***
Казалось, что сердце в груди глухо откликалось, точно отбивая ритм в такт ударам музыки. На первом этаже находилась огромная танцевальная площадка, практически заполненная людьми. - И яблоку негде упасть, - усмехнулся Эзра, когда проследил направление любопытного взгляда девушки. – Хочешь спуститься? - Нет, не хочу, – сказала она настолько громко, насколько могла, чтобы быть услышанной. Элин наблюдала за дергающимися под гулкие взрывы клубной музыки людьми и действительно хотела бы быть среди них. Вот так вот просто, ни о чем не заботясь, никого не стесняясь и получая чистое удовольствие от бессмысленного танца. Спустя несколько мгновений они вошли в небольшой зал, где пахло дорогими сигарами и парами кальяна на молоке. Дикие и зажигательные мелодии зазвучали глухо, их изолировали толстые стены. Тадеуш внимательно следил за каждым взглядом, направленным на Адалину, пока девушка вместе с Эзрой подходила к нему. Теперь молодого мужчину устраивал внешний вид этой очаровательной в своей хрупкости особы. После того, как он указал Эзре на необходимость пересмотра её гардероба, она появлялась только в такой одежде, которую и нужно было носить в элитных местах. - Босс. - Долго, - недовольно отозвался Тадеуш. Он вальяжно расположился на темно-бежевом закругленном диване и держал в руке прозрачный фужер для коньяка. При одном взгляде на него Элин замерла от возникшего чувства внутренней опасности. Диван напротив сразу же занял Эзра, и она бы с удовольствием присоединилась к улыбчивому парню, который так располагал к себе. Но те разы, когда девушка пыталась сохранять дистанцию и садилась от Тадеуша на приличное расстояние, заканчивались настойчивым пожеланием-приказом: «Ближе». Сейчас Элин опустилась рядом с молодым мужчиной и тут же почувствовала, что его ладонь легла на талию. Это прикосновение пока было единственным, которое он себе позволял, но и оно заставляло её сердце биться медленней. Ненужные ощущения постепенно рождали стойкую неприязнь. - Завтра собрание? – обратился Тадеуш к помощнику. - Да, босс. Глава обеспокоен этими случаями смертей от передоза. - Они участились. - Кто-то травит ребят в городе этой дрянью, при чем наши … - Эзра оборвал фразу на полуслове и взглянул на Адалину. - Я могу подышать свежим воздухом, - тут же отозвалась она. - Нет. - Босс, но я бы хотел обсудить одно дело тет-а-тет. - Черт с тобой. Дойл, Раф, – повысил голос Тадеуш. Парни стояли неподалеку, поэтому сразу же и с готовностью явились на призыв. - Проводите Адалину. Если что-то произойдет, то я вас живьем закопаю, – будничным тоном сообщил Тадеуш и взглянул на девушку. Она улыбалась подошедшим парням, и это выглядело так, словно острые углы его жесткого распоряжения сглаживались её теплотой. Мужчина не понял, отчего вся грудная клетка вдруг наполнилась колкими электрическими разрядами, поэтому на лице его вырисовались недовольные черты. - Сообразительная девочка, - задумчиво отозвался Эзра, как только Адалина покинула их общество. - Только посмей. - Ну, что вы, босс, я ничего такого не имел в виду, – примирительно заулыбался парень, стараясь умерить чужой ревнивый пыл.***
Она дышала влажным ночным воздухом и не понимала, что делает здесь, на крыше популярного городского клуба в половину второго ночи. Неподходящее время и место для неё. - Дейли, а ты не замерзнешь? – от нечего делать поинтересовался Дойл, который, несмотря на предостережения босса, продолжал обращаться к ней по-простому. - Ведь душно же, – откликнулась девушка и зажмурила глаза. Редкий ветер принес неожиданную свежесть, и Элин с удовольствием подставила ему лицо. - Дойл, а что, - она на мгновение задумалась, формулируя свой вопрос, - что Тадеуш сделал с тем парнем…ну, который меня… - Который вас по заднице шлепнул? – неожиданно влез в разговор Раф. - Да, - смущенно ответила Элин. - Дебил! Дойл отмерил своему напарнику неплохой подзатыльник. Девушка с замирающим испугом подумала, что они сейчас устроят драку, но, к её радости, Раф только досадливо потер ушибленное место и пробормотал какое-то ругательство. Тревожные воспоминания возвращали Адалину в тот злополучный вечер, когда какой-то нетрезвый парень в игривом настроении решил, что её пятая точка является неплохим местом для его руки. Конечно, девушке было неприятно такое прикосновение. Но возрастающее отвращение моментально затмил страх, появившийся из-за действий младшего Моора, на глазах у которого это всё произошло. Словно злорадствуя, память услужливо подсказала, как звучат ломающиеся кости рук. - Ну, у нас свои методы наказания. Вообще босс такого не прощает, если какой урод тянет лапы к его девочке, – Дойл явно не хотел рассказывать ей всей правды. - Разве переломов было недостаточно для наказания? – прошептала Элин, считавшая, что такая цена за пьяную выходку оказалась слишком высока. - Да этому козлу надо было ещё чё выломать! – снова встрял в разговор Раф, от чего в воздухе разлетелся хлопок очередного подзатыльника. - Не волнуйся, Дейли, босс не грохнул его, так, попугал только. Эзра у нас молодчина, старается успокоить босса, чтоб другой раз со жмуриками не возиться. Дойл считал, что после такого объяснения девушка точно перестанет волноваться, но он очень плохо знал Элин. Она смотрела далеко вперед, в черную глубину ночного моря и не видела ничего. Сегодня на небосводе не было ни звезд, ни луны, только огромная дуга темнеющего купола изгибом своим сливалась с морем. Её чувства, такие же бесконечно закругленные, словно пожирающие сами себя, кружились внутри холодным боязливым комом. Она бы стояла на этой пустынной крыше, высокий парапет которой цвел красивыми пятнами гибискуса, до тех пор, пока не наступит раннее утро. Возможно, вместе с прохладой оно принесло бы ей немного спокойствия. Мечты эти, о вдохновенном глотке мягкого воздуха, рассеялись туманной дымкой, когда эхом прозвенела открывшаяся стеклянная дверь. - Босс! А мы тут… - Свободны. - Поняли, босс, – бодро и слаженно отозвались парни, покидая плоскую крышу ночного клуба. Элин не обернулась. Просто не смогла. Спиной, обожженной мириадами маленьких липких мурашек, она чувствовала его приближение. И не в силах была удержать дрогнувшие плечи, когда голос его, непривычно негромкий, даже более низкий, чем обычно, раздался у самого уха: - И все же, ты слишком хрупкая. Волнение охватило все тело, и она развернулась. Каким же огромным ей показался этот мужчина, точно вулкан, готовый излить свою опасную раскаленную лаву на беззащитную почву. Даже в туфлях на высоком каблуке, она едва доставала своей светловолосой макушкой до этих прямых, широких плеч. - Адалина, - вкрадчивый голос пульсировал в её голове, - посмотри на меня. Девушка видела перед собой только отражение бликов ночных фонарей в темно-багряной плитке на полу. Её руки безвольно опустились вдоль бедер, а талия на спине саднила от того, что жесткие ребристые полосы парапета впивались в ткань платья. Казалось, Тадеуш лишь одной волной недовольного нетерпения придвинул Элин к высокому парапету, но ему понадобилось больше. Его руки сжали поручень металлических перил по обе стороны от девушки, а сам мужчина сильно наклонился вперед. Он был слишком близко, так близко, что она с содроганием ловила горячее дыхание на своей коже. - Адалина. И только почерствевший тон его голоса заставил девушку поднять свою гудящую голову. Серебристо-голубая ртуть разливалась в этих неспокойных глазах. Их взгляд, изучающий, жадный, скользил по тонким вздрагивающим линиям женского лица, и желание коснуться их оказалось сильнее. Тадеуш привык потакать своим желаниям. Элин ощущала, как внутри клубами пара выкипает всё самообладание. Её мнимая, хрустальная стойкость бурлила, готовясь выплеснуться за край, оставить после себя пустую бездну отчаяния. И эта бездна внезапно вытянула все нервы, когда девушка ощутила сухость и тепло его настойчивых губ на своих. - Нет…не надо… Её надрывный, словно вырванный из самой души, шепот внезапно остановил мужчину. - Что..- он с недовольством отстранился от её лица. Но какое это было лицо! Черты его, заостренные и напряженные, казались мертвенно бледными, губы плотно сжались, а глаза…эта потускневшая зелень говорила о многом. - Ты, - он сбился на полуфразе от того, что осознание глухим ударом прозвенело в его голове, - ты боишься меня. Всю прошедшую неделю. Нет. С момента их первой встречи, Адалина испытывала только страх. Не наивное смущение, которым, как он считал, она реагирует на его прикосновения. Не скромную осторожность, с которой, как ему казалось, она сохраняла между ними невинную дистанцию. И не трепет пиетета перед его статусом, с которым она, якобы, так неловко отвечала мужчине, не желая сказать что-либо глупое. Тадеуш до отвратительной ясности осознал, что ошибался во всех её чувствах. Он просто понятия о них не имел. Это тихое создание замирало от страха, когда он решал дотронуться. Она содрогалась от его грубых слов, настойчивых обхождений, и, теперь, наверное, до глубины души ненавидела Тадеуша. Почему-то в груди неприятно дрогнуло чертово сердце. - Я в твоих глазах настоящий монстр. Он не умел спрашивать, никогда не умел. С самого детства получая все, чтобы не пожелал, мужчина так и не научился спрашивать о пожеланиях других. - Скажи ты об этом раньше… - И что тогда? – она словно услышала свой прерывистый шепот со стороны. Элин слишком испугалась из-за действий этого огромного мужчины, чтобы сразу понять свои чувства. Слишком хрупкая, слишком наивная, слишком слабая. Ей много раз это говорили, говорили и знали, что характер соответствует внешности. Только стеснительность и скромность никогда ещё не вредила её собственной гордости. - Что тогда? – чуть громче повторила она, видя на лице мужчины удивленную настороженность. – Меня никто не спрашивал. Страх все ещё вздымался в груди бурлящими волнами, Элин помнила, кто перед ней, и что он может сделать. Она помнила это постоянно, потому и подчинялась каждому желанию Тадеуша. Один из боссов самой влиятельной семьи города был не только опасен, но и крайней несдержан в своих порывах. Однако сейчас, продолжая вытеснять страх чувством собственного достоинства, она не могла заставить себя молчать. - Ты прав. Я действительно боюсь. Боюсь за себя, за своих родных, друзей. Кому в городе не известно о семье Моор? Даже дети знают, что вам никогда никто не отказывает. А как надо было поступить мне? Я обыкновенная, Тадеуш, самая обыкновенная девушка, которая просто живет, учится, работает, ходит гулять с друзьями. Но ты ведь не знаешь…что ты обо мне знаешь? Боги…ведь я тоже о тебе ничего не знаю. Ты считаешь это нормальным, вот так строить отношения? В её голосе не было надрыва или истерики, только что-то бесконечно обидное и грустное. Что-то, что четкими ударами барабанило по его ушам. Она смотрела куда-то в бок и ничего не видела из-за тонкой соленой пелены. - Знаешь, я думала, что когда понравлюсь кому-нибудь, то все обязательно будет очень спокойно и просто. Мы познакомимся, он начнет оказывать мне какие-нибудь незначительные знаки внимания, а я, наверное, отвечу с теплотой в сердце. Потом мы станем друзьями и будем заниматься чем-то вместе, поедем куда-нибудь путешествовать, проводя ночи напролет за разговорами обо всем на свете. Без блеска, шика, дорогих и бесполезных подарков, без крутых ночных клубов и без дорогих вечеринок на частных яхтах, Тадеуш, понимаешь? Нет, мне кажется, нет. Я не хочу тебя оскорбить, просто ты выбрал не ту девушку, мы совершенно из разных миров. Они такие разные, что я даже в этом дорогом платье выгляжу черной чайкой, среди остальных девушек твоего круга. Я никогда не полюблю эти ночные развлечения, а тебе рано или поздно надоест со мной возиться. Не хочу этого. Я всего этого вообще не хочу. Тадеуш стоял перед низкой худенькой девушкой и чуть ли не впервые за свою жизнь понимал, насколько высок может быть маленький человек, желающий, чтобы с ним считались. От неё, такой послушной и тихой, он не ожидал этой прямолинейности, этих проникновенных слов. И не злость кипела в нём, не ярость от дерзости смелых высказываний, только разочарование.