Отравление

       Мири всегда ценила ту особую связь, которая была у них с Миё. Она чувствовала, что у неё нет никого ближе, и не сомневалась, что Миё считает так же. Ещё бы: они ведь даже придумали свою систему общения жестами и мимикой, которая из простой детской забавы переросла в единственное средство продолжать общение после разделения их семьи. Неразрывная нить, связывающая их двоих, несмотря на вражду ветвей семьи Бами, к которым они принадлежали. Эдакий обход системы, раскрытие которого в худшем случае могло стоить обеим жизни, но именно он позволял им оставаться искренними друг с другом.        Для Мири не было никого дороже Миё. Именно поэтому она с готовностью заключила с ней союз в борьбе с Момобами Кирари — нынешней главой семьи. Мири согласилась принять участие в этой глупой азартной игре против Джабами Юмеко, потому что так захотела Миё.        Мири всегда восхищалась Миё. Ей нравилось, как жёстко и решительно сестра расправляется с врагами семьи, ей нравилось, как спокойна она в принятии рискованных решений. Мири никогда не сомневалась в Миё — она всецело доверяла её разумным суждениям.        Однако Мири знала и другую Миё, не ту, которую видели другие, — не жестокую и безжалостную представительницу семьи Инбами, а заботливую сестру Ёбами Мири. Ведь разве их особый язык мимики и жестов, понятный лишь им одним, — не лучшее доказательство доверия Миё? Доказательство того, что Миё также очень любит и ценит её. Мири никогда не было нужно большего. Она просто была готова следовать за Миё в любой ситуации.        Мири думала, что Миё разделяет её чувства. Тогда почему же она прибегла к шантажу, когда дело дошло до выбора проигравшего? Почему Миё так уничтожающе взглянула на неё, напоминая про то, у кого сейчас противоядие? Почему она решила надавить на неё, воспользоваться тем, что Мири уже отравлена после проигрыша в предыдущем раунде? Миё же знала, что Мири сделает ради неё всё — неужели, она ей не доверяла? Ведь Мири прекрасно понимала, насколько важно сохранить жизнь Миё, она была готова умереть ради сестры.        Да, Мири считала, что её жизнь — справедливая плата за спасение Миё. Она верила в это всем сердцем, верила, что и Миё думает так же о ней. Они ведь самые близкие люди на всём белом свете друг для друга. Разве есть что-то неправильное в том, чтобы быть готовым пойти на всё ради дорогого человека?        Однако, кажется, Миё так не думала. Иначе почему, когда Мири от распространившегося по её хрупкому маленькому телу яду упала на стол без сил, она с такой готовностью взяла её руку и уколола её палец об иглу с ядом — уже второй для Мири дозой?..        Тем, что отравило Мири, был вовсе не яд. Гораздо более жестоким отравителем было предательство самого дорогого в мире человека.