Decision

      Ещё минуты за три до того, как я подхожу к нужному мне месту, краем уха вылавливаю громкую музыку. Район неблагополучный, и ситуацию немного облегчает лишь то, что сейчас только обед. Хоть не темно. Но даже так — стоит такая вонь, будто в ближайшей подворотне разлагается чей-то труп, каждые двадцать метров можно встретить валяющегося бомжа, ну, и неотъемлемая часть всего этого ландшафта — кучи бутылок от различных напитков, в основном алкоголя. Конечно же, довольно-таки часто можно встретить проституток, то и дело подкатывающих к пьяным мужикам. А мужики эти плавно вываливаются из часто встречающихся стареньких баров и пивных магазинов. По дороге сюда какой-то нетрезвый мужчина средних лет принял меня за одну из проституток, пытаясь ко мне подкатить и прямо под нос суя мне несколько мятых неприятно пахнущих купюр. Слава богу, мне удалось молча отодвинуть его руки, которые уже направлялись к моей пятой точке подальше и быстро утопать в своих кедах. До этого мне ещё пришлось всунуть в его карман старенькой лёгкой куртки те самые деньги, которые он всё же умудрился всунуть в руки. Очень часто ловлю на себе различные взгляды, ибо сильно выделяюсь. Старалась одеться нормально, но дело в том, что я не подхожу ни к одному виду здешних людей — на какого-то бомжа точно не похожу, да и для проститутки слишком маленькая и закрыто одетая. Кстати, в основном на меня так смотрят из-за возраста — хоть сегодня мне и исполняется восемнадцать, своим ростом и лицом я похожу максимум на шестнадцатилетнего ребёнка. Да и за распутницу меня приняли, как выразился тот мужчина, только из-за размера груди. Мой преследователь, к моему удивлению, утопал в обратном направлении как только я зашла в этот район. А иду я, собственно, к Итори в бар. Она хозяйка, и по сути дела, сейчас должна быть на рабочем месте. Всё бы было нормально, ведь в этом баре я была уже раз десять. Но либо рано утром, либо поздно вечером, и во всех случаях он был уже закрыт. Да и с Утой. А пришла я сюда потому, что студия оказалась закрыта. Даже не знаю, каким ветром меня сюда занесло и на что я надеюсь. Встретить масочника здесь? Скорее всего. Наверное, мне просто ужас как неохота встречать праздник в одиночестве. Кстати, я заметила что ближе к бару становится всё чище, но на приличные улицы Токио всё равно не похоже. Вони здесь поменьше, да и граффити не такие ужасные. А бомжов вообще нет. Но есть одно, но — людей здесь всё больше, преимущественно пьяные мужчины. Я ёжусь от взгляда и ускоряю шаг. Через минуту уже стою перед яркой вывеской, и музыка, которую я услышала ранее, идёт как раз-таки от бара Итори. Даже заходить как-то страшно. Отшатываюсь к стенке, а точнее меня толкают сзади. Проход узкий, и какая-то женщина хотела зайти в бар, ну, а я чего-то зависла. Натягиваю на голову капюшон, сую руки в карманы и спускаюсь следом. Уши немного закладывает от громкой музыки и мужского басового смеха, смешивающимся с несдержанным женским. Немного ускоряю шаг и начинаю уворачиваться от снующих туда-сюда людей, и иногда это выходит плохо, ибо люди шатающиеся. Устремляю свой взгляд на барную стойку, услышав знакомый звонкий смех и голос, старающийся перекричать музыку. Вижу Итори на высоком барном стуле с бокалом в руках. В чёрном платье и таких же туфлях на шпильке, накрашенная привычной красной помадой и красным лаком для ногтей. Рыжие волосы лезут в лицо и она убирает их за ухо, кивая и что-то отвечая мужчине. Он сидит рядом, чуть повернувшись к хозяйке бара. Немного сгорбленный, сидит спиной ко мне, в чёрном пиджаке и брюках. Короткие каштановые волосы, выбритые по бокам и три серьги в левом ухе. Я делаю шаг на встречу к ней, но меня кто-то хватает на уровне логтя, сильно сжимая. -Девочка, несовершеннолетним сюда нельзя. — Я поворачиваю голову, однако вижу только пуговицы чёрной рубашки, выглядывающие из-под чёрного потрёпанного пиджака. Поднимаю голову и вижу мужчину крепкого телосложения. Судя по форме, он здесь какой-то охранник. -Извините, мне нужно поговорить с хозяйкой бара, Итори. — Я немного дёргаю руку, но хватка охраны лишь усиливается. Больно. -Нет. — Твёрдо говорит мужчина, и я поворачиваю голову в сторону барной стойки, дабы позвать хозяйку бара. Бегаю взглядом, но на месте, где она была пару минут назад, остался лишь её бывший собеседник. Чувствую, что за другую руку меня тоже кто-то взял, но уже более мягко. -Кико, ты здесь какими судьбами? — Охранник отпускает меня, а Итори волочит за барную стойку. Бармен кидает на меня взгляд, когда мы проходим в какую-то комнату для персонала, а оттуда уже в кабинет Итори. — Ну, ты чего сюда пришла? — Хозяйка бара садится в кресло напротив, положив телефон на стол. -А Уты здесь нет? — С надеждой в голосе и глазах спрашиваю я, хотя и понимаю, что его тут скорее всего нету. Если бы он и был тут, то наверняка рядом с подругой. -Не-а. Он, вроде, домой поехал, прибираться. Сто лет там не был, а то. А зачем тебе он? — Итори ставит подбородок на ладонь, хлопая длинными ресницами и устремляя взгляд на меня. -Ну… У меня сегодня день рождения, папа уехал во Францию, подруга у родителей… Не хотелось дома сидеть просто, а студия была закрыта. Вот и думаю, где он может быть… — Вскидываю голову к потолку и осматриваюсь. Кофейные стены, чёрный диван, на котором я сижу, такое же кресло напротив, в котором сидит Итори, и прозрачный журнальный столик между ними. Ещё есть круглый дубовый стол и кресло в углу комнаты. Стол завален различными бумагами и документами, канцелярией. -Кико, прости, я бы с удовольствием справила с тобой, но сегодня работы очень много! Ты меня прости, потом обязательно шоппинг устроим! — Итори трясёт меня за плечи, а я как труп мотаюсь из стороны в сторону. -А вот этого не надо. — Со страхом говорю я. Ага, надо мне по магазинам мотаться незная сколько. — Ну ладно, тогда просто дома посижу. — Я мотаю кистью руки и улыбаюсь, хотя на душе сейчас как-то грустновато. Чувство, будто про меня забыли. Хотя это неправильно, я и сама забыла про праздник. Да и поздравлений кучу прислали. Устрою себе праздник и просмотр кино. Накуплю вкусняшек и тортиков, хотя и не съем, приготовлю такояки. А ещё надо разные диски купить, а то всё, что есть дома, я уже просмотрела.

***

      С задумчивым видом перевожу взгляд с одной коробки на другую. Клубничный или черничный — вот в чём вопрос. Минут пятнадцать уже думаю. Мини-кексиков никогда много не бывает, поэтому в итоге просто кидаю обе коробки в тележку. А набрала я ужасно много — аж две тележки. А жрать-то одна буду! Ночью наизнанку выворачивать меня будет, ну да ладно. Единорога мне в помощь — тазик подержит. А котик по спинке постучит, когда рвать будет. Бред нести хватит, и начинаю осматривать тележку. Во второй тележке исключительно продукты и сладости, а вот в первом вкусняшек почти нет. Там лежит гигантский розовый мишка размером почти с меня. Ну, а чего — сама себе подарила. Подарков тоже много не бывает. Роюсь в тележке, пытаясь додуматься, чего не хватает. Попкорн. Точно. Какое же кино без попкорна! Ну я даю! Разгоняюсь и ставлю одну ногу на первую тележку, а вторую на другую. Еду, чуть не врезаюсь в человека, извиняюсь, еду дальше, поворачиваю и останавливаюсь. Две коробки карамельного и одну солёного. Закидываю в тележку и хочу идти дальше, как мой взгляд натыкается на стелаж с чашками. Подарков много не бывает, повторяюсь. Поэтому кладу в корзину ещё и розовую чашку с выпуклым изображением зайчика, у которого уши играют роль ручки. Вот вроде удаётся пока ни на что не вестись и идти дальше, но у самой кассы я встречаю то, против чего противостоять не могу. Большая корзина, доверха наполненная мягкими плюшевыми котиками. Роюсь, почти зарываюсь с головой в них, и в итоге у меня растрёпанные волосы и длиннющий котобус (кот+автобус) в руках. Сворачиваю его в три погибели и пихаю к мишке, с очень довольной моськой направляясь к кассе. Очереди почти нет, и кассирша долго, очень долго пробивает всё. Сумма выходит кругленькая, и только сейчас я задумываюсь, как мне унести шесть пакетов. Беру по три пакета в каждую руку и пытаюсь поднять. В итоге просто ставлю их на землю и так волочу. Этим я выбиваю из колеи своего преследователя, который, пару секунд простояв в ступоре, начал якобы разглядывать витрины магазинов. Через пять минут и несколько преодолённых с невообразимым трудом метров, я была готова уже просить помощи у маньяка за моей спиной. Вытираю пот со лба и выпрямляюсь, спина хрустит. На улице людей мало, и единственный мужчина — это, конечно же, маньяк. Кстати, Иназуму я больше не видела, и после нападения на смену ему пришёл вот этот вот мужик лет тридцати. Резко поворачиваюсь, и мужчина тоже поворачивается, разглядывая… Разглядывая витрину магазина женского нижнего белья. Краснеет, но взгляд не отводит. -О, малявка. Чего тут делаешь? — Вижу Нишики, которого готова уже расцеловать от счастья. -О, язва! Да неужели? Я уже у маньяка хотела помощи просить. Помоги пакеты донести, а? — С надеждой и щенячьими глазами смотрю на Нишио, и он немного отшатывается. -Нифига себе! Ты куда так закупилась? — Нишики берёт все пакеты, а я довольно потираю руки. -У меня день рождения сегодня. — Сую руки в карманы и иду вперёд немного замедливая шаг. -Поздравляю. Гости придут? — Нишики проходит поворот, и я останавливаю его, толкая влево. -Нет. Папа во Францию уехал, подруга у родителей, Ута не может, Итори на работе. — Я развожу руками, а Нишио резко останавливается. -Итори? — Я киваю, а Нишики пожимает плечами и снова идёт вперёд. Снова резко останавливается. — А жрачки столько зачем? — Недоумённо смотрит на меня, а я лыбюсь. -Во-первых, не жрачки, а еды. Во-вторых… Незнаю. В принципе дома одна буду… Постараюсь съесть всё! Единорога мне в помощь. — Смеюсь, а Нишики фыркает, снова идя вперёд. Я останавливаю его перед домом, открывая дверь в подъезд. — Слу-у-ушай, может зайдёшь на кружечку кофе? — Заглядываю Нишио в лицо, и он качает головой. -Дела. Гении — люди занятые. — Пожимает плечами и ставит пакеты на пол. -Пока. — Я махаю рукой, и Нишики поправляет очки. -Не нажрись до смерти. — Показываю язык в след ходячей язве, и начинаю по одному пакету тащить на кухню. Дело закончено, и сначала вытаскиваю основу из основ просмотров кино — попкорн. Затем утаскиваю в комнату и ставлю перед телевизором мишку и котобуса, дабы они составили мне компанию. Все вкусняшки завалены в миски, которыми всплошь уставлено всё пространство от телевизора до дивана, а кола и кофе, которых очень много, поставлены рядом с игрушками. Может, справлять день рождения одной не так уж и плохо?

***

      Уже трясусь от страха, а каждый шорох в квартире кажется призраком или иным существом. Девушка в телевизоре, ничего не подозревая, заходит в переулок, а я-то знаю, что там её маньяк с ножом ждёт. Не, ну сначала я смотрела слезливые мелодрамы, потом плавно перетекло на фантастику, скакнуло на детское аниме «Мой сосед Тоторо», ну, а потом на ужасы потянуло. Время уже шесть, и за окном ещё достаточно светло. Начинаю быстрее поедать моси, запивая колой. Сочетание неочень, но кофеёчек закончился ещё на периоде просмотра детского аниме. Резко раздаётся звонок в дверь, и я дёргаюсь, проливая на белую футболку томатный сок и падая на пол, заодно переворачивая миску с конфетами и печенюхами. На негнущихся ногах подхожу к зеркалу, и смотрю на белую футболку, на которой на груди красуется гигантское красное пятно. На таких же ногах иду к двери, и мне до сих пор страшно. Вдруг маньяк снова пришёл? Смотрю в глазок, но вижу только что-то белое. Открываю дверь и кто-то с той стороны распахивает её. Вижу цветы. -Ходячие цветы! — Всё из-за ужастика про восстание. Ну зачем я вообще смотрела эту фигню? Резко быстро отшатываюськ стенке и сильно стукаюсь головой, падая. Ожидаю неприятного столкновения с полом, но в глазах темнеет и я отключаюсь раньше этого.

***

      Сквозь темноту слышу, как кто-то громко ржёт. Открываю глаз. В квартире немного темно, освещает комнату только свет от телевизора. На улице тоже темно, стрелки часов на тумбочке показывают восемь часов. Перед телевизором сидит… Сидит нечто. Сползаю змейкой с кровати и ползу ближе, заглядываю в лицо. -Ута? — Масочник ржёт, а в руках у него как раз те «ходячие цветы». В ногах лежит тортик в упаковке, который он, видимо, принёс с собой. — Ты чего здесь делаешь? — Масочник кладёт руку мне на голову, а я сажусь поудобнее, мысленно радуясь, что хоть остаток дня рождения проведу не одна. -Мне Итори позвонила. Я закончил дела и пришёл, а тут ты такая закричала и в обморок грохнулась. Я сначала испугался, подумал, что это у тебя на футболке кровь, только потом дошло, что это сок. Ещё ходячими цветами обозвала! — Смеётся Ута, а я повторно смотрю на испорченную белую футболку. Уже не отстирается… -Это всё ужастики. — Надуваюсь я, подползая к стене и включая свет. Щурюсь, потому что глаза ещё не привыкли, а потом ползу обратно, на ходу пихая в рот вездесущие печенюхи, расставленные в мисках по полу. -А тебе зачем столько еды? Зря только тортик покупал. — Я обнимаю котобус, колбаской начиная кататься по полу. -Незнаю. Решила заесть горе вкусняхами. А тортик — а тортик пригодится. — На ходу хватаю колу, но бутылка оказывается пустой, поэтому просто кидаю её в сторону. Попадаю Уте по голове и ржу. Хватаю другую полупустую бутылку колы и заливаю в желудок. Когда бутылка оказывается пустой, снова целюсь в масочника, и попадаю в затылок. Снова ржу. -Могла бы заранее предупредить, что у тебя день рождения. — Ута трёт затылок, а я уже сделала колбаской круг по комнате, и останавливаюсь рядом с дисками. -А я забыла. Утром вспомнила только по сообщениям с поздравлениями. — Масочник смеётся, а я выключаю телевизор, ибо глаза уже режет от восьми часов беспрерывного просмотра кино. — Что делать будем? Я восемь часов телик смотрела, глаза болят. Прогуляться бы. — Киваю в сторону окна, где потихоньку зажигаются фонари. -Ночью? -Да какая разница? Маньяков разных можно сумочкой по голове шандарахнуть. — Я подползаю к масочнику и наглядно показываю как это делается, стукая ребром ладони по макушке. -Хороший план. — Кивает Ута, резко хватая меня за уши. Я, разгадав его коварные планы, собралась было уползать куда подальше, но меня остановили. Мучительные восемнадцать дёрганий, и я обессиленная от постоянных попыток вырваться лежу на полу. -Хочу в океанариум. Поесть рыбок. — Смотрю на небольшую полосатую фигурку рыбки, лежащую на столе. -Живых? -Ну не мёртвых же. Я не падальщик. Или падальщик? Хрен его знает… — Опять бред нести понесло. -Океанариум закрыт уже. -Пошли в клуб. Дэнсить будем. — Идеи начинают заканчиваться. -Тебе ещё нельзя. Ты маленькая. -Да, ты прав. Клуб — слишком слабо. Пошли в бар. — Я подползаю к миске, начинаю поедать мисо. -К Итори? -Да без разницы. Напьюсь и буду танцевать. -Ты несовершеннолетняя. -Хватит обламывать мои идеи! Сам хоть что-нибудь предложи. — Я стукаю кулаком по полу, хмурясь. Не, ну совести вообще у Уты нет. Я мозгами работаю, думаю, куда бы нам пойти, а он всё обламывает. -Незнаю. -Поехали на Окинаву. Хочу купаться. — Надуваю щёки, а Ута смеётся. -Сейчас? -Нет. Лет эдак через пять. Идеи есть куда сейчас идти? -Кафе. -Моя очередь обламывать. Закрыты. -Не все. -Зато у меня желудок уже закрыт. Я наелась незная как. -Ты говоришь это, пихая в рот печеньки. — Я останавливаю печенюху на пути в рот и кладу обратно, отодвигая миску подальше. -Рефлексы. -Есть печенье — рефлексы? -Именно. — С абсолютной серьёзностью киваю, ползая по комнате в поисках любой жидкости. — Пошли в парк. -Уже потемнело. — Я смотрю в окно. И правда. -Хочу в парк. Моё желание — закон. — Стукаю кулаком по полу, и Ута встаёт. -Ок. -Ура. Будем тусить до утра. — Меня поднимают и сажают на диван, и масочник выходит, дабы я переоделась. -Мы в парк гулять идём, а не тусить. -Да какая разница.