Decision

-А может не надо? — Жалостливым голосом говорит Нацу, но в глазах море враждебности к Уте. Сжимает меня сильнее, и я выпучиваю глаза, давлюсь воздухом. Мы решили съездить к Уте домой вдвоём, и Миура чего-то не хочет меня отпускать. Масочник был там на днях и убирался, и мы едем с ночёвкой. А дом у Уты, по его рассказам, большой, двухэтажный, с садом, пусть и заросшим! Поэтому я жду не дождусь. -Дурью, пожалуйста, не майся, — Ута спускает очки на нос, а Нацу ещё сильнее сжимает меня, надувает щёки и сводит брови вместе. -Нацу, да всё хорошо, я же с Утой! — Успокаиваю подругу я, хлопая по макушке рукой. Но на самом деле повод для беспокойства есть: несовершеннолетняя школьница едет с двадцати пяти-летним гулем неформалом на окраину города в частный дом. Но Уте я доверяю как себе, так что всё нормально. -Детка, поверь мне, среди самых шизанутых гулей-извращенцев этот идиотина самый извращённый. — Уверяет меня Миура, а я улыбаюсь. Хотя Ута с Нацуми и друзья, но обзываются часто, очень даже. И нелестные эпитеты в стороны друг друга употребляют. Но между ними стоит такая непринуждённая атмосфера, не бывает неловких пауз, и это заставляет меня улыбаться, глядя на старых друзей. -Нацу, ну мы же на автобус опоздаем… — Недовольно протягиваю я, повиснув в руках подруги, как марионетка. От этого она только сильнее сжала меня, и я снова начала задыхаться. -Считай я сижу в кустах с биноклем и наблюдаю за тобой, педофилина ты извращённая. И если красотка придёт домой не весёлая и жизнерадостная, к тому же не целая, то ты, личинка педофила, по заднице немало получишь. Любыми способами задницу надеру, будь уверен. — Шипит Нацу как кошка, впиваясь в мои плечи ногтями. Ослабляет хватку и я хватаю ртом воздух, откашливаюсь. -Да всё норма-а-ально будет. — Успокаивающе протягиваю я, хлопаю ладонью по голове Нацу. Она меня сначала обнимает, потом чмокает в щёку, потом снова обнимает, а потом, видимо, всё должно было повториться сначала, но Ута вырвал меня от Миуры. -Ревнуешь? — Изгибает бровь Нацуми, сложив руки к бокам. Ута не отвечает, приседает и начинает одевать на меня мои кеды. Нацу ржёт, а я стукаю по голове Уте тихонько, покраснев. -Ута, я не ребёнок! — Масочник заканчивает обувать меня и выпрямляется. -Так, детка. Слушай: если этот педофила кусок будет руки извращённые распускать, то морде его наглой надавай, не стесняйся. Ферштейн? — Нацу трясёт меня за плечи, и Ута освобождает меня от неё. -Ферштейн! — Киваю я, приходя в себя. Ута под шумок закидывает меня на плечо и уматывает, а вслед нам слышатся трёхэтажный мат и ругательства про «козлину». Теперь уже Ута злорадно ржёт.

***

-Какой классный дива-а-анчик, — Протягиваю я, ёрзая на кофейном кожаном диване. Дом у Уты и правда большой, и тут замеча-а-ательно. Серьёзно, навсегда бы тут осталась. Ую-ю-ютненько так. А ещё замечательно, когда человек в доме единственный ты, делится ни с кем не надо, да и кормят тебя. Вообще супер, только нагло так веду себя. На столике появляется кружечка кофе с зефирками, и Ута плюхается рядом, включая телевизор. -В душ пойдёшь? — Спрашивает Ута, и я киваю. -Пойду. Ты только сначала мне скажи где он. — Я встаю и осматриваюсь, будто прямо так смогу найти уборную. -Прямо по коридору и налево. Вроде. — Что за «вроде»? Я конечно понимаю, давно здесь не был, но чтобы так… -Совсем уже старик, память подводит? — Смеюсь я, и Ута улыбается. -Увы. — Я иду по указанному направлению и открываю дубовую дверь. Только переступив порог чихаю, поднимается пыль, и я начинаю безостановочно чихать. Наконец перестаю, и пыль оседает. Темно, ничего не видно. Но сразу понятно, что из пыли тут можно скульптуры лепить. Вот сейчас ладонью по полу проведу и слеплю сердечко. Ставлю руки на стенку с левой стороны и прощупываю её в поисках выключателя. Двигаюсь всё дальше и дальше, однако спотыкаюсь обо что-то и грохаюсь, поднимая облако пыли. Встаю, облокачиваясь о стенку, а заодно и случайно свет включаю. Откашливаюсь, пыль оседает, и я имею возможность спокойно осмотреть помещение. Библиотека! На грохот входит Ута, но я даже не обращаю на него внимания. Собираюсь бежать к полкам, но спотыкаюсь о ту же книгу, валяющуюся на полу. Ута бросается мне на помощь, но сам начинает падать, и в итоге мы оба оказываемся на полу в весьма двусмысленной позе. Я сначала ничего не понимаю, но очень больно от того, что Ута грохнулся на меня, и я кряхчу, прикусив губу до крови. Струйка красной жидкости стекает по подбородку, и я открываю глаза, когда Ута, облокачиваясь на руки, немного привстаёт. Краснею, когда масочник слизывает с подбородка кровь. -Ута! — Недовольно восклицаю, играя роль помидорки. -Не удержался. — Улыбается Ута, а затем резко впивается в губы. По-моему, он больше высасывает кровь. Вампир чёртов. Хотя я его понимаю, кровь же наверное как вкусняшка для них? Я бы перед вкусняшкой тоже не удержалась. Для меня это норма, ради сладости на всё готова. Ёрзаю, потому что на полу под давлением Уты неудобно, и он, поняв намёк, медленно перемещает меня на стол. Руки Уты поглаживают талию, по немногу перемещаясь под футболку. Они уже под футболкой, и когда почти достигают груди, в мою неработающую на данный момент голову тяжёлым кирпичом ударяет осознание, к чему клонит. Неосознанно следую указанием Нацу. А именно громко выкрикиваю «Извращенец!», жмурюсь, и делаю очень, ну вот очень сильный удар коленом по челюсти Уты. Не думала, что способна на такой сильный удар. А ещё готова поклясться, что слышала хруст. Скорее всего хруст челюсти. И челюсти, судя по всему, не моей. А для того, чтобы сломать челюсть гулю, сил надо немало. Вскрикиваю, на этот раз от осознания того, что сделала, но резко прекращаю кричать. Что-то упало на колени. Что-то маленькое. Что-то белое. Теперь уже не вскрикиваю, даже не кричу, а откровенно ору, поняв, что это. Зуб. Хозяин же этого зуба на данный момент валяется на полу, и судя по множественным хрустам, пытается вправить челюсть. Спрыгиваю со стола и несусь к Уте, но нестись там нечего, ибо между нами всего пару метров, поэтому от скорости, с которой я направилась к нему, грохаюсь рядом. Тут же хватаю его и осматриваю на другие повреждения, и уже, по-моему, всё нормально. -Прости! Прости пожалуйста! Я не хотела! — Сжимаю его, и не знаю почему, начинаю реветь, без конца извиняясь. -Да нормально всё, это ты извини. — Ута ещё раз поправляет челюсть и забирает зуб из моей руки. Вставляет его обратно, и он мгновенно сростается. Чмокает в макушку, пока я не отпускаю его и продолжаю, сама незнаю зачем, реветь. -Это всё Нацу!

***

      Захожу в квартиру, а вокруг меня, как пчёлка, крутится Нацу. Ута заходит следом, но от Миуры получил, в свою очередь, пару предупреждений насчёт моего настроения. А настроение, если честно, у меня фиговое. До сих пор чувствую вину за то, что Уту ударила. Плетусь в комнату, а Нацу, похоже, горит желанием надрать зад Уте. Ну, исполняет обещание. -Эй, ты! Личинка педофила, какого детка такая грустная?! — Нацу хотела схватить Уту за горло, но тот перехватил её руку. — Ты что там с ней сделал, извращенец?! — Кричит Миура, планируя ударить кулаком масочника по лицу. — Детка! Надо было ему вмазать по морде! — Кричит Нацуми, пытаясь выбраться из хватки Уты. -Она послушалась твоего совета, челюсть мне сломала и зуб выбила. Почти пол минуты на восстановление понадобилось. Так что не надо кричать. — Нацу замирает, а потом ржёт. Громко ржёт. А я лишь надуваю щёки, хмурюсь и делаю вид, что читаю мангу, которую только что случайно взяла. Только вот на странице, на которой я открыла, материал… Для взрослых. Яой. С красным лицом тут же захлопываю мангу и отправляю её в полёт, и приземляется она на морде своей хозяйки — на морде Нацу. Той, похоже, от радости на всё пофигу, и она, отбросив, в свою очередь, журнал в лицо к Уте, направляется ко мне. А масочник спокойненько открыл мангу и начал читать, вскинув брови. -Детка, молодчина! — Хлопает меня по спине своей гульей ладонью, и, кажись, что-то хрустнуло. — Так с мужиками и надо! Настоящая баба! -Как много — пол минуты! — С сарказмом говорю я, прищурившись и посмотрев на Уту, который облакотился о косяк двери, читая мангу. -О, детка, поверь, для него это много. — Уверяет меня подруга, а затем обнимает и чмокает в щёки. Я тут же отталкиваю её, ибо мне неочень приятно, когда меня буквально слюнявят. Девочки. Уте можно наверное. Только наверное. А вот обнимать Нацу можно. — Можешь гордиться собой, красотка!

***

-Ты чего? — Приоткрываю один глаз и смотрю на Нишики, который, судя по всему, собирался ко мне подсесть. Тот фыркает, останавливается, но потом всё же садится рядом. -Скучно просто одному. Так что подвинься, тупоголовое создание. — Вскидываю бровь, потом выразительно так изгибаю её, но всё же двигаюсь. Коварно улыбаюсь. На Нишио не похоже. Но кто отменял язвительность и обзывания? -Может, тогда пончиков принесёшь, что-ли? — Щурюсь и улыбаюсь. И наглею заодно. -Я тебе не слуга, глупый человек. — Снова фыркнул Нишики, а я запрокинула голову, посмотрев в небо. Какая-то сегодня погода плохая, холодно, ветер сильный. Я даже пальто одела. -Эх, скверный у тебя характер, Ниши, очень скверный. — Покачала я головой, похлопав Нишики по плечу, от чего он тут же отшатнулся. -Не прикасайся ко мне, необразованное существо! — Буквально пискнул парень, и я издала пару смешков. Коварно прищурилась, а затем раздвинула руки пошире. -Ох, Ниши-Ниши, мне так не хватает внимания! — Пока он ничего не понял, молниеносно стиснула его в объятьях. После осознавания он начал орать и задыхаться, трепыхаться, словом, делать всё, лишь бы выбраться. Но я, как говорит Нацу, баба крепкая, и не поддалась, сжимая его сильнее. -Отпусти меня, глупое создание! Я тебя убью! -И я тебя люблю, дорогой мой Ниши, — Пропела я, буквально чувствуя, что чужими страданиями мои нервные клетки возрождаются. Особенно страданиями Ниши. -Отпусти меня! Я уйду, ей богу, уйду, только отпусти! — Так-так, уже перешёл на мольбы? Интересненько. Я уткнулась носом в его свитер, сжимая сильнее. -Тогда я готова держать тебя целый де-е-ень, — Довольно протянула я, — А отпущу только если Твоё Величество Язва соизволит проводить меня до станции. -Да, да! Отпусти быстрее, сумасшедшая! — Я отпускаю Нишио, и тот вскакивает, однако я не даю ему уйти — тут же беру под руку, крепко так. В итоге все десять минут до станции я слушала ругательства Нишики в свою сторону. — Вон твой кавалер, иди давай, существо тупое. — Нишио махает кистью руки в сторону Уты, остановившегося в пяти метрах от нас. Он махает рукой, и я отпускаю Нишики. В голову приходит коварная мысль. Я быстро чмокаю Нишики в щёку и уматываю к Уте, пока не получила. Ржу, увидев лицо и Уты, и Ниши. -И что это было? — Недовольно спрашивает Ута, и я беру его под руку. -Ты видел его лицо? — Я улыбаюсь и ещё раз смотрю на морду Нишио, обернувшись. -Полное злобы и негодования. — Качает головой Ута, тоже взглянув на бедного парня. -Вот именно. — Киваю я с таким видом, будто это и есть смысл жизни — дразнить Нишики.