Я не мог ее забыть.

Мегатрон никогда не доверял Старскриму, он вообще почти никому не доверял. Доверие лидера десептиконов было заслужить сложно, но вполне возможно. Техническое обслуживание себя и всего экипажа корабля он мог всецело доверить только Шоквейву, а разведку, результат которой мог переломить весь исход битвы или имел особо важное значение, доверял исключительно Саундвейву. В отличие от остальных офицеров, тот никогда не возвращался с пустыми руками, расшифровывал все что нужно, всегда приносил данные о местонахождении автоботов, но самое главное — следил за Старскримом: о каждой операции, о каждом его шаге Саундвейв докладывал моментально. Мегатрон хотел полностью контролировать своего секонд-ин-комманда, поручив это дело связисту. Но вернее было сказать — связистке. Вечно скрывающейся под маской, молчаливой, искажающей свой голос, заключившей свое тело в тяжелый сплав из металла. И ради чего? Чтобы участвовать в боях на гладиаторской арене. Ее бы туда никто не пустил — фемок мало, пусть не лезут в битвы и тихо сидят на месте. Так ей и пришла мысль превратить свое тело в «машину для боя». Итогом стали победы, хоть и добытые с нелегким трудом: поверхностное знакомство с порядками арен, полное отсутствие опыта в боях и просто банальное превосходство мехов над фемками в физической силе. Но первые проигрыши только закаляли Саундвейв, учили и мотивировали стать сильнее и, после длительных, изнурительных тренировок, она начала одерживать одну победу за другой, пока не встретила Мегатронуса… Это был худший и самый долгий бой в жизни фемки. В отличии от ее хладнокровия и шаблонного мышления, он был хитер и умен, подстрекая обидными фразами, Мегатронус бил сильно, точно и быстро, вовремя уворачиваясь от удара и нанося свой. За все время боя маскировка Саундвейв изрядно пострадала и треснула во многих местах, грозя показать всем себя.  — А ты хороший боец, но вот только не пользуешься главным оружием в любой из битв — умом, — до сих пор в голове звучали слова гладиатора, когда он подошел к ней, лежащей на земле, уже переходящий в «спящий режим», и протянул свою руку, слишком большую по сравнению с ее тонкими манипуляторами. Саундвейв с трудом протянула руку, неуверенно взяла его манипулятор и осторожно пожала, медленно отключаясь он нехватки энергона. С той самой битвы они стали хорошими приятелями, а после уже и друзьями, но победить Мегатронуса было все еще пределом мечтаний для Саундвейв, ей даже уже начало казаться, что она относится к нему теплее, чем к другим друзьям. Фем готова была признаться гладиатору в этом, перенастроить вокалайзер и наконец заговорить своим голосом, скинуть наконец эту тесную, уже ставшую ее телом, клетку, убрать все маски и показать свое лицо, рассказать, почему она решила так кардинально изменить свой внешний вид, но вместо этого Саундвейв лишь засунула это все подальше, в самые дальние и сокрытые уголки своей искры. Потом началась война. Она была на его стороне, известная всем как «глаза и уши» десептиконов. Действовать приходилось быстро, четко и безжалостно, стараясь не получать ранений, ведь тогда ее ждет только одно — раскрытие. Мегатрон не будет жертвовать хорошим солдатом и, возможно, единственным настоящим другом, который у него остался. Саундвейв сразу отправят к Шоквейву и тогда… длительное время скрывающая ее маска будет сорвана, он, как и любой другой врач сразу поймет, что она далеко не мех. Шоквейв уже давно косо на нее глядел, пытаясь предпринять попытки к общению или хоть как-то осмотреть.  — Не обращай внимания, — каждый раз отвечал на его немой вопрос Старскрим, давно использующий фем как личного психолога, который был вынужден выслушивать его нытье и великие планы, которые следовало бы отправить Мегатрону, но она этого не делала. Саундвейв было иной раз забавно выслушивать его причитания. — Саундвейв всегда тихий и молчаливый, разговаривает только с Мегатроном и только по необходимости. Он был самым первым из десептиконов, которые присоединились к нему, — произнеслась уже заученная фраза, описывающая связиста, но на вопросы Шоквейва Старскрим не мог ответить таким скудным объяснением. Слишком много таила она в себе.

***

Он все понял слишком поздно, когда Саундвейв попала на его операционный стол… Он увидел ее совсем в другом виде: почти вся броня была нещадно разбита, открывая ее стройные формы, обычно спрятанное за маской лицо было открыто, показывая большую светло-фиолетовую оптику. Сказать, что он был удивлен, шокирован — это ничего не сказать. В один миг он нашел ответы на все свои вопросы, но начал задавать себе новые. Ее настоящее имя? Как давно? Почему? Знает ли об этом кто-нибудь еще, а в особенности — Мегатрон? Но это было только вторым, что волновало его. Сейчас, после долгих попыток реанимировать фем, привести ее в чувство, снова зажечь искру, он просто не мог стоять на ногах, а Мегатрон требовал от него отчета о состоянии своего офицера связи. Что он ему скажет? Стоит ли Мегатрону говорить, что тот, кого все они считали мехом, на самом деле является фем? Если скажет — то судьба Саундвейв будет находиться под вопросом. Если же нет — то все будет, как и прежде, наверное. Еще раз взглянув на фемку, лежащую в стазисе, он решил, что не будет никому ничего говорить, пока Саундвейв не отойдет от операции. Пробуждение было для Саундвейв не из легких. Последним, что она помнила, был резкий удар сзади, после которого она и отключилась. Все тело дьявольски болело, но, вместе с болью, она испытывала и непривычную легкость. Она осторожно приподнялась на локтях, издавая болезненный стон, когда боль от локтя отдала стрельбой в плечо, но хуже этого всего было для нее то, что наконец сфокусировавшаяся оптика наблюдала отброшенные в сторону остатки ее «панциря», а на лице больше не было визора. Вдобавок ко всему, к двери стремительно приближались тяжелые шаги, владельца которых она в силу неисправной оптики не могла определить. Двери с шумом разошлись, пропуская в помещение десептикона. Сейчас фемка все бы отдала, только бы узнать выражение его лица и ход мыслей, всматриваясь в этот красный окуляр напротив. Шоквейв остановился в дверях, смотря прямо в ее оптику, полную непонимания, коктейля из злобы и смущения, страха. Она легла обратно и поднесла руку к лицу, закрывая его и замирая в немом ужасе. Что теперь ей скажет Мегатрон, что она ему скажет? Он просто не мог не сказать ему, раскрыть ее секрет. Она столько ворнов обманывала всех, обманывала его, сначала друга, а теперь еще и главнокомандующего. Поймут ли ее на борту или…  — Как ты себя чувствуешь? — из раздумий фем вывел на удивление спокойный голос медика. Он медленно подошел к своему столу с различными препаратами.  — Ужасно… — даже вокалайзер ее подвел, озвучивая не абы что, а ее голос! Если бы она могла рыдать от обиды, то сейчас бы она тихо роняла слезы.  — Скоро станет лучше, — Шоквейв подошел к ней, вводя только ему одному известные медикаменты в ее магистрали. Саундвейв же продолжала лежать, не отрыва руки от лица, как будто это могло спасти и утешить ее, как утопающий хватается за последнюю соломинку, уходя в черные пучины бушующих волн. Словно ее разум, тонущий в стольких эмоциях.  — Саундвейв… — это не могло ускользнуть от его оптики. Как только последняя капля была введена, он отнял от нее шприц и аккуратно, боясь сделать лишнее движение, накрыл ее манипулятор своим и чуть сжал, осторожно отводя в сторону. Она позволила, уже смирившись.  — Ты…  — Можешь быть спокойна, никто ничего не знает, — его слова сняли весь проржавевший металл с искры. Обреченный потухший взгляд снова заискрился фиолетовым, удивленно фокусируясь на нем. Саундвейв облегченно выдохнула и позволила себя расслабиться, говоря тихое: «Спасибо».

***

На Земле. Это был очередной великий план Старскрима по захвату власти среди десептиконов, хотя Мегатрон и был в полном порядке. Саундвейв сидела за большим валуном и наблюдала за весьма забавной картиной: Старскрим пытался убежать от зеленого автобота, Балкхеда, хоть сам был потрепан и подбит на одно крыло. Зачем он решил прикончить их — одному только Юникрону известно, ведь он же прекрасно знает, что в одиночку не одолеет двух автоботов. Почему она не помогает ему? А зачем? Во-первых, все равно Старскрим не учится на своих ошибках и потом снова попадет в передрягу, а во-вторых он не должен знать о круглосуточной слежке за собой, даже если Лорду доносилось и не все.  — Проклятые автоботы! — уклоняясь от очередного удара булавой, он то и дело старался отбиться своими пушками, но безуспешно. Саундвейв уже хотела отправить координаты для открытия Земного моста на корабль и помочь своему напарнику, с которым ей приходилось нянчиться по приказу Мегатрона, но связистку отвлек от этого неожиданно открывшийся мост автоботов, из которого на нее резко выпрыгнул Уилджек, готовясь нанести удар одной из своих излюбленных катан. За темным экраном нельзя было увидеть ее усмешку. Он — крушитель который умеет только ломать все, не думая, куда и как бить, а она — опытный гладиатор, для которой ближний бой — ерунда. Одним движением она сумела увернуться, смотря на него. Он… ухмылялся? Понимание этого пришло к ней за пару секунд до мощного удара. Автоботы открыли второй земной мост. Подлый, но хороший ход. POV Саундвейв  — Да чтоб вас… — в сердцах я бросила эту фразу, кидая на Оптимуса гневный взгляд. Я снова совершила ошибку. Как и тогда, на арене, я не следила за собой и своим аудио… Это прозвучало моим голосом. Удар о землю был терпимым, но экран содрался почти на половину, открывая мое лицо. Оптимус замер на месте, ошарашенно на меня смотря. Что? Не ожидали? Даже бой в стороне прекратился. Прайм не был для меня проблемой, но вот Старскрим заставлял напрягаться. Этот тип все сделает, только бы забрать себе роль Лорда десептиконов, он уберет всех, кто стоит на его пути. Старскрим знает о моей вечной преданности Мегатрону и это далеко не играет мне на пользу… Ведь первый, от кого он избавится — это я, а тут еще такая возможность. Я быстро, как только могу, заслоняю рукой открытую половину лица и отправляю свои координаты на корабль.  — Саундвейв! — до моих слуховых рецепторов доносится серьезный голос Прайма. Он начинает решительно подходить ко мне, а я — поспешно подниматься с земли.  — Убери руку от экрана, — он еще смеет мне приказывать. Завидев позади него мост и убегающего в него Старскрима, я преодолеваю расстояние, сбивая оптику автобота ударом, трансформируюсь и влетаю вслед за Старскримом. END POV  — Оптимус! — к нему сразу же подбежали Арси и Уилджек. — Что произошло?  — Ничего… Мне просто показалось, — Прайм бросил озадаченный взгляд на место, где пару секунд назад скрылись десептиконы. — Ретчет, открывай Земной мост.

***

Шоквейв был изрядно удивлен, видя как Старскрим буквально врезается в стену, на ходу трансформируясь обратно. Еще больше его удивила Саундвейв, влетевшая следом. Он закрыл мост, смотря на озабоченного чем-то сикера.  — Что это было? — Шоквейв бросил взгляд на стоящего перед ним летуна.  — Сейчас же трансформируйся! Что ты там забыл?! Чем был так удивлен Прайм?! Отвечай! — Старскрим начал наступать на уже трансформировавшуюся Саундвейв, прикрывающую недостающую часть экрана и отходящую назад от сикера.  — Приказ лорда Мегатрона, — она ответила на его вопрос записанным голосом. Такой ответ не удовлетворил любопытство Старскрима и он начал тянуть манипулятор к фемке, желая убрать ее руку от пострадавшей части фейсплейта и наконец взглянуть на то, что она прячет.  — Старскрим! — остановил его недовольный голос медика. Шоквейв встал между ними, закрывая Саундвейв собой и ловя недовольный взгляд сикера. — Насколько я понимаю, приказ Мегатрона заключался в разведке, а ты просто попал не в то время и не в то место. А сейчас я вынужден забрать Саундвейва в медотсек, для оказания необходимой ему медицинской помощи, — придерживая фем за плечо, он направился в свою лабораторию. Когда они наконец оказались наедине, то Саундвейв убрала его руку и посмотрела на дока с благодарностью.

***

 — Ты снова меня прикрыл… — только вот голос было решено не менять.  — А как я должен был поступить? — Шоквейв повернулся к ней, отвлекаясь от стола с инструментами.  — Доложить обо всем Мегатрону… — пожала фемка плечами.  — И как ты себе представляешь дальнейшее свое обитание на корабле, если я это сделаю?  — Не знаю… Но я уверена в одном, — когда он осторожно взял в свои манипуляторы ее лицо, так нежно и осторожно, осматривая царапины и поглаживая их, то фем прикрыла глаза, чувствуя проходящий по ее телу электрический импульс, — что я могу тебе доверять. Спасибо.  — А Мегатрону ты не доверяешь?  — Он знает меня как достойного бойца… Я не хочу разрушать нашу дружбу этим заявлением. Когда мы вернемся на Кибертрон, то я все ему расскажу, но сейчас нужно думать о другом… — если честно, медик уже давно ее не слушал, пользуясь возможностью вот так спокойно прикасаться к ней, даже не столько ради профосмотра, а ради возможности быть ближе к той, что смогла разбудить в его искре давно забытые чувства и потребности — любить и оберегать ту, которую он не мог забыть с их первой настоящей встречи, о которой думал, которую полюбил.