Шамаханская царица

Первого сентября – тихое размеренное утро. Пасмурно, солнце будто и не всходило. Туман. На вокзале Кинг Крос невозможно даже различить некоторые платформы. Вот, допустим, стоя у первой, десятую вы не увидите. Интересно, а как по такой погоде пойдут поезда, хотя у них рельсы?.. Но и с них при большом желании можно сойти. Не только погода хмурится, на душе у Тома так же не спокойно. Что делать - не представляешь, а что будет – не знаешь. Отчего-то смутная тревога, да вдобавок еще и рожки чешутся. Не порядок!.. Мистер и миссис Малфой трансгресировали прямо к платформе девять и три четверти, попрощались с детьми и обратно. - Кто первый? – спросил Драко, косясь на барьер. Не нравилось ему это прохождение сквозь стенку. Он хоть и был чистокровным волшебником, а все равно боялся в нее врезаться. Скажите - странно, а вот - нифига, сами попробуйте сознание убедить в том, что кирпичи не материальны, а потом уже говорите! И дело даже не в том, магл ты, али маг. Дело в сознании, голова у каждого устроена по-своему. У всех свои тараканы… - Ну, давай я… - сказал Беккет. Он разогнался и со всей дури побежал прямо на стенку. И… врезался! Барьер между девятой и десятой платформой оказался закрыт. А до отправления поезда было десять минут. Что делать? - И что теперь? – стуча рукой по тому месту, где должна быть арка, спросил Малфой. Если чего-то сильно боишься, не волнуйся, это сбудется!… С этим переделанным законом Мерфи, только что познакомился Драко. Знакомство было неприятным и болезненным. Никогда в жизни на него не смотрело столько людей. Да и ладно б восхищались, к такому Малфои привычны, а тут на тебе косятся, как на сумасшедшего. - У меня два варианта, один адекватный, другой же - полная авантюра! – Том старался казаться спокойным, хотя внутри он дрожал от страха. - Адекватный, пожалуйста, в гриффиндорцы не записывался! - Ой, ли? – с сомнением глянул на Драко Том. Помнил он его предложения по поводу запретных коридоров, - Но адекватный, так адекватный! Доставай сову и пиши декану, что нас барьер не пропустил! Малфой что-то пробурчал, что сам бы догадался, чай, не дурак, но сделал так, как сказал Беккет. В Хогвартс Том и Драко попали за два часа до прибытия поезда. Встречал их злобный-злобный профессор Снейп. Хотя, когда это он был добрым? - Все у вас, Поттер, не как у людей! Вот и барьер отказался пропускать! – вместо приветствия сказал Снейп. - Стараюсь, сэр! – став по стойке смирно, да еще и отдав честь, отрапортовал Том. - Прекратите паясничать! А то балы сниму… - Учебный год еще не начался, - перебил профессора Том. - Мне это не помешает! Наглый, самоуверенный, такой же, как и ваш отец… - Спасибо, сэр! Снейп удивился. Он тут мальчишку ругает… а тот его благодарит? За ругань? Поттер удивлял Снейпа весь прошлый год. Сначала Хаффлпафф, а дальше по накатанной в усугубление… - За что? Драко ухмыльнулся, он уже достаточно хорошо изучил Беккета. И прекрасно понимал, за что тот благодарит профессора. За информацию, причем, очень интересующую Тома! Так же Беккету безумно нравилось делать то, что от него меньше всего ждут. Нестандартные реакции там… Том же улыбался и смотрел Снейпу прямо в глаза. Не боясь, не отводя взгляда, прямо и уверенно. Профессору от этого взора стало не по себе. Так на него смотрела только Лили. И хоть глаза Поттера сейчас были карими, чуть темнее, чем у Джеймса, взгляд, все равно, такой, будто перед тобой не Гарри Поттер, а Лили Эванс собственной персоной. - Ждите в большом зале, - с этими словами профессор ушёл. Время за разговорами прошло быстро… Начали появляться первые ученики. Малфой пересел за слизеринский стол. И теперь Беккет ждал распределение один. За его столом пока еще было пусто. Большой зал вскоре заполнился. Преподаватели сидели за своим столом и доброжелательно улыбались первокурсникам (самая доброжелательная улыбка, разумеется, у Дамблдора с Локансом на пару). Новенькие напротив испуганно рассматривали зал. Распределение Беккет слушал в пол уха. Заинтересовался лишь, когда шляпу надела Джинни. - Хаффлпафф! – после пятиминутной паузы выдал головной убор! Тому стало еще любопытней… Даже он разговаривал со шляпой, от силы минуты две. А то пять! Что ж они там друг другу вещали столько времени? Не о погоде же болтали! - Что ж, я был прав! - Том, ты о чем? – обернулась к Беккету Ханна, до этого внимательно наблюдавшая за распределением. - Да так… С Роном я поспорил, что Джинни попадет в Райвенкло, с Драко, что в Слизерин, а с Гермионой, что в Хаффлпафф. Они все ставили на Гриффиндор, - пояснил Том. Беккет был почему-то уверен, что мисс Уизли попадет в именно в Хаффлпафф. Гарри Поттер же там учится! А Рон говорил, что у его сестры на нем, Гарри Поттере, бзик. Да будь он хоть в Слизерине, Джинни бы все равно упрашивала шляпу отправить ее туда же, куда и Гарри. - А… - понимающе, протянула Аббот, - Слизеринский подход. Беккет хмыкнул и поправил Ханну: - Еврейский… да и тем более, Салазар - еврей… Ханна ничего не сказала, но было видно, что она удивленна. И почему Слизерин - еврей? - Кстати, а почему тебя в поезде не было? – поинтересовался Эрни, - Я тебя не нашел! Макмиллан, наверное, был самым ответственным на втором курсе Хаффлпаффа. Сразу видно - будущий староста. Тому бы такое звание не один дебил не поручил бы. А то потом хлопот не оберешься... До конца не ясно ж, что может учудить Беккет!.. Вот окончился пир, школьники отправились спать. Но Тому сразу уснуть, видимо, было не суждено. По пути в гостиную ее перехватила Гермиона. - Ты где была? – без предисловий спросила она. - А ты, я так понимаю, у Кероу прямолинейности нахваталась? Ни тебе здрасти, ничего… Культура, гражданочка, где? С Грейнджерами осталась? – ехидно спросил Беккет. - Сама виновата! И ты не ответила! От темы не уходи! – не отставала Гермиона. - Нас с Драко барьер не пропустил! А теперь, извини, я спать хочу! – достаточно резко ответил Том. - Да, конечно, - в голосе Гермионы сквозила обида. Она хотела как лучше, а получилось, как всегда. *** Новый день, второе сентября, ознаменовался знакомством с идиотом, иначе профессора Локонса не назовешь. Это недоразумение додумалось выпустить из клетки сразу свору (стаю) пикси. Задание - ученикам их обуздать. Только… и сам профессор с этим бы не справился. Он при их виде свалил к себе в кабинет. После столь показательного урока, профессора убить хотелось. Правда, не всем, были люди, продолжавшие им восхищаться. - Мы ж у этого… - тут Эрни задумался, он не мог себе позволить как-то обозвать профессора, - Ничему не научимся! - Не скажи, мы уже научились тому, что пикси из клетки выпускать нельзя! – зло сказала Тамара. Эти звереныши порвали ей сумку, разодрали учебники, выдрали клок волос, да вдобавок ко всему на мантии появилось ТАКОЕ декольте, которое в двенадцать лет, ни одна нормальная девочка носить не будет! Такое и в самом расцвете сил постесняются носить! Так что теперь у Беккет на Локонса зуб. Постарается она свести его с ума. С другими преподавателями это ей хорошо удается и без специальной цели. Правда, Локонс вопросиками не отделается! Эх, что бы такого придумать плохого! - Ладно, Эрни, я сейчас сгоняю, приведу себя в порядок, а ты, пожалуйста, посторожи то, что от учебников осталось, - попросила Тома. На полдороги к гостиной Тамара на всей скорости врезалась в Джинни. Не бегать по коридорам Беккет принципиально не могла. Но врезалась впервые. - Что б тебя!.. День какой-то сегодня не удачный. Но если Томе досталось от судьбы в материальном плане. То мисс Уизли в физическом. Тамара налетела на нее всем своим весом. - Ооой!.. – взвыла Джин. Ее нога вывернулась под неестественным углом и жутко болела. - Вставай! В медпункт поведу, - сказала Беккет, одновременно с этим, помогая Уизли встать. До больничного крыла шли медленно. Джинни хромала и, чтоб не потерять равновесие, опиралась на Тамару, как на костыль. - Это ж как вы так умудрились! – всплеснув руками, удивилась мадам Помфри. Обычно травмы в Хогвартсе получались на уроках, на квиддичной площадке, но чтоб в быту!.. Большая редкость… Не сказать, что перелом школьная медсестра (Тома не знала как там у магов медиков величают, но она второй год звала ее медсестрой) залечивала долго. Но пока кости срастались, успел произойти такой разговор. - Да… Тамара ты меня убить решила! – кривясь, произнесла Джин. Ей сейчас было как-то не до того, что перед ней Гарри Поттер. В данный момент важнее то, что она, Джинни, от этого Гарри Поттера пострадала. - ЕЩЕ раз извини! – Беккет уже извинялась… всю дорогу до больничного крыла. - Кстати, сейчас ты нормально общаешься со мной, не боишься и не стесняешься… - заметила Тома. - Почему не боюсь? Как раз таки боюсь, что ты мне вторую ногу сломаешь! – недовольно бросила Уизли и опять скривилась. Кости сращивать не особо приятно. - Я не это имела ввиду… - тихо произнесла Тамара, - Можно с этого момента - не спорю не особо приятного - ты будешь самой собой, а то я уже… ну… видела, как твое истинное лицо прорывалось… И мне очень интересно, какая ты! Джинни опустила глаза. Она уже сама не знала, какая она. Ведь маска носится, примерно, с пяти лет и давно уже стала лицом. А единственное искреннее желание обоих Джинни, это быть замеченной Гарри Поттером, а еще лучше стать впоследствии его женой. Причем, на вопрос «Зачем?», ответ она не знает. Да, выйти за него замуж, было б просто замечательно! По нескольким причинам: 1. Гарри Поттер все же знаменитость… А быть замеченной -обычное желание девочки из большой семьи. 2. Обеспеченность. 3. И как ни странно, он действительно интересен ей, как человек. Для себя Джинни это не скрывала. И, возможно, даже сказала бы Гарри, после свадьбы и рождения детей. Чтоб точно от нее не смылся! А тут Гарри заинтересовался ей! Не ее маской, а именно ей! - Попробуй понять, - просто ответила Джин, - А я сама не знаю. *** Сны Тома посещали редко. Впрочем, когда он их видел, то запоминал с невероятной точностью. Нынешний сон, хотя скорее видение прошлых воплощений Шамаханских цариц. Том, в храме античной культуры, прямо перед ним статуя Зевса. Рядом коленопреклоненная девушка. Золотистые длинные волосы волной спускающиеся к талии… Греческий профиль… Небесно-голубые глаза… Капризный изгиб губ… Том точно знал кто это… Елена. Елена Троянская. Красивейшая девушка Греции молила всех известных ей богов. Он ни за какие коврижки не пошла замуж за Каша (Кощея). Эта сволочь… Этот славянский варвар… сармат придурошный, имел наглость просить руки прекраснейшей из женщин Мира! Да как смеет он, житель Диких полей Севера предполагать, что она, Елена, станет его супругой? Никогда! - О! Великая Афродита, молит тебя прекраснейшая женщина Греции… Прошу, избавь меня от необходимости выходить замуж за Каша… Том слушает молитву внимательно, не пропуская ни звука. Однако, у Елены гордыня… В ответ на молитвы Елены, стереозвуком раздался голос Афродиты: - Я помогу, но только за ответную услугу! - Все что угодно! – не задумываясь, отвечает Елена. Ни понимая еще, что услуга будет того же характера, что и проблема. Резкая смена действия, будто смена кадра в фильме, заставляет Тома вздрогнуть. Уже знакомая женщина, Ровена, сидит напротив камина в кресле. Находится она в башне с видом на Черное озеро. Витражные окна распахнуты, по помещению гуляет легкий сквозняк. В воздухе пахнет осенью. Это чудесный запах чуть прогнившей листвы и чего-то еще, чего-то мимолетного и чарующего. Сама Ровена читает рукопись на все том же странном языке. Вдруг врывается, предположительно, Хельга. Огненно-рыжие волосы растрепанны, вся взмыленная. И с порога начинает: - У них… - тут ей не хватает воздуха, - У них там… Дуэль! Секундное молчание, а потом Райвенкло срывается с места и в рекордные сроки добегает до озера. Развернувшаяся картина ужасала. Годрик яростными выпадами наступал на Салазара. Тот кое-как отражал удары. Слизерин не был силен в фехтовании. - Что стряслось? – голос Ровены эхом разнесся над окрестностями Хогвартса. Но дуэлянты не обратили никакого внимания на Ровену. Их сражение подошло к кульминации, и… Тут же закончилось смертью участника… Салазар Слизерин погиб! А Годрик Гриффиндор повернулся к Ровене, и в его глазах был виден отблеск чужой воли. На этой трагической ноте Том проснулся. Вот вам и драма под Хеллуин. После такого сна Беккет весь день ходил под впечатлением. Практически не обращая внимания на окружающую среду. Ни один преподаватель не мог добиться от Тома не то что внимательности, а хотя бы сосредоточенности на чем-то, касающемся предмета. Кроме видения, Беккета мучил какой-то голос. Он возмущался, что-то говорил… иногда начинал петь. Когда все занятия закончились, стало чуть легче, по крайней мере, от Беккета перестали требовать невозможного. - И что случилось? Джинни сидела на учительской кафедре и била по ней же ногами. Находились они с Томом в полузаброшенном классе. Полузаброшенном потому, что ни Том, ни Джин не помнили, чтоб здесь проходили занятия, но было чисто. - Он проснулся… точнее, его разбудили, - загадочно ответил Беккет. - Кто проснулся? Кого разбудили? - Не знаю… - потрясся головой, отозвался Том. - Ладно… не знай дальше! – чуть раздосадовано сказала Джинни. Они долго сидели молча. Уизли тоже что-то беспокоило. Она просительно смотрела на Беккета, пишущего домашку по зельям, и тут же отводила взгляд. - Знаешь, я сегодня не была ни на одном уроке, но не помню, что делала… - все-таки нашла в себе силы сказать Джинни. Она не понимала, как у нее из головы может выпасть целый день. Джинни боялась, что время, которое она забыла, она совершила что-то настолько ужасное, что психика не выдержала и заблокировала воспоминанье. И сейчас разум подкидывал такие картинки, что становилось, даже не плохо, тут и «хреново» - психологическое состояние точно не опишет. - Знаешь, в данном случае ничем не могу помочь… у меня сейчас голова раскалывается… Кстати, а ты случаем не знаешь, кто такие «жиды»? - Евреи, а что? Уизли ухватилась за чужую проблему, чтобы хоть как-то забыть свою. Чтоб ее саму перестал терзать провал в памяти. - «Бей жидов, спасай Россию!» - интересная фраза для Хогвартса… - задумчиво проговорил Беккет.