Вода под мостом / Under the Bridge

Глава 13 Танк на память — Выдвигаемся, — отрывисто скомандовал Чип и бросился к Уничтожителю. — Рокки, — сказала Гайка, вынимая микрокассету из магнитофона, — будет лучше, если ты возьмешь это к себе в Крыло. — Понял, дорогая, — ответил Рокфор, беря кассету под мышку. — Старого Рокки не будет поблизости, поэтому, пожалуйста, будь осторожна. Она улыбнулась, когда он небрежно потрепал её по голове. — Буду, Рокки. Спасибо. Вжик прочистил горло. — Спасатели, вперед! * * * В прошлой жизни, начавшейся в 60-х годах в Великобритании, он был отлитой под давлением металлической игрушкой. Похожий на солонку, Уничтожитель имел вращающуюся полусферическую башню с торчащим стебельчатым глазом, установленную на корпусе с сильно скошенными краями. Второй отросток, присоска на стержне, находился на одной линии с соплоподобным отверстием на передней панели. Колес видно не было, они были скрыты широким, расширяющимся к низу стальным подолом. Выкатившись из-за мусорных баков, танк пересек улицу и направился к казино Толстопуза. Херби нахмурился. Босс распорядился никого не впускать, и на далеков этот запрет явно распространялся. — Входа нет… — начала крыса. В грудь ему воткнулась присоска. Херби попятился, но не упал. Он зарычал, отнюдь не обрадованный, и не заметил тонкого проводка, соединяющего присоску с Уничтожителем. Зато заметил результат. Каждая шерстинка на его теле встала дыбом, и вход в казино Толстопуза озарился неземным голубоватым свечением. Будучи хорошо заземленным, Херби красиво заискрился и погрузился в сон без сновидений. Сидевший внутри Уничтожителя Чип включил лебедку, затягивая стрелу обратно в стреломет и взводя механизм. Аккумуляторы от электрической фотовспышки загудели, подзаряжаясь от щелочной батарейки. Чип оглядел окрестности через круглое окошко, тянувшееся по всему периметру Уничтожителя прямо под башней, после чего сдвинул Херби в сторону и испортил вечеринку. * * * Входные двери разлетелись на куски и рухнули внутрь, и Уничтожитель в полной тишине въехал в зал. Толстопуз и всё так же вцепившаяся в лацканы его пиджака Втулка наблюдали за несокрушимым, как колесница Джаггернаута, танком, который медленно надвигался на них, водя из стороны в сторону башней. Один из крыс-подручных Толстопуза бросил в него стулом. Предмет мебели отскочил, не причинив никакого вреда, а крыса вскоре оказалась с ног до головы покрытой резиновым клеем, потоком хлынувшим из сопла. Бандит упал и покатился, собрав по дороге в кучу остальных членов банды, подобно то ли катящемуся под гору снежному кому, то ли затягивающей материю черной дыре. Взгляды Толстопуза и Втулки встретились. — Мир? — предложил кот. — Идет, — согласилась Втулка. — ВЗЯТЬ ЕГО! — скомандовал Толстопуз, сбросив Втулку на пол. — В УКРЫТИЕ! — закричал Юрген, лучше разобравшийся в ситуации. * * * Перипетии нескольких последующих минут вошли в историю как Битва при Казино. Многие грызуны утверждают, что принимали в ней участие, однако элементарные расчеты показывают, что в казино не хватило бы места даже для половины этого количества. Как выпущенный против деревянного флота броненосец, неуязвимый для мебели Уничтожитель медленно двигался по залу, сея страх, панику и толстый слой клея. Распрыскиваемый из установленного в нижней части корпуса баллончика WD40 растворял клей, не давая Уничтожителю превратиться в запутавшегося в собственных сетях паука. Присоска-электрошокер быстро расправлялась с противниками, которым хватало сил освободиться из клейкой массы. Литую броню не могло пробить ничто, даже сброшенный с потолка фунтовый молоток. Очень скоро приспешники Толстопуза были обездвижены клеем либо парализованы электрошоком. Сектор обстрела Уничтожителя охватывал большую часть комнаты, и немногие оставшиеся противники прятались за столиками у стен. Он был воистину королем танцплощадки. По странному стечению обстоятельств, Толстопуз, Калверт, Юрген и Втулка укрылись за одним и тем же перевернутым столом. Юрген наблюдал за схваткой и комментировал происходящее, Втулка спокойно приводила в порядок уши, а кровяное давление Толстопуза зашкаливало. — Итак, — сообщил Юрген. — Ту ящерицу вырубило стрелой. Мне показалось, я видел его скелет, пока шел ток. Еж схватил ножку стола. Думаю, у него получится, потому что стрела еще не готова к выстрелу… погодите, танк едет назад и в сторону и… — бесстрастный голос Юргена заглушил громкий треск. — Да, еж споткнулся о провод и приземлился на стол с рулеткой, сломав его… Двое матросов за соседним столом нашли швабру с веревочной насадкой. Один из них надел её на голову, состроил глазки и стал посылать Калверту воздушные поцелуи. Второй матрос указал на него пальцем и засмеялся. Калверт понял, что это будет преследовать его всю жизнь. — А ты чего прячешься? — прошипел Толстопуз. — Я не прячусь, — стал ошеломленно оправдываться мистер Калверт. — Я грамотно использую особенности местности. Было очевидно, что несколько остававшихся на ногах подручных Толстопуза также предпочитали использовать особенности местности. — Ты говорил о мире, но не о союзе, — констатировала Втулка. — Это не мое казино. Толстопуз заскрежетал зубами. — Отключить лифт было хорошей идеей, — заметил Юрген. — По крайней мере, на другие этажи он не попадет. Им придется выйти из машины, чтобы подняться по лестнице и освободить друга. С другой стороны, у вас уже не будет помощников, чтобы воспользоваться этим, за исключением того дикобраза наверху. — Тебе нужно подкрепление, — с улыбкой сказала Втулка. — Что. Ты. Хочешь? — медленно прошипел Толстопуз. — Одного из Спасателей, — немедленно ответила мышь. — Мы можем предложить обмен, а потом убить их обоих, — предложил кот, но Втулка помотала головой. — Я не хочу лгать им. — О, ты байроновская? — несколько разочарованно спросил Толстопуз. — Что ж, уничтожение одного из Спасателей уже шаг в верном направлении, а тот, которого я поймал, самый бесполезный из них всех… В общем, я согласен. Какой у тебя план? — Как насчет поддеть его ножками столов? — предложила Втулка Юргену. Тот наморщил лоб. — Мудрено и рискованно… Но думаю, сработает. — Прошу прощения, мэм, — деликатно кашлянул Калверт. — Когда вы прыгнули на кота, я взял на себя смелость послать мистера Фентона за тремя командами безоткатчиков. Юрген и Втулка встретили новость улыбками. — Отличная работа, мистер Калверт, — сказали они, и офицер-белка понял, что, возможно, ему всё-таки удастся загладить имевший место ранее инцидент. Через главный вход рысью пробежали шесть мышей с «Альбакора»: трое несли Почти Без-Чтоб-Его-откатные орудия 22-го калибра, еще трое — ранцы с патронами. Они рассредоточились по залу в поисках укрытия. — Он стальной. Слишком большая опасность рикошета, — решила Втулка. — Надо как-то выманить его наружу. Из сопла танка вылетела маленькая жалкая капля клея. — Господи, Чип, — донесся из Уничтожителя голос Гайки, — у нас кончился клей! Втулка вскочила на ноги. — Там моя сестра! — закричала она. «Ну вот, — подумал Толстопуз, — прощай, союз…» — Ты права, Гаечка! — заорал Чип. — Думаю, нам следует удариться в позорное бегство! Прижав уши к голове, Втулка взметнула вверх кулак и закричала глубоким гортанным голосом: — ОГОНЬ!!! Строенный грохот, произведенный тремя ружейными патронами, и пронзительный визг, с которым пули рикошетили по казино, разбивая всё, что еще не было разбито, были для Толстопуза лишь гулким затухающим эхом неистовства и беспощадности, переполнявших отдавшую команду фигуру. Практически не замечая дыр в стенах своего казино, он смотрел на исступленную и яростную Бледную Мышь. — Может быть, это… любовь? — вслух подумал он. Одна из пуль не попала в Уничтожитель вообще. Две другие отскочили от литой стали. Большая часть их энергии сошла на нет, но того, что осталось, было достаточно, чтобы удар подбросил машину и повернул вокруг оси, по иронии судьбы направив точно на выбитые входные двери. Какое-то время Уничтожитель качался на одном месте, пока Чип приходил в себя после невообразимого шума. Ни одна из пуль не смогла пробить корпус, зато они содрали краску и оставили на обшивке две глубокие выбоины. Чип вдавил педаль в металлический пол и поехал к выходу. Он определенно злоупотребил гостеприимством. Команды безоткатчиков перезарядили орудия со всей возможной быстротой, но Уничтожитель уже выезжал из дверей. Втулка решительно покинула укрытие и бросилась за ним. Юрген пробормотал ругательство и побежал следом. К тому времени, как он добежал до дверей, Уничтожитель уже был на середине улицы. Втулка стояла на бровке, сосредоточенно глядя ему вослед. Сразу за Юргеном из казино выбежала команда безоткатчиков, и стрелок присел на одно колено. — Дай сюда! — приказала Втулка, не глядя протягивая руку к оружию. Водрузив его на плечо, она присела и долго целилась. «Эти пули броню не пробьют, — размышляла она. — А если…» Она выстрелила. Пуля отскочила от башни Уничтожителя и улетела в ночь. Уничтожитель перевернулся вверх колесами. Втулка позволила себе улыбнуться и вернула орудие со словами: — Ударьте достаточно высоко, и он опрокинется. Для создания момента силы нужно длинное плечо рычага. Впечатленный стрелок-хомяк кивнул и взял оружие. Заряжающий тут же принялся за работу, а Бледная Мышь побежала к танку. — Что такое «момент силы»? — спросил стрелок. — Это из «Звездных войн», — пояснил заряжающий. Хомяк вздохнул. — Мне никогда не стать инженером. В этот момент Чип потянул за шнур катапульты. Ракетный двигатель В6-2 способен поднять бурундука на высоту 300 футов. Однако, как внезапно осознал лидер Спасателей, для этого он должен быть в вертикальном положении. Мгновение спустя включилось зажигание его катапультируемого кресла, и оно понеслось по улице, высекая искры в такт ойайойайойайойканью бурундука, ударилось в скошенную часть дальней бровки и взлетело в ночное небо. Когда кресло Чипа достигло апогея, его парашют раскрылся… Но лишь затем, чтобы быть захваченным крюком, спущенным из хвостовой части спикировавшего на него Крыла Спасателей. Два заряженных орудия выстрелили по самолету, и одна пуля попала в левое крыло. — Заряжайте дробь! — крикнула Втулка перед тем, как оббежать вокруг Уничтожителя. — В сиденье её нет, — сказал Юрген, в ужасе рассматривая поверженную игрушку. Втулка заглянула в верхний люк. — Я её не вижу. Может, её тело обгорело до неузнаваемости, — с надеждой произнесла она. Юрген обошел вокруг мышки и, перегнувшись через нее, нажал на кнопку воспроизведения диктофона. — Господи, Чип, — зазвучал голос Гайки, — у нас кончился клей! Втулка медленно подняла голову и посмотрела на Юргена. — Одного мы поймали, — начал считать тот, загибая пальцы, — один в танке, и еще как минимум один управляет самолетом… — …в то время как оставшиеся двое спасают своего товарища, — закончила за него Втулка. Они посмотрели на казино, и мышка подытожила: — Нас отроммелили . Глава 14 Боевая встреча Рокфор затащил Чипа в Крыло Спасателей, удалявшееся на большой скорости от казино под управлением автопилота. — Мы не туда летим, — отметил Чип. — Гайка и Дейл будут на крыше. — Ничего не выйдет, парень, — поправил его Рокфор. — Левый вертикальный пропеллер поврежден. Без него мы не сможем ни зависнуть, ни вертикально приземлиться. — Значит, сядем на воду, — сказал бурундук и пришел в ужас. — Нет, у нас нет времени. Значит так, держи его ровно, а я вылезу на крыло. * * * Дейл поднял глаза на смотрящего на него с ухмылкой дикобраза. — Думаю, будет честно предложить тебе сдаться, — предупредил его бурундук. Несколько лет назад популярной офисной безделушкой был набор из пяти или около того подвешенных на трапеции и заключенных в рамку стальных шариков. Если отвести и отпустить один из крайних шариков, он ударит по другим и, как и предписывает закон сохранения импульса, заставит закачаться дальний шарик. Один из таких шариков, привязанный к Потолкоходному Присоскомобилю Гайки, с размаху стукнул Колючку по затылку и, как предписывает вышеупомянутый закон сохранения импульса, его бесчувственное тело проехало по полу приличное расстояние. — Рад тебя видеть, — воскликнул Дейл, виляя хвостом. Вжик приветственно прожужжал. Гайка расстегнула ремни, удерживавшие её на сиденье вниз головой, мягко спрыгнула на пол и разрезала ножом X-Acto связывавшие Дейла куски скатерти. — Я тоже рада тебя видеть, — ответила она. — Ты в порядке? — Никаких проблем. Скажи, как ты планируешь туда забираться? — спросил Дейл, глядя на Присоскомобиль. У него были четыре колеса, вдоль ободов которых размещались по шесть присосок. Потолки в казино Толстопуза были, понятное дело, высокими, поэтому, закрепившись на них, можно было передвигаться незаметно. Гайка растерянно посмотрела наверх. — Ой, черт… * * * — Мистер Калверт! Разбейте всех на три отряда с командой безоткатчиков в каждой. Один отряд удерживает этот этаж, один идет на крышу, еще один сидит в засаде снаружи на тот случай, если они будут уходить через окна. Я останусь с Втулкой, — распорядился Юрген и двинулся за мышкой, уже преодолевшей половину расстояния до лифта. — С какой втулкой, сэр? — Это её имя. — А… Сэр, вам не нужен телохранитель? — Калверт был неприкрыто встревожен. — У нас нет лишних солдат… Вызовите еще подкрепление и отправьте их обыскивать здание. — Есть, сэр! Юрген еле нагнал Втулку. — Вам следует подождать внизу, — недовольно пробурчал он. — Она проскользнет у вас между пальцами, — покачала головой Втулка. — Она уже на полпути из здания и не собирается спускаться. Эта перечница была отвлекающим маневром. Она идет наверх. Моя сестричка мыслит в категориях крыльев, это как пить дать, — пробормотала она. — Поэтому я и послал команду на крышу, — пояснил Юрген. — Но если она и впрямь настолько нас опередила, то её уже и след простыл. Розовые глаза смотрели на него, не мигая. — В таком случае, я спокойно могу идти впереди, не так ли? Юрген прислонился спиной к стенке лифта и недовольно вздохнул. * * * Вжик расстегнул последний ремень, и привязанный к ныне недоступному Присоскомобилю цилиндрический предмет упал в подставленные руки Гаечки. — Спасибо, Вжик, — сказала она. — Пожалуйста, поразведывай вокруг некоторое время. Отважная муха отдала честь и улетела — Дейл, нам надо попасть на крышу. Крыло Спасателей подберет нас. — Верно. Гаечка, а что это? — спросил Дейл, имея в виду вместительную одноразовую зажигалку, которую мышка держала горизонтально, верхней частью от себя, и к колесику которой была приделана скользящая ручка. — Он не слишком дальнобойный, но должно хватить, — весело сказала она, уйдя от ответа. Вернулся летящий со всех крыльев Вжик и неистово зажужжал. — Втулка идет?! — повторил за ним перепуганный Дейл. — Гаечка, уходим! — Сколько с ней народу? — вместо этого спросила изобретательница. * * * Перед поворотом Втулка остановилась и принюхалась. — Вы чувствуете запах победы? — поинтересовалась она у Юргена. — Flammenwerfer! — вскричал немец. — Нет, — поправила его Гайка, — огнемет. Юрген, отойдите в сторону. — Гаечка, — пробормотал объятый ужасом Дейл. — Что ты делаешь?! — Кладу всему этому конец! Юрген, с дороги! — Ни за что! — огрызнулся тот, пытаясь закрыть собою Втулку. — Втулка, verschwindet! — Предупреждаю вас, Юрген… Крик Втулки ножом вонзился под ребра Дейла. На секунду бурундук решил, что Гайка и вправду выстрелила. Но оказалось, что это Втулка, подпрыгнув, оттолкнулась ногами от стены и… …понеслась вперед, как прыгнувший кот. Посыпались искры, но из-за того, что Гайка, пытаясь зажечь огнемет, резко подняла ствол навстречу цели, бензин не поджегся. Втулка набросила на голову сестре свою накидку. Её левая рука была отведена назад, так, что кулак касался правого плеча. Потом пружина распрямилась, и рука, щелкнув, как рычаг мышеловки, врезалась в скулу Гайки. Её кулак из нержавеющей стали только начал двигаться влево, а Втулка уже подняла ногу и повернулась направо, подцепив колено Гайки и бросив её на пол. По иронии судьбы, череп Гайки не треснул исключительно благодаря накидке Втулки. Упав на пол, она инстинктивно покатилась в сторону сестры, которая стояла на одной ноге, отведя вторую для удара. Втулка упала. Перекатившись, они вскочили на ноги и повернулись друг к другу, разделенные шириной холла. Закричав, Гайка прыгнула и впечатала свою немного более крупную сестру в стену. Они сцепились, пытаясь добраться правыми руками до глаз друг друга. Левая рука Втулки медленно обхватила талию сестры и стала медленно сжимать её, всё крепче и крепче. Соображай Гаечка более ясно, она бы вспомнила о рычаге и энергии: чем меньше скорость, тем больше сила. Если рука Втулки сожмется, то сломает ей ребра, а то и хребет. Но единственным приспособлением, о котором она могла сейчас думать, был засунутый в ножны нож Х-Acto. Достав его левой рукой, она прижала его к талии Втулки, целясь под ребра и выше. Кончик лезвия отломился. Втулка рассмеялась. — Все ткани я беру в Дюпоне ! Левая рука Втулки всё сильнее вдавливалась в спину Гайке, поднимая её над полом. Изобретательница оттолкнулась ногами от стены и упала. Сверху на нее навалилась Втулка. — Стоять! — заорал Дейл, целясь в них из огнемета. Втулка посмотрела на него. — Давай! — прошипела она. — Прикончи нас! Давай! Дышать Гайке становилось всё труднее. Втулка вцепилась в её левое запястье, пытаясь заставить бросить нож. Гайка схватила её правой рукой за ухо и стукнула головой об пол. Дейл направил огнемет на попятившегося Юргена. — Втулка, отпусти её, СЕЙЧАС ЖЕ! — Я сломаю ей хребет, — прошипела та. Дрожащей рукой Дейл схватился за ручку огнемета. Юрген с выпученными от страха глазами прижался спиной к стене. — Хорошо, хорошо, — сдалась Втулка. Отпустив Гайку, она отступила на шаг. Какое-то время они стояли, переводя дыхание. Потом взгляд Втулки переместился на Юргена, и тут же в воздухе блеснул нож Гайки. Втулка отскочила в сторону, но лезвие всё равно задело её ухо. — Гайка! — завопил Дейл. — Принцесса… — прошипела Втулка, прижимая ладонь к уху. — Однорукий бандит! — прошипела в ответ Гаечка. Собравшаяся на кончике ножа кровь капнула на пол. Юрген отлип от стены и схватил Втулку за предплечья. — Не здесь, — выпалил он. — Не сейчас! Вы слишком важны, чтоб умереть из-за этого! Втулка посмотрела на него, тяжело дыша. — У них огнемет! — напомнил ей Юрген. — Отойдите назад! — дрожащим голосом распорядился Дейл. — Гаечка, идем! Кровь на лице Втулки казалась еще ярче на фоне её белой шерстки. Пытаясь выглядеть как можно более вялой, она нагнулась за накидкой, повернулась ко всем спиной и ушла так быстро, что Юрген еле поспевал за ней. — Они приведут остальных, — подметил Дейл. Гайка забрала у него огнемет. Она прихрамывала на правую ногу, и её щека начинала распухать. — Она была практически у меня в руках, — сказала она. — Практически у меня в руках. Прости меня! — За что? — изумился бурундук. — На тот случай, если она убьет тебя, — без обиняков ответила мышка. — Если ты окажешься на линии огня, она даже не заметит. Когда Юрген закрыл мне обстрел, я должна была… — …быть, как она? — спросил Дейл. Ничего не ответив, Гайка открыла дверь в офис. * * * Чип по-прежнему работал на крыле. Пуля 22-го калибра разорвала резиновую приводную ленту, вращавшую вертикальный пропеллер, и он пытался смастерить временную замену из амортизатора своего парашюта. Сложность была в том, что горизонтальная скорость Крыла превращала пропеллер в ветряную мельницу, бешено вращавшуюся над головой пытающегося приладить импровизированный ремень бурундука. При этом, чтобы ремень вообще работал, его надо было натянуть как следует. Но больше всего отвлекало то, что по ним стреляли. Дыра, которую пробила в крыле последняя попавшая пуля, находилась как раз под брюхом Чипа, и он изо всех сил старался не думать, как бы выглядела дырка такого размера, проделанная в нем. Крыло Спасателей накренилось. В стабилизаторе появился узор из отверстий. — Рокки, они стреляют дробью! — закричал Чип. — Знаю! Я увеличу радиус! Они кружили над казино Толстопуза, и каждый следующий выстрел попадал чуть ближе, чем хотелось бы. Рокки повернул вбок, дабы увеличь радиус их орбиты. Чип стиснул зубы и потянул за новый ремень, запихивая его на место старого. Он забрался назад в фюзеляж. — Ничего не выйдет, Рокки. — А как по мне, нормально, — возразил Рокфор, взглянув на пропеллер. — Нет, план не сработает. — Мы подождем, пока Гайка и Дейл заберутся на крышу. Потом мы дождемся следующего залпа, спикируем и подберем их, пока плохие парни перезаряжаются. А что, помнится, как-то в Юго-Восточной Азии… — Если Гайка и Дейл пойдут на крышу, их так или иначе схватят! — крикнул Чип, борясь с пульсирующей в голове болью. — И те парни внизу наверняка собьют нас, так что Гаечке мы не поможем! Лучшее, что мы можем сделать — заставить их потратить на нас весь боезапас. Они знают, что Гайка попытается уйти через крышу. Рокфор мрачно кивнул. — Думаю, ты прав. Конечно, именно на этот случай у нас заготовлен альтернативный план отхода. Чип кивнул. — Думаешь, сработает? — Гайка была очень уверена, — печально ответил Рокки. Чип покачал головой, чувствуя, как его охватывает отчаяние. Глава 15 Кошки Выбравшись из окна верхнего этажа, Гайка подошла к тому месту, откуда начинался альтернативный путь отхода — игрушечная трасса «Горячие колеса», снизу выкрашенная в черный цвет, чтобы при взгляде с земли сливаться с ночным небом. Собрать её незаметно для охранников было нелегко, но Гаечке это удалось, и сейчас она легла на закрепленное на вершине трассы при помощи шнурка шасси гоночной машинки. Дейл лег сверху, слишком нервничая, чтобы хоть немного насладиться моментом. — Готов? — спросила мышка. — Нет, — честно ответил он. Один взмах ножа — и они двинулись вниз. Сначала медленно, потом стали набирать скорость. Дейл почувствовал, что становится легче. Ощущение было не из приятных. Работая Спасателем, быстро понимаешь, что ощущение легкости означает движение к земле со все увеличивающейся быстротой. При спуске вниз скорость — отнюдь не друг, поскольку земля относится к тем препятствиям, которые трудно объехать. — Здесь целых пятьдесят футов! — Дейл нервно сглотнул. — Не бойся, — успокоила его Гайка. — Это еще не рекорд для спуска на машинке из «Горячих колес». — А какой рекорд? — Пятьдесят два фута. Его установил Безумный Кноути в «Таверне у Водопада», когда пытался перепрыгнуть Уоппинжер Крик. Дейл кивнул. Он знал о подвигах хомяка-каскадера и знал о гостинице, расположенной около того места, где речушку пересекала трехфутовая бетонная дамба. Но тут он засомневался и переспросил, повысив голос, чтобы перекрыть все более громкое дребезжание трассы. — А мне казалось, что там он установил рекорд самого большого количества сломанных костей, нет? — Он установил оба одновр… С этого момента Дейл уже не мог её слышать, что, впрочем, было даже к лучшему. Он не был уверен, что очень хочет смотреть на приближающийся тротуар, но чувствовал, что очень скоро не сможет смотреть ни на что вообще. Тележка с резким рывком выровнялась. Они были на уровне земли и живы. Дейл возликовал, но потом обратил внимание, насколько быстро они движутся. Законы физики ограничивали их максимальную скорость 30 милями в час, но для движущегося вплотную к земле бурундука это быстро. Увидев, что будет дальше, Дейл моргнул. Он совершенно не мог взять в толк, зачем Гаечка построила петлю, но решил, что просто что-то упустил из виду, поэтому начал петь свою мантру от страха: нехочуумирать нехочуумирать нехочуумирать мамамамамама… После петли Дейл начал сожалеть, что не остался в казино Толстопуза. Даже после нескольких замедливших их крутых поворотов они продолжали двигаться с умопомрачительной скоростью. Дейл успокаивал себя тем, что худшее уже позади. — Держись! — крикнула Гайка. — Здесь у меня закончилась трасса! Бетон тротуара был более ровным, чем асфальт проезжей части, но гораздо ухабистей оставленной позади пластмассы, а машинки «Горячих колес», как правило, не отличаются хорошей подвеской. Дейл стиснул зубы. Из-за вибрации они заболели еще сильнее, но это лучше, чем ненароком прикусить язык. — Я проложила трассу так, чтобы остаться на этой полосе тротуара! — крикнула мышка. — Умно, правда? — А она часом не в Кошачий переулок ведет? — уточнил Дейл. — Ой, черт… Гайка коснулась пальцами ног земли, чтоб затормозить тележку, но не могла прижимать их слишком сильно, поскольку не носила обуви. Когда тележка наконец остановилась, они с Дейлом медленно поднялись и опасливо огляделись. Котов Спасатели не видели, но было очень темно, и это была их территория. Пересеченная местность, множество укрытий — идеальное место для нападающих из темноты территориальных хищников. Гайка развернулась с огнеметом на изготовку. — Что-то движется. — Я ничего не вижу, — неуверенно произнес Дейл. — Говорю тебе, что-то движется, и это что-то — не мы. — Гаечка, тебе не кажется, что тротуар какой-то, э-э-э, пушистый? — нервно спросил бурундук. Котенок, на котором он стоял, перевернулся и посмотрел ярко-желтыми глазами на новоприбывших. Одна его голова была почти такого же размера, как весь Дейл. Он тихо мяукнул. Дейл и Гайка в страхе переглянулись. Там, где есть котята, есть и… В конце концов Гайка заметила её за спиной Дейла. Сначала она подумала, что это вызванный страхом оптический обман, но потом поняла, что кошка была настолько черной, что её мех поглощал весь имеющийся в наличии свет, поэтому, чтоб увидеть её, надо было смотреть туда, где его не было. Мышка медленно подняла голову. Это был большой зверь, от десяти до пятнадцати фунтов, при чем не жира, как у изнеженной домашней любимицы, а налитых мускулов уличной кошки, способной постоять за себя. Пятнадцать фунтов кошки-охотницы — это много. Кошка сидела на корточках, угрожающе подняв лапу, а когда Гайка встретилась с ней взглядом, открыла рот, обнажив сверкнувшие в ночи крепкие острые зубы, белые, как шерсть Втулки. — Дейл, — прошептала Гайка, — медленно отступи за меня и не смотри по сторонам. Разумеется, он посмотрел по сторонам. Дейл сорвался с места. Сверкнули опускающиеся когти, но вместо того, чтобы разодрать плоть бурундука, кошка схватила его за гавайку и подняла над землей. Прижав руки к телу, Дейл смотрел на кошку, а та на него, и бурундук ощутил её горячее дыхание. — Хорошая киска? — с надеждой спросил он. Гайка плавно дернула ручку огнемета, на этот раз держа его ровно. Восемнадцатидюймовый столб бушующего желтого пламени с ревом вырвался из зажигалки. Внезапная вспышка осветила нескольких очень удивленных котов, доселе невидимых. Кончик пламени коснулся кота, сидевшего на мусорном баке, и он с криком, с которым Гуфи падает с большой высоты, отскочил, чтобы шерсть не загорелась. Гайка и бровью не повела, полностью сфокусировав тяжелый взгляд на держащей Дейла кошке. Ей удалось привлечь её внимание. — Отпусти его, ты… ты… — прорычала изобретательница, опуская ствол огнемета на котят. Кошка коротко засмеялась, и её разинутая утыканная Зубами Смерти пасть превратилась в веселую невинную улыбку. Она опустила Дейла на землю и, нервно хихикая, для надежности нежно потрепала его по голове. Пара двинулась дальше по Кошачьему переулку, и все коты расступались перед ними, а некоторые даже улыбались. — Мы не будем их есть, мама? — спросил котенок. — Нет, Муги , — объяснила ему мать. — Горячая еда нам не подходит. Что ни говорите, а кошки умеют сохранять лицо. — Эм-м, Гаечка, — заговорил Дейл, — тогда, с котятами, ты ведь блефовала, как я с Юргеном, правда? Светловолосая Мышь улыбнулась. Дейл побледнел, и несколько недель его мучили кошмары. * * * Чип, Рокки и Вжик не могли найти Гайку и Дейла, пока не увидели выстрел огнемета. Когда они их подобрали, Рокки стал настаивать, чтобы они бросили оружие — Гайка не упомянула, что берет его с собой. Довольно быстро разгорелся ожесточенный спор, в котором, как казалось Гайке, она должна была выиграть. Но тут Дейл обратил внимание австралийца на синяк у нее на лице, после чего Рокфор отказался продолжать разговор, так как отвлекся и не мог сказать ничего жестче, чем «Гаечка, дорогая, помолчи». Когда спор утих, Гайка почувствовала, что у нее обманом украли победу. Когда они приземлились, Рокфор начал настаивать на том, чтобы донести Гаечку до самой кровати. Гайка хотела возразить, но, попытавшись встать с сиденья, с удивлением обнаружила, что её спину и ногу пронизывает острейшая боль. Она упала назад на сиденье, толком не понимая, что её испугало сильнее, сама боль или её неожиданность, и не сопротивлялась ни тогда, когда Рокфор взял её на руки и отнес в её комнату, ни когда он укрыл её, подоткнув одеяло. — Чип отправился за врачом, дорогая, — сообщил ей австралиец. — Потом он отнесет кассету Дейла в газету, а дядя Рокки пока приготовит тебе что-нибудь на ужин. — Спасибо, Рокки, — сказала она и, чуть помедлив, добавила искренне: — Прости, что я на тебя накричала. Рокфор пожал плечами. — Гаечка, когда кто-то напуган или дерется, то делает и говорит несвойственные ему вещи. Поверь мне, я знаю, каково это. Помнится, тогда, в Занзибаре… Как ни странно, он умолк сам. — Не думаю, что мне нужен врач, — попыталась возразить мышка. — Гаечка, твоя сестра не дала тебе пощечину, а огрела по голове механической дубиной из нержавеющей стали. Тот факт, что она у нее вместо руки, этого не меняет. Ты — не дядя Рокки. В твоей головке есть кое-что хрупкое. Она засмеялась и крепко обняла его. — Рокки, я так тебя люблю… Австралиец осторожно обнял её, боясь сделать больно. Она зарылась лицом в его грудь и заплакала. — Ну, Гаечка, дорогая, — тихо сказал он. — К чему все это? — Не знаю, — ответила она и тут же сама себя опровергла. — Я просто подумала, что бы было, если бы у меня не было тебя. — Или ты не знала бы своего папу? — Или я не знала бы своего папу. — Так по ком ты плачешь, Гаечка? Он взъерошил её волосы, и она улыбнулась, удержавшись от вздрагивания, когда его сильные руки дотронулись до шишки у нее на затылке. Улыбнувшись напоследок, Рокфор вышел, а Гайка переоделась в ночную сорочку, умылась и вернулась в постель. * * * — Вы знаете дорогу в комнату Гайки, доктор? — спросил Чип и указал на до сих пор лежавшую на заднем сиденье Крыла Спасателей аудиокассету. — Мне нужно отвезти это. — Разумеется, — согласилась доктор Скиннер и выпрыгнула из Крыла, стараясь казаться менее укачанной, чем на самом деле. Обменявшись с Рокфором кивками, она обошла крупную мышь и исчезла внутри дерева. — Ты вернешься сразу после того, как отвезешь это? — произнес Рокфор, делая вид, что задает вопрос. Чип на секунду отвлекся от предполетной подготовки и решительно помотал головой. — Не думаю. Мне надо работать. Рокфор кивнул, чувствуя себя неловко. Он до сих пор не был готов признаться себе, что Гаечка уже достаточно взрослая, чтобы завязывать другие и, возможно, более сильные отношения, чем были у нее с ним. — Знаешь, дружище, — медленно сказал он, — мне кажется, что тебе стоит ненадолго отложить это. Думаю, Гаечке сегодня вечером требуется кое-какая помощь. Чип смутился, но виду не подал. — Да, — сказал он с непроницаемым лицом. — Я знаю. * * * Доктор Скиннер легко постучала свою пациентку по низу спины. — Ай! — вскрикнула Гайка. — Болит? — с улыбкой спросила Скиннер. Она была белой лабораторной мышью, которая посещала Человеческий мединститут и, если бы не Спасатели, непременно стала бы наглядным пособием. — Совсем чуть-чуть. Немного остро. Как я? — Я бы сказала, что вы здоровая молодая самка, которую порядочно отдубасили. Но вы можете остаться здесь, если пообещаете провести в постели три дня. — Обещаю. — У меня есть шпионы. Один выход из комнаты — и сразу больница. Ясно? — Яснее не бывает, — ухмыльнулась мышка. — Прикладывайте лед к опухоли, а на случай, если боль будет мешать спать, я оставляю тайленол-3. Все, мне пора, в Казино Толстопуза было что-то вроде сражения, — она осклабилась. — Не приходилось удалять клей из шерсти? — Спорю, это больно, — прикинулась невинным ангелом Гайка. — Если все делать правильно, — ухмыльнулась врач и, надев на плечо черную сумку, удалилась. Мгновение спустя раздался стук в дверь, и вошел Дейл с большой миской. Учуяв запах овощного супа, Гайка облегченно вздохнула. — Привет, Гаечка, — сказал Дейл. — Я подумал, что тебе захочется чего-нибудь несырного. — Да, спасибо, — сказала она, наблюдая, как он обустраивает поднос. Она стала есть, поначалу соблюдая приличия, но после нескольких глотков почувствовала, что изголодалась, и перестала сдерживаться. — Спасибо, что спасла меня, — сказал Дейл, садясь на кровать. — Это моя работа, — подмигнула ему Гайка. — Рада была помочь. Спасибо, что остановил драку. — Хорошо, что я не Втулка. — А я бы хотела ей быть, — огрызнулась Гайка, сердито черпая суп. — Не знаю, как это выглядело со стороны, но Втулка меня просто разрывала. Если бы ты не прекратил это, она бы размазала меня по всей комнате. Сейчас я вообще не понимаю, как мне удавалось двигаться. — Адреналин — забавная штука, — прежде, чем продолжить, Дейл выдержал паузу. — Почему ты такая злая? Гайка прекратила есть. — Дейл, она пыталась убить нас. — Многие пытались, — Дейл неопределенно махнул рукой, — но я никогда не видел, чтобы ты набрасывалась с огнеметом на профессора Нимнула. Изобретательница пожала плечами и вернулась к трапезе. — Конечно, Нимнул никогда не угрожал твоему отцу. Гайка подняла голову. — Дейл, мой отец мертв. — Точно, — удовлетворенно кивнул бурундук. — Теперь он — лишь воспоминания. Твои и других, кто его знал. — Втулка не угрожает моим воспоминаниям о моем отце, — пробормотала Гайка. — Согласен, — тут же кивнул Дейл. — Что возвращает нас к первому вопросу: почему ты такая злая? Гайка вновь пожала плечами. — Гаечка, ты угрожала котятам. Это на тебя не похоже. Откуда это взялось? — Не знаю, — устало сказала она. — Просто так вышло. — Надеюсь, ты можешь загнать его обратно? — неосторожно спросил Дейл. Гайка уставилась на него и сердито проворчала: — Если бы не это, ты был бы мертв. — Возможно, — признал Дейл, после чего указал рукой на стену. — Это что, фотография Втулки? Раньше я её не видел. — Где?.. — вскрикнула потрясенная Гайка и заскрежетала зубами, когда увидела, что её друг показывает на зеркало. — Убирайся. — Гайка, иногда мы ненавидим то, что видим в самих се… — Убирайся! Дейл послушно пошел к двери и, обернувшись на пороге, кивнул и невинно заметил: — Сходство и впрямь просто поразительное. Глава 16 Надежда После Битвы при Казино Юрген и Втулка согласились, что оставаться в городе слишком опасно. Один из Спасателей шпионил за ними, а значит, у них могли быть доказательства, что «Минускул» был потоплен именно «Альбакором». Поэтому сейчас подлодка плыла на глубине двухсот футов, под термальным слоем на случай возможной погони. Они вышли из порта в три часа утра, и сейчас находились почти в ста милях от берега. Втулка возилась с застрявшим «сухожилием» своей левой руки, и её беспокоило ухо, которое хоть и было забинтовано, все еще побаливало. В дверь её каюты постучался Юрген. — Войдите, — машинально ответила она. Немец вошел, и его глаза расширились от удивления. Втулка внезапно поняла, что дело было в ней, точнее, в её отсутствующем водолазном костюме. Сейчас она была в майке, и её рука из нержавеющей стали была полностью открыта. Втулка ощутила себя подавленной: он впервые увидел, каким уродом она была на самом деле. Юрген действительно никогда прежде не видел её без черного водолазного костюма. То, что он считал широкими плечами или, на худой конец, наплечниками, на самом деле было частью опорной структуры для построенной ею руки. Она была изящней и легче, чем он себе представлял, но мускулы её правой руки были на удивление хорошо развиты — неудивительно, учитывая, что именно ей она пользовалась большую часть времени. — У меня в руке что-то заело, — слабым голосом объяснила Втулка. — А? — Юрген встрепенулся. — Можно посмотреть? Её рука поднялась как будто сама собой. Втулка попыталась согнуть большой палец, чтобы он смог увидеть застрявшую деталь. Он смотрел очень внимательно, и она вдруг вспомнила, что он по профессии торпедный механик, привычный к работе с тонкими сложными механизмами. — С этого ракурса похоже на то, что он трется об эту силовую конструкцию, — сказал он, указывая вынутой из кармана ручкой на крошечный толкающий стержень. — Возможно, здесь поможет немного WD40, или вы можете попытаться выгнуть его обратно, вот так, — добавил он, поддев стержень ручкой, как рычагом. — Разумно, — медленно согласилась она. Он не проявил ни отвращения, ни удивления, ни жалости. Лишь заурядный сдержанный технический совет, как если бы у нее дверца шкафчика скрипела. Он знал, кем она была, но это не повлияло на его к ней отношение. Будь она моложе и не знай, что любовь — сентиментальная ложь, она бы его поблагодарила. Как благодарила других, которые учили её жизни, когда она была им больше не нужна. — Чем могу быть полезна? — Мы приближаемся к последней заданной вами отметке. Нам нужно знать, хотите ли вы, чтобы мы повернули к материку, или направились дальше в море. — Ваше мнение? — Вы меня премного обяжете, если дадите разрешение направиться в море. — О, — она задумалась. — Что ж, хорошо, но, пожалуйста, не считайте себя обязанным. Это сугубо практическое соображение. Сейчас моя сестра и её друзья наготове. Возможно, пройдут месяцы, прежде чем они снова расслабятся настолько, чтобы можно было вновь нанести по ним удар. — Есть такое дело. — Кроме того, — добавила она, воодушевляясь, — мне кажется, что даже это будет для нее своего рода мучением. В смысле, это постоянное ожидание момента, когда висящий над головой меч упадет, и крысолов изымет свою плату. — Так тоже можно к этому относиться, да, — согласился Юрген. — Послушайте, Юрген, — поинтересовалась она, — почему вы исполняете мои приказы? Одно ваше слово — и команда выкинет меня в ближайший люк, а вы станете полновластным хозяином «Альбакора». — Я ждал, когда вы об этом спросите, — непринужденно ответил он. — Ну, во-первых, я дал слово, а мое слово для меня много значит. — А во-вторых? — А во-вторых, с чисто прагматической точки зрения, в вас заключен огромный потенциал. Это лучший корабль, которым мне когда-либо приходилось командовать, и я знаю, что что бы вы еще ни построили, я хочу принимать в этом участие, — сказал он и пожал плечами. — Спасибо. — Есть и третья причина. — Какая же? Юрген полуулыбнулся. — Думаю, лучше вам пока о ней не знать. — Почему нет? — в голосе Втулки было одно любопытство, без примеси недоверия. — Я не рассказывал вам о самом страшном, что произошло со мной на войне? — спросил он, по-видимому, решив сменив тему. — Нас забрасывал глубинными бомбами эсминец… но если вы когда-нибудь будете пересказывать эту историю Рокфору, скажите, что это был самолет, чтобы потешить его самолюбие. — Ладно, — согласилась она, совершенно сбитая с толку. — Как бы там ни было, у нас была течь в машинном отделении. Электромоторы замкнуло. Мы не могли двигаться. Одна из торпед соскочила со стеллажа, когда её заряжали в аппарат, и задавила обоих торпедистов. В итоге на борту остался только один квалифицированный торпедный механик. — Вы? — Я. Торпеда обезумела. У нее включился двигатель, завертелись лопасти пропеллера, и носовой торпедный отсек начал заполнятся паром. Хуже того, это была секретная торпеда, которая должна была самоуничтожиться, когда баки опустеют. — Иными словами, вы были в заполненной паром комнате с торпедой, которую надо было обезвредить за десять или около того минут, при том, что её двигатель работает, а вокруг взрываются глубинные бомбы. — Точно, — кивнул Юрген. — Я сидел рядом с боеголовкой, под корпусом которой скрывалась чудовищная энергия, ослепленный паром, и работал так быстро, как только мог, надеясь, что не ошибусь, не потяну за неправильный провод и не взорву её. Потому что самым печальным было то, что я не думал, что та торпеда хотела взорваться там, отнюдь. Но она была настолько повреждена, что уже не различала друзей и врагов, и поэтому могла взорваться по ошибке, — он развел руками. — Ошибки, знаете ли, случаются. В этом мире гораздо больше невезения, чем злого умысла. Он помолчал, как будто закончил. — И какова мораль этой истории, — еле слышно спросила Втулка. — Надо соблюдать осторожность при обращении с боеголовками, — моментально ответил он и добавил: — Вне зависимости от того, как к ним относишься. — И… и как вы, э-э, относитесь к боеголовкам? — Я был женат во время войны. Она погибла при бомбежке. — Сожалею. — Почему? — удивился Юрген. — Я слышал, вы говорили, что «любовь» — это слово, которым пользуются, когда хотят чего-то. — Я не имела в виду, что вы… — быстро сказала Втулка. — Я хотела сказать, что… Она замолчала. — Что это так, когда кто-то говорит его вам? — спросил капитан. Втулка опустила взгляд на свою руку. — Благодарю вас, Юрген. Вам следует поговорить со штурманом. — Разрешите говорить откровенно, gnadiges Fraulein . — Конечно, — моргнув, машинально ответила Втулка. Юрген стоял, не топорно, а по-военному вытянувшись в струнку, и смотрел мимо нее. — У вас есть причины верить в то, что вы говорите. Я этого не отрицаю. Но если когда-нибудь вы сочтете, что готовы, я почту за честь доказать, что дела не всегда обстоят именно так. — Б… Благодарю вас, Юрген. Вам следует поговорить с навигатором, — сердце Втулки билось так гулко, что его было слышно. — Слушаюсь, мэм, — учтиво кивнул Юрген и, повернувшись кругом, вышел из её каюты. Втулка вытащила из ящика маленький баллончик WD40, но её рука дрожала так сильно, что она не смогла воспользоваться им. Поэтому она отложила его в сторону и закрыла глаза ладонью. Её лицо и уши были настолько горячими, что, казалось, вот-вот вспыхнут. Она была так счастлива, что хотела кричать от боли. Глава 17 Куда исчезают носки Сиро следовал за Бледной Мышью на почтительном расстоянии. Этот самец-крыса уже работал на нескольких мегаломанов, но только она с готовностью соглашалась вернуться в машинное отделение и поговорить о возможных усовершенствованиях своих разработок. Со времен инцидента на острове Треллис прошло уже несколько дней, и Бледная Мышь, скорее всего, хотела заглушить разговором о технике мысли о временных неурядицах. Сиро был только рад подчиниться. Как ни крути, она была не только его боссом, но и единственной самкой на борту, хотя он тщательно следил за тем, чтобы вести себя в её присутствии максимально корректно. — Да, я служил на той штуке, — ответил он на её вопрос улыбкой и кивком. — Та огромная дрель спереди оказалась не очень хорошей идеей. Когда мы впервые использовали её на чем-то тверже грязи, она встала намертво, а весь корабль начал вращаться в противоположном направлении. Так и не смог заставить её работать нормально. Да, так вот о чем я хотел с вами поговорить… Они подошли к тяжелой герметичной двери машинного отделения. На «Альбакоре» были установлены электрогенераторы, принцип работы которых разработал в свое время злой гений профессор Нимнул. Но если источником энергии его молниеметателя служили пойманные городские коты, которых затем натирало щетками, в модели, предложенной Бледной Мышью, использовались помещенные в центрифугу шерстяной свитер и фланелевая сорочка. Пробегавшие между двумя предметами одежды искры позволяли «Альбакору» развивать под водой скорость до 25 узлов, и на его борту находилось достаточно белья, чтобы четырежды обогнуть земной шар без дозаправки. — Большая часть корабельной электроники находится непосредственно за главным генератором, — пояснил Сиро. — Все блоки хорошо изолированы, и у нас есть запасной отсек в носовой части, но, думаю, для большей безопасности стоит отодвинуть их еще дальше. — К сожалению, эффект Нимнула, который делает этот двигатель практичным, исключает такую возможность. Нимнулу удалось доказать, что мощность статического электричества неизмеримо возрастает, когда рядом есть чувствительные электрические цепи, — пожала плечами Бледная Мышь, разведя в стороны руки с обращенными кверху ладонями. — Понятно. Я не был знаком с теоретическими основами всего этого. Мы, конечно, не так быстры, как большая атомная подлодка, но, по крайней мере, у нас не может случиться ядерный инцидент… Хотя я заметил, что наше белье слипается. — Статическое притяжение — наименьшая из грозящих нам опасностей, — провозгласила Бледная Мышь. — Видите ли, Нимнул так и не понял, что каждая искра — это маленький портал в иное измерение. Обычно эта щель пропускает в нашу вселенную только энергию, которую мы можем использовать, поскольку в противном случае это нарушило бы закон сохранения энергии. Но иногда может образоваться щель, достаточная, чтобы через нее прошел физический объект. — Вы имеете в виду… — ахнул Сиро. — Да, Сиро-сан. Именно так пропадают носки. Особенно сильная вспышка озарила её профиль голубоватым светом, и какое-то время они стояли в молчании. Оно могло быть приятным, если бы во внезапно наступившей тишине они не услышали за спинами приглушенный голос: — …думаю, она одна из тех лабораторных мышей… Голос оборвался. Втулка сделала вид, что слишком увлечена наблюдением за вспышками в нимнуловском реакторе, а Сиро повернулся, дабы преподать своему подчиненному короткий урок иерархической субординации. Но вместо этого он громко вскрикнул, заставив Втулку обернуться и посмотреть, что его испугало. Это оказался молодой крот по имени Энди, который, поняв, что был услышан, рефлекторно пятился назад. Прямо в элементы поворотного механизма. Движущиеся элементы поворотного механизма. Втулка в прыжке перелетела через всю комнату. Нога Энди попала между двумя большими шестернями, и он закричал, когда зубцы сдавили ахиллово сухожилие на его щиколотке. Втулка приземлилась возле него. Она знала, что ей ни за что не удастся вытащить крота из зубчатой передачи, поэтому без раздумий вставила левую руку между двумя соседними шестеренками меньшего размера, что дало ей существенное механическое преимущество. Поворотный агрегат перестал двигаться. Нога Энди оставалась зажатой, но её больше не затягивало. Сиро уже был у интеркома на дальней стене и нажал кнопку, помеченную красным крестом. — Отсек 3-9, у нас член экипажа с попавшей в машину ногой. Рядом с Втулкой находился другой интерком, на котором она нажала кнопку «Мостик». — Не двигайте рулем. Животное застряло в шестернях трансмиссии, — приказала она. Ей не нужно было называться — она была единственной самкой на борту. — Есть не двигать рулем, — немедленно раздался ответ находившегося на мостике Юргена. Комнату наполнили резкие взрывоподобные звуки, с которыми сжатый воздух вытеснял воду из балластных цистерн, потом раздался гул, сопровождавший смену скорости с «Обычной» на «Самый полный назад». Увеличившееся давление на её ступни свидетельствовало о том, что «Альбакор» резко всплывал. Сиро и Втулка посмотрели друг на друга. В открытом океане лодки без причины рулями не двигают. Втулка надеялась, что они всплывают, потому что достигли следующего пункта маршрута, но теперь было очевидно, что это не так. Они пытались от чего-то уклониться. А поскольку они не могли пользоваться рулем, чтобы обогнуть препятствие, Юрген пытался проплыть над ним. Сиро наблюдал, как Бледная Мышь пытается вытащить руку оттуда, куда её вставила. Она не двигалась. Тогда она оттолкнулась от стены всем телом и выдернула её из шестерен, даже не вздрогнув. За нее это сделал Сиро. На борту «Альбакора» не было врача, вместо него был парамедик или, по-военному, «госпитальный санитар». Это был хомяк по имени Маккайл, влетевший в машинное отделение с чемоданчиком инструментов наперевес. Бросив его на пол рядом с Энди, он принялся изучать его стопу. — Не думаю, что кость треснула, — сказал он. — Давление шестерней удерживает кровотечение, а когда мы вытащим его ногу, я смогу остановить его. Втулка кивнула и снова вдавила кнопку «Мостик» на интеркоме. — Юрген, пожалуйста, сосчитайте до десяти, после чего сделайте прямо руля. Снова сосчитайте до десяти и, если я не свяжусь с вами, возобновляйте управление рулем. — Вас понял, — коротко ответил Юрген. Энди напрягся. — Энди, — сказала Втулка самым нежным своим голосом и взяла его за руку, —смотри на меня. Шестерни завертелись в другую сторону, выплюнув его ногу. Молодой крот вскрикнул и вцепился в её руку так крепко, что, казалось, сломает. Маккайл начал обрабатывать его ступню, и запах крови Энди заполнил комнату. — Ты в порядке? — спросила его Втулка. — Да, мэм, — улыбнулся сквозь слезы крот. Она засмеялась и похлопала его по руке, прежде чем подняться. — Нужно поставить решетки на эти шестерни, — сказала она Сиро. — За ночь я сделаю набросок, обсудим его завтра утром. — Да, мэм, — сказал Сиро. — Как ваша рука? Может, стоит показаться врачу? Маккайл поднял голову. Втулка коснулась металлической руки и после паузы сказала: — Нет. Я сама ею займусь. — Не болит, мэм? — обеспокоенно спросил Сиро. — Конечно, болит, — огрызнулась она. * * * Препятствием оказалась подлодка-ракетоносец, очень тихая, скорее всего, американская или британская. Хотя непосредственное столкновение было маловероятным, Юрген активно двигал рулем, уклоняясь от встречи с создаваемой огромным, медленно движущимся боевым кораблем носовой волной. Резкое всплытие произвело шум, и пугливый левиафан, судя по всему, приняв «Альбакор» за далекое Человеческое судно, плавно пошел на глубину, намного разминувшись с субмариной грызунов. Бледная Мышь тряхнула головой. Она не знала, есть ли на подлодках оружие для борьбы с объектами размером с торпеду, такими, как «Альбакор», и совершенно не горела желанием выяснять это. Починив левую руку, она начала делать набросок решетки для шестерней рулевого механизма. Взглянула на висевшие на стене часы: 3 часа дня. Разработка решетки была более сложным делом, чем могло показаться, поскольку она должна была прочно крепиться к полу, но при этом легко убираться для ремонтных работ. Втулка также хотела разработать такую решетку, которой можно было бы закрыть все остальные открытые шестерни на «Альбакоре». Тогда корабельной мастерской надо будет работать по одному образцу, и можно было быть уверенным, что никто не попадет ногой или пальцем в другие шестерни, управляющие рулевыми поверхностями субмарины. Её карандаш скатился на пол. Втулка нахмурилась и посмотрела на три циферблата рядом с часами, показывавшие курс, скорость и глубину «Альбакора». Лодка изменила скорость с 2/3 на максимальную, всплыла на поверхность и повернула почти на 90. Воздушные компрессоры не могут работать на максимальной скорости из-за недостатка электроэнергии, значит, это всплытие нужно не для того, чтобы пополнить запасы потраченного ранее сжатого воздуха. «Альбакор» не очень хорошо плавал на поверхности, и чуть ли не единственными поводами для всплытия были восполнение запасов сжатого воздуха, использование спутниковой телефонной связи «Иридиум» и уточнение координат через систему GPS. Поэтому она не удивилась, когда в дверь её каюты постучали. — Войдите, — отозвалась она. Юрген и Маккайл зашли и закрыли за собой дверь. Она подняла голову, размышляя, что заставило их прийти вдвоем. — У Энди проблемы? — догадалась она. — Да, мэм. Его ступню необходимо прооперировать, — ответил врач, садясь на койку Втулки, поскольку единственный стул занимала она сама. — Ахиллово сухожилие оторвано, и он не сможет пользоваться ногой, пока ему не сделают операцию в больнице на суше. Более того, у него аллергия на антибиотики, которые я ему дал. — Мы уже идем к берегу, разве нет? — У Энди очень мало времени, — объяснил Юрген. — Необходимо вызвать самолет, который подберет его и доставит в больницу. — М-да, конечно, это немного неловко, когда гений преступного мира вынужден вызывать «скорую помощь», — пожала плечами Втулка, — но в данном случае это оправдано. Спасибо, что сначала спросили меня. Юрген помедлил, прежде чем продолжить. — Мэм, это может быть… очень неловко. — Почему? — спросила она, и тут же моргнула своими розовыми глазами. Она Все Поняла. Будучи альбиносом, Втулка физически не могла стать бледнее, чем была. — О, нет. Пожалуйста, не говорите, что… — Единственной организацией, в распоряжении которой имеется самолет с вертикальным взлетом и посадкой, способный долететь до нас и вернуться, являются Спасатели, — хором сказали она и Юрген. — О, нет, — запричитала Втулка. — Нет, нет, нет. О, черт! — закричала она, метнув свой карандаш «Тикондерога» № 2 через всю каюту в пробковую доску для бумаг, куда он воткнулся стержнем вперед. Маккайл издал сдавленный стон — карандаш разминулся с ним на длину мушиного усика. — Как я могу обратиться к ним за помощью, когда они — объекты моего мщения?! Так попросту не делается! — Я возьму это на себя, мэм, — заверил её Юрген. — Обычно они рады сделать что-либо подобное. — Чтобы позлорадствовать вволю! Хорошо. Только не напоминайте мне об этом больше, — она потерла виски. Её мигрень начала возвращаться. — Спасибо, Втулка, — сказал Юрген и посмотрел на Маккайла, как бы поощряя его заговорить. — Мэм, — произнес хомяк хриплым голосом, как если бы у него рот и горло пересохли. — Энди очень плохо. Он бредит. — Мистер Маккайл, я понимаю вашу озабоченность, но мы делаем все, чтобы Энди как можно быстрее оказался в больнице, — сказала Втулка и, к большому огорчению врача, стала крутить в пальцах следующий карандаш. Как у большинства инженеров, у нее их было много. И все заточенные. — Мэм, он зовет свою маму. — Мистер Маккайл, вы просите меня спуститься в лазарет и подержать его за руку? — её голос был резким и сердитым. Маккайл сглотнул. — Да, мэм. Я прошу вас спуститься в лазарет и подержать его за руку. Глава 18 Пара моральных дилемм Зазвонил телефон, и Рокфор взял трубку, пытаясь расслышать хоть что-нибудь за ревом телевизора, по которому Дейл как раз смотрел очередной фильм про монстров. — Алло, Спасатели… Юрген?! … Э-э-э, и насколько он плох?.. Ясно. Погоди, дай я запишу. Ваши координаты GPS 30,319 северной, 67,816 западной, курс 265 при 20 узлах. Погоди секундочку, — он закрыл трубку ладонью и посмотрел на наблюдавших за ним с вытаращенными глазами Чипа, Дейла и Вжика. — Парни, у нас то, что называют моральной дилеммой. — Сигнал бедствия от кое-кого, кто на прошлой недель пытался убить нас? — Чип глубоко вздохнул. — Мы не можем отказать, но это тот случай, когда мне не очень хочется спешить на помощь. Где Гайка? — Сидит там… — начал Дейл, указывая на пустой стул. Дверца служившего ангаром почтового ящика с лязгом открылась. — Она спешит на помощь, — бросил Чип, вскакивая со стула. Рокки замер, потом рванул за Чипом, бросив трубку, которую тут же перехватил Дейл. — Капитан Юрген? Это Дейл. Послушайте, у нас небольшое совещание… Не возражаете, если мы вам перезвоним? Несколькими секундами спустя Дейл прогулочным шагом вошел в ангар с лоханью попкорна под мышкой и, устроившись поудобнее, стал следить за ходом беседы. — Она построила ЧТО?! — кричал на Рокфора Чип. — Самонаводящуюся торпеду, — повторил Рокки. — И ты нам не сказал?! — Ну, я думал, она это… просто, чтобы убить время… — запинаясь, пробормотал австралиец. — Рокки, — тихо сказал лидер Спасателей, — если хотят убить время, пишут фанфики. Никто не строит торпеду, чтобы убить время. — Гаечка бы строила, — встрял Дейл. Рокфор кивнул. — Надо признать, он прав. Гаечка бы строила. Чип втянул носом воздух. — Хорошо, тут вы правы. Паря на мягких, как бархат, крыльях, к самому высокому дубу в парке спикировала и села на взлетно-посадочную полосу Фоксглав — прелестная юная летучая мышка, которая познакомилась со Спасателями, находясь в услужении у злой ведьмы. Её чувствительные уши издалека уловили перепалку между Чипом и Рокфором, и, поскольку она и так проснулась раньше обычного, то решила узнать, что происходит. Как и ожидалось, Рокки и Чип громко ругались, а Дейл сидел и поглощал попкорн. — Привет, дорогуша, — сказала она, примащиваясь рядом и беря кусочек попкорна. Фоксглав никогда не стеснялась демонстрировать, что считает Дейла одновременно симпатичным и достойным. Расправившись с кусочком в два укуса, она взяла второй. — День добрый, Фокси. — Что происходит? — Ну, Гайка взяла Крыло Спасателей, чтобы ответить на сигнал бедствия. Одного крота, служащего на подводной лодке, надо доставить в больницу. — И она полетела сама? — Да. Это почти наверняка ловушка, поскольку подлодка принадлежит злобной мегаломанше, которая недавно хотела убить нас. Фоксглав вздрогнула. — И она отправилась сама, чтобы не подвергать вас опасности? Это так благородно. Дейл проглотил попкорнину. — Ну, может, и не очень, потому что она захватила с собой собственноручно построенную торпеду. Фоксглав моргнула. — Гайка собирается потопить подлодку, пославшую сигнал бедствия? — Похоже на то, — согласился бурундук. — А это не будет нарушением Женевской конвенции? — поинтересовалась летунья. Она не знала, как относиться к тому, что её светловолосая подруга-мышка собирается совершить военное преступление. Дейл поднял вверх палец и поспешил прожевать набитый в рот попкорн. — С технической точки зрения, нет, — стал объяснять он. — Хотя Женевская конвенция запрещает установку вооружения и нападение на спасательные транспортные средства, она также говорит, что владельцы этих средств обязаны явно обозначить их одним из пяти общепринятых символов, самый известный из которых — красный крест на белом фоне. — И символ Спасателей в этот перечень не входит. Но все равно, это несколько жестоко с её стороны, не находишь? Кто находится на борту этой подлодки? — полюбопытствовала Фоксглав, недоумевая, кто мог настолько прогневить Гайку. — Её сестра-близнец Втулка. «Скидыщ-щ-щь!» — У Гайки есть сестра-близнец? — Она не знала об этом до прошлой недели. Рокфор бросил Втулку в реку, когда она была младенцем. — Он что? — Это был несчастный случай, — пожал плечами Дейл. — Всякое бывает. — И что вы делаете? — Чип ругается на Рокки за то, что он не рассказал нам о торпеде. Рокфор орет на Чипа за то, что тот все последние дни проводил, допрашивая котов. Вжик смотрит на все это с отвращением, а я объясняю тебе, что происходит. — Я имею в виду, что-то продуктивное, — голос летучей мышки прозвучал несколько резко. Дейл снова пожал плечами. — Гаечка взяла Крыло, которое быстрее Самолета Спасателей, который был распилен пополам и ныне покоится на дне залива. Ни Вжик, ни ты не сможете догнать Крыло. Если мы позвоним Втулке на подлодку и предупредим её о намерениях Гайки, Втулка её собьет. Разумеется, если это ловушка, Гаечка может с полным правом топить подлодку. Если это не ловушка, то все совсем печально. С моей точки зрения, перед нами моральная дилемма. — Прости, — сказала Фоксглав. — Я выбрала неудачный день для визита, да? Дейл отрицательно помотал головой. — Да нет, вполне обычный, как по мне. Глава 19 Чип и Дейл беседуют о боеприпасах Дейл поднялся. Кто-то должен был пустить под откос набирающий ход поезд взаимных обвинений, и он, пристыженный Фоксглав, взял эту миссию на себя. Хотя со стороны это выглядело попыткой остановить коня, встав у него на пути, которая практически обречена на провал, если ты — бурундук. — Я одного не понимаю, — произнес он так громко, чтобы Чип и Рокфор услышали. — Как Гайка собирается потопить «Альбакор» патроном калибра 14,5. Он ведь меньше, чем та пуля 22-го калибра, которой стреляла в нас Втулка, верно? — Нет, Дейл, — терпеливо объяснил Чип. — Это четырнадцать с половиной миллиметров против двадцати двух сотых дюйма. Патрон калибра 14,5 намного больше. — 14,5-миллиметровый патрон примерно в 160 раз мощнее, чем патрон 22-го калибра, — добавил Рокки, в последнее время изучавший все, связанное с советскими 14,5-мм патронами. — Больше только пушки. — Двадцать две сотых дюйма? — нахмурившись, переспросил Дейл. — Забавно, но когда она в меня целилась, он показался мне больше. — Пули — они такие, — согласился Чип. — Они измеряют диаметр, парень, — пояснил Рокфор. — 14,5-мм патрон в длину примерно 155 миллиметров. — Ага. Пятнадцать миллиметров — это где-то вот столько, да? — спросил красноносый бурундук, раздвигая руки на тринадцать миллиметров. — Но большой патрон, над которым работала Гаечка, был примерно вот такой толщины, — он раздвинул руки еще на десять миллиметров. — Патрон к советскому 14,5-мм пулемету на самом деле двадцать пять миллиметров в диаметре, — подтвердил Рокки. — У него гильза с коническим скатом. Пуля всего лишь… Чувствуя, что мозг Дейла вот-вот выдаст сообщение об общем нарушении защиты, Чип перебил его: — Дейл, ты узнал номер той подлодки? Глава 20 Воссоздание — Капитан Юрген? — спросил Чип в стоящий перед ним микрофон. — Меня зовут Чип. Мы с вами встречались мимоходом. — Да, сэр, — вежливо ответил Юрген. — Чем могу быть полезен? Чип медленно выдохнул. — Во-первых, я хотел сообщить вам, что мы выслали к вам спасательный самолет. Он должен прибыть к вам в течении двух часов. — Благодарю вас, сэр. «Правда, он может открыть по вам огонь, но он прибудет…» — Скажите, могу я поговорить с Втулкой? Это важно и, боюсь, очень личное. Пауза. — Одну секунду, пожалуйста. Рокфор, Дейл, Вжик и Фоксглав стояли полукругом за спиной Чипа. Австралиец нервно постукивал пальцами, и наблюдавшая за ним Фоксглав вспомнила момент месячной давности. Тогда Рокфор помогал Гаечке встать, и Фокси вдруг заметила, что вся ладошка Гаечки меньше, чем два его пальца. Она также вспомнила о сквозившей в их движениях взаимной привязанности. Гайка могла подняться и без посторонней помощи, и Рокки знал это, но не мог не предложить ей услугу, а она не могла не принять его жест, каким бы тривиальным он ни был. — Это Втулка, — раздался голос из наушников от плеера, которые Гайка превратила в стереодинамики. — Я бы хотела пог… пог… поблагодарить вас за то, что вы так быстро выслали помощь, — скрежет её зубов был почти не слышен. — Пожалуйста, — спокойно промолвил Чип. — Не будете ли вы так добры уделить мне немного вашего времени? Озадаченная Втулка помолчала. — Хорошо, — осторожно согласилась она. — Я раздобыл любопытные сведения касательно того, что произошло на том мосту, и хотел бы поделиться ими с вами. Втулка вздохнула. — Думаешь, я поверю, что тебе удалось обнаружить новые шокирующие доказательства того, что мой отец не бросал меня? — По крайней мере, выслушайте меня. — Я вся внимание, — её голос стал шелковым. — Полагаю, первым делом ты скажешь, что ему не было никакого резона бросать меня, поскольку гораздо проще было бы меня убить? Чип сделал глубокий вдох. — Нет, мэм, этого я не скажу. Рокфор вздрогнул и посмотрел на Чипа. — Хотя это звучит разумно, — продолжал бурундук, — достаточно немного поразмыслить, чтобы понять всю несостоятельность подобных рассуждений. Убийства младенцев происходят очень редко. Гораздо чаще, как в прошлом, так и сегодня, младенцев бросают на произвол судьбы. Я нашел несколько законов времен римской оккупации Египта, описывающих усыновление и права наследования младенцев, брошенных родителями и воспитанных другими людьми. Возвращаясь в день сегодняшний, обратим внимание на синдром младенца в мусорном баке и стереотип младенца, оставленного на крыльце дома. Так что поведение Гиго и Рокки. предположительно, бросивших вас, абсолютно типично. — Чип… — начал Рокфор, но Дейл пихнул его локтем: — Дай ему шанс. — А почему в реку? — недоуменно спросила Втулка. — А почему бы и не в реку? Вспомните Моисея. Нигде поблизости вас оставить было нельзя, поскольку установить родителей новорожденной однорукой мышки-альбиноса — минутное дело. Ваша версия событий абсолютно последовательна и логична. Более того, есть все основания утверждать, что вас специально положили на плот, ведь в противном случае вы вряд ли выжили бы. — Что ты творишь… — снова заговорил Рокфор. — Рокки, тихо! — прикрикнул на него Чип, зажав кнопку глушения, и эта выплеснувшаяся злость давала понять, насколько бурундук на самом деле нервничает, хотя перед микрофоном ведет себя совершенно спокойно. Ему надо было убедить Втулку, что её собеседник будет пытаться по меньшей мере не слишком далеко отходить от правды. Без этого у него ни за что бы не получилось то, что он пытался сделать. — Ладно, — Втулка по-прежнему была начеку. — В чем подвох? — Подвох в том, что известные вам факты свидетельствуют в пользу двух противоположных сценариев. Во-первых, вашего, согласно которому ваш отец избавился от вас, а Рокки ему в этом помог. Во-вторых, моего, согласно которому Рокки рассказал правду о тех событиях, и это действительно был ужасный несчастный случай. — Ты только что признал, что поддерживаешь версию Рокки, — с улыбкой сказала она. — Я не считаю вас настолько глупой, чтобы убеждать в обратном, — заметил Чип. — Я знаю Рокфора и не могу представить его помогающим другу бросить дочь на произвол судьбы. Да он бы первый вас удочерил. Даже если представить, что с годами он изменился в лучшую сторону, он тем более не стал бы сейчас врать о тех событиях ни мне, ни, тем более, вам. Мне кажется, что тот Рокфор, которого я знаю, взял бы на себя ответственность за прошлые деяния. — Итак, мы зашли в тупик, — рука Втулки зависла над рычагом телефона, но тут она вспомнила, что Спасатели могут отозвать самолет, и что Энди нуждается в них, и что уже ради него она должна быть вежливой с Чипом. У нее возникла мысль о том, что он просто тянет время, но она тут же отбросила её. Ему не было никакого смысла врать, чтобы удержать «Альбакор» на поверхности, поскольку они и так знали его курс, скорость и координаты. — Разве? Давайте вернемся к тому, что мы оба знаем: вы упали в реку. — Меня бросили в реку, — голос Втулки был злым и холодным. — При всем уважении, мэм, это только предположение. Факт в том, что вы оказались в реке. Согласны? Долгая пауза. — Да, согласна. — И, в сущности, единственным существенным различием между вашим случайным падением в реку и тем, что вас туда бросили, является намерение лица, которое это сделало, верно? Втулка нахмурилась. Она чувствовала, что попадает в ловушку, но не могла разглядеть её. — Да, верно. — Вот здесь мы с вами расходимся. Втулка растерянно моргнула. — Что? — Представьте себя на месте Гиго и на секунду предположите, что это был несчастный случай. Вы прыгнули в реку с новорожденной дочерью. Другая ваша новорожденная дочь пропала. Что вы сделаете в первую очередь? Рокфор резко вдохнул. — Я бы поискала вторую дочь. — Вы её не нашли. — Тогда… Тогда бы я согрела Гайку. Синица в руках… — Точно, — лидер Спасателей сделал глубокий вдох. — Мэм, он отнес Гайку назад в больницу. Согласно больничным записям, Гайку положили назад в комнату ожидания примерно через тридцать восемь минут после того, как вас обеих выписали. По результатам осмотра, в её легких обнаружено небольшое количество воды, — Чип ненадолго прервался. — Думаю, мэм, вы согласитесь, что в предлагаемом вами сценарии избежать попадания второй новорожденной в воду очень легко. Гиго и Рокфору достаточно было разделиться: первый остался на месте, а второй пошел бы на этот мост. Чип подождал ответа. Ладонь Втулки сжималась в кулак, все сильнее и сильнее. — Ты лжешь, — прорычала она. Чип сделал два глубоких вдоха, и Фоксглав посмотрела на него, зная, что он вот-вот взорвется. Характер у Чипа был не из лучших. — Мэм, я понимаю, что именно так это должно восприниматься. Но я прошу вас помнить, что я не могу сейчас показать вам документы. Я нашел трех врачей, четырех медсестер и восемь бывших служащих, которые либо присутствовали при инциденте, либо слышали о нем. Фоксглав моргнула, пораженная тем, что Чип не сорвался. — А где все это время был Рокки? — Искал вас, мэм. Все, кто был свободен, покинули больницу и пошли с ним. Рокки отказывался переодеваться в сухую одежду до середины следующего утра. У него появились симптомы переохлаждения, и ему также оказали помощь. Эти записи у меня тоже имеются. Втулка замолчала. — Мэм, вы все еще там? — Да… Да, простите, — она дважды тяжело сглотнула. — А есть еще и свидетельские показания. — Никто не видел… — нахмурился Рокфор и умолк на полуслове, поняв, о чем речь. Чип поднял голову. — Разумеется, Рокфор, кое-кто видел… — прозвучал из наушников безжизненный голос. — И ты ждешь, что я поверю, что после стольких лет тебе удалось найти того самого кота? — Мэм, коты живут дольше мышей. Кроме того, в отличие от собак, они, как правило, охотятся на небольшой, четко очерченной местности. — Территориальные, — согласилась Втулка. — Наконец, мэм, коты не отличаются скромностью, и если задать им правильные вопросы, они могут часами рассказывать охотничьи истории, — Чип поставил на стол диктофон. — Первый голос, который вы услышите, мэм, принадлежит Храбрецу . Это молодой кот, любезно согласившийся протянуть нам лапу помощи. Чип нажал на кнопку воспроизведения. «— Ух ты, мистер Мунго, бьюсь об заклад, вы половину мышей напугали до смерти! — Ну, Храбрец, — раздался смешок кота, знававшего дни и получше, — может, мне не стоит распространятся об этом, но, помнится, однажды ночью я согнал двух мышей в реку вон с того моста. Они как посмотрели, как я бегу на них, так вниз и бросились. Два самца, один довольно-таки крупный…» Чип нажал на «стоп». — Мистер Мунго не смог вспомнить точную дату, но сказал, что это случилось много лет назад, в начале лета. — Ты, конечно, понимаешь, что я тебе не верю. — Понимаю, мэм. Я готов встретиться с вами наедине или на вашей лодке и предъявить копии документов, — помедлив в нерешительности, он облизал губы и солгал: — Я не в обиде на вас, мэм. Я понимаю вашу предубежденность. — Ты хочешь сказать, — рявкнула в трубку Втулка, — что я хочу, чтобы выяснилось, что мой отец на самом деле выкинул меня на мусор?! Хочешь сказать, что мне… что мне не больно думать об этом?! — Мэм, борьба со злом — занятие благодарное, особенно, когда побеждаешь. Я понимаю, как больно думать, что ваш отец никогда вас не любил. И так же больно думать, насколько близки вы были к этой любви на самом деле. — Спасибо, сэр. Я подумаю… — Мэм, вы инженер. Вы предпочитаете видеть причину и следствие. Я могу понять, как больно думать о том, что вы потеряли отца из-за слепого случая, невезения, как и вашу руку. — Мой отец… — начала Втулка. — Мертв, — закончил за нее Чип. — Мэм, он мертв, мертв, мертв. Он никогда не знал вас, и никогда не узнает. Но то, что вы делаете со своей сестрой… Мне кажется, оно зажило самостоятельной жизнью. И кто виноват в этом, мэм? Надолго воцарилось молчание. — Мэм? — повторил свой вопрос Чип. Они до сих пор были на связи. — Чип? — спросил голос Юргена. — Сэр? — В данный момент Втулка не может подойти к телефону, — учтиво произнес немец. — Она попросила меня еще раз поблагодарить вас за спасательный самолет. Спасибо, сэр. — До свидания, сэр, — машинально ответил Чип. Он повесил трубку и положил голову и руки на стол. Напряжение и страх дали о себе знать, и его затрясло. Дейл молча обнял друга за плечи. — Что, если она не поверила мне, Дейл? — спросил лидер Спасателей. — Что, если я лишь еще больше её разозлил? На борту «Альбакора» Юрген нежно обнимал Втулку, поглаживая её волосы, пока она оплакивала свое несчастье и упущенные возможности. Глава 21 В руках Светловолосой Мыши Сиро прочистил горло. Слова давались ему непросто. — Мэм, — начал он хрипло, — в свое время я поработал на многих мегаломанов, и хотел сказать вам, что вы — первая из них, кто согласился бы подержать руку раненого подручного и разрешить ему называть вас мамой. Её розовые глаза посмотрели на него. — Благодарю вас, мистер Сиро, — сказала она несколько безжизненным голосом, — но я считаю себя скорее трагическим байроновским героем. — Да, мэм, — моментально согласился Сиро, которому вежливость не позволила заметить, что большинство его прошлых работодателей считали точно также. Они стояли на палубе «Альбакора». Десять подводников вели наблюдение, а раненый крот лежал, дожидаясь прибытия спасательного самолета. Сегодня море было спокойным, и члены экипажа рассматривали небо в бинокли. — Где вы выучили ту кротовую колыбельную? — Я просто знала её, ясно? — в её голосе появились нотки раздражения. — В любом случае, мэм, — закончил Сиро, — я просто хотел, чтобы вы знали, что весь экипаж в курсе… — он сдавленно простонал, — …и мы все очень вам благодарны. — Благодарю, Сиро-сан. — Вижу самолет, направление два-девять-девять! — крикнул один из наблюдателей. * * * Гайка накренила самолет вправо, заходя на цель. Она хотела, чтобы торпеда попала в борт цели под прямым углом, но скорость лодки не позволяла это сделать. Вместо этого мышка решила запустить торпеду в носовую часть «Альбакора» по левому борту. Пулемётный патрон российского производства легко пробьет обшивку и взорвется с яркой вспышкой, сея разрушение внутри субмарины… «Альбакор» начал замедлять ход. На палубе лежали носилки с кротом, но этого Гайка ждала. В отличие от большого количества собравшихся вокруг него членов экипажа. И того, что корабль тормозил, словно подставляясь под удар. Она положила руку на рычаг сброса. И убрала её. Она могла представить себе сброс торпеды на тень под водой, но не на собравшихся на палубе подводников. Может, все это время она обманывала саму себя… Её глаза оглядели палубу и остановились на её сестре. «Что ж, давайте заканчивать с этим…» — решила она, готовя Крыло к вертикальному заходу. * * * — Gott in Himmel , — прошипел Юрген, — этот самолет вооружен! Мэм, спускайтесь вниз! — Если она собирается потопить лодку, — безучастно заметила Втулка, — здесь я буду в большей безопасности. Кроме того, она заходит на посадку. Втулка не могла объяснить истинные причины своего поведения — Юрген стал бы возражать. Она отошла в сторону от толпы, в направлении самолета. Она хотела представлять собой хорошую мишень. Гайка посадила Крыло Спасателей и выпрыгнула еще до того, как лопасти перестали вращаться. Проигнорировав сестру, она коснулась лица дрожащего крота на носилках. «Это правда…» — удивилась она и коротко скомандовала: — Загружаем его! — Погодите, — сказал Юрген, — сперва давайте снимем торпеду с вашего самолета. — Вы возьмете эту торпеду из моих холодных мертвых пальцев, — прошипела Гайка. — Один раз вы меня уже сбивали. — Мы не будем стрелять по вам — у вас на борту будет раненый член экипажа, — заметил Юрген. — Если бы я хотела стрелять, то сделала бы это, едва завидев ее, — сказала Спасательница, показывая пальцем на Втулку. — Я не выпущу торпеду, когда заберу раненого. — Легче всего на свете сбросить торпеду на тень под водой, — возразил немец. — Ну, да, — признала Гаечка. «Он меня раскусил». Втулка помотала головой, словно от отвращения. — Послушайте, мы не можем терять времени, рассматривая оружие друг друга. — Есть предложение? — одновременно спросили Гайка и Юрген. Втулка вздохнула. Она не хотела этого делать. — Гайка боится улетать, потому что мы можем её сбить. Мы боимся отпускать её, потому что она может нас потопить. Поэтому я полечу с ней. Меня мы сбивать не будем, а поскольку я буду в её руках, у неё не будет причин топить «Альбакор». — Стоп-стоп-стоп, — перебил её Юрген, изображая руками знак «тайм-аут». — Помните? На прошлой неделе мы потопили океанский лайнер. Все очень сердиты на вас. — Кроме того, я должна взглянуть на доказательства Чипа, — добавила она. — Втулка, — медленно произнес Юрген, — он, вполне возможно, лжет. — Юрген, я должна знать. Все прекращается до тех пор, пока я не узнаю, правда это или нет. Ясно? Гайка неуверенно переминалась с ноги на ногу. Она не понимала, о чем они говорят, но догадаться было не сложно: Чип обнаружил или утверждает, что обнаружил, что-то о прошлом Втулки. «Стал бы Чип лгать о чем-то вроде этого? Возможно. Если думал, что это мне поможет…» — По крайней мере, заставьте её пообещать, что сначала она вас отпустит, — упорствовал Юрген. — Зачем? Она соврет, — заметила Втулка. — Не совру! — вскинулась Гаечка, сердито посмотрев на неё. Один из мышей-подводников зачем-то попросил её оставить автограф на видеокассете с надписью «Могучая Мышь», и она решила, что проще сделать то, что просят, чем требовать объяснений. — Соврешь! — Не совру! — Но… — Юрген беспомощно смотрел на них. — Сестричка, там крот умирает! — в конце концов крикнула Втулка. Гайка перевела дух. — Верно. Идем. Забравшись в самолет, Гайка проверила ремни, которыми носилки с Энди были пристегнуты к заднему сиденью. Собравшиеся вокруг нее моряки восторженно загудели, и она обернулась посмотреть, что привлекло их внимание. Втулка подошла к Юргену и нежно целовала его в губы. Юрген справился с удивлением и мягко обнимал её. Она отстранилась, улыбнулась и коснулась его носа. — Моя возвращаться, — сказала она, неумело сымитировав Шварцмауса. Капитан рассмеялся и с улыбкой спросил: — Обещаешь? Она помотала головой. — Ты же знаешь, я не могу. И, еще раз коротко поцеловав его, направилась к Крылу. * * * Первую половину пути они проделали в полном молчании. — Инфекции в ухе нет? — спросила Гаечка. — Даже швы не понадобились. — Жаль. — Прости, что разочаровала. А у тебя, я смотрю, синяки… — подметила Втулка. — Уже заживают. Опухоль спала. Он тебе в отцы годится, — услышала Гайка свой голос. Втулка повернулась к ней. — Старшие самцы более симпатичны. — Да ну? — моргнула Спасательница. — А ты не знала? — в голосе Втулки неуловимо ощущалась насмешка. — Ну… — сказала Гайка, чувствуя, как её лицо начинает гореть, — у некоторых из нас есть определенные ценности… — Некоторые из нас не могут найти себе парня, — радостно добавила Втулка. — У меня был парень! — Мамочка? — перебил их вопрос Энди. — Извиняюсь, — фыркнула на сестру Втулка и, развернувшись на сиденье, спросила совершенно другим, ласковым голосом. — Что, мой кротунчик? — Мне холодно, мамочка. Втулка наклонилась к Энди, согревая его своим теплом. — Так лучше? — Угу, — удовлетворенно вздохнул крот. — Давай я спою тебе, а ты поспишь, хорошо? — Хорошо. И Втулка запела: Милый кротик, Богом даны Тебе земли, чтоб рыть ямы. Целиком ешь червячков. Опасайся злых котов. Ястребов бойся, вглубь копай И поскорее засыпай. Втулка некоторое время сидела в неудобном положении, пока дыхание Энди не стало ровным. Потом села обратно, хрустнув костями, и сердито сложила руки на груди. «На прошлой неделя она пыталась убить тебя, — подумала Гаечка. — Как и ты её. Откуда в нас это берется? Как мы решаем, какую из сторон личности показывать?» Она мысленно вернулась к событиям последних нескольких дней и поняла, что не хочет так жить. Пусть даже это была самозащита. — О чем мы говорили, когда Энди нас прервал? — поинтересовалась Втулка. — Ты высмеивала мой лишенный романтики способ жизни, а я собиралась поговорить о закончившихся катастрофой отношениях, пытаясь выглядеть более опытной, чем на самом деле. — Помнится, ты сказала: «у меня был парень». Думаю, я должна насмеяться над тем, что он был только один, чтобы потом ты могла сказать, что, по крайней мере, знаешь его имя. Гайка вздохнула. — Прости, Втулка, я не хочу больше причинять тебе боль. — Приятно слышать. Я бы тоже хотела заключить перемирие. Этот твой Чип утверждает, что может доказать, что наш отец не пытался убить меня, и я бы хотела взглянуть на доказательства. — Почему это настолько все меняет? — осторожно спросила Гайка. — Гайка… Я не знаю. В смысле, в юности я делала всякое. Иногда для того, чтобы выжить, иногда — потому что хотела чего-то, или потому что думала, что таким образом обрету друзей. И я всегда знала, что поступаю плохо, но думала, что это не моя вина в том, что мне приходится это делать, — она помотала головой, её голос был печальным и усталым. — Тебе нужно поддерживать высокое мнение о себе, понимаешь? Но, думаю, на самом деле виновата была только я одна. — Ты хорошо знаешь Энди? — спросила Гайка. — Не очень, — Втулка пожала плечами. — Он кочегар, работает с электрогенератором. — Почему же ты так с ним приветлива? Когда ему станет лучше, он и не вспомнит об этом. Он не настолько важен, чтобы льстить ему, и никто не ждет от тебя этого. — Понятия не имею, — призналась Втулка. — Просто так вышло. — Втулка, — сказала Гаечка, и её голос внезапно дрогнул, — не знаю, что там выяснил Чип, но наш папа не мог тебя покинуть, как и ты не смогла удержать в себе то, что «вышло». Он не мог так поступить даже с кем-то чужим. Если ты веришь, что Юрген любит тебя, почему не можешь поверить, что тебя любил наш папа? Ты достойна этого. — Каким… — медленно начала Втулка, задавая вопрос, на который, как она внезапно почувствовала, должна была знать ответ. — Каким был наш папа? Гайка улыбнулась. — Первое, что я помню — летная куртка и запах керосина. Что бы я ни делала и как бы себя ни чувствовала, я всегда знала, что он поможет мне, даже если все, что он мог сделать, это успокоить меня. Он так мной гордился… — Летная куртка, значит? — Втулка улыбнулась про себя. — Через наш дом толпами ходил всякий сброд и безработные летчики. Он две недели провел в Атлантическом океане после того, как попал в аварию, пытаясь доставить лекарства от кошачьей лейкемии на Азорские острова. К несчастью, он был самоуверенным пилотом, а ты знаешь, что бывает со старыми самоуверенными пилотами. Думаю, Втулка, он бы тобою гордился. Гордился бы твоим талантом инженера и тем, что иногда просто из тебя «выходит». Втулка что-то проворчала. — Где ты выучила песню кротов? — Я долго жила возле кротовой норы, — пояснила её сестра, — и слышала её каждую ночь. — И ни разу не пожаловалась на шум? — Она мне нравилась. — Ты поддерживаешь отношения со своими, э-э-э, парнями? Ответила Втулка не сразу. — По правде говоря, все они были катастрофой. Возможно, ты поступаешь умно, избегая этого. Юрген, ну, это началось только сегодня, и я напугана до смерти. — Юрген производит хорошее впечатление. — Как думаешь, папа бы одобрил? — Господи, он никогда не держал ни на кого зла. Я знаю, что моего парня он бы не одобрил. Наш папа великолепно разбирался в личностях, и я всегда завидовала этому его дару. Скажи, твои парни когда-нибудь ломали твои изобретения, а потом говорили, что они ненарочно? — Твой тоже? — улыбнулась мышка-альбинос. — Знаешь, у нас ведь есть и другие родственники, — пояснила Гайка. — Нет… нет, я не знала, — столь очевидная вещь никогда не приходила Втулке в голову. — В основном со стороны матери. Меня они не жалуют. — Почему? — Потому что хорошие девочки не возятся с деталями двигателей. Втулка ухмыльнулась. — Ты меня разыгрываешь. — Вовсе нет. Взять, к примеру, кузину Мушку. Она не знает, чем отличается масштабируемая процессорная архитектура от масштабной линейки. Её сестра стукнула кулаком по приборной доске и сдавленно захохотала. — Знаешь, я рада, что у меня есть такая сестра, — наконец решила Гаечка. — Э-м-м, — Втулка кашлянула и посмотрела вперед, неприкрыто взволнованная. — Э-э-э, взаимно. — Знаешь, — сказала изобретательница, нервно прочистив горло, — возможно, тебе стоит поговорить об этом с папой. Втулка как-то странно посмотрела на сестру. — Гайка, он вроде как мертв. — Ага. Давай проведаем его, когда отвезем твоего приятеля? — В принципе, вечером я свободна, — осторожно сказала Втулка. Глава 22 «Я встретила врага, и это я сама» Поблизости от большинства аэропортов растет мало деревьев, и у подножия одного из таких редких представителей растительного мира находились две мышиные могилы. Втулка смотрела на них и пыталась понять, что она чувствует. Она никогда не держала зла на свою мать, более того, временами она представляла себе, как она не позволяет отцу бросить её. Было темно, и могилы было не очень хорошо видно, но они были там, одна и вторая. И хотя логически Втулка понимала, что это всего лишь две старые ямы, она не могла избавиться от ощущения, что её мама счастлива быть рядом с её папой. — Мама, папа, — сказала Гаечка, — вы будете счастливы узнать, что Втулка не погибла. Она здесь, и мне кажется… её есть, за что любить. — Эм-м… — нервно сглотнула Втулка. — Привет. Гайка, можно мне побыть одной? — Конечно, — ответила её сестра. — Мы с папой жили вон в том фюзеляже от В-25. Если захочешь зайти, остерегайся ловушек. Она развернулась и пошла сквозь траву, к старому бомбардировщику, в юности служившему ей домом. — Ну, что ж, мам, пап, — начала Втулка. — Я, э-э, как бы считала, что вы бросили меня в младенчестве. Знаете, я… не очень хорошо разбираюсь в личностях, и я… ну, наверное, я слишком серьезно отнеслась к некоторым вещам, которые мне говорили в детстве. Я не думала, что сильно пришлась вам по нраву. Что вообще могу кому-то прийтись по нраву. Но сейчас я нашла того, кто любит меня. И на этот раз, мне кажется, это по-настоящему. Он, э-э, твой старый фронтовой приятель. Кроме того, я встретилась со своей сестрой и, ну… ну, она немного с чудинкой, но я не думаю, что с ней что-то такое, что нельзя исправить несколькими месяцами терапии. Поэтому я начинаю думать, что, может быть, э-э, это со мной на самом деле не все в порядке. В общем, думаю, мне жаль, что я так думала о вас. Вы меня не знаете, поэтому нам многое нужно наверстать. Я знаю, что папа всерьез увлекался самолетами, и Гайка пошла по его стопам, — Втулка улыбнулась. — А я люблю океан. Я всегда жила рядом с ним, и с самого раннего детства его голос был для меня голосом друга. Даже во время шторма он не пугал меня. Я считала, что так он показывает свою силу, которую необходимо уважать. Она села на траву и продолжила более естественным голосом: — Иногда я думаю, что океан не утопил меня, когда Рокки случайно упустил меня, потому что знал, как сильно я его люблю… * * * — Но где же Гаечка? — обеспокоенно спросил Дейл. — Давай спросим её, — предложил Чип, наводя заряженный стрелой с сеткой арбалет на облаченную в водолазный костюм фигуру, сидевшую у могилы и что-то говорящую слишком тихо, чтоб они могли расслышать. Дейл опустил руку на арбалет и уверенно отвел его вниз, покачав головой. — Не надо. Глава 23 Суды и присуды Судебный процесс над Втулкой быстро превратился в конфликт договоров и юрисдикций с привлечением прецедентов графа Монте-Кристо и капитанов Немо и Харлока для придания ей статуса Байроновского Героя. Позже пришли петиции от дельфинов и других китовых (написанные одной из тех ручек, которые работают под водой), а строители «Минускула» отозвали свой иск в благодарность за очень выгодные права на художественный фильм, которыми они теперь располагали. В итоге Втулку приговорили к двум годам условно, в течение которых она должна была воздерживаться от совершения актов возмездия без разрешения своего инспектора по надзору за условно-досрочно освобожденными. Постройка Гайкой торпеды также не осталась без внимания. Комитет мелких животных за объявление частного владения военным снаряжением вне закона (КОЧВСнаВЗ) попытался поднять этот вопрос, но натолкнулся на жесткое противодействие со стороны Торпедной ассоциации мелких животных («Корабли топят не торпеды, корабли топит вода!»). И даже его попытка привлечь Гайку к суду за неуплату пошлины на пулеметный патрон российского производства потерпела неудачу, когда выяснилось, что во всем городе не найдется двенадцати зверей, согласных посадить в тюрьму Спасателя. Глава 24 Раз не смерть, то свадьба Свадебные колокола зазвонили в ознаменование радостного события, и все, в чьей жизни оставил след Гиго Хэкренч, прибыли в город, дабы стать свидетелями союза его дочери с тем, кто так долго помогал ей в её работе. Возможно, впервые в истории невеста была одета в черное платье с длинными рукавами. Втулка медленно шла по проходу между рядами, держась за руку Рокфора. Готовясь выдать замуж дочь своего давнего друга, Рокки надел свой старый мундир военно-воздушных сил грызунов (перешитый), и зачесал назад набриолиненные до блеска волосы. — Эй, Гаечка, — прошептал Дейл, одетый в смокинг оранжево-зеленой расцветки, которую можно было бы спокойно использовать для автодорожных конусов, если бы она не вызывала тошноту, — тебе не кажется, что это немного, ну, отдает половой дискриминацией? — Возможно, — согласилась Гайка, наконец-то надевшая платье по вкусу не в целях маскировки. Она даже оставила дома очки, поскольку они не подходили по цвету. — Впрочем, для них с Рокки это хороший способ подвести под всем этим черту. Чип, в смокинге и без шляпы, постоянно глотал слюну, чтобы скрыть волнение. Что касается жениха, то он был одет в старый мундир Кригсмарине, только награды были заменены новыми, с которыми было не так неловко показаться на публике . Гайка обвела взглядом гостей. Ввиду присутствия старых (и по большей части холостых) друзей её отца и экипажа подлодки в полном составе демографическая ситуация на празднике была такова, что на одну самку приходилось приблизительно 2,3 самца. Гайка обычно предпочитала стоять у стены, но на этот раз танцев было не избежать. Впрочем, она готова была танцевать все танцы без исключения, лишь бы свадьба её сестры удалась на славу. — Вечеринка обещает быть интересной, — пробормотала она на ухо Фоксглав. — Да… — вздохнула летучая мышка в радостном предвкушении. * * * Перед церковью их дожидался Толстопуз. Чип знал, что ему следует волноваться, но не мог заставить себя чувствовать ничего сильнее слабого беспокойства. Это было неправильно. У Толстопуза не было особых причин устраивать погром на свадьбе, плюс это в любом случае было слишком публично и незатейливо, как для него. В руках у кота был большой букет роз. Чип уже думал вмешаться, но Втулка и Юрген взяли ситуацию под контроль, как и подобает эффективной команде: Втулка руководит, Юрген осуществляет и поддерживает. — Толстопуз, — вежливо кивнула Втулка. — Милостивая леди, — поклонился кот, потом кивнул Юргену. — Поздравляю, сэр. — Благодарю, — ответил Юрген. — Могу я спросить, оставите ли вы свою девичью фамилию? — учтиво поинтересовался Толстопуз, потом моргнул, только сейчас задумавшись, и уточнил: — Скажите, а «Юрген» — это имя или фамилия? — И то, и другое, — ответил немец. — Мой отец заикался и был слишком стеснителен, чтобы это признать. — Прискорбно слышать. А второе имя у вас есть? — Есть, но оно тоже «Юрген». — Я изначально собиралась оставить фамилию «Хэкренч», — вмешалась Втулка. — Я не очень долго её носила, и она еще не успела мне наскучить. — Кроме того, — добавил Юрген, — в ней нет умляута . Мне никогда не нравился мой умляут. — Какая жалость, что вы байроновский герой, — печально покачал головой Толстопуз. — Вместе мы бы многого добились. — Да, — с готовностью согласилась Втулка, — какая жалость, что вы неисправимый злодей. — Я предпочитаю называть это деловой хваткой, — он протянул ей розы. — Разрешите? — Благодарю, — кивнула Втулка, и розы вдавили её в асфальт. Шипы могли серьезно поранить её, если бы не изготовленное из кевлара свадебное платье. Конечно, каждый кот знает, что в розах главное шипы. Однако со стороны главаря преступной шайки из семейства кошачьих бросить розы было добросовестным и даже в чем-то лестным заблуждением. * * * Быстро придя в сознание, Втулка в порядке эксперимента зарядила букет в левую руку, взвела пружины и выстрелила в свою сестру с убийственной точностью бомбы с лазерным наведением. Гаечка могла с одинаковым успехом как поймать его, так и быть пронзенной им, но спикировавшая с потолочной балки Фоксглав перехватила его с действенностью, достойной целой батареи ракет «Пэтриот». Если хотите поймать что-то в воздухе, будьте летучей мышью. Последовала оживленная дискуссия, победу в которой одержала Фоксглав, заметившая, что «никто не говорил, что так нельзя», тем самым установив прецедент, которым при бросании подвязки воспользовался мистер Фентон. Кульминация традиции вышла несколько смазанной, поскольку тянущаяся у Фоксглав между ног мембрана не позволила натянуть подвязку дальше щиколотки, но довольны остались все, и Втулка с Юргеном вышли на середину зала для своего танца под музыку, которая отныне и вовек будет их музыкальной темой — Токкату и фугу ре минор Баха. — Гайка согласилась проследить за переоборудованием внутренней планировки «Альбакора», — прошептал Юрген на ухо жене. — Я знаю, — ответила та. — Она переделает все так, чтоб у нас была одна общая каюта. Юрген прочистил горло. — Может, прежде, чем она начнет работу, нам стоит прибраться в отсеке для медитаций? — О Боже мой! — ошарашено моргнула Втулка. Когда начался танец, Чип более-менее свыкся с мыслью просидеть вечеринку в углу — его шансы были весьма малы, а подводники, пожалуй, заслуживали идти первыми. Но тут Гаечка откашлялась и, улыбнувшись, подмигнула ему. — Я не смогу станцевать с тобой все танцы, — начала она извиняющимся тоном, — но я бы хотела подарить тебе первый. Охваченный внезапным волнением Чип поискал глазами Тамми. В данный момент ее увлекал за собой мистер Калверт, и на какое-то время, несмотря на страстное обожание Чипа, её подростковое эго было удовлетворено. Рокки выводил на танцпол младшую сестру Тамми, Бинк. Фоксглав тащила за галстук задыхающегося Дейла. Крот Энди также нашел партнершу и явно собрался стараться вовсю, несмотря на загипсованную ногу. По крайней мере, у него была возможность поговорить с кем-то, кто не знал, что он называл старшего офицера «мамочкой». Чип поклонился с широкой улыбкой и протянул Гаечке руку. Вскоре они двигались в такт музыке — «Ветеран тысячи психических войн» в исполнении Дево — и улыбались друг другу. Чип прислонился щекой к её щеке и, хоть и был ведущим, на мгновенье закрыл глаза, с улыбкой вдыхая тонкий аромат машинного масла и супер-клея, который научился ценить больше всего на свете. «Ну его к черту, — подумал он. — В прошлый раз был всего только сон…»