***
Может, это и есть судьба?
Чанёль планировал покинуть Корн не раньше двадцатых чисел, провести больше времени с родными, что остаются здесь. Но что-то острое, необъяснимое заставляет юношу купить билет в Дублин раньше срока. Внутри словно проносится гулкий шепот «Сделай это сейчас». И Чанёль делает. Его чемодан уже собран и стоит у входа в комнату. В комнате остались лишь пара вещей и большой рюкзак с самым нужным. Внутри паренька таилось странное чувство, из-за которого в грудной клетке все приятно трепетало. Быть может, предчувствие чего-то взрывного и до необычного особенного? Брюнет не отличается чрезмерной мечтательностью, наивностью и отзывчивостью, скорее, он очень легкий на общение и восприятие. Любит подшучивать, смеяться над глупостями и проводить время с удовольствием. Будь это вечер дома или же шумная тусовка – неважно. Главное, что минуты пройдут весело, а не словно вода сквозь пальцы.***
Парень опускается на разобранный диван и наконец-то расслабляется. Каждую ночь он представляет то, как видит сновидения. Наблюдает сны, к сожалению, очень редко, и для него это становится своеобразной проблемой. Странно, что девятнадцатилетний парень страдает из-за отсутствия микропутешествий по стране Морфея и завидует тем, кто способен делать это каждую ночь. Но ведь у каждого свои проблемы и тараканы в голове. Пак по привычке обнимает одеяло, подминая под себя большой кусок. В его голове плавно вырисовывается образ ночного Дублина, остывшего орехового моккачино и разговоров с незнакомцем. Он любит выдумывать нечто такое перед сном, это играет своеобразной заменой сумрачных историй.***
– Мам, все будет в порядке, обещаю, – басит брюнет, поправляя лямку рюкзака. – Я жил там целый год, и со мной ничего не случилось. – Обязательно позвони, когда приедешь, – с явной печалью и волнением в голосе произносит женщина. Ей не хочется отпускать сына так рано, но и удерживать она не может. – Обязательно, – с немного натянутой улыбкой отвечает парень и обнимает мать на прощание. Понимает, что его мама волнуется за него, но что-то тянет его в другой город. Это очень странное и пугающее чувство, которое Пак не может игнорировать. Они прощаются еще минут пять. В голове даже мелькает мысль о том, что уезжать так рано не обязательно, но все же Чан встает в очередь и вскоре сдает багаж. Паспортный контроль, что проходит непривычно быстро, и почти пустой зал ожидания. Брюнет садится в самом конце, у окон, и мирно ждет, наблюдая за большими самолетами, что выстраиваются для посадки пассажиров. В наушниках играет одна из любимых песен The XX, а за окнами закат украшает горизонт. Вскоре зал заполняет пара десятков человек, и контролеры у входа оповещают о посадке на борт. Чанёль садится на свое место у окна, а рядом с ним устраивается невысокий парень. У него черные, словно уголь, волосы, безумно бледная кожа, пухлые губы и выразительные ореховые глаза. На мгновение Пак даже засматривается на незнакомца, ведь его внешность и очертания лица азиатские, как и у самого Чана. Он хоть и родился в Ирландии, но его родители корейцы. Правда, от корейского языка он знает лишь базовые слова вроде «привет», «как дела?». – Привет, – произносит на английском Ёль с привычным ирландским акцентом. – Ты кореец или ирландец? Черноволосый парень замешкался в какой-то момент, раздумывая, стоит ли ему отвечать, но все же решил поддержать беседу. – Кореец, – отвечает он на корейском языке, принимая собеседника за земляка. – А ты? – Кореец, родившийся в Ирландии, – с идиотским акцентом отвечает Чан на корейском, а после продолжает говорить на английском. – Я плохо знаю корейский, несмотря на то, что мои родители корейцы. – Серьезно? – удивляется кореец. – Я подумал, ты живешь в Корее, но перебрался в Ирландию, как я. – Я хочу посетить Сеул, – с улыбкой отвечает Ёль и пристегивает ремень безопасности по просьбе стюарда. – Меня зовут Пак Чанёль, а тебя? – До Кёнсу, – говорит парень и по аналогии пристегивается. Самолет выезжает на полосу взлета, и внутри Су просыпается дикий страх. Он любит высоту, но очень сильно боится самолетов. Много кто из-за них пострадал когда-то и немало пострадают ещё. Как бы ни убеждали в безопасности, До все равно боится. Из-за этого он сдавливает в руках подлокотники, предпринимая попытку поскорее успокоиться. Но это замечает и Чан, не вовремя опускающий взгляд на нового друга. – Боишься летать? – брюнет смотрит на паренька, немного хмурясь. – Может, я могу тебе как-то помочь? – Нет, все в порядке, просто боюсь взлетов немного, – кусает от страха губы До, осматривая борт самолета. Ему еще повезло, что он сел не у окна и, посадка через четыре часа, а не девять. Спустя несколько мучительных минут объявляют о том, что самолет набрал нужную высоту, и черноволосый постепенно успокаивается, расслабляясь. Не так страшно лететь, как опускаться и взлетать. А Пак тем временем достает плеер и наушники, ведь теперь он может спокойно рассматривать ночные огни. – Как же ты из Кореи сюда летел? – усмехается Чан, распутывая наушники. – Не знаю, – хмыкает До. Он понимает, что это выглядит как-то по-детски и глупо, но это его личная фобия. – Как-то долетел и ничего. Брюнет еще долго мучается с проводами, но в конечном итоге все же справляется. Подключает их к устройству и открывает плейлист с названием «самолет», что собрал полностью сам. Любимые THE XX, ColdPlay, The Neighbourhood и другие исполнители, схожие по стилю. Эти ребята создают приятную атмосферу своей музыкой и придают порой недостающего настроения. По ощущению ирландца не хватает лишь кружки кофе по-баварски. У Кёнсу же сломались наушники и сидеть ему так еще долго. Тот хотел взять пару книг, но его отговорили, и зря. Он понимает, что собеседник сейчас погрузится в музыку и, возможно, уснет на ближайшие часы, в то время как сам кореец не может спать здесь. «Даже самоучитель в багаже оставил», – мысленно упрекает себя черноволосый, немного злясь на свою рассеянность. – Кстати, – продолжает диалог Чанёль, все также не включая музыку. – Тебе сколько лет? – Двадцать пять, а тебе? – отвечает Су, мысленно надеясь, что у них не большая разница. Брюнету казалось, что у них разница год-два, ведь До выглядит очень молодо. Такой разрыв в возрасте немного расстроил, ведь Су не захочет в дальнейшем поддерживать контакт с ним, хоть Паку этого и хотелось. – Ты вампир, которого обратили в семнадцать? Ты не выглядишь на свой возраст, – нервно смеется ирландец. – Мне девятнадцать. – О как, – тянет Кён, значительно мрачнея. – Я думал, что мы почти одного возраста. На деле ему симпатизирует этот юноша, но разница в шесть лет все затормаживает. Каким бы красивым и высоким (по секрету, близким к внутреннему идеалу Су) ни был шатен, разница слишком велика. Ведь рядом с таким явно крутится большое количество влюбленных в него, а Кёнсу стар. От слова «слишком». Последующую пару часов они проводят за разговорами. Кёнсу рассказывает о своей любви к музыке и пению, откуда он, немного фактов своей жизни и жизни в Корее. Также он уточнил и то, что хотел бы провести старость в Корее, на что брюнет удивился, ведь он тоже хочет этого. В свою очередь, Ёль рассказывает о своей любви к игре на гитаре, которую ласково зовет «киса», об учебе и преподавателях в UCD, да и за компанию пару смешных историй из жизни. – Кстати, ты знаешь ирландский? – интересуется шатен на родном языке. – Самую малость учил сам, но, думаю, практика языка в Дублине мне поможет, – отвечает Су на ирландском, немного запинаясь и путаясь в произношении некоторых слов, что веселит его собеседника. За окном уже полночь и отчетливо видно огни ночной Ирландии, что завораживают каждого. Пак вспоминает про плеер и засовывает один из наушников в ухо, а другой протягивает До. Из-за того, что некоторые пассажиры уснули, на борту приглушили свет, а парень включил песни из того самого альбома. – Кёнсу, смотри, как красиво, – кивает на окно брюнет, забыв о страхе нового знакомого. До наклоняется и всматривается в мелькающую паутину огней ночи. Словно маленькие искорки или звезды, что мерцают в небе, только все это на земле. – Жутко высоко, но безумно красиво, – кивает на свои слова Су и садится на место. Оставшийся путь они проводят молча, слушая песни и раздумывая о своем. Чан размышляет о каких-то грядущих покупках для учебы и о том, как заново встретиться со старшим. А Кёнсу слишком вдохновлён атмосферой и пытается представить свою новую жизнь в неизвестном месте. Через два часа сообщают о посадке, и Пак убирает свой плеер, предварительно выключив. – А почему ты едешь в Дублин? – Чан смотрит на парня, что уже явно напрягся от постепенного снижения самолета. – Жить, петь по вечерам в пабе и работать днём в риэлторской компании, – тихо прыскает До от своих слов. – А ты, я так понимаю, учиться. На кого? – Будущий финансист, вечерами пьющий и играющий на гитаре в пабе, – усмехается Ель в ответ.***
Самолёт мягко приземляется, и никто не умирает, как полагал До. Ребята вместе выходят из самолёта и направляются к паспортному контролю. Держатся рядом, все также о чем-то отвлечённо беседуя, ведь теряться в толпе не хочется. Ёль включает свой телефон и смотрит оповещения, пока у Су проверяют паспорт. – Пошли за багажом? – Кёнсу кивнул на эскалатор, и Чан двинулся за ним. Совсем скоро им придется разойтись, и вряд ли они встретятся снова когда-либо. Почему-то Пак не хочет терять связь с этим парнем и после того, как оба получили свой багаж, настойчиво выпрашивает номер, приложив немало усилий и всю свою настырность. Чем же кончится их общение в итоге?