Будь я кошкой

      — Кто, черт возьми, те люди? Как ты понял, что это именно я? — и с каждой секундой вопросов становилось намного больше, чем ответов, и ничего не понимающая Амелия следовала за странным котом, искренне не понимая, что за ужас твориться вокруг нее.       Черт возьми, зачем она вообще за ним идет?       Учитывая, что шерсть его была свалена и спутана, а в некоторых местах облупленная и красная.       Впрочем, она и сама не понимала, зачем следовала за незнакомым, но пугающим котом куда-то дальше по пустынному лесу. И в какой-то момент Амели даже подумала, что следовать за ним гораздо лучше, чем убегать от того улыбающегося пса как можно дальше, в панике ища место, в котором можно было бы спрятаться — главное, почаще повторять!       Туман медленно, плавно приплывал с покрытых тяжелыми серо-белыми облаками небес, заслонял собой ветви сухих деревьев и кустов, покрывал собой землю и траву, нагромождения камней и белые клочки бумаги. Он цеплялся за шерсть идущий зверей, за вращающиеся настороженно ушли и изучающие в темноте глаза.       Амели казалось, что она снова совершает ошибку, уже которую за несколько часов. Если бы она послушала Салли, ничего бы не произошло. Если бы она не испугалась, она бы не встретила его. Если бы... если бы она не увидела яркую гирлянду и улыбку Сплендера. Ошибка, ошибка, ошибка, ошибка. Кошке настойчиво казалось в течение долгих пяти, растекшихся во временном потоке чем-то вязким, скользким, во время которых, очевидно, понимает встряхнуло с примерной мощностью десятибалльного землетрясения. Ее мысли внезапно раскрутились с бешеной скоростью, изменили ход, а затем остановились на паузу, освободив черепную коробку.       «Хочешь я покажу, к чему может привести союз с Безликими?»       «Хочешь, прогрызу твою шею и оставлю длинный кровавый след, чтобы они нашли тебя поскорее?»       «Амелия... Ты зря повелась на доброту Сплендера. Многих уже нет, и ты станешь следующей, когда он тебя погубит»       Гринни старается не смотреть на Амели, мимо нее - избегает прямо взгляда, моргает и дергается от боли, щурит прозрачные белые зрачки. Гринни старается не смотреть на спутницу, не обращая никакого внимания, будто бы ее нет здесь вовсе, будто бы не она стала причиной всеобщей помешанности.       Но вид у Амели оставлял желать лучшего, впрочем, только по его мнению: шерсть ровная, пушистая, конечности правильны, окрас обычно кошачий – ничего из этого не отмечало ее принадлежность к Дому и остальным. Она - слишком серьезная и беспокоенная, напуганная и с лихорадочно машущим хвостом, целым и двигающимся.       Двигающимся, в отличие от его.       Гринни сдерживает когти и старается не смотреть – Амелия живая и дышащая, вызывающая волну зависти в душе.       Гринни старается не смотреть на Амели, на то, как она в нерешительности замерла на середине поляны, лапами утопая в траве, и оглянулась на белеющую записку среди черноты деревьев, в растерянности пошевелив ушами. А потом повернулась обратно и вновь нервно зашагала за ним.       Кот не внушает ей доверия - но своей внешностью, ни ехидством в голосе, – но Амели все равно следует за ним. Он прыгает и идет по опавшим бревнам, чтобы не выглядывать из травы, слишком легко ориентируется в темноте леса, поворачивая в проходы, которые Амелия бы никогда не нашла, оказавшись здесь одна.       Гринни вел за собой несколько минут, не говоря ни слова, пока в какой-то момент не остановился, сплюнула сгусток крови, и произнес с дребезжанием в голосе:       – Наконец-то, – сплюнул он еще больше крови и коснулся лапой листьев куста, обернувшись на нее. – Хочу показать, что на самом деле нужно особняку от моей новой соседки.       – Что? – вопрос сам сорвался. То, что она услышала, это буквально то, что она услышала? Показать что-то, находящаяся в темноте? Мурашки пробежалась по шерсти и вдоль позвоночника от того, как жутко упала тень ветвей на мордочку напротив. – Гринни, я не понимаю... нет, стой, ты такой же как они.       Гринни в ответ закатил глаза, не сдвинувшись с места.       – Безумец, следующий системе? Нет, – возразил кот. – Хозяину нужны жертвы, чтобы питать себя, питать лес, а также питать тех, кого он собственноручно вытащил из огненной какофонии. Не мне.       — Извини, что я пытаюсь быть грубой, но, — сильнее спохватилась Амели, выпуская когти.. — ты выглядешь так, словно тебя несколько раз поехала машина. Как ты можешь ходить в таком состоянии? Что скажешь о псе с улыбкой, эй, у него была человеческая улыбка, все это невозможно!       – Потому что я мертв, – растянулся в улыбке Гринни, наблюдая, как еще дальше отошла от него кошка.       Сущность внутри нее рванулась вверх, пытаясь покинуть тело, но стало только хуже, когда Гринни продолжил спокойным голосом.       – ...а Смайла никогда не существовала, пока хозяин не воссоздал его как живого. Не спрашивай, он не вытаскивал его из компьютера или что-то в этом роде. Почти здесь все мертвы, включая Салли.       Гринни озадаченно склонил голову, немного нервно выдохнул, снова чувствуя зависть, клокочущую в мозжечке. Дышащая, живая кошка, живое существо, хрупкая, смертная, и кажется, словами он задел ее инстинкт самосохранения.       — Никто не знает о том, что мы здесь. Я имею ввиду, Сплендер ищет тебя со всеми остальными, а хозяин остался один. Факт нашей беседы не останется между нами. Я лишь попрошу тебя решить, хочешь ли ты увидеть глубинность Шелвуда, из которого уже не сможешь выбраться,, — зеленые глаза Амелии слабо сияют, а Гринни продолжает более уверенно , начиная расходовать туда сюда и хрустом неизлечимых костей. – Чтобы здесь выжить, тебе придется принять, что все здесь не так, как в мире за пределами, бороться за жизнь, или..       Амели обдумывает ответ десяток секунд, а потом, выдохнув, опускает глаза, после оглядываясь по сторонам, пока Гринни разворачивается и зовет ее за собой.       Впереди могилы, покрытые дымкой.       Амели поскорее отошла от надгробий. Меньше всего ей хотелось увидеть именно их. Это напоминало ей о кровавых пятнах на полу особняка, изуродованной компании убийц и о том, какой нездоровый вид был у Гринни. Странный кот, достаточно гибкий, чтобы сгибать собственные лапы под неестественным углом, оставляющий за собой следы с красными вкраплениями. Она взглянула на небо — одни тучи, затянувшие и без того темное небо. А в этом лесу не было ни единого намека на свет, только кошачье зрение. Хотя, быть может, здесь утро не наступает? Как оно может не наступить, если она оказалась снова в человеческом мире? А Гринни, так как же он мог узнать данное ей имя? Точно, мог наблюдать точно так же из любого угла особняка и услышать, как ее называет Сплендор.       «Извини? Ты просишь прощения о чудовища? Ты умрешь, я убью тебя, никто из них, кроме меня...» Амелия шла вперед, испуганная, а Гринни не мог сдержать улыбки, пока недалеко мелькали фонари и слышались уставшие, рассерженные голоса.