Помнишь, я так же взорвалась совсем недавно? Иногда мы, женщины, просто сходим с ума! Наконец он слабо улыбнулся и подтвердил: - Да, вы, женщины, сумасшедшие. - Тебе лучше привыкнуть к этому, - усмехнулась я, - потому что мы никуда от тебя не денемся. - Хорошо, - улыбнулся он, тепло в его глаза возвращалось. Мы слушали, как Кэти плачет и истерит в своей комнате. Часть меня понимала, что Эдварду надо пойти и поговорить с ней, но я знала – второй такой атаки ему не выдержать. Я хотела, чтобы она успокоилась и перестала злиться, прежде чем они заговорят с Эдвардом снова. Может, мне с ней самой сначала поговорить. - Иди в душ, - предложила я. – Ты же не хочешь больше есть, так ведь? Он посмотрел на меня виновато и покачал головой. - Все в порядке, - я еще раз слегка обняла его, - душ поможет тебе расслабиться, и я могу подогреть еду позже, если ты проголодаешься. - Хорошо, - согласился он, его лицо все еще выглядело грустным и озабоченным. – Мне очень жаль, Белла… - Иди, - я подняла его и развернула в сторону ванной комнаты, - или я отведу тебя под руки. Он рассмеялся и пошел в ванную, а я вернулась за стол доедать в полном одиночестве, прислушиваясь, как Кэти кричит и бьет ногами по кровати, потому что Эдвард не шел успокаивать ее. - Нужно бы перевязать маточные трубы, - сказала я сама себе, посмеиваясь и отпивая чай из стакана. Следующие несколько дней были некомфортными для Эдварда. Кэти почти не общалась с ним, а если что-то и говорила, то очень грубо и холодно. Со мной она не разговаривала совсем, только посматривала и хмурилась. Эдвард стойко держался, и я была очень горда им. Он пытался разговаривать с ней, но не накидывался с поцелуями и не просил прощения. Он был настоящим отцом… хорошим. Я была зла на Кэти за сделанное с ним, хотя знала, что для нее поступать так совершенно нормально. Последние две ночи Эдвард спал в своей комнате. На самом деле, у него не было настроения ни для чего, кроме сна. Он сказал, что устал, а я поняла, как он хочет остаться в своей постели один в темноте. Я не могла отрицать, что он очень сильно пострадал. Мне хотелось сейчас быть рядом с ним, чтобы помочь, но он желал побыть один. Он злится на меня за то, что пришлось наказать его дочь? Неужели он винит меня во всей этой ссоре? Я сделала несколько заметок в своем дневнике и ждала субботу. У меня будет день рождения, но это ничего не значило. Я хотела поговорить с Питером. Он был таким приветливым в прошлый раз. Сказал, что я всегда могу позвонить ему, но он не специализируется в области детской психологии. Наконец, я поняла, что это не самая большая проблема в мире. Ребенка раздражает его отец, эта история такая же древняя, как мир. На третью ночь после ссоры я сидела в своей комнате и делала домашнюю работу, когда услышала скребущий звук. Я осмотрелась вокруг и увидела, как что-то двигается под моей дверью. В дверную щель скользнул листок блокнота и тут же опять исчез. Я встала, ухмыляясь, в ожидании возвращения листочка, через минуту он появился. Он легко проскользнул, и я заметила почерк Эдварда. В ней говорилось: «Прости. Я был таким членом в последнее время». Я вынуждена была признать это, и мне очень хотелось услышать извинения. На самом деле, он не сделал мне ничего плохого за последние три дня, но они были тихими и напряженными. Я почувствовала, что мои губы тронула улыбка, когда бумага дернулась снова, и услышала скрип карандаша по бумаге. Никто не сможет отрицать, что этот человек чертовски очарователен, это точно. Листок вернулся, и в нем было написано: «Мне, правда, ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ жаль. По-НАСТОЯЩЕМУ! Я слегка хихикнула, присев на пол, в ожидании, что же еще он мне напишет. Бумага быстро выпорхнула, а потом вернулась. «Как долго мне придется просить прощения? Не то чтобы я жаловался, просто любопытно». А дальше стоял большой смайлик. Я дернула листочек к себе и потянулась, чтобы взять со стола ручку. Хм… Что сказать? И чуть не написала: «О, еще четыре часа». Но я знала, что он согласится с этим. Я не хочу, чтобы он просил у меня за что-то прощения. Я не обижалась на него. Ведь это была не его вина. Кэти действительно больно, и я понимала, что он не мог быть со мной романтическим и сексуальным в то время, как дочь замораживала его своим холодным молчанием. Поэтому я просто написала: «Я люблю тебя. И не сержусь. Я просто скучаю по тебе». Подтолкнув бумагу под дверь, я замерла в ожидании. До меня донесся звук выдоха, похожего на звук радости или облегчения, а потом листок исчез. Я усмехнулась, это было одной из самых странных форм общения, в которых я когда-либо участвовала, но было весело. Листок вернулся, внутри улыбающейся рожицы было нарисовано сердечко, и шла надпись красными буквами: «Я ТОЖЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, БЕЛЛА!» Я усмехнулась и пробормотала: - Мой маленький проказник. Бумажка исчезла, прежде чем я успела схватить ее. У Эдварда быстрые руки! Она вернулась с предложением: «Можно я зайду и поиграю с тобой?» Я хихикнула, как тринадцатилетняя школьница. Боже, что со мной происходит? Встав, я открыла дверь быстрее, чем он успел понять, что я собираюсь сделать это. Я посмотрела вниз. Он был там, на полу, сидел на коленях без футболки в небольших мягких черных шортах. Его глаза были настолько яркими и счастливыми, когда свет из моей спальни отразился в них. Я в очередной раз испытала трепет, какой же он был чертовски красивый. Кто создавал этого человека? Это должны были быть все пять богов, а не один. И все они были художниками. Он даже немного закусил нижнюю губу и посмотрел на меня так, словно я была такой же прекрасной, как и он. Я не произнесла ни слова, только посторонилась и игриво указала пальцем направление его движения, а он вскочил на четвереньки, сделав вид, что он верный пес, и, задыхаясь от радости, начал подпрыгивать вокруг меня. Я удивленно вскрикнула. Он зарычал от удовольствия, словно добился, чего хотел. Дверь захлопнулась, следом погас свет и одновременно с этим он набросился на меня. У меня не было никакого шанса. Через несколько часов мы оба лежали в постели, нам требовался небольшой перерыв, мы разговаривали о Кэти. - Может, мне стоит поговорить с ее учителем? – размышлял вслух Эдвард. – Может, там что-то происходит, как думаешь? - Может быть, - я поцеловала ямку на его идеальном подбородке. – Я догадываюсь, что происходит, она больше не ребенок. Я говорила тебе, что она будет догонять своих сверстников в классе. И это так сложно, будучи девочкой. - Фу… - Эдвард дразнил, убирая волосы с моего лица, - у вас, девочек, все так просто. Вы делаете все что угодно, а потом жалуетесь, как тяжело быть женщиной. Я фыркнула в ответ, а он продолжил: - Мальчиком тоже трудно быть, - отметил Эдвард, - например, мальчишеские драки. - А что делать девочкам в это время, - спорила я. – Их мир гораздо сложнее. Ты не знаешь. Быть девочкой в два раза страшнее и опаснее, чем мальчиком. - Во-первых, я ЗНАЮ, - он посмотрел на меня, - а во-вторых, я знаю все о том, как может испугать женщина, я могу даже книгу об этом написать. - О да, ты прав, - я почувствовала себя глупой, - ты знаешь. Эдвард закрыл глаза и кивнул, словно говоря, как мало все знают. Я чуть не рассмеялась. Это было что-то новое в нем. - Да, если ты позвонишь в школу учителю и назначишь встречу, это будет здорово, - кивнула я. Или ты мог бы подождать родительского собрания, которое обычно назначают на октябрь, я думаю. Или мы можем подождать, пока Кэти встретится со своим психологом. Первый визит, конечно, не будет иметь большого значения, но все-таки… Или ты можешь сам попробовать снова поговорить с Кэти. - Она не хочет разговаривать со мной, - его голос звучал так пусто, когда он произнес эти слова, и я почувствовала сидящую в нем боль. – Вчера она сказала мне, что я урод. А я всего-то спросил, не хочет ли она поговорить со мной наедине. - Попробуй еще раз, - предложила я, - не сдавайся. Попробуй свою идею с бумажками под дверь, это было очень умно. - Да, это сработало! – он широко улыбнулся, его руки изучали мое тело под одеялом. - Эй, РУКИ! – я начала бороться. – Я думаю, того, что было, достаточно для одной ночи, не так ли? - Нет, - улыбался он, а его пальцы не останавливались. - Эдвард! – ахнула я, задыхаясь, когда он начал осторожно крутить очень влажный клитор у меня между ног… на самом верху… где он был наиболее чувствительным для меня. - Да? - спросил он совершенно невинно, но эта дьявольская улыбка… было чертовски жарко. - Шесть раз… - я дышала нос к носу с ним в темноте. - Шесть раз что? – он не прекращал делать это, а, наоборот, начал медленно двигать своими пальцами вверх и вниз, пытая меня, и он знал об этом. - Шесть раз… - простонала я. – Разве этого недостаточно для тебя? Он поцеловал меня в нос и провел одним пальцем внутри маленькой складочки в стороне от клитора. Я чуть не вскрикнула, но сдержалась, хотя получился очень глубокий стон, в то время как он рассмеялся. Его губы были на мне, пока мы оба издавали различные звуки. - Тебе этого достаточно, Белла? – спросил он сексуальным голосом. Его слова могли в одиночку приблизить меня к оргазму. Из моей груди вырвалось низкое рычание. Я никогда не могла устоять перед ним, он был таким очаровательным… Эти глаза и голос… И эти ЧЕРТОВСКИ ТАЛАНТЛИВЫЕ пальцы! Я уже в изнеможении. Когда-нибудь он отправит меня в больницу. И как ему не надоедает? Я хныкала и царапала ногтями его тело, выгибала спину и не могла сказать ему, чтобы он прекратил. Было так хорошо. Я не хотела, чтобы он останавливался. - Все хорошо, милая, - прошептал он. – Просто наслаждайся… не думай… позволь просто показать, как сильно я люблю тебя… Ты хорошо себя чувствуешь? Я, задыхаясь, тяжело кивнула. Носы рядом, моя грудь упирается в него. - Хорошо, - его голос был глубоким и знойным. - Все в порядке… расслабься… не торопись… Я сделаю все красиво и медленно… Это так впечатляюще… Ты чувствуешь это? Я почти не могла говорить. Мне нравилось, что он разговаривал в процессе… И все так невероятно медленно и нежно… Это было ВОСХИТИТЕЛЬНО! Я снова быстро кивнула, мои ногти вонзились в его правое плечо, а он даже не дрогнул и не издал ни звука. Исключением был его завораживающий голос, говоривший со мной. Он приоткрыл рот, словно собирался поцеловать меня, но его язык просто облизал мою нижнюю губу, затем верхнюю. Улыбнувшись, он как будто дразнил меня. Я задыхалась и стонала, беспомощно исходя влагой. Он чувствовал, что украл у меня дар речи! - Такая хорошая девочка, - он улыбался одобрительно, как будто я была ценным домашним животным, - мне нравится, когда твои ноги так широко раздвинуты для меня. Ох, ты такая дерзкая… Ты хочешь, чтобы я проник глубже? Я только продолжала погружаться в еще большее забытье, издавая звуки, давая понять, что слышу его и схожу с ума от его голоса и действий. - Нравится так? – прошептал он. Я вскрикнула и жестко вцепилась в него. - ААААААААХХХХХХХХ! Он улыбнулся. - Даааа… видишь? Твое тело хочет этого… Просто дай мне сделать это… Поверь… Доктор знает, что тебе нужно… Я позволила его голосу вести меня, управлять мной… А его пальцы закручивались и разгибались внутри меня, прикасаясь к местам, о которых я раньше и не знала. Я чувствовала себя таааак… тааааак… - Это моя девочка… моя маленькая крошка… не торопись… наслаждайся… мои пальцы порадуют тебя… В этот момент я кончала… снова. Я кричала и билась о его тело. Дикая от оргазма и похоти… А он целовал меня, скорее всего, пытаясь немного успокоить, не хлопая по руке и не затыкая подушкой рот. Этот мужчина не должен уйти от меня никогда. Никогда. Я не отпущу его. Я почти понимаю Викторию… и Рэйвен… Он как наркотик, на него подсаживаешься… Он такой волнующий… черт, даже для вас он был бы ХОРОШ. Он чертовски горяч для его же блага. Я видела, как злятся женщины, желающие обладать им, и в них живет потребность поглощать его, высасывать всю его жизнь себе, даже если это разрушает его. Они, как настоящие вампиры. Они, а не Эдвард. Они готовы глотать его кровь в течение всей жизни. Его поцелуи возбуждали меня, хотя я не закончила с предыдущим оргазмом! Его язык и губы такие сильные и уверенные… Он не понимает, что творит со мной каждую секунду… Черт, он потрясающий. Даже его свободная рука схватила мои волосы. О да, это снова сильно заводит меня! Мне нужно спать! Ведь завтра в колледж! Мне хотелось плакать, но я была слишком занята сладостными чувствами захватившего, скрутившего меня оргазма, и мне не хотелось освобождаться. Наконец, кажется, год спустя, я проскулила: - Пожалуйста… пожалуйста… - Что ты хочешь, моя прекрасная? – он улыбнулся и поцеловал меня. – Еще? Я испугалась, а он рассмеялся надо мной. - Я шучу, - заверил он и погладил мою щеку. – Я знаю, что ты устала, так ведь? Я с сожалением кивнула и теснее прижалась к нему. - Это хорошо, - он прижался лбом к моему, – я тоже засыпаю. Давай, я буду обнимать тебя, пока ты не уснешь? Неужели этот мужчина реальный? ЕСТЕСТВЕННО, вот же он, рядом СО МНОЙ! Я очень скучала по нему две прошлые ночи. Цепляясь за него, я положила лицо на его совершенную грудь. Тепло так привлекало. Он немного посмеивался надо мной, крепче прижимая. Я чувствовала, что даже все демоны из ада не расстроят меня сейчас. Закрыв глаза, я выдохнула на его чудесные изгибы на грудной клетке, вызывая мурашки. Он снова засмеялся, как бы говоря, что ему щекотно, но не отодвинул меня, показывая, как ему нравится это. - Засыпай, ангел, - он поправил одеяло над нашими телами, положив подбородок на мою голову, - у нас всегда есть утро, ты знаешь. Каждая женщина должна владеть таким мужчиной. Я очень рекомендую. Но вам нужно будет приобрести какой-нибудь волшебный эликсир для себя, чтобы оставаться в нормальном состоянии и не умереть от истощения и сумасшествия. В следующие несколько дней дела в школе обстояли немного лучше. Я приняла совет доктора Питера и начала общаться с несколькими студентами. Они даже предложили пойти с ними на обед в один из дней. И, хотя я никогда не умела завязывать нормальные дружеские отношения в самом начале знакомства, должна признаться, то была очень милая маленькая компания. Мы отправились в так называемое студенческое кафе. Оно находилось на расстоянии десяти минут ходьбы от аудиторий. На улице было тепло и свежо. Осень всегда была моим любимым временем года. Под сапогами хрустели листья, пока мы шли и смеялись над учителем, мистером Камафилом, который был очень стар и что очень странно, всегда носил желтые носки под брюками. Я попыталась перестать быть зажатой и серьезной, словно рядом были чужаки. Ведь на самом деле ко мне относились по-доброму, словно я всегда жила здесь. Это были хорошие перемены по сравнению со средней школой, где со мной обращались, как с изгоем, и в то время меня никто бы не пригласил сесть за их драгоценный обеденный стол. Кто захочет дружить с дочерью шефа полиции? Синди, милая блондинка, прожила в Каспере всю свою жизнь. Она была молода и очень наивна, похожа на меня прежнюю до того, как я встретила Эдварда. Казалось, что у нее нет совершенно никаких проблем. Я почти завидовала ей. Дэн, очень простой парень, обожал футбол и мечтал создать команду в первый же год обучения. Он и говорил только об этом. Вы могли начать беседу о мире во всем мире, но он обязательно бы нашел лазейку в теме, вплетая туда футбол. Но все же он был смешным и большим, и немного напомнил мне Эммета. Сюзи, эта девушка казалась очень умной. Она всегда закатывала глаза на Дэна, иногда на Синди. Она любила читать и получать хорошие оценки. Я определенно видела в ней человека, который когда-нибудь изменит мир. Это серьезно. Она постоянно спрашивала, какие у меня цели и планы на будущее. Ей, кажется, нравилось, что я хочу стать психологом. Она даже сказала: «Наконец-то появился кто-то с мозгами!» Была еще пара людей в компании. Петр, очень застенчивый и неприветливый, о нем я почти ничего не узнала, и Энни, имевшая густые рыжие волосы и белую кожу. Она то и дело выдавала забавные шутки, но больше мне нечего было о ней сказать. Отдельно с кем-то из них мне, вероятно, не хотелось бы проводить время, но все вместе они были интересными. Они хорошо дополняли друг друга, казалось, что они заботятся о каждом из своей компании, и я не шутила. Это не та группа, членом которой мне хотелось бы стать, но, может быть, со временем я полюблю их всех. Может, стану их частью. Даже если у меня не получится остаться в этой компании, я была рада, что начала менять свою жизнь. Хотя то, что я пообедала в этой компании сегодня, не означало необходимость дружить только с ними. Я всегда могу найти других друзей. Но по большому счету сегодня мне было веселее обедать с ними в студенческом кафе, чем в одиночестве сидеть в своей машине и слушать радио. Мне понравилось. Я могла позволить себе говорить о глупых и неважных вещах. Я чувствовала себя молодой двадцатилетней девушкой. За несколько дней до этого я чувствовала, что мне двести пять! Пятница наступила быстрее, чем я ожидала, и я чувствовала себя хорошо. Заглядывая вперед, казалось, что выходные будут чудесными. Может быть, удастся поговорить с Кэти в ближайшие пару дней. Или, может, ей просто необходимо личное пространство. Я думала об этом, когда услышала стук в окно за спиной. Звук был таким, как будто что-то маленькое и твердое ударило по стеклу. Я оглянулась. Мягкое свечение оранжевых сумерек глядело на меня. Солнце начало садиться, мне пора было готовить ужин. Непонятный звук повторился, и я обернулась, наморщив лоб. Может, Кэти бросала что-то в мое окно с улицы. Тук! Тук! Еще два мелких удара последовали друг за другом в раму моего окна. Я затаила дыхание и, отдернув штору, выдохнула: - Кэти, это ты? И тут же я, вскрикнув, отлетела назад, когда очутилась нос к носу с лошадью! Я вытерла лицо, потому что оказалась забрызганной слюной с губ лошади, когда закричала. На секунду я замерла, стараясь осознать, что морда лошади смотрит на меня с улицы. Такие милые глаза… Они разглядывали меня, спрашивая: «Какие у ТЕБЯ проблемы?» Она была коричневой, с тонкой белой полосой по центру головы и черной длинной гривой. В ее пасти красовалась алая роза. Лошадь держала ее зубами. Она просунула голову глубже в окно, словно протягивая мне цветок. Я не могла поверить, что лошадь не ест розу, а просто держит, как будто знает, для чего она предназначена. Улыбнувшись, я медленно шагнула вперед, побаиваясь взять розу. А что если лошадь меня укусит? Я осторожно взялась с краю длинного стебля, как можно дальше от зубов, и она тут же отпустила цветок. - Спасибо, - сказала я, не представляя, что еще можно сказать, смех вырывался из моего горла. Я заметила, что со стебля были убраны шипы, и на нем кое-где оставались мелкие капельки влаги, как от дыхания ребенка. Бутон розы еще не полностью раскрылся. Лошадь слегка отодвинулась и вытащила голову наружу, после чего я увидела черную шляпу всадника, наклонившегося, чтобы поприветствовать меня. - Здравствуйте, сударыня, - улыбнулся он, используя южный говор, мило растягивая слова. Глаза были скрыты за шляпой, к которой он прикоснулся пальцами, вежливо приветствуя меня. - Здравствуйте, сэр, - я попыталась подыграть. – Кто вы и что делаете в моем окне? Он ухмыльнулся и оперся на седло, в котором сидел. - Ваш муж дома? – спросил он. Безнравственный парень! - Нет, - улыбнулась я, - он на работе. Через пару часов он вернется, вонючий, как дерьмо лошади. Он состроил гримасу обиженного ребенка, стараясь не смеяться над моим небольшим заявлением. Красивый незнакомец огляделся, а потом протянул мне руку. - Не хочешь ли покататься со мной, красавица? – спросил он. Я чуть не запрыгала. Подала ему руку и сказала: - Мне очень хотелось бы! Выбраться через окно было сложновато. Слава богу, все комнаты в нашем доме были на первом этаже. Его руки надежно управляли мной, помогая выйти, а потом сесть перед ним. Я была рада, что сегодня надела длинную струящуюся синюю юбку. В ней было легко передвигаться. - Что насчет Кэти? – спросила я прежде, чем мы тронулись. - Молодое поколение? – переспросил он, а я хихикнула. – О ней позаботятся. Она со своими бабушкой и дедушкой, я полагаю. Не волнуйся за нее. Он забавный. Распланировал все это. Подготовился к моему дню, отдал ее на день раньше. Что за мелкий проказник! Я не могла поверить, что сижу на лошади, широко расставив ноги, мои трусики были единственной преградой между мной и седлом, а он обнимал меня сзади, прикасаясь щекой к волосам. - Хорошо, - улыбнулась я, - не буду беспокоиться. - Держись, маленькая леди, - он положил мою руку на кожаный набалдашник седла, в то время как сам держал поводья. Ковбой-незнакомец издал странный причмокивающий звук и хлопнул сапогами по бокам лошади. И мы медленно двинулись прочь от дома в направлении заката, деревьев, леса. Все выглядело как в кино… в финале. Я все еще держала свою розу, не желая отпускать ее, пока мы ехали дальше. Мы не спешили. Было тихо. При движении ощущались мышцы лошади. Я действительно наслаждалась всем этим. Даже не нужно было слов. Это так здорово, думала я, чувствуя себя ребенком. Я люблю своего ковбоя! Через минуту дом и дорога исчезли. Все, что я видела, это горы, холмы, трава, небо и лес вокруг нас. По здешнему месту не скажешь, что на дворе две тысячи десятый год. Все, что мне попадалось, казалось древним и новым в то же самое время. Я наблюдала, как руки Эдварда держат поводья, и была впечатлена. Он многому научился за короткое время. И я чувствовала себя в абсолютной безопасности, совершенно не нервничая. Я ему доверяла. - Так красиво, - воскликнула я, когда мы медленно ехали вдоль озера, в котором отражалось красное солнце и фиолетовые облака. Казалось, что это зеркало, подобное я видела только на холсте или на рекламных постерах книг Barnes b Noble (п/п.: американская компания, имеющая крупнейшую розничную сеть по продаже книг в Соединенных Штатах). - Я как раз думал о том же самом, - он наклонил свое лицо к моему и поцеловал в плечо там, где заканчивался рукав. Боже, я люблю этого человека. - Эй, посмотрите на это, - поддразнила я, - я замужняя женщина, запомни. - Он счастливчик, - его голос звучал прямо у моего уха, - надеюсь, он знает это. - Он ЛУЧШЕ, - парировала я, ухмыльнувшись, оглядываясь на его прекрасные, как изумруды, глаза, так выделявшиеся на фоне красных сумерек, окутывавших нас. Мы продолжали двигаться в том же темпе. Я не хотела, чтобы наша поездка заканчивалась. Вокруг было так много красивого, столько неисследованных окрестностей. Мы могли ходить вечно где-то рядом и не видеть очевидного. Нам даже попалось семейство кроликов, и до того, как Эдвард придумал погладить их, я предупредила: - Даже не думай об этом. У меня было неподходящее настроение, чтобы быть съеденной кучкой бешеных кроликов. Казалось, что все животные мечтают о заднице Эдварда. Все, кроме этой, очень смирной лошади. Казалось, она чувствовала себя с ним спокойно и легко. Ни разу не остановилась, чтобы поесть листьев или травы, или попить из озера. Такой хороший благородный конь. Это было так чувственно – грудь Эдварда за мной, то и дело моя голова прикасалась к нему. Время от времени я даже прикрывала глаза, наслаждаясь ощущением его тела за мной. Его руки так сильно обхватили меня, что я практически оказалась в его объятиях, пока он управлял. Его голос и дыхание были у моего уха, и он говорил так низко и мягко. Это очень подходило к атмосфере вокруг, словно он не хотел нарушать природную тишину, издавая много шума. И довольно-таки ошеломляюще было то, что под юбкой мои ноги были голыми, я чувствовала горячие бока лошади, не говоря уже о движении хлопка, прикрывавшего мое влагалище. Что это делало со мной. Не передать словами, как восхитительно это было. Такие острые ощущения, так неуловимо, но впечатляюще мощно. Низкий гул ласково звенел внутри меня. Я не уверена, что Эдвард знал какое-то конкретное направление, куда мы двигались. Но вот показалось прекрасное место, великолепное для любителей просто путешествовать, как будто специально созданное для нас. Девственная территория, на которую ни разу не ступала нога человека. Трава, в некоторых местах только голая почва, камни, чуть дальше округлые скалы с видом на мир, как мне показалось. Ниже были горы и долины. И не было никаких зданий, машин, людей. Только красно-оранжевое небо с фиолетовыми и белыми прожилками, казалось, до них можно дотянуться пальцами. Я никогда не видела настоящий закат в Нью-Йорке. Всегда что-то мешало: провода, небоскребы, самолеты, телефоны… Не было ничего подобного тому, что я наблюдала сейчас. Только я… и он… и Бог. - Тпру, парень, - Эдвард аккуратно потянул поводья назад, и конь сразу же послушался его. – Хороший мальчик, - он гладил гриву коня, ласково похлопывая шею. Мне это понравилось. Я всегда слышала, как он ненавидит лошадей, и как лошади ненавидят его. Он менялся. И я была рада этому. - Подожди здесь секундочку, - твердо сказал он мне, а сам осторожно спустился. Я видела, как он взял другую веревку, которая была на шее коня, и повел его к толстому дереву в паре метров от нас. Конь пошел за ним, а я, хихикая, продолжала крепко держаться наверху. Эдвард умело обвязал пару узлов вокруг ствола дерева и подергал, чтобы убедиться в достаточной безопасности. Потом он взглянул на меня. Я практически начала двигаться, пытаясь спуститься к нему, но он остановил меня. - ПОДОЖДИ, - сказал он чуть громче, чем во время нашей езды. Я решила, что сделала что-то неправильно, но он смотрел на меня из-под шляпы. - Ты не представляешь, как красиво смотришься там. Небо… такое малиновое за тобой… и твои волосы… и глаза… Он остановился и опустил глаза, а потом снова взглянул на меня. Его глаза блестели, когда он произнес хрипловатым голосом: - Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Я люблю тебя, Белла Свон. - Я люблю тебя, Эдвард Каллен, - ответила я без каких-либо колебаний, от всей души. Он потянулся ко мне, а я жутко испугалась спускаться с лошади. Но не было причины бояться, он поймал меня прямо на руки и, целуя, держал как невесту. Он стоял со мной на руках, разглядывая окружающий нас мир, как будто он принадлежал только нам, и именно он создал его. - С днем рождения, Белла, - прошептал он, а заходящее солнце гасло вокруг нас. - Именно СЕЙЧАС он наступил, - ответила я, снова целуя его и обхватывая руками его шею, когда он углубил поцелуй. Мне требовался перерыв, чтобы вдохнуть воздуха. - Нет. Еще, пожалуйста… - он не позволил мне остановить поцелуй, снова и снова бормоча какие-то слова прямо в мои губы. Я держала его лицо одной рукой, с удовольствием уступая ему. К концу поцелуя закружилась голова, а он все еще стоял и держал меня. Уложив меня на траву и убедившись, что мне комфортно, он снял рубашку и скатал ее валиком, сделав что-то наподобие подушки и расположив ее под моей головой. Шляпа осталась на месте, мне нравилось это. Он еще раз поцеловал меня, слегка придавив своим весом, мои ноги под юбкой раздвинулись, позволяя ему удобно устроиться там. Мы делали все, как подростки. Только подростком я никогда и не думала, что буду целоваться с кем-то, подобным ему. И я почувствовала, что хнычу. Он сводил меня с ума, и я УЖЕ хотела оказаться голой. Он поцеловал мой подбородок, потом спустился по центру шеи, заставляя мою кожу гореть. Я вспомнила момент, когда мы были в маленькой комнате в «Огне». Сейчас все было похоже: красноватый свет и его поцелуи в мою шею, мое быстро побежденное сопротивление. И что я говорила в ту первую ночь? Задыхаясь, я попыталась произнести четко: - Подожди, не могли бы мы сначала поговорить? Я не уверена, что именно это было сказано тогда, но я была сошедшей с ума от страсти. Эдвард был настолько хорош, что сразу понял меня. - Если тебе угодно, - прошептал он, низко наклонившись надо мной. – Я могу быть очень хорошим собеседником. А потом он приоткрыл губы и поместил их прямо между моих грудей, после чего закрыл их… медленно и влажно. FUCK! - Заканчивай говорить, - зарычала я. – Трахни меня прямо сейчас! - Почему, мисс Свон. Я в шоке, - теперь он целовал шею, зная, что это мое слабое место. Но он не торопился сорвать мою одежду. Я ненавидела его в этот момент. - Пожалуйста, Эдвард… - скулила я, как щенок. - Терпение, мисс Свон, - улыбнулся он. – Я хочу, чтобы все было… совершенно. Совершенно… Какое сексуальное слово. - Я не хочу, чтобы хоть один сантиметр твоего тела остался обделенным после того, как эта ночь закончится, - сообщил он, целуя меня за ухом. Когда мое сознание вернулось ко мне, я была совершенно голой на открытом воздухе, спина выгнулась, а грудь гордо возвышалась, купаясь в алом свете, который ласкал наши тела цвета слоновой кости. Мы, должно быть, выглядели, как два вампира за пределами их обычных охотничьих угодий, практически сверкающие в умирающем свете заходящего солнца. Эдвард сидел на траве, а я была сверху на нем, двигаясь вверх и вниз. Он отклонился назад, почти лежал на мне, так что солнце могло поглаживать мою плоть. Он сказал, что хочет видеть свет на моем теле, пока он полностью не исчезнет. Я выкрикивала его имя, находясь так близко к небу, уверена, что Бог услышал меня. Я молча благодарила его снова и снова за это чудо, за любовь, которая перевернула мою жизнь с ног на голову. Вы видите, как изменилась моя маленькая жизнь! Посмотрите, как сильно я ЧУВСТВУЮ. Посмотрите, как сильно я ЛЮБЛЮ. Никогда со мной не было такого раньше, этой любви к жизни, такой страсти к чему-то или к кому-то. Он заставил гореть все, что, как мне казалось, я любила, но не сжег дотла, а осветил, сделал все слаще, лучше, полнее. Я заплакала… тихо, всего одна слеза скатилась по моему лицу и капнула на землю в то место, где я была такой счастливой все это время. И вот мой день рождения, я переродилась в этом году. Я не та испуганная одинокая девушка, которой когда-то была. Теперь я женщина, любящая, желающая, больше не боящаяся встречи лицом к лицу с демонами жизни. Вооруженная и готовая дать отпор, потому что мое будущее будет великим, заполненным только хорошими людьми. Я буду матерью, женой, другом… Мне хотелось бы заглянуть в будущее, которое я могу создать, не сдаваясь, борясь за него. Я хочу этого так сильно. И я собираюсь добиться всего. Что может быть лучше, чем снова войти в мир, находясь под покровительством создателя, который сотворил это чудесный мир так давно? Кем бы он ни был, я благодарна ему за то, что в моей жизни есть Эдвард. Чтобы быть достойной такого подарка, я буду упорно трудиться. Я буду стараться. Мы были, как Адам и Ева, два обнаженных любовника посреди леса, и я чувствовала, что нам ничего больше не нужно. Только шляпа Эдварда не покидала своего места на протяжении всех наших любовных утех на краю обрыва. Он смотрел на закат, пока ухаживал за мной, а я наблюдала за ним. Мы оба любовались фантастическими видами такого чуда. Маленькое озеро было в нескольких метрах от нас. Эдвард нес меня туда, и я чуть не вскрикнула, боясь, что вода ледяная. Но я ошибалась. На самом деле она была довольно-таки теплой и успокаивающей. Мы сидели в озере рядом, и Эдвард целовал меня, пока мы смотрели в небо и разговаривали о том, о чем могут беседовать только влюбленные. Никаких проблем… никакой терапии… никаких разногласий… Только о наших прекрасных чувствах, о том, как мы сильны вместе. О нашем прошлом… будущем… все так честно и открыто… все это так редко… Я чувствовала, что стала к нему ближе, чем когда-либо. Надеялась, что со временем это сближение не остановится. Я знаю, что все у нас получится. Наконец, солнце почти село. Эдвард выбрался из воды. Я осталась одна в озере, пока он бежал голый к лошади, чтобы снять пакет, привязанный на боку животного. Я хихикнула, когда он вернулся с одеялом и одним полотенцем. - Это ты тоже предусмотрел? – спросила я, находясь в теплой воде, в то время как он стоял там, дрожащий, на берегу озера. - Не совсем, - его голос немного подрагивал, он выглядел замерзшим, раскрывая полотенце для меня, - тогда бы я привез два полотенца и обогреватель! Я поторопилась подойти к нему, и он начал растирать меня полотенцем, чтобы я не умерла от переохлаждения. Затем он поднял большое одеяло и обернул его вокруг меня. - Грейся, - а сам взял влажное полотенце и начал вытираться, поцеловав меня. – Сейчас я надену штаны и начну разводить для нас огонь. Я рассмеялась и последовала за ним обратно на поляну, туда, где паслась лошадь и среди скал был небольшой островок расчищенной почвы. - Я не знала, что ты умеешь разводить огонь, - сказала я, ведь обычно он с опаской относился к огню. - Скоро меня навестит Снеговик Фрости (п/п.: герой популярной песни, ставшей почти новогодним гимном) - Не реви, - улыбнулся он, когда я присела на колени, наблюдая, как он полез в рюкзак, уже спущенный на землю. - Смотри и удивляйся моим навыкам кемпинга, - он взял два камня, выглядывающих из мешка. - Я должна это видеть, - наблюдала я, думая, что такой способ добывания огня используют только в старых вестернах или в сказках. Он начал ударять камни друг об друга, поднося их к небольшой кучке веток с пучком сухой травы над ними. Это продолжалось несколько минут, а он все мучил камушки в надежде добыть искру. Но ничего не загоралось. Наконец, я пошутила: - Остановись, сейчас будет СЛИШКОМ жарко. Он выстрелил в меня взглядом и рассмеялся. - К счастью, Боб рассказал мне, как добыть огонь умным способом, - Эдвард вернулся к мешку, - если у тебя ничего не получится с кремнем, сказал он, делай так. Эдвард взял немного какой-то жидкости, скорее всего, бензина и брызнул на сухие ветки, достал маленькую коробочку спичек, поджег одну и бросил ее. Прекрасный маленький огонек начал разрастаться. - ДА! – я захлопала в ладоши и обняла его, а он поднял руки, словно говоря «вуаля», сотворив что-то волшебное. - Мой ковбой! – я поцеловала его, а он пожал плечами. - Я ничего особого не сделал. Мы смеялись как дети, а костер медленно разгорался по мере того, как мы подкладывали в него ветки. Через несколько минут стало очень тепло и уютно. Эдвард обнял меня. - Ты когда-нибудь ездил в лагерь, когда был маленьким? – спросила я. - Нет, - ответил он, - хотя всегда хотел. Но сегодня вечером многие мои мечты стали реальностью. Он обломал с длинной палки веточки и подал ее мне. - Это для того чтобы обороняться, если прибежит медведь или еще кто-то? – спросила я, размахивая палкой в воздухе, словно мечом. - Нет, - улыбнулся он, заглядывая в свой мешок и что-то доставая оттуда, я не видела что, так как он повернулся ко мне спиной. – Она нужна для этого. Он нацепил два зефира на конец моей палки, и я хихикнула. - Ты все обдумал, не так ли? – я усмехнулась, когда он начал готовить палку для себя. Ни одно свидание с Эдвардом не обходится без нездоровой пищи. Поместив свою палку над огнем, я начала медленно прокручивать ее вокруг своей оси, а он смотрел на меня счастливый, как маленький ребенок, взволнованный происходящим. Я чувствовала легкую грусть за то, что он пропустил в своей жизни. А затем я сделала себе заметку убедиться, чтобы исполнилось все, пропущенное им в детстве. Он будет жить в настоящем сейчас, наконец став свободным не только от Виктории, но и от своих бесполезных родителей и их заморочек. В некотором смысле программа защиты свидетелей на данный момент была отличной идеей для нормальной жизни Эдварда. Ведь только так он смог оставить всех тех людей, которые наносили ему вред, несмотря на то, что они были кровными родственниками. И он выглядел таким милым, когда, наконец, поднес свою палку к огню. Он был счастлив, ему надо было так мало для этого. Или, может, для него это не казалось чем-то мелким, может быть, я не осознавала, насколько все это грандиозно. Стало очень темно теперь, когда солнце полностью скрылось. После того, как мы съели весь зефир и сумка опустела… ПОСЛЕ ЭТОГО… Эдвард начала доставать наш ужин. Оригинально. Сначала сладкое, потом ужин. В этом весь мой непослушный маленький мальчик. Не дождусь, когда смогу повести его к стоматологу. И послушаю звук бормашины. - Что это? – спросила я, когда он разложил уже высохшее полотенце и начал расставлять контейнеры с едой между нами. - Сегодняшний ужин предоставлен нам нашим лучшим другом Джимми Чаном, - объявил он, облизывая палец, после того как открыл последнюю маленькую белую коробочку. - Не может быть! – я улыбнулась, заглядывая в коробки, а Эдвард протянул мне серебряную вилку. Я рассмеялась. - Может, - ухмыльнулся он, - я объяснил ему, что сегодня у тебя день рождения, и он ответил: «Нет проблем, белый мальчик». - НЕТ! – я почувствовала, как у меня отвисла челюсть. - Да, - усмехнулся Эдвард, - я же говорил, что мы понравились ему. - О-о-о… - я почувствовала, что мои глаза затянула пленка слез, - у нас есть друг! - К счастью для нас! – он выкрикнул это как можно громче, и звук его голоса поднялся до небес. – У НАС ЕСТЬ ДРУГ! УУУУУУУУУУ! - Ш-ш… - рассмеялась я, схватив его голую руку, - пожалуйста, не заставляй сов или еще кого-нибудь нападать на нас. Он тоже засмеялся и вставил соломинку в стакан с колой. - Я хотел взять вино, но Джимми сказал, что мне будет легче собрать зубочистки своими толстыми ягодицами, чем найти здесь достойное вино. Ну как кола? - Она превосходна, - убедительно ответила я, потягивая свой любимый напиток через трубочку. - Ты такая классная, - подмигнул он, видя, насколько я счастлива от всего, что он придумал сегодня. Держу пари, большинству женщины, которых он знал, было сложно получить удовольствие от подобного, они не оценили бы эту ночь. Ну и черт с ними. Мне нравится все это! Эдвард поднял стакан с вишневой колой и произнес: - За нашего друга, а самое главное, за день, в который ты родилась, он самый важный в моей жизни. Я чуть не заплакала, когда мы стукнулись нашими стаканами и отпили. - Я до сих пор не могу поверить, что ты пошел к Джимми за нашим ужином, это так клево! – сказала я, пробуя кусочек чего-то очень сочного и ароматного, имевшего вкус лапши и курицы. - Ты должна была видеть это! – Эдвард начал восторженно рассказывать мне эту историю. – Я подъехал на лошади к окну кухни! Я чувствовала, что выпучила глаза, когда рассмеялась, представив это. - БОЖЕ, ты НЕ МОГ СДЕЛАТЬ этого! – я чуть не подавилась, не в состоянии остановить смех. - Именно так я и сделал, - гордо подтвердил он. – Я постучал в окно, и он чуть не наложил в штаны, когда увидел лошадь! Жаль, что у меня не было с собой камеры! Он чуть С УМА не сошел! - Держу пари, он недолго был в замешательстве, - смеялась я, продолжая есть. Эдвард сиял, рассказывая все это. - Он сказал: «Ты ПОДЪЕХАЛ НЕ С ТОГО КОНЦА, твою мать!» А я ответил: «Ну, это вам надо. У меня заказ для одного из ваших постоянных клиентов». - А потом я сказал, - продолжал он, пока я билась в истерике. - «И, кроме того, это нереально подъехать с нужной стороны, если ты ВЕРХОМ на лошади. Если я правильно понимаю то, что вы называете ТЕМ КОНЦОМ». И он чуть не убил меня! Сказал, что лучше умрет, чем позволит войти на лошади в его ресторан. Вот его слова: «Все, чего мне не хватает, это, чтобы в моем гребаном ресторане помимо всякого болтающегося здесь белого сброда валялось еще и лошадиное дерьмо!» - Мне нравится, как ты изображаешь его голос, - смеялась я со слезами на глазах, - скажи еще что-нибудь. И он продолжил: - «Если твоя лошадь навалит здесь, Вуди, ТЫ найдешь это дерьмо в своей тарелке с едой в следующий раз, когда тебя занесет сюда, это я тебе, черт возьми, обещаю!» – он идеально дублировал Маркуса. Я могла слушать это все ночь. - Он назвал тебя Вуди? – я чуть не упала от смеха. (п/п.: Дятел Вуди – мультяшный персонаж, обладающий жизнерадостным, но крайне назойливым характером, досаждающий своим соседям-обывателям.) - Да, это было нечто невероятное, - он улыбался, светясь, вспоминая этого парня с любовью. – Он самый лучший. - И он… - я все еще смеялась. - Он подал тебе пищу в то окно, возле которого ты стоял? – спросила я. - Да, - ответил он. - Я сказал, если он не сделает этого, то я заеду на лошади внутрь. - О боже… Он отомстит тебе, я уверена в этом! – я вытерла лицо, представив физиономию Маркуса. - И после того как он подал мне все эти коробочки и сказал «нет проблем», я спросил: «Нет ли у тебя морковки для моей лошади?» - он смеялся, рассказывая это. Я захохотала и воскликнула: - Ты смелый, Мэйсен! И такой храбрый! Ты так метко все говорил! Ты очень хорош! И что он ответил на это? - Он выругался и вытолкнул морду СП из окна, захлопнув его. Я слышал Маркуса до тех пор, пока мы не отъехали на порядочное расстояние, - Эдвард с гордостью ухмылялся. Я слышал: «Уроды… оставляют СОПЛИ своей гребаной ЛОШАДИ на моих РУКАХ! УБЛЮДКИ!» Это было так здорово! - Ох, подожди, подожди, - попросила я, - я не могу дышать, подожди минутку… - Единственное, чего мне в тот момент хотелось, чтобы СП наложил кучу под его окном. Но он не сделал этого, - заявил Эдвард. - СП? – спросила я. – Это лошадь так зовут? - Солнце Полуночи, - сообщил Эдвард, посмотрев на лошадь, гулявшую в нескольких шагах от нас. – Он хороший старый парень, идеально подходит для обучения езде. Умный, тихий, спокойный. - Он замечательный, - улыбнулась я. – И ты восхитительно смотришься на нем. Я заметила, как хорошо ты управляешь, как вы оба прекрасны. Я подумала, что когда встретилась с ним, тогда, на те две недели, он тоже был очень нежен со мной, не расстраивал меня ни в чем, вел себя очень осторожно, чтобы не пересечь невидимую линию и не нанести мне вреда. Мне пришло в голову, что после того, как люди были так жестоки с ним и он так долго занимал такое подчиненное положение, он не озлобился. И сейчас, когда он сам контролировал других, пусть это были всего лишь лошади, он заботился, старался быть добрым и безопасным для их благополучия. Это многое говорило о том, какой человек Эдвард Каллен. - У нас есть свое Солнце Полуночи, - я посмотрела на гигантский диск золотой луны над нами, - ну в течение нескольких часов, по крайней мере. - Да, даже луна захотела отметить твой день рождения, - улыбнулся он, - и звезды тоже, все любят тебя. - Продолжай, - ухмыльнулась я, - лесть всегда сможет помочь тебе в этом мире. - Ох, не говори мне этого, - усмехнулся он, - мне придется вытащить тяжелую артиллерию и начать читать стихи. - Ты знаешь стихи? – спросила я, не догадываясь о таком. Эдвард, шутя, откашлялся, а потом заговорил так, словно только что вышел из тысяча восьмисотых годов, и начал рассказывать мне романтическую поэму. Она идет во всей красе - Светла, как ночь её страны. Вся глубь небес и звёзды все В её очах заключены. Как солнце в утренней росе, Но только мраком смягчены. Прибавить луч иль тень отнять - И будет уж совсем не та Волос агатовая прядь, Не те глаза, не те уста И лоб, где помыслов печать так безупречна, так чиста. А этот взгляд, и цвет ланит, И лёгкий смех, как всплеск морской, - Всё в ней о мире говорит. Она в душе хранит покой. И если счастье подарит, То самой щедрою рукой. (п/п.: перевод Маршака С.Я.) Да, после этого я влюбилась в него еще больше. Вот такой бесхитростной была моя любовь! А кто не хотел бы быть с ним после такого? Он же только что прочитал лорда Байрона, о Иисус! С каждым разом он становился все более привлекательным для меня. С каждым разом в нем открывалось что-то новое, как будто он снимал кожу слоями, и это заставляло меня гореть огнем! Получился дьявольски прекрасный день рождения!