Я Питер. Питер Пэн.

Подтянув к себе баночку с пепси, старший сын из семьи Дьюва-Де-Мортов перевернул последнюю страницу книги, дочитывая её для своего брата и сестры, Люсьена и Леси. «Я рассмеялась и обернулась, чтобы взять его протянутую ко мне руку. А его свободная рука опустилась вниз, притянула и обняла Кэрри. Он поцеловал ее бледную щечку. - Ты все слышала, Кэрри? Мы едем туда, где цветы цветут всю зиму — вернее, круглый год. Неужели и теперь тебе не хочется улыбнуться? — Слабое подобие улыбки показалось на ее бледных губах, которые, похоже, уже разучились улыбаться. Но пока и этого было достаточно». - Конец. – Довольный книгой Вольфрам закрыл её, с весьма довольной улыбкой, хотя для него это было редкостью, как снег летом, например. Особенно если ты живешь в Малибу, где всегда лето и солнце, и где нет места холоду. - Ты снова прочитал им не детскую книжку, Фрами. – В комнату вошла Камилла, скрестив руки на груди, она пришла прямо после тренировки по плаванью. - А я не хочу пудрить им головы теми неинтересными книгами с детских витрин, так ведь неинтересно, Ками-кам. – Вольфрам положил книгу на полку и прошел мимо младшей сестры, с первого этажа доносилась до детских ушей очередная скандальная сцена родителей. – Да и мы ничем не отличаемся от детей с чердака. - Правда? Брат, мы свободны, и нас никто не травит, не говори глупостей. – Она перехватила брата за руку и развернула его лицом к себе. – Снова подрался? - Сестренка, они сами этого просили, я просто не стал им отказывать. - Как великодушно. А что сказал директор? – Фрам хмыкнул, тот старикан в кресле директора лишь притворялся нормальным, на деле же был уродом из уродов, всегда себе на уме, так ко всему прочему вставал на сторону только спортсменов. – Снова? Братик, ты же обещал больше не драться! - Они обижали Ханну из параллельного класса, прикалывались, мол не хочет ли она поступить, как её тезка, Ханна Бейкер, убить себя. – Камилла закатила глаза, её так бесило братское благородство, словно он не мог просто пройти мимо, не обращая внимания на тупых спортсменов и тех несчастных, что с ними связывались. - И? Чем всё закончилось? - Вызывают родителей, сорвался и сломал руку Францу. – Вот теперь Ками просто не удержалась, бросила сумку на пол и толкнула брата в грудь, он был её старше на два года, но до сих пор вёл себя совсем как ребенок. - Я так устала врать! Почему ты не можешь просто со всем разобраться, ты же старше, тебе уже шестнадцать! Отвечай за свои поступки, брат. – Фарм позволял так вести себя с ним одной только Камилле, другие бы давно уже лежали в своей крови, но только не она, для сестры он терпелив. –И что тебе снова сделал твой же парень?! - Мы расстались. – Ками просто опустила руки и ушла, оставив его одного, больше она не знала, что ему сказать, просто устала что-то ему говорить. Ведь у её брата всё очень просто, в одно ухо влетело, а в другое вылетело, и так всегда, а с возрастом еще и прогрессировать стало. – Он виноват. – Вслед сестре сказал брат, вроде оправдываясь, но не стараясь своими словами что-то исправить. - У тебя всегда виноват кто-то другой, главное, не ты сам. – Вечер удался, родители до трех ночи кричали друг на друга, в то время как Камилла слушала Моцарта и делала свои сто приседаний перед сном. Вольфрам читал «Русалочку» уже в миллионный раз в своей жизни, это единственная история любви, в которую он был готов поверить. Когда последняя строчка была прочитана, а книга возвращена на место, Фрам пошел спать. Вольфрам проснулся позже всех, за драку его на три дня отстранили от занятий, но не то, чтобы это его хоть как-то могло огорчить. Он прошел на кухню, сделал себе бутерброд с горячим сыром и стакан горячего шоколада, вернулся в свою комнату поспешно, по пути включая «Однажды в сказке». Да, он действительно не любил быть взрослым человеком и не хотел им быть, взрослые должны за что-то отвечать, совершать важные поступки и быть серьезными. Ничего из перечисленного не нравилось ему. Вольфраму хотелось читать книги, слушать «The Beatles», а еще «Kiss», ему не хотелось делать то, что обычные люди привыкли делать постоянно. Был полдень, когда вернулась домой мама и на кухне застукала своего дурного сына. - Почему не в школе? – Вольфрам как ни в чем не бывало честно и уверено ответил маме, он и не такое, в общем, ей говорил. Вот было дело, когда он сказал лет в десять, что целовался с соседским мальчиком и ему понравилось. Или когда он сказал, что хочет быть похожим на русалочку из книги, и покрасил волосы в зелено-желто-серый цвет. Ох, или тот раз, когда он набил себе на плече бабочку-монарха, ему не понравилось, что та живет всего один день. - Отстранили, побил одного урода. – Кэйт поставила чемодан с документами на стол и пошла к холодильнику, про себя она думала над делом, мама Вольфрама была адвокатом, тем, про которых говорили «хватка, как у бульдога», так что Кейти говорила то же, что и обычно. – Я тобой недовольна, ты весь в отца, не будешь думать, станешь дворником, будь таким, как Камилла. – И Вольфрам ушел, он ненавидел, когда ему говорили быть похожим на сестру, Ками-кам было только четырнадцать, а она уже построила себе расписание на ближайшие одиннадцать лет. Как закончить школу, с какими оценками, и в какие приемлемые колледжи она могла бы поступить, и на какую именно профессию, во сколько встретит парня и родит первого ребенка и тому подобное. Не интересно, одним громким словом, по мнению русалки. Вольфрам собрал волосы в не большой хвостик и включил русалочку, не ту сопливую версию, где все хорошо и радужно. А ту, где она стала пеной, и где ей было больно ходить. Через час домой вернулась его маленькая банда, своих брата и сестру парень боготворил прямо как зачарованных. Покормив ребят он помог им с домашними работами, Леси рассказывала о том, что сегодня в школе они изучали бабочек, девочка очень хотела, когда вырастет, стать такой же умной и крутой, как брат, так что на уроке она отличилась, в подробностях рассказав об одном дне бабочки. - Здорово, молодец, Лисичка. – Фрам потрепал сестренку по голове, а после перевёл глаза на брата, ожидая, что же он расскажет ему. - Меня сегодня поцеловал мальчик за лестницей. - Воу. – Вольфрам выпрямился и даже постарался принять серьезный вид, что у него, конечно же, не вышло, и спросил своего шестилетнего братика. - Подробности, кто он, красивый, понравилось? – Люся выдохнул, опустил глазки на свои руки и стал негромко рассказывать. - Сначала было странно, он меня вдруг взял за руку, отвел под восточную лестницу и поцеловал прямо в губы! По-взрослому, как тебя Франция. – Его младший братик не мог выговаривать имя бывшего парня, так что называл его как страну. – А после он провел по моему лицу и сказал: «Я Арон, и я вернусь за тобой». Он был старше, но я не знаю насколько. – Люсьен поднял глаза на брата и с улыбкой сказал. – Мне очень понравилось! - Я так рад! Правда, это волшебно, когда тебя целуют! – На что мелкий тут же закивал своей светлой головой. - Так нечестно! Всегда ты первый, и родился первым, и ходить стал первым, и заговорил, а теперь еще и поцеловался! Нечестно. – Леси отвернулась от своего братика, встала и подошла к своей сумке, доставая из неё какую-то книгу в толстом переплете. – Книга, сегодня она на меня упала в библиотеке, и я поняла, она хочет, чтобы её прочитали. – Девочка подошла к своему братику и протянула её ему, это была сказка, пусть Вольфрам и не любил книги о любви и всей той детской дребедени, это была неплохая книга. - Ладно, забирайтесь, я буду читать. – Они все уселись на диван в уютной комнате близнецов, и Фрам открыл книгу. «Жил-был богатый купец, у которого было три дочери и три сына. Младшую из дочерей звали Красавица. Сестрицы не любили её за то, что она была всеобщей любимицей. Однажды купец разорился и сказал своим детям: - Теперь нам придется жить в деревне и работать на ферме, чтобы сводить концы с концами. Живя на ферме, Красавица все делала по дому, да еще помогала братьям в поле. Старшие же сестры целыми днями бездельничали. Так они прожили год. Вдруг купцу сообщили хорошие новости. Нашелся один из его пропавших кораблей, и теперь он опять богат. Он собрался поехать в город, получить свои деньги и спросил дочерей, что им привезти в подарок. Старшие попросили платья, а младшая – розу…». Вечером за ужином близнецы говорили на своем языке, которого даже Вольфрам не знал, хотя это и было странным, но было нормальным. Камилла говорила сама с собой, убеждая себя, что говорит с матерью, хотя та и думала только о том, как вернуться к новому делу о пропаже детей. А отец даже за ужином сидел и что-то писал в своей тетради, ему было, наверное, не до детей, муза куда важней. А вот Вольфрам с неудовольствием ел кусок морковки и смотрел в окно-двери на веранду с кустами черных роз, которые он посадил пару лет назад, у цветов как раз был цикл цветения, и он часто мог вот так вот, не обращая ни на что внимания, смотреть на них. День как день, все, в общем, было как и всегда, лишь только Вольфраму показалась, что в своих кустах любимых роз он кого-то видел, но это навряд ли могло быть правдой. - Сказку. – Уверено сказал Люсь, Вольфрам взял не до конца прочитанную книгу, сел в свое законное кресло возле кроватей брата и сестры и начал с того места, где остановился. «- Но где же Чудовище? – закричала Красавица. - Это я и есть, – сказал принц. – Злая фея заколдовала меня и превратила в монстра. Я должен был оставаться им до тех пор, пока молодая красивая девушка не полюбит меня и не захочет выйти за меня замуж. Я люблю вас и прошу быть моей женой. Красавица подала ему руку, и они отправились в замок. Там, к своей великой радости, они обнаружили отца, сестер и братьев Красавицы, поджидавших их. Тут же появилась добрая фея и сказала: - Красавица, ты достойна этой чести и отныне ты будешь королевой этого замка. Затем, обратившись к сестрам, она сказала: - А вы станете за свою злобу и зависть каменными статуями у дверей замка и будете оставаться такими до тех пор, пока не осознаете свою вину и не подобреете. Но я подозреваю, что такой день не наступит никогда. Красавица с принцем обвенчались и зажили счастливо и долго.» Старший брат закрыл книгу и посмотрел на своих чертят, они не спали, и первой не выдержала Леси. - Братик, мне не понравилось, а в книге нет другой концовки или другой сказки? Эта слишком детская. – На такое высказывание Вольфрам только улыбнулся, ему не то что не понравилось, просто она была слишком… Словно чей-то недоделанный черновик, что ли. - Мне тоже кажется, что она слишком. – Но тут в комнату вошла Камила, она встала в позу сердитой матери и сказала. - Это ты виноват брат, из-за тебя они не видят красоты истории! – Ками еще очень долго его отчитывала, ссорилась с братом и объясняла младшим, что так говорить нехорошо о труде Шарля Перро. Сегодня Фрам снова не мог уснуть, он сидел на подоконнике и смотрел на свои розы, ему очень было одиноко, особенно по ночам, он был совой, любил половину ночи проводить без сна и только утром ложиться спать. Он провел по теплому стеклу, где-то сейчас было утро, а где-то день, может дождь, а может снег, и это может очень хотел бы увидеть парень, очень хотел очутиться в одной из книжек, которые много раз читал. - Хочу почувствовать запах леса и капли дождя у себя на волосах. Утро началось неприятным падением с постели, Камилле не терпелось поговорить по душам со своим братом. Протерев слипшиеся глаза, Вольфрам посмотрел одним глазом на сестру, в её руке была толстая книга, которая тут же его заинтересовала, и Ками точно это знала. - Это сказка, мне её бабуля завещала, ты еще злился, почему мне, а не тебе, вот, теперь книга твоя. – Сестра протянула книгу брату. – Она о маленьком и не желающем стареть мальчике - Питер живёт в Кенсингтонских садах, а позже в Нетландии. Он знаком с феями, а одна из них всюду его сопровождает - фея Динь-Динь. История расскажет о девочке Венди и её братьях, их любящих родителях и необыкновенной собаке - няне. Жизнь детей навсегда изменится после знакомства с Питером. – Вольфрам взял рукопись даже, а не книгу, в руки и дослушал приказ сестры. – Мне она не понравилась я её не поняла, но думаю, вам она по вкусу придется, прочитаешь её ребятам, сегодня выходной. И ты пойдешь на вечеринку к Франциску, поговоришь с ним и поведешь себя, как парень шестнадцати лет. Ясно? – Вольфрам сел на полу в позу лотоса и сказал сестре. - Мне еще пятнадцать, шестнадцать будет на следующей неделе, я обязательно её прочитаю и схожу к нему. – Он поднял глаза на Камиллу и с улыбкой добавил. – Но мириться я не стану, он сам всё начал. А я просто всё закончил. - А как же: «Франциск девчачье имя, но… Я люблю его сестренка»? – Вольфрам поднялся с пола, взял сестру под локоть и вывел из своей комнаты, в коридоре снова были слышны крики родителей, о том, какой отец ничтожный, о том, какая мама блядь, о том, что отец трахает всё, что движется, а то, что нет, сам двигает. И многое другое, слова и клятвы о разводе с обоих сторон. - Я не хотел этого, и не лезь в мою жизнь, сестра. - Не будь ребенком, повзрослей, Вольфрам! – Фрам кинул книгу себе за спину, она четко приземлилась на его кровать у самого её края. - А я не хочу, мне нравится быть мальчиком. И такой я нравлюсь Леси с Люськой. И себе я тоже таким нравлюсь, и что у меня за дурацкое длинное имя. – Он усмехнулся сам себе. – Просто зови меня русалкой, я ведь столько раз тебя об этом просил. - Ты невыносим. Завтрак, уроки с ребятами, изучение сада, всё было таким рутинным, близнецы носились по двору со шпагами, они бились с пиратами за своё золото, на которое хотели купить бальзам вечной юности, а Вольфрам рассказывал им ужастики самого Стивена Кинга. - Братик, а что это за книга? – Спросил Люсьен, сегодня была его очередь сидеть на коленях брата, чем он, в общем, и был занят. - Вашей бабушки самая любимая книга, я её не помню, но она читала мне её, когда я был в вашем возрасте. – Леси взяла в руки рукопись, покрутив в руках, она протянула её с большими просящими глазами братику и попросила. - Прочитаешь её мне, пожалуйста, братик. – Таким глазкам просто было невозможно отказать, а у Фрама их было аж две пары. - Ладно. – Он открыл книгу, облизнув губы начал читать. «Все дети, кроме одного-единственного на свете ребенка, рано или поздно вырастают. Венди знала это наверняка. Выяснилось это вот каким образом. Когда ей было два года, она играла в саду. Ей попался на глаза удивительно красивый цветок. Она его сорвала и побежала к маме. Наверное, Венди в этот момент была очень хорошенькая, потому что мама, миссис Дарлинг, воскликнула: - До чего жаль, что ты не останешься такой навсегда! Только и всего. Но с этого момента Венди знала, что она вырастет. Человек обычно догадывается об этом, когда ему исполнится два года…» Ребята легли сегодня очень рано, книга была только на шестой главе, и самому парню хотелось её дочитать, но он дал обещание сестре появиться на одной заурядной тусе. Он пошел пешком до дома своего бывшего парня, когда оставался один поворот к его дому на холме, он столкнулся с мальчонкой не старше тринадцати лет, он стоял и словно ждал именно его одного из всех возможных вариантов. - Привет, я Питер. – Словно это могло что-то особенное означать для Фрама, и парень решил было обойти странного блондина с нереально красивым лицом. – Питер Пэн. – От такого заявления Вольфрам даже остановился, ему стало интересно поговорить с этим чокнутым парнем. - Очень смешно, но ты продолжай, я послушаю. – Ему всегда нравилось странное, просто в книге была картинка, и этот мальчик и тот с рисунок, они были чем-то смутно похожи. - Я хочу увести тебя в Неверленд, где нет ссор, где нет твоей сестры, и ты никогда не повзрослеешь. – На это Вольфрам лишь шире улыбнулся, его это забавляло. - Ага, конечно. Было приятно познакомиться, Питер, но мне надо идти. – Обходя блондина, часть Вольфрама хотела, чтобы парень схватил его за руку и увел в тот неведомый мир с русалками, коренными американцами и пиратами, который так волшебно описывался в книге. - Я могу тебе это доказать, Русалочка. – Фрам медленно обернулся на странного, который откуда-то знал, как его никто почему-то не называл, хотя он столько раз просил об обратном. - Как же, Питер? – Уже заинтересовано спросил старший из семьи Дьюва-Де-Мортов, которые жили на окраине города возле моря, у которых была белая кошка Пенелопа и сад с кустами черных роз. - Исполню твое желание, любое. – Вольфрам подошел к мальчику, с которым, как оказалось, был одного роста, что-ничуть его не задело, он сказал ему. - Любое, хорошо. – Он сложил руки на груди и с самодовольной улыбкой, на 99% уверенный, сказал то, что не мог никто исполнить. – Снег, прямо сейчас, мягкий и холодный, пусть пойдет снег, летом, в городе солнца. – Фрам убрал за ухо прядь своих русалочьих волос, ему на руку опустилось что-то прохладное. Он медленно поднял голову вверх и увидел, как с неба на него падает белые хлопья снега, и не где-то еще, а только над ним и этим самым Питером Пэном. – Невозможно. - Со мной любое твое желание станет явью. – Питер взял Русалочку за руку. Парень с глазами цвета моря, посмотрел на него, и сердце забилось чуть быстрей. – Полетели в Неверленд, ты сможешь летать, жить, не взрослея. Жить, мечтая и играя, как ты и хотел. – Вольфрам сжал руку мальчика, в его голове было столько всего, что он не знал, что же именно такое сказать. Но, подняв голову вверх и почувствовав, как снежинка поцеловала его щеку, он нашел нужные слова.