***
Ночной ветер лениво игрался с волосами девушки, сидевшей на полуразвалившейся лавочке возле подъезда. Он пробовал потрепать ее одежду, сдвинуть с места тяжелые сумки, но ничего не получалось. Словно обидевшись, он оставил ее и полетел искать себе какое-нибудь другое развлечение. Дриада, вцепившись ослабевшими руками в холодное дерево, носочками кроссовок пинала камушки, что откалывались от старого асфальта. Она пыталась сложить их в небольшие башенки, надеясь хоть как-то скоротать свое время, которое бессмысленно тянулось с самого обеда. Он опаздывал. Через несколько минут к старому и давно забытому подъезду подъехала небольшая черная машина, затормозившая возле него с противным скрипом. Дриада медленно повернула голову, продолжая безучастно разглядывать происходящее, но как только дверь открылась, ее глаза заблестели от нахлынувших слез. Из машины вышел высокий щуплый парень, который, увидев знакомую ему девушку, мягко улыбнулся. Она тут же бросилась к нему, захлебываясь собственными слезами, и крепко обняла, беззвучно открывая рот словно рыба. Она кричала, она пыталась что-то сказать, но в ответ была лишь тишина и нежные поглаживания от ее самого лучшего, верного и заботливого друга. Он всегда рядом, он всегда успокоит и поможет. Всегда… — Я тут, я рядом, — ласково прошептал он, крепко обнимая девушку, которую сам и прозвал Дриадой, — не бойся, все закончилось.Часть 1
6 августа 2017 г. в 19:46
09:19. EmptyMoon: Эй, привет. Я только что увидел твой рисунок, который ты выкладывала еще вчера. Это прекрасно! Каждый раз любуюсь твоими работами. И каждый раз завидую твоему таланту. Черт, мне бы такие умения.
09:21. EmptyMoon: Скажи честно, кому ты душу продала, чтобы так рисовать? Ха-ха, вдруг у меня тоже после этого получится что-нибудь.
09:23. EmptyMoon: Эй, не молчи. Я знаю, что ты читаешь мои сообщения. И не отвечаешь. Что-то случилось? Ответь!
09:32. EmptyMoon: Дриада?
09:41. EmptyMoon: Я только что увидел твой комментарий, оставленный пару минут назад. Неужели я в чем-то провинился и заслужил это молчание?
09:43. РозоваяДриада: Хах, нет, не волнуйся. Просто у меня настроения нет, не хочу разговаривать.
09:44. EmptyMoon: Что-то все же случилось?
09:46. РозоваяДриада: Ну… Не совсем. Я сегодня снова не пошла на занятия.
09:47. EmptyMoon: Я вижу. Разве ты не боишься вылететь из университета?
09:49. РозоваяДриада: Боюсь.
09:49. EmptyMoon: Но?..
09:53. РозоваяДриада: Ты и сам прекрасно знаешь об этом «но», мне нечего больше добавить.
09:57. EmptyMoon: Неформальная девушка с «рукавами», пирсингом, туннелями, лучшая студентка на потоке и вообще всеобщая любимица. Она — идеальный образец того, что внешность — не главное в человеке. Эх, неужели ты все еще не можешь выкинуть ее из головы?
09:59. РозоваяДриада: Да…
10:00. EmptyMoon: И именно из-за этого ты не хочешь принять мое предложение?
10:01. РозоваяДриада: Возможно…
10:03. EmptyMoon: Эх, а я-то думал, что все будет гораздо легче, ведь твои навыки очень сильно нужны нам. Ты еще не надумала?
10:05. РозоваяДриада: Можешь об этом уже не напоминать? Я все еще думаю. И потом сама скажу тебе ответ. Надоело, честное слово! Где твое терпение?
10:06. EmptyMoon: Эй, не злись! Я же только спросил!
10:06. EmptyMoon: Что в этом такого?
10:07. РозоваяДриада: Тогда прекрати об этом постоянно спрашивать. Просто прекрати.
10:09. EmptyMoon: Хорошо-хорошо, обещаю. Только не злись, я же не хотел такого!
10:10. РозоваяДриада: Ну вот и славно.
Крышка ноутбука резко захлопнулась, и девушка, что сидела за ним, часто задышала от нахлынувшей злости, постепенно сменившейся горечью досады. Крепко сжав руку в кулак — аж до побеления костяшек — она открыла рот в безмолвном крике и уткнулась носом в коленки. Она слышала свое частое сердцебиение, которое отдавало глухими эхом в ушах, и чувствовала, как горький ком подкатывает к горлу. В комнате раздались одинокие всхлипы.
Каждое упоминание о выборе ее дальнейшей судьбы заставляло девушку чувствовать вину за свою нерешительность: предложение или учеба, учеба или предложение. За обоими вариантами расстилалась непроглядная тьма, которая с каждым днем становилась плотнее. Что за ней — райские острова или бесконечная пустошь — неизвестно. И это страшно. Очень страшно.
Глубокий вдох, глубокий выдох. Девушка, шмыгнув носом, медленно выпрямилась и, аккуратно положив очки на стол, начала тереть глаза, покрасневшие от неприятно щипавших слез. Снова вдох и снова выдох. Ее всегда учили, что успокаиваться нужно именно так, только вот такой способ не всегда помогал. Вдох, выдох. А хотелось бы.
Она слышала, как одно за другим сыплются сообщения от Муна: ноутбук не выключился. Они не стихали ни на секунду, приводя девушку в чувства. Она потухшими глазами смотрела на компьютер и тяжело дышала: совесть плешивой кошкой выла и скреблась, поднимая внутри бурю эмоций. Девушка, надев очки дрожащей рукой, все же потянулась за ноутбуком.
10:23. EmptyMoon: Дриада?
10:24.EmptyMoon: Ты обижаешься?
10:25.EmptyMoon: Я даже не думал тебя обижать, честное слово!
10:27. EmptyMoon: Ну Дриа-а-ада, не молчи, прошу тебя!
10:30. EmptyMoon: Ты же не хочешь увидеть ЭТО, правда?
10:32. EmptyMoon: Или все же хочешь?
10:34. EmptyMoon: Учти, что если ты это увидишь, то очень сильно пожалеешь! Возможно, даже это нанесет тебе огромную психологическую травму!
10:41. EmptyMoon: …тебе не страшно, что ли?
10:45. EmptyMoon: Ну тогда держись, я предупреждал!
10:46. EmptyMoon: EmptyMoon прислал Вам изображение.
Девушка, которую Мун звал Дриадой, виновато читала то, что он ей написал. И с каждым сообщением ей становилось все более тошно за свой поступок. Зачем она на него сорвалась? И, главное, за что? Ведь Мун всегда старался приободрить ее, помочь добрым словом, дать надежду. И даже сейчас он старался поднять ее настроение со дна безысходности. Девушка нажала на кнопку «скачать».
10:51. РозоваяДриада: Ахахахаха, Господи, Мун, что это такое? Ахахахах! Кто это? Нет, что это такое? Почему у этого три ноги? И что у него с глазами? Почему один глаз стек куда-то вниз, а второй уплыл вверх? А эти щупальца, это что, руки?
10:52. РозоваяДриада: Мун, это ужасно, ахахаха!
10:55. EmptyMoon: Эй, это было обидно, знаете ли. Я старался.
10:57. РозоваяДриада: Ладно-ладно, прости. И все же раскроешь вселенскую тайну и скажешь, что это такое?
10:59. EmptyMoon: А разве не похоже?
10:59. РозоваяДриада: На что?
11:00. EmptyMoon: На тебя.
11:00. РозоваяДриада: На меня?
11:00. EmptyMoon: Да.
Чувствуя, как на лице появляется широкая улыбка, Дриада беззвучно засмеялась. Все же она была рада, что судьба свела их вместе, ведь она никогда не встречала такого жизнерадостного и добродушного по отношению к ней человека. В отличие от остальных знакомых, он всегда протягивал руку помощи в нужные моменты, даже тогда, когда она и не просила.
11:05. РозоваяДриада: Мун?
11:06. EmptyMoon: Да?
11:07. РозоваяДриада: Прости меня за то, что сегодня сорвалась на тебя.
11:10. EmptyMoon: Это ты меня прости, что давил. Знаю, что тебе в последнее время нелегко: проблемы с учебой, с одногруппниками, с деньгами, с родителями, а я тебе лишь их добавляю.
11:14. РозоваяДриада: Не переживай, все хорошо, правда. Я знаю, что тебе не терпится получить от меня положительный ответ как можно скорее, но поверь, что я сама тебе напишу об этом. Не надо меня постоянно спрашивать об этом.
11:16. EmptyMoon: Хорошо, прости.
11:17. РозоваяДриада: Не извиняйся. Если еще раз такое напишешь, то точно обижусь!
11:18. EmptyMoon: Я всегда знал, что ты тот еще тиран, ха-ха.
Девушка, подперев щеку одной рукой, а другой щелкая по «пустой» клавише, продолжала глупо улыбаться. Какое-то приятное чувство, словно теплое молоко, медленно разливалось внутри, согревая ее, успокаивая и защищая.
11:24. РозоваяДриада: Мун?
11:24. EmptyMoon: Да-да?
11:25. РозоваяДриада: Спасибо тебе.
11:27. EmptyMoon: За… что?
11:29. РозоваяДриада: За все — за то, что рядом, за то, что всегда поддерживаешь, за то, что ты меня успокаиваешь и приводишь в чувства.
11:31. EmptyMoon: Хе-хе, да это же и должны делать настоящие друзья, не так ли?
11:33. РозоваяДриада: Возможно, я не знаю, ведь у меня кроме тебя друзей и нет.
11:36. EmptyMoon: Так, а ну отставить подобные мысли! Вот я уверен, что мои ребята с удовольствием бы с тобой познакомились. Они каждый день меня расспрашивают о тебе, интересуются, что за «призрачную королеву красок» я нашел в бесконечной сети, ха-ха.
11:36. EmptyMoon: …
11:36. EmptyMoon: Прости, я забылся.
11:37. РозоваяДриада: Нет, все хорошо, правда. И спасибо тебе еще раз.
11:38. EmptyMoon: Я все равно теперь чувствую себя виноватым.
11:40. РозоваяДриада: Не переживай, я не злюсь. Правда. Единственное, что я сейчас сделаю, так это брошу тебя на некоторое время.
11:42. EmptyMoon: Все-таки обиделась, эх. Так, где там мое трехногое существо? Сейчас будет продолжение!
11:44. РозоваяДриада: Ахахах, нет, не надо мне твоих мутантов, моя ранимая душа больше не выдержит такого «искусства». Я просто хочу пойти порисовать на крышу, пока светло, так что вряд ли смогу тебе часто писать.
11:45. EmptyMoon: Но ты же всегда писала мне во время своего творческого процесса.
11:47. РозоваяДриада: Я хочу использовать краски.
11:49. EmptyMoon: А-а-а, о-о-о! Тогда прошу прощения, не буду отвлекать Вас, сударыня. Только пожелаю Вам вдохновения и удачи. Жду не дождусь новой работы!
11:50. РозоваяДриада: Спасибо.
Девушка нажала на кнопку выключения, и, немного пожужжав, грозная машина — и по совместительству ее верный помощник — затихла. Теперь в комнате был слышен лишь шаг старых часов, которые висели над головой у Дриады. Время, что они показывали, заставило ее удивиться: почти двенадцать. Как быстро оно летит!
Встав из-за рабочего стола, усеянного многочисленными черно-белыми рисунками, художница грустно осмотрела свою комнату, поймав себя на мысли, что надо бы сделать уборку: ее рисунки, будто воздух, были повсюду. Они лежали на полу, на шкафу, на стульях, на кровати, на полках, но самыми удачными, как считала сама девушка, она обклеивала серые бетонные стены, которые много лет не видели ремонта, тем самым создавая свои собственные «обои».
На этих рисунках раскинулись бескрайние леса, в которых ходят олени, а на них охотятся голодные волки; мертвые днем и живые ночью пустыни; холодные тундры, где коренные народы строят дома из кожи убитых животных; булькающие болота, в воде которых живет свой зеленый хор. И лишь одна деталь была неизменна: на каждом рисунке, вдалеке или вблизи, была она сама.
Дриада, что не спеша путешествует по миру и познает все новые и новые просторы своего родного дома, охраняет их, потому что она — страж природы, который старается изо всех сил сохранить шаткие чаши весов жизни в равновесии. По крайней мере, она в это верила.
Освободив небольшую сумку от ненужных старых тряпок, художница аккуратно сложила туда баночки с краской, плотно закрыв их крышки; потрепанные временем кисточки; измазанную всевозможными оттенками дощечку-палитру и маленькую бутылочку воды. Взяв ее вместе с холстом в одну руку и мольберт в другую, Дриада тяжело выдохнула и, прикрыв дверь от квартиры, медленно направилась к лестнице.
Ржавый замок, висевший на железной двери, ограждавшей ее от люка, ведущего на крышу, щелкнул, открывшись, и она повесила его рядом, чтобы не потерять. Несмотря на то, что подниматься наверх было запрещено обычным обитателям этого дома, Дриада хоть и с трудом, но смогла уговорить главную по дому дать ей ключ. Точнее, она обменяла его на несколько картин, которые приглянулись этой пожилой женщине, чтобы та могла хоть чем-то украсить свои голые стены.
Раздался противный скрип, напоминавший чей-то жалобный вой, и дверца люка отворилась. Девушку, едва-едва оказавшуюся на крыше, сразу же поприветствовал непоседливый ветер, развевая и спутывая ее длинные волосы; он радостно потрепал ее мешковатую одежду и исчез, словно напакостивший ребенок. Художница улыбнулась: ей всегда нравилось здесь находиться.
Полуденное солнце жарило — оно чувствовало себя самым главным на небе, ведь не было ни одного облака, что могло бы скрыть его за собой. Была только сплошная лазурь, растёкшаяся вокруг этого огненного гиганта.
Дриада подошла к краю крыши и, опершись на ограждение, начала пристально разглядывать тот клочок мира, возведенного человеком, который открывался ей: люди, словно муравьи, копошились, бегали туда-сюда, гудели; машины шныряли вместе с ними, поднимали в воздух пыль, оставляя за собой черные следы и запах жженой резины; фонари, лампы, вывески переливались всевозможными цветами, сливаясь в одну какофонию красок; везде что-то гремело, клокотало, играло и гудело. Это и есть жизнь, которую построили люди. Это и есть то, что должно быть отображено на холсте.
Девушка медленным шагом подошла к своему мольберту. Она поставила на него холст, ловкими движениями рук закрепила его. Проверив, все ли держится на своих местах, потянулась к сумке, вытаскивая творческие инструменты наружу и подготавливая их к будущей работе.
Небольшая кисть сначала плавно прошлась по стенке баночки, собирая на слегка топорщащиеся ворсинки все больше и больше акриловой краски, которая почему-то вызывала у Дриады особый восторг, а потом резким рывком оставила свой первый след на белоснежном холсте, такой маленький и неровный. И потом снова, и еще. Теперь некогда чисто белая ткань хлопка преображалась — по ней огромной кляксой расползалась небесная лазурь, следом за которой тянулось яркое-желтое солнце. Постепенно складывалась картина, картина вечно живущего города.
Однако кисть, не унимающаяся ни на секунду, неожиданно — и для самой себя — замерла. Художница, слегка закусив нижнюю губу, начала внимательно пересчитывать банки с красками: голубая, синяя, коричневая, черная, желтая… «Нет белого цвета», — промелькнуло в мыслях у нее, и девушка, ополоснув кисть теплой водой, аккуратно убрала свою «помощницу».
Она быстрыми, но плавными шагами оказалась возле скрипучего люка, который поддался ей с небольшим усилием, руки скользнули по холодной лестнице, и Дриада уже твердо стояла на холодном бетонном полу. И не шевелилась. Сердце заколотилось как бешеное, дыхание перехватило, а ноги подкосились. Она трясущейся рукой вынула из кармана телефон и дрожащими пальцами стала набирать сообщение тому, кто ее всегда выслушает и поймет.
12:48. РозоваяДриада: Мун? Ты здесь?
12:49. РозоваяДриада: Мун, ответь срочно, пожалуйста!
12:50. РозоваяДриада: Прошу тебя, мне страшно. Очень!
Девушка с ужасом смотрела на то, как медленно и нерасторопно мигает курсор. Сообщений нет. Она нервно сглотнула и с особой опаской перевела взгляд на свою дверь, которая была открыта. Из небольшой щели просачивался слабый свет. Там определенно кто-то был.
Раздался громкий щелчок, от которого художница вздрогнула, и, достав телефон, немного успокоилась — Мун ответил. Он рядом, он поможет.
12:54. EmptyMoon: Ай, прости-прости, за едой ходил. Я же все-таки не робот, ха-ха.
12:55. РозоваяДриада: У меня в квартире кто-то есть.
12:55. EmptyMoon: Родители?
12:56. РозоваяДриада: Нет, они не могут ко мне приехать, они бы меня предупредили…
12:57. EmptyMoon: Я вызываю полицию, говори адрес.
12:57. РозоваяДриада: Не надо.
12:58. EmptyMoon: Почему? Кто это, если не воры?
12:59. EmptyMoon: Я тебе постоянно говорил, что дверь надо ЗАКРЫВАТЬ, а ты постоянно твердила, что тут кроме пенсионеров никто не живет. Вот, пожалуйста! Черт, говори уже адрес, я готов звонить.
13:00. РозоваяДриада: Может, это и есть соседи?
13:00. EmptyMoon: Ты с ума сошла?! Адрес мне!
13:02. РозоваяДриада: Я все же пойду проверю, вдруг они хотят что-то спросить, и полиции тогда никакой не надо будет.
13:03. EmptyMoon: Да ты чокнулась!
13:03. EmptyMoon: Ты понимаешь, что живой можешь не выйти?!
13:05. РозоваяДриада: Если через десять минут я тебе не напишу, то… сам знаешь, что делать. И вот мой адрес…
Дриада отключила звук на телефоне — он надрывался, захлебываясь потоком сообщений от взволнованного Муна, и убрала его обратно в карман. Ей хотелось верить, что это действительно были соседи, бесцеремонные и грубые, но все же соседи. И тогда не нужно будет тратить огромное количество времени на всю эту бумажную волокиту, не нужно будет отчитываться перед стражами закона, не нужно будет платить штраф за ложный вызов. Не нужно будет, да…
Девушка кошачьей поступью прокралась к своей двери и, слегка приоткрыв ее так, чтобы можно было бесшумно зайти внутрь, увидела возле порога слегка потрепанные берцы. Не ее. По телу художницы прошелся какой-то неизвестный разряд, взбудораживающий и переворачивающий сознание с ног на голову. «Не может быть!» — она фурией влетела в свою комнату, наплевав на всякую осторожность и незаметность, и застыла на месте.
Возле ее стола стояла девушка небольшого роста с аккуратной мальчишечьей стрижкой, но странной покраской волос: одна единственная высветленная полоса тянулась от лба к затылку; черная кожаная куртка с кучей заклепок была нелепо обмотана вокруг ее пояса, и Дриада могла детально рассмотреть татуировки на руках, которые гостья называла «рукавами». Она обернулась: уши, нос, нижняя губа, брови — все это было проколото, но ничуть не портило ее, а лишь придавало некое очарование, как и ее темный, почти черный макияж.
Дриада от волнения облизнула в миг пересохшие губы и сжала руки в кулаки. Сердце стучало так, словно она моментально стала участником стокилометрового марафона. Нужно было начать разговор, нужно! Юная художница резко потянулась за ручкой и блокнотом, но ей этого сделать не дали — одногруппница молча показала ей несколько ее же черно-белых рисунков. Дриада побледнела.
Две обнаженные девушки, одурманенные страстью, с особой нежностью и любовью исследуют тела друг друга: их руки плавно скользят по груди, животу, бедрам, обещая что-то большее, стоит лишь слегка приоткрыть эту тайную завесу. Их языки сплетаются в одном страстном поцелуе, от которого начинает сладко тянуть внизу живота. Сжимая пальцы на ногах, одна из них чувствует горячее дыхание на шее, которое сменяется слабым укусом. По телу разливаются приятные мурашки. Раздается прерывистый выдох — не хватает воздуха. Их руки дрожат от предвкушения, а в глазах читается лишь похоть, застелившая все сознание. Прижимаясь горячими телами все ближе, они чувствовали взбешенное сердцебиение друг друга, которое так дразнило. Одна из них нависла сверху и, жадно впившись в губы, начала медленно проводить пальцами по животу, опускаясь с каждой секундой ниже, стараясь найти вслепую самое сокровенное, такое теплое, влажное и манящее. Девушка, лежащая под ней, слегка изогнулась, и пальцами зарылась в ее густые волосы — нашла…
Дриада не отрывала взгляд от этих рисунков. Ее начало лихорадочно трясти, а по лицу скатились первые холодные капли пота. Что-то внутри нее рухнуло, разбилось на тысячи мелких осколков, каждый из которых впивался все сильнее и сильнее, причиняя невыносимую боль. Она с ужасом подняла свой взгляд на пораженную одногруппницу, молча мотавшую головой из стороны в сторону. Она отдала художнице небольшую папку и без единого слова исчезла в коридоре. Раздался глухой щелчок — дверь закрылась.
Дриада, оставшаяся в своей комнате наедине со своими мыслями, медленно села на кровать и стала пустыми глазами рассматривать свои рисунки, на которых были изображены они. Ее сковал страх, ее раздирал ужас изнутри, ее отравляла паника. Первые слезы тихо падали на карандашные рисунки, смазывая их очертания и превращая двух девушек, опьяненных любовью, в одну непонятную кляксу. Бумага портилась. Все кончено, все потеряно, все разрушено.
Художница вновь достала свой телефон и, игнорируя несколько десятков взволнованных и разъяренных сообщений от своего друга по переписке, дрожащими пальцами написала ему лишь пару слов: «Я согласна на все, забери меня».